Невеста для принца Эльдорадо

— Это когда у мужчины проблемы с сексом. А я знала, что у тебя всё в порядке, задолго до того, как...— она замолчала и почему-то покраснела.

— Они есть ломающие комедию, так ли это?

— Я так думаю. Ладно, идём уже завтракать, Дваш кушать хочет. И непомеченных деревьев не осталось.

* * *

Я заказал двойную порцию молочного супа и бутерброд с котлетой. Рэб Иегуда попытался рассказать, что сочетать мясо и молоко богопротивно, но я лишь предложил его Богу или потерпеть кощунство, или пойти на хрен. Рэб Иегуда немного повозмущался, а потом стал проповедовать мир между мной и своими телохранителями. Мол, мы одна команда, должны работать на единый результат, и всё такое из пособия для начинающего командира "Как сплотить подразделение". Я торжественно пообещал, что если Хаим и Рахиль перестанут вести себя, как свиньи, я никого из них не убью. Конечно, пустое хвастовство — возьмись они всерьёз, мне конец.

Оба злобно сверкали глазами, но мимикой меня не запугать, и я усиленно заработал ложкой. Одновременно пытался понять, чего от меня хотят эти два злобных монстра, упорно показывая, что они злобные. Но так и не понял.

Перейдя к чаю с персиковым повидлом, рэб Иегуда прервал молчание и сообщил, что граница с Гроссфлюсом закрыта со вчерашнего вечера, так что порт Зелёного Мыса нам теперь недоступен, а он как раз туда и намеревался направиться.

— У меня есть один магический амулет, он позволяет мне говорить с другими людьми, даже если они далеко от меня — сказал он.

— Вы есть могущий вызвать на связь Фанни, так ли это? — спросил я.

— Увы, пока с ней нет связи.

И как это понимать? На самом деле невозможно установить связь с Фанни, или незачем принцессе общаться с гувернанткой, что непременно скажет "рэбу Иегуде не доверяй"? Впрочем, он живо интересовался, девственница Лона или нет, а раз так, она нужна ему живой. Хотя мог и вводить в заблуждение.

— Если путешествовать только по трактам, нам осталось одно направление — на Берг. Но туда сейчас сунется только сумасшедший. Есть возражения?

— Нет, — согласился я, Лона тоже кивнула.

— Но кроме трактов, есть и другие дороги. Одна из них нам подходит. Огибает и Бельгию, и Великое болото, причём не по самому берегу. В тех краях свирепствует малярия. Как у вас дела с прививками?

— Прививка от малярии есть неизвестная в Эльдорадо. Я есть думающий, что она есть не известная нигде. А вы есть морочащий нам головы.

— Бросьте, герцог! Я пошутил. Там малярия, а значит, нам туда не надо. Поэтому воспользуемся геликоптером. Вы, молодые люди, не боитесь летать геликоптером?

— Я есть не знающий, я есть летавший только на аэростате.

— А ты, Мелона?

— Рядом с Дареном я не боюсь ничего, — уверенно ответила Лона, и мне почему-то стало очень приятно. — Не боюсь даже того, чего боится он.

— Похвально. Значит, наша задача — добраться до удобной посадочной площадки. Нам нужен самый большой геликоптер, такой, чтобы поместились лошади, так что места для посадки ему потребуется много. На нём мы полетим в порт Четырёх Рифов.

— Это в Аргентине? — уточнила Лона.

— Да. А оттуда на запросто доберёмся до Каменного порта в Гибралтаре. Дальше до Эльдорадо идёт торговый тракт.

— Ой, как хорошо! Я никогда на кораблике не каталась. Как интересно! — она радостно захлопала в ладоши.

— Дорогая Мелона! Будь ты такой дурочкой, как изображаешь, ты бы не оказалась здесь. Глупая принцесса не годится в невесты герцогу Эльдорадо. Так что этот театр никому не нужен. Мы одна команда, и притворство между нами ни к чему.

— Хаим и Рахиль, мы есть одна команда, так ли это? — встрял я в разговор.

— Ты есть одна команда с шефом и его супругой, — процедил сквозь зубы Хаим.

