Воин. Часть вторая

— От фантомов, конечно, есть! Она вас обманула! Выставленная ею охрана искусственна. Они служат, чтобы оповещать ее, в случае если вы все-таки попытаетесь рискнуть и освободить своих отпрысков. Если надо она придет и сделает все сама. Ей невыгодно разбрасываться воинами ради непокорных темных эльфов.

— Значит, опасность все-таки есть? — спросила, прищурившись, эльфийка.

— Опасность всегда есть, без нее нельзя, но ее можно обойти.

— Кто ты такой? — спросил Эльзах, с интересом рассматривая меня. — Я тебя не знаю, но нахожу в тебе нечто знакомое. Кто ты чужак?

— Племянник Дарага, сын Дараха и Виктории, я Карин — воин стихий, — быстро ответил ему и затаился.

В пещере повисла тишина. Разуметься они знали кто такой и Дараг, и Дарах, эльфы никогда ничего не забывали, человек может забыть, эльф — никогда.

— Они изгнанники... — начал было Журар, но запнулся, странно поглядывая на побелевшего еще сильнее Эльзаха.

На главнокомандующего страшно смотреть. Он за миг изменился в лице. Я не понимал, почему его так потрясла новость. То же самое случилось и с женщиной.

— Свободные! — решил взять быка за рога. — Моего отца нет в живых, — Эльзах нервно дернулся, — но он умер, так и не подчинившись ей! Он сражался до конца! Он не стал рабом своего страха! Он не побоялся умереть, хотя знал, что его душу могут не отпустить! Его дух был заточен все эти годы и подчинен лишь "камнем душ", теперь же он больше никому не будет подносить тапочки! И его последняя воля... он хотел, чтобы его народ был свободен от гнета кровожадной стервы!

Эльзах отвернулся, даже Журар опустил взгляд.

— Неужели вы испугались ее? Неужели так и будете подчиняться, как рабы! Журар прав, вам надо восстать против жирной свиньи, которая называет себя королем и спит с сукой!

— Ты разве не знаешь... Карин, как сильна ее магия? — спросил Эльзах с насмешкой.

Нахмурился и спустился к эльфам, что было очень опасно.

— Может, я ошибся в вас? И вы струсите, будете продолжать волочить рабское существование?! Даже не попытаетесь отвоевать себе свободу?! Силен не тот, у кого власть! силен тот, в ком горит надежда и вера! Вас много, в ее же подчинение трупы! Что гнилая плоть против живых? Пусть они не ведают усталость, но они тупые твари!

Поднял голову и гордо направился к выходу.

— Стой! — донесся до меня голос Эльзаха. Я остановился и ждал продолжения. — Какой у тебя план?

Победа всегда сладка...

* * *

Они выслушали мой план спокойно и приняли его без всякой критики. Нас же пощадили и оставили у себя. Неплохо для начала, спасибо, хоть не кокнули. Присутствовали на совещании и необычно тихие мои товарищи. Они все ждали, когда эльфы скинут приветливые маски и устроят бойню. Но их опасения не оправдались, темные лишь хихикали над тем, что у них в гостях светлые, и трогать нас не собирались, пока...

Дарагу, в кое-какой мере, эльфы обрадовались. Некоторые даже хотели подойти пообщаться, но будто нечто, вспоминая, с грустной извиняющейся улыбкой проходили мимо. Особенно долго стояла перед ним эльфийка, что спасла меня от гибели. Ее руки тряслись, а в глазах стояли слезы, но она так и ничего не сказала, ушла прочь. Кем она приходилась дяде, он так и не сказал, на вопросы не отвечал, отмалчивался как партизан. Я догадывался, но мог ошибаться.

Относились эльфы ко мне с опаской и недоверием. За мной разуметься не пойдут, а нужно, чтоб пошли. Я как-то в не официальной обстановке подошел к Эльзаху. Он после Журара самый ярый мой противник, у него аж кулаки чесались, когда меня видел, будто я виноват перед ним в чем-то! Эльф собирался выполнить мой план без меня! Наглость! Я что виноват, что полукровка?!

— Эльзах, вы мне не доверяете? — сразу без представления начал разговор.

