Дважды рожденный

Спрыгнувшего с подножки Дабла можно было сравнивать с грозовым фронтом. Даже Пуха заподозрил неладное.

— Тише, тише! — Он выставил перед собой открытые ладони. — Прости, увлекся я. Ты же видел этих тварей. Упертые, как моя жена. Да не полезли бы они в эту дырку, хоть ты тресни. А так хоть развлеклись.

— Развлеклись? Ты чуть не угробил мне половину отряда.

— Да с чего вдруг? Я что совсем дебил, бура таранить? Движок перегрелся, не в скалу же тормозить. Помяло слегка, делов-то. Я уже поглядел, заведется как миленькая. Ты же меня знаешь, два дня работы и следов не останется. Дабл! Ну! Не сердись, нормально же все.

— Точно движок?

— Епрст, ну когда я тебе врал? Клянусь жонкиным здоровьем.

После этих слов негр повернулся в мою сторону и спросил:

— Что с раненным?

— Вроде живой. Помяло его хорошо. — Я пожал плечами, хотя внутри у меня все кипело. Поведение нашего водителя взбесило неимоверно. — Вытаскивать надо, в одиночку не справлюсь.

— Сам как?

Ответить я не успел. Оттолкнув меня в сторону, вперед вылез Пуха и ненатурально радостным голосом начал заливать:

— Дабл, да что ты к нему привязался? Подумаешь, неженка-землянин — 'помяло хорошо'. — Он передразнил мои слова. — Переживут.

До этого момента я был уверен, что умный и хладнокровный человек всегда способен держать свои эмоции в узде. Однако такое вот отношение к посторонним окончательно вывело меня из себя. Да, я тоже не без греха, и подписался на операцию по спасению пилота с длинной задней мыслью. Да, в прошлой жизни я часто шагал если не по трупам, то, как минимум, по исковерканным судьбам. Нельзя было по-другому — или ты, или тебя. Я не добряк, и всем сердцем принимал такие, на первый взгляд, варварские законы как 'око за око' и 'цель оправдывает средства'. Но даже во мне, человеке эгоистичном и лишенном христианского всепрощения, подобное отношение к чужой жизни вызывало лишь отторжение. Правда, размышлять об этом я стал несколько позже, а в тот момент банально сорвался.

Не было высоких мыслей, не было свойственного мне анализа ситуации. Все произошло очень быстро. Я просто подшагнул к коренастому и без замаха пробил в челюсть. Без всяких наворотов и усилителей мышц. Ударил снизу вверх, непрофессионально и как-то даже дилетантски, но ему хватило и этого. Пуха качнулся и, смешно дернув головой, плашмя рухнул на спину. Честное слово, такого эффекта даже я не ожидал, крепко сбитый кочевник падал как подрубленное дерево.

Разговоры остальных затихли в ту же секунду, а взгляды словно прилипли к лежащему. От неожиданности я почувствовал себя крайне неловко. Одно дело, когда такое происходит после всестороннего обдумывания, а другое — когда выскакивает такой вот экспромт. На поляне стало так тихо, что можно было услышать затихающие вдали крики бурбуров. Наконец, кто-то сбросил оцепенение и, кхекнув, произнес:

— Ни хрена себе неженка.

И со всех сторон понесся одобрительный хохот. Психи ненормальные!

Интерлюдия 4

Наблюдая за странным землянином, Дабл не переставал размышлять и прикидывать. Вдумчиво и неторопливо, как обычно и протекала жизнь в Могильнике. Грешно признаться, но Виктор ему сразу понравился. Было в нем что-то непонятное, а от того притягательное. На своем веку негр повстречал разных людей. Хватало и трусов и храбрецов, встречались умные и не очень. Откровенных идиотов, правда, поболее. Да чего далеко ходить?

Дабл бросил взгляд на землю. Перед ним, пуская кровавые пузыри, наслаждался нежданным нокаутом Пуха. Весьма наглядный пример человеческого многообразия — кочевник был прост как затворный механизм и столь же безотказен. Он постоянно нарывался и влипал в неприятности. Предсказывать его очередную 'шалость' чернокожий не брался уже давно, и просто старался не дразнить сорвиголову. Пуха заводился быстро. Хотя сейчас он, похоже, нарвался — не разглядел волка за маской нежного землянина.

