— Так вот почему тогда тебя сопровождал маг, а потом ты столь долго не появлялась здесь, да и протекторат был все это время лишь номинальным.
— Именно.
— Ты столь откровенна...
— Моя откровенность тебе ничего не даст. Ты упустил время, когда против меня мог хоть что-то предпринять. Я пришла лишь потому, что больше не сомневаюсь в своих силах.
— Что хочешь?
Она улыбнулась:
— На данный момент хочу лишь проверить твою лояльность моей власти.
— Проверяй, — он улыбнулся в ответ, — я не противился твоей власти все это время, а сейчас тем более глупо. Кстати, с кем это ты?
— Мой сын Грейт и его учитель.
— Сколько ему? — Торес внимательно взглянул на Гранда.
— Скоро десять.
— Он мой сын?
— Без понятия... — она равнодушно пожала плечами. — Может и твой, а может, и нет, я не утруждалась подсчетами...
— У тебя кроме меня были еще с кем-то отношения тогда?
— Да нет вроде... — Владетельница задумчиво качнула головой, — не до того тогда мне было.
— Значит мой.
— А какое это имеет значение, Торес? — ее глаза зло сузились. — Отобрать у меня мальчишку решил? Так знай — не отдам. И мне плевать, кто ты ему! Он в первую очередь мой сын! Ясно тебе?!
— Не горячись... Я и в мыслях не держал подобного, — правитель Вериниги примирительно поднял руку. — Просто интересно стало.
— Ну поинтересовался и хватит, давай больше к этому не возвращаться, — в ее тоне появилась властность и плохо скрытое раздражение. — Забудь о том, что сказала. Грейт мой наследник, и он лишь мой!
— Как скажешь, — Торес вновь сделал примирительный жест.
— Что ж, — ее тон смягчился, а губы тронула легкая улыбка, — с тобой приятно иметь дело. Может, чтобы мне стало еще приятнее, предложишь нам отобедать с тобой?
— С превеликим удовольствием, Владетельница. Только к обеду вряд ли все будет готово, раньше чем через пару часов. Может, до этого времени, ты согласишься прогуляться со мной по дворцу? Я мог бы показать тебе коллекцию оружия и неплохих картин...
— Я соглашусь.
— Тогда подожди пару минут, я отдам необходимые распоряжения.
Они шли по анфиладе богато убранных залов, на стенах которых висели огромные картины, изображающие то батальные сцены, то сцены охоты, то жертвоприношения.
Шон и Гранд с любопытством разглядывали их, в то время как Владетельница не проявляла к картинам ни малейшего интереса. Зато когда они вошли в просторный зал, стены которого были увешаны оружием, ее глаза разгорелись:
— Торес, это реальное оружие или красивые побрякушки?
— Реальное. Вот этому мечу больше пятисот лет, делали его алтейские мастера и с ним еще мой прапрадед воевал, — он указал рукой на меч в изысканно инкрустированных ножнах.
— Покажи! — она требовательно протянула руку.
Торес снял меч со стены и на вытянутых руках подал ей. Взяв меч, она осторожно вытащила его из ножен и, отложив их, с явным удовольствием провела рукой вдоль клинка. Потом ловко перебросила меч из одной руки в другую и резким взмахом со свистом рубанула воздух, после чего вновь перебросила меч и сделала выпад с другой руки, а затем с легкой улыбкой и словами: "Действительно замечательный клинок и баланс превосходный", подала его Торесу рукоятью вперед.
— Забрать не хочешь? — поинтересовался тот с легкой усмешкой. — Здесь все в твоей власти. Только скажи, я подчинюсь.
— Оружие у друзей и союзников не забирают, Торес, а тем более у супругов, — она качнула головой. — Вот у врага я бы с удовольствием такой меч отбила, но забрать у тебя... Ты явно пристрастен ко мне, если мог такое подумать.
— Я могу подарить.
— Он наверняка дорог тебе как память. Я не посмею лишить тебя такой реликвии. К тому же, хоть и нравится мне это, но по большому счету, не дело это Владетельницы мечом махать...