Эльф молчал, хотя по его лицу промелькнула ухмылка, но тут же исчезла. Он что-то старательно скрывал от меня и шикал на своих солдат, когда они пытались мне что-то сказать. Я пытался расспросить об этом Дарага, дохлых номер. Легче невменяемого алкоголика разговорить, чем моего родного дядю!

— Я хочу сражаться с вами, мой отец был вам не чужой, — отвернулся от меня. — Пусть он десять раз изгнанник, он страдал за свой народ.

Его передернуло.

— А зачем ты нам? — без скромности и утаек прошипел. Хм... не любит меня, ой не любит.

— Я тоже темный эльф.

— Полукровка! — страшно рявкнул, в голосе клокотал гнев.

— Блин, какая разница?! Отец — темный эльф? Темный эльф! За мать не отвечу, но разве моя кровь дефективная? Разве не может пролиться вместе с вашей?!

Он сделал ко мне шаг, и я вновь заглянул в красные с вертикальным зрачком глаза. Ощущение складывалось, что ко мне как минимум лев шагнул с открытой пастью, оснащенной рядами острых кинжалов-зубов. Эльзах точно не робкого десятка. Он явно опаснее и старше, чем Дараг.

— Я не люблю трусов и хвастунов, — увидел в оскале его белоснежные клыки, захотелось сглотнуть, — а ты слишком часто размахиваешь палкой клоуна, и вообще от тебя дурно пахнет. Я не пущу подхалима в мои войска даже на правах солдата, а вперед тем более, если ты на это еще надеешься. Я не потерплю, чтобы ты стоял за спинами моих эльфов! Они будут умирать за себя, а не за тебя!

Собрался уйти, но в моих планах не было такого сценария.

— Что я должен сделать, чтобы доказать тебе, что я не прячусь за чужими спинами, пока другие воюют? — эльф не ответил, но остановился в раздумьях. — Что я должен сделать, для того, чтобы показать, что я не трус? И что мои слова не пустой звук!

Он владел тем же фокусом что и Дараг и я был готов к его выпаду. Элинор отразил оба выпада клинков темного эльфа. Его рука медленно опустилась на мое плечо, презрительная усмешка коснулась его уст, мол, подумаешь, отразил атаку.

— Рядом с нашим утесом Кенар-хара расположилось войско. Ты его наверняка видел, как ты там выразился? Они тупые твари.

Я скрипнул зубами, догадываясь о том, что он мне предложит. Вот оно коварство темного эльфа, вот так подстава! Такого я точно не мог представить даже в страшных снах!

— Мы встанем под твое знамя, — продолжил капать яд слов, — если ты разобьешь войско Еры в пух и прах! Но ты пойдешь один, без друзей и тем более без моих эльфов. Выполнишь мою маленькую просьбу или струсишь?

Он поставил меня перед безвыходной ситуацией. Откажусь — трус, соглашусь — труп. Всего одна буква отличала два разных слова, но какая буква! Нет, эльф определенно в детстве страдал невниманием родителей и вырос садистом!

— А ты будешь наблюдать? — спросил его, про себя все решив. Только тот в ком течет славянская кровь может надеяться на "авось прокатит"... Стоп! Во мне даже капли нет славянской крови! Склерозом страдаешь, Шурик, но все равно у меня хватает генов и воспитания, чтобы быть психом со сломанной тормозной коробкой.

— Все мы, — коварно улыбнулся Эльзах, отвечая на мой вопрос, — победишь, и мы сразу же встанем под твое знамя, слово темного эльфа!

Я знал от дяди, что темный эльф не может нарушить своего слова, иначе его ждет смерть, вот такие суровые закончики! Поэтому ответил, больше не бросаясь в словесные выпады:

— Тогда я согласен.

Его брови сами собой поднялись. Конечно, я его удивил. Только безумец мог согласиться на подобную авантюру, коим ваш покорный раб и являлся.

— У меня вопросов к тебе нет, ты сказал слово, а словами не кидаются, — похлопал фамильярно его по плечу. На мертвецов не обижаются. — Я буду вас высматривать. Не придете — пущу ракету в ваше убежище.

— Ты действительно пойдешь? — не поверил.

Я скривился в натянутой улыбке.