Негр развернулся в сторону остальных кочевников. Надо было видеть их рожи, перекосившиеся в безуспешных попытках скрыть ухмылки. Как дети, ей богу.

— Ну, очухайте его, что ли. — Горестный вздох. — Единственный механик в группе, а вам лишь бы поржать. Дальше пехом идти решили? С бурбурами на спине?

К бессознательному телу бросился сосед незадачливого Пухи. Вот же повезло раздолбаю с напарником. Или не повезло? Это уж как посмотреть, всегда вместе влипают. Дабл перевел взгляд на замершего чуть в стороне землянина. Чем больше вокруг суетились, тем меньше в его фигуре оставалось скованности. Оно и к лучшему, а то чуть стрелять не начал. Замер как перед прыжком, сжался.

И все же, экземпляр интересный. Казалось бы, ну попался очередной храбрый недоумок? Парни чуть животики не надорвали, когда тот из ямы вылезал, да чуть вниз не скатился. Только этот Виктор был кем угодно, только не глупцом. И от укрытия отошел ни больше, ни меньше нужного. В Могильник от большого ума не попадают, но для каждом правила существуют свои исключения. Уж кто-кто, а негр прекрасно знал, на что способен тренированный, под завязку набитый имплантатами боец. Да что говорить, даже споткнулся он вовремя. Сбил напряжение. Расслабил. Кто в такого неуклюжего стрелять будет?

Но мышцы — это не главное, пусть даже они напичканы современными технологиями и усилены до предела. Сила, скорость — все это вторично. Даже мозги, по большему счету, были не так важны. Умников хватало во все времена. Какой толк в выдающихся способностях, если ты по характеру мямля? А у русского был стержень. Это стало понятно по тому, как на него смотрели спутники. Даже девка, даром что змеюку корчила, осталась бы, приложи землянин некоторые усилия. Про пацана в татуировках и речи не шло — рванул бы следом, радостно виляя хвостом.

Дабл задумчиво хмыкнул, вспоминая спутника Виктора. Была в нем какая-то странность, какое-то несоответствие. К сожаление, тот почти не отходил от раненого и кочевник не успел разобрать — что именно его насторожило. Да, в общем-то, и не старался. В тот момент его больше интересовали трофеи. Доброе железо.

В том, что оружие досталось землянам в бою, сомнений не возникло. На доспехах остались весьма характерные пятна и пробоины. Отмыть и заделать их не успели, спешили. В копилку воспоминаний добавилась смерть Скара. Стрельнули его без сомнений и очень вовремя. Этот момент Пуха как-то проворонил, может и не лез бы на рожон так откровенно.

Хотя, русский тоже хорош. Для чего полез в Могильник? Ладно бы шкуру свою спасал, или друзей на бесплатный проход выменивал. К таким людям Дабл давно привык, и знал, как с ними поступать. Герои, чтоб им пусто было! Негр не смог удержаться и презрительно фыркнул. За свою долгую, по меркам Парковки, жизнь он вдоволь на таких насмотрелся. Бывало, не успеют шагнуть со сходен, а туда же — лапки кверху и задницу нараспашку. Тьфу, мерзость!

Неудивительно, что в последнее время Могильник изменился, крыс в человеческом обличии повылезало. Не вольница, а притон. А ведь когда-то сюда шли по другой причине, меняя долгую жизнь на глоток свободы фронтира. В последнее время жизнь улучшилась, а тогда весь Марс напоминал рабскую колонию с волчьими законами. Дабл вспомнил рассказы отца о первых поселениях, и его передернуло. Ладно, пора заканчивать.

— Эй, бандиты, чего расселись? Землянину помогаем! Надо раненого вытащить, пока его там не придавило окончательно.

Все-таки параноик этот Виктор, вон как дернулся. Дабл покачал головой и против воли улыбнулся. Не доверяет. Может и выберется.