— Почему? Ты никак стыдишься своих умений? Или боишься, что они не на высоте окажутся?
— До чего ты все-таки дерзок на язык, Торес... Специально что ли провоцируешь меня? Хочешь, чтоб умениями хвастаться начала, а ты проверить бы смог насколько я сильна? Так учти: я не люблю делать что-то напоказ, но если посчитаю нужным хоть с мечом, хоть без любого по полу размажу. Хоть все твое войско. А если еще раз столь дерзновенный тон позволишь себе, то начну прямо с тебя, — ее глаза мрачно блеснули. — Ясно?
— Ты неправильно поняла. Я хотел предложить тебе дружеский поединок со мной, вроде спора, без зрителей и без магии, конечно. Победишь — меч твой, проиграешь — ночь любви моя.
— Это нечестные правила, — она неожиданно игриво рассмеялась. — Почему за выигрыш я тоже не могу потребовать ночь любви?
— Хорошо, я удвою ставку, — его глаза радостно заблестели. — За выигрыш ты получишь меч и ночь любви. Такой расклад тебя устроит?
— Тебе не терпится расстаться с реликвией предков?
— Нет, но мне хочется, чтобы у меня был стимул выиграть, так же как и у тебя.
— Или для того, чтобы потом ты мог сказать, что поддался мне исключительно для того, чтобы в завуалированной форме сделать подарок, на который я не соглашалась другими способами. Нет?
— Ты безжалостна, как я погляжу, и любишь бить по самолюбию... Нет, я не скажу так. В случае проигрыша мне хватит сил признать, что ты сильнее. И ночь любви действительно будет принадлежать тебе. Я исполню любой твой каприз. Так согласна?
— Заманчивое предложение, даже очень, — лукаво улыбаясь, она эротично облизнула кончиком языка губы. — Только никак не пойму, зачем это тебе?
— Я буду откровенен, — Торес не сводил с нее взгляда и просто пожирал глазами. — Я никогда не встречал женщины, способной держать в руках меч. Про тебя же ходят легенды, я хочу удостовериться в этом сам и готов заплатить любую цену.
— Хорошо, мне нравится твое предложение, и я согласна на него. Кстати, люблю, когда мои капризы исполняют, поэтому выиграть и не надейся, — она повела рукой, преобразуя парчовое расшитое золотом платье в удобный костюм, а в руке у нее появился меч.
— Красиво, — усмехнулся Торес, — только использовать магию и магический меч с твоей стороны нечестно.
— Лови! — резким движением она бросила ему меч, который он ловко поймал. — Можешь биться им. Он самый обычный, я просто магией переправила его сюда из моего хранилища. И обещаю, до тех пор, пока не закончим поединок, магию не использую ни разу.
— Я знаю, что верить магам глупо, но верю тебе. Хотя, — он усмехнулся, — у меня все равно нет выбора.
— Почему нет выбора? Позови любого своего мага, которого способен контролировать и определять лжет ли он. И пусть он проследит.
— Считаешь, у меня хватит смелости уличить мага твоего уровня во лжи?
— Что-то мне подсказывает, что смелости у тебя хватит на многое, другое дело будет ли у тебя желание и повод, — она лукаво усмехнулась.
— Желания у меня уже нет, поэтому я не стану никого звать и повторю: я верю тебе.
— Торес, мне нравятся те, кто верят мне, и я стараюсь не разочаровать их, — она игриво подмигнула, — так что верь чаще.
— Я учту... Да, в качестве альтернативы твоему мечу предлагаю взять тот, который тебе глянулся, — он вновь подал ей старинный меч. — Заодно проверишь, каков он в бою.