— Пойду и уничтожу войско! Не зря же я сын своего отца и племянник своего дяди, по мне давно дурка плачет за те действия, что я совершал в последнее время!

Гордо удалился не попрощавшись. Потом долго бился головой об стену, набил шишку, но не поумнел...

Эльзах не солгал. Все командиры эльфов, да и не только они, расселись на утесе. Много кто пришел поглазеть на ненормального. Они внимательно смотрели на войско. Оно небольшое... поправочка, для них, но не для меня, "придурка".

Дараг даже не ругал меня, только головой покачал, забрал моих детей и куда-то удалился, типа выкручивайся, как знаешь, сам нарвался. Он слишком хорошо выучил законы своего народа, чтобы пытаться меня отговорить. Я и так понял, что струшу — секир башка, не струшу — секир башка, притом первое сделают сами эльфы, второе — чумазые зомби на поле. Левитана и Дарилион, а также дед, скромненько пожелали мне удачи, ничего не добавив, они готовили "ленточки"... для похорон. А вот Лотос и Грод, устроили нравоучительный скандал и утверждали, что я чуть ли не идиот, хромающий на оба полушария мозга. Яна спевшись с Гродом, помогала им капать мне на мозги. Капали, накапали, в итоге до состояния бешенства докапали, под конец их лекции я кидался летальным предметами — стульями, тарелками, горшками, мечами...

И сейчас кинул последний взгляд на утес, тихо ругнулся и спрыгнул вниз. Заметив меня, эльфы перестали весело переговариваться, лишь пару фразочек уловил краем уха: "А этот дурак все-таки пришел, не струсил" — "Погибнет раньше, чем начнет". Ну, это мы еще посмотрим!..

* * *

— Он псих! — проговорила Яна, свесившись со скалы.

— А ты в этом сомневалась?! Ты сколько его лет знаешь?! Чтобы еще сомневаться на счет его умственных способностей! — раздражительно буркнул Дараг.

— Ты зачем детей притащил, дурень! — набросился на темного эльфа Лотос.

— Пусть смотрят, как отец геройски погибает! — огрызнулся дядя Карина.

У казачка отвисла челюсть, дети в шоке не сводили взгляда с уменьшающейся фигурки папы.

С утеса открывался прекрасный вид, все пространство вместе с темным войском лежало как на ладони. Эльфы, сидящие на скалах, могли, не сходя со своего места, видеть даже то, как развеваются черные как вороново крыло распущенные волосы воина стихий, постепенно приближающегося к многочисленной орде. Все зрители замерли как тушканчики в пустыне. Они не хотели пропустить ни единого мгновения, даже если безумному герою выпустят кишки.

Эльзах устроился ближе всех и в отличие от своих солдат был мрачен как туча. Он просчитал все, учел любой вариант, но лишь одного эльф не смог предугадать, что воин стихий окажется настолько лишенным рассудка, что согласиться на коварное предложение. Эльзах послал его на смерть и теперь думал как спасти неразумного, но обычно холодный разум заходил в тупик, не находя выхода из сложившейся ситуации. Столь мастерски устроенная ловушка стала его же капканом.

Карин шел невыносимо медленно, заставляя зрителей находиться в постоянном напряжении. Вскоре мертвое войско заметило смельчака и все безглазые почти сгнившие лица и голые черепа с провалами черных глазниц повернулись в его сторону. Воин стихий остановился и что-то говорил врагам, судя по его движением нечто оскорбительное. После парочки выпадов, не достигнув никакого эффекта, мертвецы лишь щелкали истлевшими челюстями, Карин закрутился волчком, снося, первые любопытные головы. Мгновенно он исчез в вопящей толпе, пришедших в движение мертвецов. Его продвижение можно отследить только по взлетающим как снаряды частей тел зомби.

Эльфы удивленно переговаривались. Они не делали ставки как люди, но, по их мнению, он должен был умереть еще на первых минутах сражения.

— Давай, Карин! Руби их! Кромсай их, ну же! — подбадривал с места Грод друга. — Ух, если меня пустили, я бы им показал!

