Дейтрос-1. Не бойся, девочка!

Ивик старалась не вспоминать. Вспоминать было нестерпимо. Реальность оказалась такой, что жить с этим сознанием дальше Ивик не могла. Не с физической болью — боль для неё была не внове. С этим сознанием — что с ней могли так поступить. Что это вообще возможно — живым людям так поступать с другими живыми людьми.

Сейчас будет легче, уговаривала она себя. Сейчас. Веки становились тяжёлыми, опускались. Укол начинал действовать. Ивик заснула.

— Ивик?

Она повернула голову. Уже научилась это делать, не обращая внимания на то, как отзывалась спина. Да и боль, кажется, стала притупляться. Но она ещё никого не узнавала — из-за той же пелены и хлюпанья. А вот сейчас узнала.

Ашен. Лёгкая рука легла на голову Ивик. Погладила по волосам. Это было неожиданно приятно и как-то правильно. Не раздражало.

— Ивик, бедная, как тебе досталось...

— Страшно? — спросила она.

— Ага, — сказала Ашен. — Господи, Ивик...

— Как там... все? — спросила Ивик. — Как Дана?

— Переживает очень. Ты знаешь, она иль Рою сказала, что участвовала. А он ничего. Вообще. Тебе одной, получается, всё перепало. У неё даже температура поднялась, она и на занятия не ходила.

— Пусть не переживает, — сказала Ивик равнодушно, — ещё не хватало, чтобы ей... тоже...

— Тебе больно сейчас? Просто так, когда лежишь?

— Нет почти. Когда двигаться надо, хуже. А ты как?

— Да я-то что. У меня-то нормально всё. Знаешь, мне тоже так стыдно, — сказала Ашен, — я всё думала... я же с вами совсем перестала общаться. Конечно, Рейн — он классный. Но я не должна была так. Друзья же всё равно остаются друзьями.

— Ничего, — вяло сказала Ивик, — всё в порядке теперь.

Дана появилась позже, когда Ивик стала поворачиваться на бок, садиться и даже пробовала вставать. У неё и вправду даже лицо сильно изменилось, ещё больше похудело, глаза казались не по-людски огромными и запали. И выражение в них замерло какое-то безумное. Она обняла Ивик за шею, стараясь не задеть повязок, и заплакала.

— Ивик, мы такие дуры... То есть я такая дура.

— Не реви, — сказала Ивик, — всё нормально будет.

— Это всё из-за меня.

— Ну да, уж конечно. Всё это мы вместе. И не надо.

Они поговорили о чём-то нейтральном. О сене, о преподах. О новом спектакле к Рождеству. Больше Дана не заходила. И вообще никто не приходил к Ивик, и она была этому рада. Ей не хотелось никого видеть. Дана и Ашен хорошо к ней относятся, этого достаточно. А остальные — да пропади они пропадом.

Ивик пролежала в изоляторе три недели — шли осенние каникулы, все разъехались, а ей так и пришлось застрять в квенсене. И домой совершенно не тянуло. И смертельно не хотелось, чтобы мама узнала обо всей этой истории. Вроде бы родителей обещали не трогать, и ладно.

Она всё время была одна. Медсёстры заносили ей книги из библиотеки. Дали чистую тетрадь. Лёжа на животе, Ивик начала писать непонятно откуда взявшуюся в голове историю про снежных людей. Это её развлекало.

Повязки сняли. Кожа на спине заживала и начала страшно чесаться. Ивик осторожно переворачивалась на спину и елозила по кровати, стараясь унять зуд. Она уже почти свободно могла двигать руками, наклоняться, ходить. Теперь, когда физические страдания пошли на убыль, её стали мучить ночные кошмары. Ивик просыпалась от них в два или три часа ночи и больше уже не могла сомкнуть глаз. Снилось всё время одно и то же — её снова будут бить... её ведут в ту комнату. Привязывают к стене. Заставляют раздеться — во сне, в отличие от яви, это было стыдно. До избиения во сне дело никогда не доходило. Но там она вела себя отвратительно, начинала плакать, умолять, даже кричать... А когда просыпалась, разные мысли лезли в голову, и было тошнотно и мерзко.