— Прекрасная команда, — хмыкнула Лона. — Но скажите, рэб Иегуда, кого вы назвали герцогом Эльдорадо? У них нет такого титула.

— Оговорился. Конечно же, принц. Но ближе к делу. До полевого аэродрома добираться примерно четыре дня...

— Мы есть добирающиеся четыре дня куда? — не понял я.

— К аэродрому. К месту посадки, — терпеливо пояснил рэб Иегуда.

— Геликоптеры есть не могущие приземлиться на тракт почему?

— На глазах множества людей? Вы понимаете, чем это закончится?

Я отлично знал, что это закончится ничем. Местные увидят геликоптеры, удивятся, а через неделю забудут.

— Геликоптер есть недавно приземлившийся на берегу пруда Влюблённых, что есть близко к тракту, — напомнил я.

— В Гроссфлюсе у наших банкиров неплохие отношения с королём. В Камарге — увы.

Он врал, и я знал, что он врёт. Ему не нужно посадочное поле, он хочет куда-то нас затащить. Знать бы, чего добивается этот старичок, и не станет ли плохо нам, когда добьётся. Он хочет что-то сделать со мной или Лоной раньше, чем мы доберёмся до Эльдорадо, и это нельзя сделать в отеле. Что-то связанное с религией? Многие обряды варвары проводят только в определённых местах. Туда добираться несколько дней? Верующим это не препятствие. А сами обряды могут быть какими угодно. Иногда целуют идолов, иногда буйно совокупляются, это называется обрядом плодородия, а бывает, отрезают друг другу кусочки половых органов. Что они творят сами с собой или с единоверцами, мне плевать, а вот когда приносят в жертву чужаков — совсем не нравится.

В общем, понятно, что ничего не понятно. Но выбора нет. Ну, покинем мы тихонько эту странную компанию. Что дальше? Ждать, пока здешний король соизволит открыть Болотный порт или бельгийскую границу?

— Рэб Иегуда, вы есть предлагающий путь через лес, так ли это?

— Мы пойдём по заброшенной дороге туда, где может приземлиться большой геликоптер.

— Вы есть имеющий карту или проводника, так ли это?

— Проводника нет, да он и не нужен. Карты пока тоже нет, но когда мы въедем в лес, она будет.

— Мы есть идущие собирать вещи.

По глазам Лоны я видел, что и ей это не нравится, но она тоже не видит иного выхода. В сопровождении лениво бредущего Дваша мы направились в свой номер. Спиной я чувствовал злобные взгляды Хаима и Рахили.

* * *

По пути Лона спросила, понимаю ли я, что рэб Иегуда врёт, как сивый мерин. Я никогда не слыхал, как врут кастрированные кони сивой масти, но решил, что это такая метафора, и кивнул. Тогда она спросила, не боюсь ли я, что нас убьют в лесу. Я снова кивнул. На её последний вопрос, нет ли более безопасной дороги, ответил, что если она не против, можем вернуться в Гроссфлюс и добраться до порта Зелёного Мыса, граница на самом деле не закрыта, но и там риска хватает. Лона скривилась и заявила, что всю жизнь мечтала путешествовать по заброшенным лесным дорогам возле Великого болота, там, где свирепствует малярия.

В номере она как стала возле своего вещмешка, так и застыла, безучастно глядя куда-то за пределы занюханного отеля. Я не торопил, давал время собраться с силами, мыслями и всем остальным. Наконец, она решительно тряхнула головой и неожиданно села на пол, вытянув правую ногу вперёд, а левую — назад.

— А ты так можешь? — подчёркнуто озорным голосом поинтересовалась она, давая понять, что опасности путешествия её больше не волнуют.

Я пожал плечами и тоже исполнил шпагат, так называется это упражнение. Акробатикой нас изрядно мучили на курсах, но шпагаты у меня получались с трудом. Этот был самым простым. Но Лона повернулась, и теперь её ноги оказались вытянутыми в стороны. Я так без разминки не мог, да и с чего это она вдруг организовала турнир по акробатике?

— Я есть так не умеющий, — признался я, слегка соврав.

— Тогда я выиграла.

Она ловко вскочила на ноги, я тоже поднялся, но до её изящества мне было далеко, признал, что она действительно выиграла, и напомнил, что нас ждут.