Они сошлись в поединке в центре зала. Гранд и Шон, отойдя к окну, заворожено наблюдали за ними. Правитель Вериниги действовал решительно и жестко, стараясь мощными рубящими взмахами оттеснить уклоняющуюся от его ударов Владетельницу к стене. Та же, отступив пару шагов и сделав движение, будто продолжает отступать, вдруг резко отбила удар и, нырнув под его рукой, ушла ему за спину, после чего сама стремительно взмахнула мечом. Торес едва успел обернуться и подставить меч, чтобы отбить мощный разящий удар. А Владетельница тут же нанесла еще и еще, полностью перехватив инициативу и не давая атаковать ему. Теперь уже он сам начал отходить к стене исключительно парируя ее удары. И тут она неожиданно опустила меч и рассмеялась:
— Отдохнуть не хочешь?
— Нет, не хочу, — мрачно глядя на нее, но, не поднимая меча, хрипло проговорил он. — Что остановилась?
— Давала тебе возможность моим замешательством воспользоваться, — она хитро подмигнула ему.
— Я не любитель таких трюков, хотя с врагом не преминул бы это сделать, но ты не враг.
— Обожаю честные поединки, и ты все больше и больше нравишься мне, Торес, — ее смех серебряными колокольчиками рассыпался по зале. — Что-то мне подсказывает, что я не прогадала, потребовав от тебя увеличить мой выигрыш.
— Ты его сначала получи! — в его глазах блеснул азарт, и он снова поднял меч, сходясь с ней в поединке.
Его удары были явно сильнее, но она и не стремилась их отбить, лишь немного сдерживала и уводила в сторону, используя его же силу и увлекая за собой в нужном ей направлении. Она то заставляла его кружить по зале, то стремительно меняла тактику и уходила от удара, тут же нанося свой. Торес едва успевал выставить меч, чтобы отбить ее атаку. А она, нанеся несколько резких ударов, вновь начинала водить его по кругу.
Так продолжалось довольно долго. Торес стал усиливать натиск, желая выбить из ее руки меч, затем перешел к обороне, пытаясь изменить навязываемый ей темп боя и явно ища момент, чтобы неожиданно вновь атаковать. Однако все его новые атаки натыкались на умелый отпор со стороны Владетельницы. Она часто перебрасывала меч с руки на руку, дезориентируя его, отбивая удары и нанося свои с разных сторон. А потом, выбрав момент, совсем ушла из-под удара, и пока Торес пытался сохранить равновесие, обозначила смертельный удар в шею. После чего рассмеялась:
— Ну как смиришься с проигрышем или будешь пытаться отыграться?
— Биться с тобой — удовольствие, но отыгрываться не стану. Приберегу такую возможность для другого раза. Ты честно выиграла этот бой. Меч твой и ночь тоже, — тяжело дыша, он не сводил с нее восхищенного взгляда.
Она же выглядела ничуть не уставшей. Лишь выбились несколько локонов из красивой высокой прически, да немного разрумянились щеки.
— Не премину воспользоваться, — маняще улыбнулась она и прищелкнула пальцами. Меч из ее руки исчез, как и ножны, лежащие неподалеку, а ее костюм вновь преобразился в парчовое платье, в котором она была до того. После чего шагнула к Торесу и заглянула в глаза: — Жаль ночь не скоро... но может ты не откажешь в авансе, — не переставая улыбаться, она обняла его за плечи и, притянув к себе, приникла губами к его губам.
Торес тут же крепко обнял ее в ответ, а как только она оторвалась от его губ, подхватил на руки, хрипло выдохнув: — Можешь считать, она уже началась, — и решительно направился к дверям. Распахнув их ногой, он крикнул охране, чтобы передали главному визирю, что мальчики в зале его гости и им необходимо предоставить апартаменты и выполнять любые желания. После чего стремительно удалился с Владетельницей на руках.
— Она соображает что творит? — едва слышно спросил Шон, не сводя с Гранда пораженного взгляда.
— Он ее супруг. Что тебе не нравится? — Гранд отвел глаза. Ему самому было не по себе, но осуждать мать перед братом не хотелось.
— Нет, я понимаю, что супруг, — Шон нервно сглотнул и, добавив: — но все равно она повела себя абсолютно неэтично, — раздраженно поморщился.
— Ага, тебя спросить забыла, с кем и как ей себя вести и что ты считаешь этичным, а что нет.