Здоровяк буквально срывался с насеста, чтобы кинуться на помощь товарищу, размахивая сотой по счету булавой. Его здоровые ручищи сжимались в бессильной злобе, уж он-то вогнал их обратно в землю!

— Молчи, Грод, не только тебя не пустили! — не переставая теребить ус, проговорил Лотос.

Дараг покачал головой:

— Он не выдержит, слабеет, хотя и повалил немало.

— А что мы можем сделать? — наивно спросила Яна.

— Ничего, лишь наблюдать.

— Но как же так?! Надо вмешаться!

— Если мы вмешаемся, — закрыл рукой глаза эльф, — ему все равно не жить. За нарушение условий сделки темные эльфы сами убьют его. Он не имеет права сойти оттуда, пока все войско не поляжет от его клинка.

— Безумие! — гаркнул Лотос. — Он же не титан и не хранитель!

Карин не слышал их. Он сражался из последних сил, мысли путались в его голове, создавая бессвязную картинку. На доспехах красовались несколько неглубоких царапин и один глубокий на ноге. Задет сосуд, и если не убьют мечом, то Карин умрет от потери крови. Его организм не мог сосредоточиться на кровоточащей ране от перенапряжения во всем теле. Руки потеряли чувствительность. Один, два, три пореза. Не имело значение, даже то, что один глаз заливала кровью с рассеченной брови.

Ера знала, кого разбудила к жизни, самые лучше при жизни солдаты всех времен и поколений пришли к ней в служение. Душа давно покинула мертвую плоть, но мастерство все еще жило в почти сгнивших за века костях. Они могли увернуться, нанести коварный удар неопытному воину стихий. Карина спасала только то, что их много и вместе они не создавали сильной опасности как поодиночке. Он понимал, что не нужно было соглашаться, но что-либо менять поздно, некуда бежать, везде ждала смерть. И если уж ему суждено умереть, то лихой парень дорого отдаст свою пусть и короткую, но ценную жизнь.

Сознание покидало Карина, порезам на его теле нет конца и края. Еще немного и руки опустятся, больше не смогут поднять ставший тяжелым Элинор. И тогда темные солдаты Еры разорвут его на мелкие кусочки. Сквозь красную пелену проскользнула мысль холодная как сталь, то мысль существа непокорного и готового умереть: "Все равно уничтожу! За тебя, отец!"

Последняя ухмылка скользнула по его покрасневшему от крови лицу. Он извлек последнее, что у него осталось — посох мага. Пусть познают, что такое гнев стихий! Если ему суждено умереть сегодня, то вместе с ним уйдет и вся мертвая плоть. Его смерть не будет напрасной, темные эльфы поднимут восстание. Они станут свободными, а он встретиться с той кого потерял...

Мертвые даже своим отсутствующим мозгом поняли, что дело пахнет жареным. Они встали вокруг воина, почти идеальным кругом, не приближаясь на расстояние удара. Глаза Карина стали безумными, в них потухла последняя искра разума. Он рассмеялся, и жутким был его смех. Небо потемнело от грозовых туч, тело, закованное в черные доспехи, заалело и вспыхнуло обжигающим пламенем, а смех все разносился по округе, становясь все громче. Посмевший дерзнуть мертвец подошел слишком близко к фигуре воина и испепелился в тот же миг вместе с доспехами и оружием.

Огонь закружился в поднявшем Карина в воздух, смерче. Нарастающий вой заглушал любые звуки в радиусе нескольких километров. Столб крутившегося пламени поднимался, вместе с запрокинувшим голову воином стихий, к самым небесам, полыхавшим сверкающими молниями. На огненный смерч больно смотреть, и сидящие эльфы закрывали рукавами глаза, некоторые попытались скрыться в убежище от ужаса, что призвал себе на помощь безумец.

Мертвая гвардия редела с каждой минутой, с каждой вспышкой горящего смерча. Температура поднялась настолько, что стали плавиться камни, мертвая плоть рассыпалась, едва касался ее хотя бы один язык ставшего почти белым пламени. Того, кому удалось сбежать, скрыться от мерцающих везде и повсюду молний, настигали волны огня по форме напоминающие бумеранги. Никому не удалось уйти, где еще недавно стояла армия, земля покрылась плотным слоем серого пепла.