К окончанию каникул спина окончательно поджила. Ивик стала надевать майку, потом смогла застегнуть форму. Она не знала, как будет тренироваться: двигаться уже можно было, но стоило задеть спиной что-нибудь — искры сыпались из глаз. Но что делать? Нельзя пропускать слишком много. Ей и так отрабатывать десять дней, сдавать зачёты, на которых она отсутствовала.

Странно, но теперь ей была глубоко безразлична Скеро, её компания и вообще отношения в сене. И заодно всё, что её волновало раньше. Скеро тоже смотрела сквозь неё, будто никакой Ивик в школе не было. Ивик заняла привычное место аутсайдера, вместе с Даной и Ашен (которая теперь больше времени проводила с подругами). Она много училась, стараясь сдать все хвосты. Ходила на трайн, сжимая зубы и вытирая невольные слёзы, которые невольно выступали на глаза. Постепенно боль уменьшалась. На спину, правда, смотреть было страшненько. Ивик и не смотрела. И никто не заговаривал с ней о случившемся. Всего этого будто не было — вот и хорошо.

Однажды дежурная квисса передала ей приказ явиться в кабинет начальника квенсена. В субботу после занятий. Ивик слегка струхнула, но что было делать? Пришлось идти.

Она не испытывала обиды на иль Роя. Как это ни странно. Не было ненависти или ожесточения. Хотя, наверное, нормальнее было бы его ненавидеть. Ивик в последнее время плохо понимала себя.

Было только страшновато. Что, если всё не закончилось? Дану не трогали, с самой Ивик обращались так, будто ничего не случилось. Но, может, её всё-таки решили выгнать из квенсена? Ивик уже и не знала, как примет такую новость. Ей хотелось покоя, а самое спокойное сейчас — остаться здесь, и чтобы всё шло своим чередом.

Она постучалась, вошла и доложила о себе, как положено.

— Садитесь, Ивенна, — пригласил начальник сухо. Она присела напротив него на краешек стула.

— Нет, сюда, — он похлопал по сиденью стула рядом со своим. Ивик робко пересела. Перед ними был большой новый монитор, на мониторе переливались сложные цветные стереометрические фигуры.

— Как ты? — вдруг спросил иль Рой совершенно по-человечески, даже с нотками сочувствия. — Болит ещё?

— Немножко, — сказала она, — на тренировках.

Керш посмотрел на неё, словно что-то взвешивая.

— Я хочу провести с тобой несколько занятий, Ивенна. Индивидуальных. На темы истории и политики. По-видимому, ты очень опережаешь свой возраст в осмыслении социальных явлений. Мы это просмотрели. Нам сложно работать, слишком много квиссанов, слишком обширные задачи, педагогов не хватает. Мы с тобой будем заниматься по субботам, в это время. Начнём сегодня.

Керш коснулся панели управления, и на мониторе возник город с высоты птичьего полёта. Просторный город, светлый, с обилием зелени.

— У тебя были высокие баллы по обществоведению, Ивенна. И здесь, и в тоорсене. Ты назубок выучила всё, что положено знать о Дейтросе, Дарайе, нашем противостоянии. Об идеологических основах нашей борьбы. О разнице наших обществ. Теперь постарайся всё это на время выкинуть из головы, хорошо?

Ивик с удивлением посмотрела на хессина.

— Да, именно так. Забудь об этом. Видишь мир на экране? Это Дарайя. Снимки реальные.