— Подождут, — отмахнулась Лона. — Сначала выполни желание победительницы.

— Ты есть желающая чего?

— Любимый, ты уверен, что рэб Иегуда хочет доставить нас живыми туда, куда нужно тащиться четыре дня?

— Нет.

— Скажи честно — нас могут убить уже сегодня?

— Я есть всегда говорящий тебе честно, — я снова слегка соврал. — Убийство есть возможное. Но я есть старающийся ему помешать.

— Вчера я впервые попробовала, а сегодня могу умереть. И ты не догадываешься, чего я хочу? Я даже простынь сменю, если тебя смущает это крохотное кровяное пятнышко.

Конечно же, она меня переспорила. Конечно же, соитие получилось тусклым — мы развлекались почти всю ночь, а я вовсе не половой гигант. Рад, что хоть как-то получилось. Лона, обиженно надув губки, быстро оделась и завела разговор с Двашем на израильском языке, явно жалуясь на тяжёлую половую жизнь. Пёс внимательно слушал и вилял хвостом, выражая сочувствие.

Портье нам сказал, что мсье Иегуда заплатил за всех, и мы направились к конюшне. Конюх уже вывел и оседлал лошадей. Хаим лежал на земле и стонал, остальные стояли вокруг и ничего не делали.

— Происходящее тут есть что? — поинтересовался я. — Он есть просящий удара милосердия, так ли это?

— Герцог, избавьте нас, пожалуйста, от тупых шуток, — попросил рэб Иегуда с ноткой раздражения в голосе. — Сейчас Хаим придёт в себя, и мы поедем.

— Этот полудурок есть полезший на моего коня, так ли это? — уточнил я.

Никто не ответил. Тем временем Хаим с трудом поднялся на ноги. Я мельком глянул на его раны — ерунда, царапина на щеке и большущий синяк со ссадиной на левой руке чуть ниже локтя. Похоже, получил от жеребца задними копытами. Тут на ладони Рахили я заметил следы укуса.

— А ты есть сующая свои клешни в конский рот зачем? — спросил я у неё.

— Твой конь есть напавший на моего мужа! — рявкнула она в ответ.

— Кони есть ни на кого не нападающие, — возразил я.

— Меня они тоже пытались укусить, — зло заявила Юдифь. — Они совершенно дикие!

— Эти кони есть добродушные. Конюх есть за ними ухаживавший, и он есть невредимый, — я пристроил на коня свой вещмешок и залез в седло.

— Ваши кони какие-то антисемиты, — улыбнулся рэб Иегуда.

— Антисемиты есть кто?

— Это такие люди...

— Кони не есть люди, — указал я.

— Да, верно. Существа, которые не любят евреев, народ Израиля.

— Тогда антисемит есть не только конь, но и его всадник тоже. Я есть сильно не любящий подданных Израиля.

— Надо же! И принцессу Мелону сильно не любите?

— Она есть подданная Эльдорадо.

— Но в её жилах та же кровь, что и у нас.

— Кровь есть не отличающаяся у разных народов.

— Хорошо, Дарен, пусть не кровь. У неё та же генетика, что и у нас.

— Генетика есть наука. Наука есть одинаковая для всех. Иначе она есть лженаука.

— Эй, евреи и антисемиты, хватит болтать, — попросила Лона, тоже взобравшаяся в седло. — Мы куда-то едем или селимся тут навечно?

Рахиль достала из мешка аптечку и наскоро перевязала раны себе и Хаиму. Их аптечка выглядела куда удобнее моей, к примеру, мази в ней хранились в тюбиках, а не в жестяных коробочках. Но упаковка — ерунда, лишь бы снадобья хорошо действовали.

— Заканчивайте перевязку, и по коням, — скомандовал рэб Иегуда.

— Вы есть раздобывший карту, так ли это? — спросил я.

— Нет, герцог, карта появится, когда мы повернём в лес.

— Вы есть ожидающий курьера, так ли это?

— Нет, карта придёт сама. Не нужно вопросов. Поехали!

Дваш оглушительно гавкнул, и мне показалось, что лучше и не скажешь.