Я крутил головой и не верил своим глазам. Мгновение назад эти люди относились ко мне как к чужому. Да что там чужому, у меня складывалось впечатление, что с минуты на минуту нас с Раулем выкинут из мобиля. И что? Стоило хорошенько врезать Пухе, как ситуация обернулась на сто восемьдесят градусов. Абсолютно самоубийственный поступок оказался выстрелом в десяточку.

Нет, я все еще чувствовал себя загнанным в угол. И настойчивое желание выхватить пистолет и утащить за собой парочку людоедов никуда не делось. И в тоже время, ситуация поменялась кардинальным образом. Окрик Дабла, от которого я чуть не сорвался почем зря, будто нажал невидимую кнопку. Кочевники расслабились и начали наперегонки поливать бесчувственное тело Пухи из фляжек. Такое чувство, что они соревновались в конкурсе 'утопи бедолагу'. Двое рванули к машине, с шуточками карабкаясь по остывающей туше бурбура. И это бандиты? Уркаганы и людоеды? Черт побери, это же надо было так уши развесить. Последней каплей послужил рослый кочевник, походя хлопнувший меня по спине:

— Идем, русский, достанем твоего недобитка.

Он безбожно коверкал террано, но в его слова отчетливо проскальзывала приветливая насмешка.

— Дурдом.

Наткнувшись на смеющийся взгляд негра, я пожал плечами и полез к пилоту. Ждать меня явно никто не собирался. Вокруг уже вовсю кипела работа. Бандиты оказались не такими уж бандитами. Первое время я старался держаться подальше от очнувшегося Пухи, но даже он изменился в лучшую сторону. Притих и не буянил. Я чуть не лишился дара речи, когда он помог мне вытолкнуть раненного пилота в дверной проем. Молодецки ухнув, ребята Дабла подхватили мумию и в два присеста спустили на землю. Так же молча мы повыкидывали оставшиеся кофры с оружием.

Каково же было мое удивление, когда Пуха протянул руку, помогая мне выбраться. Нет, я давно слышал поговорку 'не дамши в рожу — не подружишься', но не думал, что она сработает даже на Марсе. Хмыкнув, я ухватил за твердую как камень ладонь и меня рывком выдернули наружу. Да уж, природа не обидела беспокойного кочевника силой.

Тем временем Дабл подогнал вторую машину. Чтобы опустить на брюхо наш искореженный флай, пришлось цеплять его с помощью лебедок. Процедура оказалась отработанной, и уже через пару минут Пуха вскрывал моторный отсек. Внутренности летающего автомобиля давно меня привлекали, а возможности забраться под капот до этого времени не появлялось. В технике я понимал больше, чем в медицине. К тому же раненым уже занимались, и лезть им под руку откровенно не хотелось. Пристроившись в двух шагах от мобиля, я приготовился наблюдать за работой механика. Напряженность между нами сохранилась, так что я на всякий случай уточнил:

— Не помешаю?

Пуха замялся, и вместо ответа шагнул ко мне. Понизив голос, он шепнул:

— Ты это... извини короче. Я ж раньше других на вас вышел, и все слышал. Это... ну... когда Скар тебя эсбэшником назвал. Шакалы имперские, вот я и взъелся. Дабл сказал, мол, ты — мужик нормальный, а меня переклинило слегка.

— Все путем. — Я пожал руку. — Пилоту соврать пришлось, чтобы сюда добраться. Кто ж знал, что так получится?

— Верю. Теперь верю. Скар — скотиной был. И второго неплохо... это... ну, ломом. — Он смущенно потер подбородок. — Ну и мне...

Повисла неловкая пауза.

— Извини. Нехорошо получилось.

— Да брось. Разбираешься? — Он похлопал ладонью по металлическому кожуху.

— Ну, так. — Я пожал плечами. — Интересуюсь.

— А че встал тогда? Шагай сюда, заодно подсобишь. Видал, поотлетало все к едреням. Глянь в ящике тюбик с проводкой. И заливай пока, здесь и здесь. Я схему прозвоню.

С этими словами Пуха нырнул в салон, оставив меня чесать репу с самым задумчивым видом. Соединить контакты — плевое дело, провозившись неделю с ботом я был способен и не на такие подвиги. В голове не укладывалось внезапное дружелюбие.