Один снимок медленно сменял другой. Дарайя была прекрасна. Высоченные здания — Ивик в жизни таких не видела, а в дарайских городах были целые кварталы призрачно-фантастических небоскрёбов, каменный лес с голубыми проёмами неба. Здания сверкали непрозрачным стеклом и сахарной белизной плит. Гигантский аэропорт, потоки пассажиров спешат в посадочные рукава, их возносят вверх эскалаторы, огромные пёстрые воздушные суда выруливают на дорожки. Невероятных размеров стадион, на зелёном поле команды мельтешат вокруг мяча, зрителей, наверное, десятки тысяч, и над их головами парит летающая платформа. Жилой квартал игрушечных, сказочных домиков с башенками, балкончиками, флюгерами, сверкает солнце на черепице, под окнами — пёстрые клумбы, цветочек к цветочку. Белоснежный комплекс у южного моря — архитектурные красоты, парк, неправдоподобно-синий открытый бассейн...

— Красиво? — спросил Керш. — Дарайя древний и богатый мир. Вот уже более ста лет все государства Дарайи объединены в конфедерацию, один язык заменил множество прежних, которые постепенно отходят в прошлое. Есть единое мировое правительство, оно избирается каждые три года демократическим всеобщим голосованием. Население Дарайи составляет около восьми миллиардов человек. Тридцать лет назад основана колония в Лей-Вэй — это тоже удобный, богатый полезными ископаемыми, щедрый мир. Там есть местная цивилизация — точнее сказать, она там была раньше, до прихода дарайцев, теперь остались редкие резервации туземцев. Но это всё ты знаешь. Теперь немного о нашей специфике. Вооружённые силы Дарайи используют в качестве рядового и младшего офицерского состава почти исключительно вангалов — генетически изменённых людей. Эта операция проводится детям так называемых государственных иждивенцев, за что родители получают определённые дополнительные льготы. Изменяется не только тело, но и психика. В частности, умственный потенциал вангалов несколько снижен, сильно понижена болевая чувствительность, скорректированы физические данные — сила, скорость реакции. В настоящий момент дарайская армия располагает пятью миллионами профессиональных военных, почти все младшие чины являются вангалами. Кроме того, есть ещё резерв, который оценивают примерно в семнадцать миллионов вангалов. На случай срочной мобилизации. Это о людях. Что касается техники, она интересует нас меньше, поскольку в Медиану технику не выведешь. Поэтому о ней мы пока говорить не будем. Однако по тому, что я рассказал, несложно оценить и технический потенциал Дарайи. Дарайя — экономически и политически стабильный мир. На планете уже сто пятьдесят лет не было войн. Благодаря климатическому и сейсмоконтролю — не было и природных катастроф.

Картинка на экране сменилась. Ивик узнала Лайс. Рыжая листва деревьев, ржавый ковёр под ногами. Ряд длинных дощатых бараков, играющие возле них дейтрийские дети.

— Теперь о Дейтросе. После уничтожения нашего мира Дейтрос представлял собой горстку людей всех каст, разбросанных по Медиане и разным мирам. Всего число выживших составляло 85 232 человека. Ценой предельного напряжения сил нам удалось собрать всех дейтр воедино. Правительство Лайса предоставило нам резервации. В момент после Катастрофы наши вооружённые силы почти не имели гэйн-вэлар, вспомогательных войск, а основные войска, гэйны, составляли ничтожное число — шестнадцать тысяч человек. Сразу после Катастрофы дарайские войска возобновили боевые действия против Дейтроса. Так, например, через два месяца после Катастрофы, когда в Лайсе были построены первые две дейтрийские зоны, одна из них была атакована силами нескольких дарайских полков. Потери мирного населения убитыми, в частности, сожжёнными живьём прямо в бараках, составили триста двадцать человек, гэйнов — около семисот человек. Правда, дарайцы, оттеснённые в Медиану, потеряли четыре тысячи солдат. Поскольку гэйны на порядок мощнее дарайцев в Медиане, соотношение потерь всегда примерно таким и бывает. Противостояние продолжалось всё время нашего пребывания в Лайсе. Два раза Дарайя предпринимала массированные нашествия с целью полного уничтожения Дейтроса, при которых численность дарайских войск намного превышала численность всего населения Дейтроса.