* * *

Великое болото источало свои миазмы где-то на западе, дорога на Эльдорадо шла возле него, и я ожидал, что мы двинемся на запад. Но нет, направились на восток. Ехали медленно, израильтяне набрали много багажа, и Юдифь вела в поводу вьючную лошадь, а с ними быстро не бывает. Хаим хотел, чтобы мы с Лоной и Двашем выдвинулись вперед, тогда пёс учует засаду. Я послал его на хрен, и мы поехали шагах в двадцати сзади. Не нужны нам за спиной такие союзники.

Иногда дорогу перебегали белки. Как Дваш за ними ни гонялся, добыча успевала удрать. Пёс лаял, выл, скулил, но это не помогало. Потом он вроде успокоился, но вдруг вспрыгнул коню на спину прямо передо мной, тут же перепрыгнул на коня Лоны, а оттуда соскочил на землю. Мой жеребец взбрыкнул, и я вылетел из седла. Неприятно, но падать я умел, да и тракт, хоть и утоптанный бесчисленными караванами — не скалы. Едва я встал на ноги, подскочил Дваш и лизнул в лицо. Я боялся, что при прыжке с лошади он переломал кости, это же собака, а не ирбис с пружинящими лапами, но пёс отлично себя чувствовал, и нагло вилял хвостом.

Лона успела схватить брошенные мной поводья, и подвела коня ко мне. Ещё раз выругавшись, я вернулся в седло, и мы пустили жеребцов галопом, чтобы догнать остальных. И едва мы восстановили дистанцию и перевели коней на рысь, Дваш снова оказался на спине моего жеребца, прямо передо мной. В этот раз я не упал, но пришлось здорово вертеться, чтобы хоть что-то видеть впереди, огромный Дваш перекрывал обзор. И тут очередная белка решила перебежать нам дорогу. Я мельком вспомнил, что в некоторых королевствах считают плохой приметой, если дорогу перебегает кошка или женщина с пустым ведром. Пёс ринулся на перехват. Мой конь от неожиданности заржал и встал на дыбы, даже не знаю, что удержало меня в седле — чудо или возросшее мастерство.

Пёс увернулся от копыт жеребца Лоны и схватил белку. Я и не знал, что белки умеют кричать. Отчаянный вопль быстро сменился довольным чавканьем. Мы с Лоной остановились, наши спутники перевели своих коней на шаг, а Рахиль подъехала к нам.

— Этот вопль есть невыносимый, — заявила она.

— Собака есть поедающая белок, — пояснил я. — Ты есть белка, так ли это?

Дваш повернул окровавленную морду и, продолжая неторопливо жевать, бросил на Рахиль недобрый взгляд. Она тут же вернулась к Хаиму. Я подумал, что с псом нам здорово повезло. Пока он поблизости, только полный идиот рискнёт затеять со мной драку, а затеявшему идиоту придётся несладко. Увы, против громового оружия Дваш бессилен.

Вскоре рэб Иегуда объявил, что пора сворачивать в лес. Мы все остановились и спешились.

— Рэб Иегуда, вы есть уже имеющий карту местности, так ли это? — на всякий случай спросил я.

— Конечно. Хотите посмотреть?

— Да.

— Герцог, вы боитесь магии?

— Дарен ничего не боится! — заверила его Лона.

— Принцесса есть ошибшаяся, я есть боящийся много чего, — поправил её я. — Но магия не есть мой страх.

— Тогда скажите мне, из чего, по-вашему сделан этот прибор, — он показал мне толстую чёрную пластину, с одной стороны покрытую чем-то вроде стекла.

— Я есть думающий, что корпус вашего прибора есть пластиковый.

— Откуда ты, варвар, знаешь пластик? — изумилась Юдифь. — И что ты о нём знаешь?

— Пластик есть материал, что есть используемый иногда оружейниками. Но пластиковые детали есть пока дороже деревянных.

— А из чего вы его делаете?

— Основа пластика есть древесная смола. Наполнитель есть определяющий его свойства. Но я есть не разбирающийся в этом. Я не есть алхимик.

Юдифь что-то пробормотала, я ничего не понял, но Лона перевела:

— Она сказала "сумасшедший мир, сплошные анахронизмы". Дарен, а что такое анахронизм?