— Да и хрен с ним. — Я ругнулся в голос и полез за инструментом.

Кочевник не обманул. В ящике нашлось все, что необходимо. Правда, мне пришлось хорошенько поработать руками, чтобы зачистить контакты.

— Такое чувство, что сюда сотню лет никто не заглядывал.

— А че туда глядеть? — Донеслось из салона. — Летает и ладно.

Нормально. Как этот хлам только в воздух поднимается, при таком отношении? Прижимая застывающую пасту, я принялся прозванивать внутренности моторного отсека с помощью НОИ. Сигналы с некоторых клемм поступали с перебоями. Биокомпьютер позволял работать руками без всякого тестера. Получалось удобней и быстрей.

— Ну, как?

— Порядок. Вот тут глянь и здесь слегка отслоилась. — Я стер пальцами красноватую пыль, показывая уязвимое место. — Сигнал теряется.

Удивленно кашлянув, водитель, а по совместительству еще и штатный механик плюхнул в указанное место еще один слой пасты и быстро прощелкал тестером. В ответ прибор выдал радостную мелодию и затих.

— Гляди-ка, соображаешь. А че отнекивался?

— Да я больше по зондам. — Я пожал плечами. — Так, шапочно нахватался.

— Дай-ка ладошку. Не-е, брат, не гони. Мозоли-то характерные, чтобы такие получить надо месяц из мастерской не вылезать. Свежак!

— Ну, примерно так и было. Говорю же, с ботом возился. Пуха, а можно личный вопрос?

— Валяй. — Он снова нырнул в отсек, и голос звучал словно из жестяной банки.

— Зачем тебе наркота?

Судя по лязганью, Пуха выронил инструмент и теперь пытался достать его самыми кончиками пальцев. Не слишком удачно, судя по доносившимся изнутри матам. Наконец у него получилось и он вынырнул наружу.

— Брат, ну у тебя и вопросики. Думаешь, мы тут торчки поголовно?

Вопрос явно был риторическим, потому что продолжил он без паузы:

— Правильно думаешь. — Пуха сделал выпад тестером. — Тут каждый второй в шаге от могилы. Солара, будь она проклята. На последней стадии даже шевелиться больно, а косяк слегка притупляет. Ей-ей хватает, чтоб до дому добраться и ширнуться. — Кажется, на моем лице что-то такое мелькнуло, потому что Пуха торопливо добавил. — Не-не, ты не думай. Доча у Дабла — умничка, гонит чистую медицину, без кайфо-примесей. Зависимости нет, одно лекарство. Без него, брат, никак. Передохнем.

— Извини. — Я не нашел что сказать. Суровая реальность выбила меня из колеи.

— Забудь. — Отмахнулся Пуха. — Идем пробовать.

При всех своих закидонах, механиком он оказал неплохим. Мотор завелся с первого раза, отчего у нас обоих возникли радостные улыбки. Похоже, не только у меня возникли некоторые сомнения. Чтобы там кто ни говорил, а столкновение вышло серьезным. Заметив приподнявшийся над грунтом мобиль, кочевники радостно закричали. Понятно, что им не улыбалось топать до селения пешком, да еще тащить на горбу весь скарб, но я честно не ожидал столь открытого выражения эмоции. Хотя, какая-то прелесть в такой непосредственности все же была.

— Сработались? — Пока мы возились с машиной, к нам незаметно подкрался Дабл.

— Нормальный мужик. — Пуха выставил кверху большой палец. — В механике не хуже меня рубит.

— Рад за вас. Закругляйтесь. Кровь мы уже спустили, туши готовы. Грузите раненного и догоняйте.

— Так точно, шеф!

Сборы заняли всего несколько минут. Я заметил, что кочевники вообще работали быстро и слажено. Без суеты, но у меня сложилось впечатление, что каждая минута вне лагеря для них лишняя. При этом они не выпускали оружие из рук, то и дело осматривая местность. При малейшей заминке выставляли дозорных

— Виктор! — Голос Пухи оторвал меня от наблюдений. — Тебя ждем! Приедем, еще налюбуешься. Тут пейзаж, мля, один и тот же кругом.