Ивик, широко раскрыв глаза, смотрела на следующие фотографии. Снимки были страшные. Раньше она и правда не видела такого. Или видела, но вытесняла из сознания. Не пробовала увязывать факты между собой, делать выводы.

Обгоревшие трупы. Разрушенные посёлки. Убитый ребёнок на земле. В Медиане — огромный, от горизонта до горизонта, сверкающий белой бронёй фронт дарайцев.

— Тем не менее, — с почти кощунственным спокойствием продолжал Керш, — благодаря высочайшей организации и дисциплине, за десятилетия жизни в Лайсе нам удалось во много раз увеличить население Дейтроса. Мы построили заводы. Восстановили парк техники. Основали новые монастыри. На момент переселения в Новый Дейтрос численность нашего населения составляла более миллиона человек. Правда, взрослых из них — всего около трети. Ивенна, ты знаешь, в каком возрасте на Старом Дейтросе становились квиссанами?

— Нет.

— Профессиональное образование только начиналось в шестнадцать. Квиссаны обучались с шестнадцати до двадцати лет. И в боевых операциях они не принимали участия. К боевым действиям допускались только взрослые, с двадцати — двадцати одного года. Женщины-гэйны получали двухлетний отпуск после рождения каждого ребёнка. После Катастрофы и резкого падения численности гэйнов было принято решение привлечь к участию в боевых действиях квиссанов. Также для всех каст был резко снижен возраст специализации и зрелости. Отпуск женщин по беременности и родам был сокращён до четырёх месяцев, затем постепенно увеличен, но с десяти месяцев всех детей воспитывают в государственных школах.

Керш говорил и говорил, показывал снимки, таблицы, диаграммы. Переселение в Новый Дейтрос состоялось пятнадцать лет назад. В новом, девственном мире оказалось примерно столько дейтр, сколько составляет население одного среднего города на Дарайе. Сейчас население Нового Дейтроса превысило два миллиона. Оно быстро растёт, но оно очень молодо и более чем наполовину состоит из детей и подростков.

Ивик коробило от контраста полыхающих огнями, многолюдных, до блеска вылизанных городов Дарайи — и маленьких дейтрийских поселений, занимающих пока ещё ничтожную часть планеты в субтропическом и умеренном поясах.

Шари-Пал, столица и самый крупный город Нового Дейтроса, насчитывал всего двести тысяч жителей. По сравнению со среднестатистическим дарайским городом он выглядел деревней. Но по всему Новому Дейтросу быстро росли заводы, аэродромы, их окружали новые жилые районы, женщины рожали множество детей, успевая при этом ещё и работать, квенсены готовили новых гэйнов, и гэйны прикрывали Родину надёжным щитом. И всё равно Дейтрос оставался до смешного крошечным, цепочкой разрозненных в диких лесах населённых пунктов, соединённых тонкими жилками только что проложенных дорог.

— Прошу заметить, — продолжал Керш, — что с момента Катастрофы не было предпринято ни одной попытки организованного миссионерства на территории Дарайи, не говоря уж о крупных диверсиях. Причины ты видишь сама. Мы работаем на Триме, поскольку сохранение Тримы и христианства на ней является целью и смыслом нашей цивилизации. Но и для Тримы мы сейчас можем выделить лишь очень ограниченные ресурсы. От этого страдает Церковь на Триме, но здоровые силы в ней останутся всегда. Несмотря на полное отсутствие агрессии в отношении Дарайи, с момента основания Нового Дейтроса было совершено уже сто семьдесят четыре попытки прорыва на нашу территорию крупных дарайских вооружённых соединений, состоящих из людей и гнусков. Более чем в половине случаев дарайские атаки повлекли за собой жертвы среди нашего мирного населения, не говоря о военных потерях. Ни одна попытка прорыва не была спровоцирована ничем с нашей стороны.

Он помолчал.

Ивик смотрела на экран. В "Письме незнакомому брату" Дейтрос был изображён монстром, угрожающим всему живому, давящим собственных детей. Да и раньше им объясняли, что Дейтрос велик, что их Родина непобедима, их общество — могучая сила...