— Меня спрашивать не надо, но ведь у них с отцом такая любовь была... Ну зачем она так?
— Шон, я же говорил, что-то она о нем узнала, что возненавидела люто. Все знают: от любви до ненависти один шаг.
— Если честно, я не понимаю, что она могла такого узнать об отце... Ты ведь знаешь его. Я вообще не помню, чтобы он хоть раз даже голос повысил, даже когда требовал что-то. Про отношение к ней и говорить нечего. Пока она была у нас, он был готов пылинки с нее сдувать. Ну чем он мог ей не угодить? Ей нужен дерзкий вояка, не скрывающий чувств?
— Не знаю... Вряд ли... — проговорил Гранд задумчиво, а потом, помолчав немного, добавил: — Кажется мне, Шон, что все дело во мне. Хотя думать так не особо приятно. Тошно от таких мыслей, но куда деваться... Она злится, что таким подлецом оказался именно ее сын, и нашла крайнего — того, кто сделал его таким.
— Да ладно тебе... не такой ты и подлец... ну сорвался раз и поступил с ней гадко... Но это же ей вреда-то не нанесло... и не причина это всю жизнь обиду хранить и подобные выводы делать, чтобы и отца возненавидеть, и в объятия первого встречного бросится.
— Похоже, братец, ты не многим от меня отличаешься, если такое говоришь, — Гранд мрачно усмехнулся. — Она ведь не на первого встречного бросилась, а на официального супруга. Мне самому до жути неприятно, что все именно так случилось, но это ее право... и не тебе осуждать ее за это.
— С чего это ты так рьяно ее защищаешь?
— Честно?
— Хотелось бы.
— Во-первых, чувствую себя очень виноватым. Я мерзко с ней поступил. А во-вторых, мне жаль ее. Я не знаю, что еще там у них произошло с отцом, кроме истории со мной, но я почувствовал, что все это очень глубоко ранило ее. Настолько, что мне аж страшно стало... Так что осуждать ее не возьмусь, что бы она сейчас не творила.
— Наверное, ты прав. Это ее право так поступать, — Шон грустно вздохнул. — Я просто ревную ее. Я смирился, что она принадлежит отцу, но смириться с еще одним ее супругом мне тяжело.
— А куда деваться, Шон? Нас с тобой она точно не спросит. Да и этот супруг ее, не так и плох. Прекрасный воин, да и к ней относится неравнодушно и с должным уважением.
— А я все равно постараюсь найти повод и доказать ей, что отец лучше его, и она неправа.
— Если это тебя утешит — ищи, только от меня того же не жди. Мое заступничество пойдет отцу лишь во вред. Я сейчас наоборот постараюсь ей не перечить. Пусть развлекается, как хочет, может, хоть тогда ее ненависть и к нему, и ко мне немного уменьшится.
— Можешь принять ее выбор, я не против. Только, если что об этом ее новом супруге узнаешь, поделись.
— Договорились, — Гранд кивнул.
В это время к ним подошел невысокий полноватый вельможа в богатых атласных одеждах с большим орденом на широкой ленте, через плечо охватывающей грудь. Нетрудно было догадаться, что это главный визирь, заботам которого их поручил правитель Вериниги. Он с поклоном осведомился: хотят ли они сейчас пройти в свои апартаменты или у них есть другие желания, которые он постарается немедленно исполнить.
Сообщив ему, что желаний у них пока никаких нет, братья прошли за ним в отведенные им комнаты. Туда им принесли и обед, и ужин. Слуги были ненавязчивы, но любое желание старались исполнить моментально. Визирь являлся по первому зову настолько быстро, что казалось, что он дежурит в коридоре. Гранд предположил, что он их, наверное, стережет, чтобы не сбежали. Пошутив немного по этому поводу, братья пришли к выводу, что раз у правителя Вериниги так вышколены даже высокопоставленные сановники, то значит, он, хоть и не маг, но скорее всего, отличается достаточно жестоким нравом.
Следующим утром визирь передал им, что Владетельница просила их быть к завтраку в парадной зале дворца.
