История вечного наслаждения

Старик поднялся на ноги и, озираясь, обошел вокруг нас.

— Кажется, нет никого. — Он уселся на место и пошаря за пазухой вытащил помятую брошюрку. — Знаете, что это? — Спросил он загадочно?

— Туалетная бумага? — попытался догадаться Майкл.

— Не кощунствуй, богохульник! — саньянсин гневно блеснул глазами. — Это Священное Писание народа, спасти который вы пришли. В этой книге изложена вся информация об Абсолютной реальности, а также о месте человека в ней.

— Кто в таком случае, если это священное писание, повыдергивал в нем большую часть листов? — не унимался Майкл.

— Ни кто ничего из него не вырывал, — стал сердиться саньянсин. — В нем столько листов сколько надо. И попрошу не путать это Священное Писание с вашим еврейско-христианским Священным Писанием.

— А ну, дайте-ка мне его подержать. — Майкл протянул руку.

— Только смотри осторожно.

Майкл не стал его раскрывать, а, просто взвесив в руке, довольно сказал.

— Не знаю как вам, а мне лично это Священное Писание нравится. Не зря говорят: краткость — сестра таланта. Видать писали его талантливые люди.

— Господи! Как же повезло этому народу! У них такое маленькое Священное Писание. Ой, бедные, мы бедные христиане! Где справедливость! — запричитал он, воздев руки вверх.

— Скажу вам, положа руку на сердце, — отхлебнув приличную порцию пива, сказал саньянсин, — это Священное Писание представляет собой религиозно-философское произведение. Написано он в форме беседы, что придает ему своеобразный колорит и неповторимую изысканность. Давайте я вам чуть-чуть почитаю. Где мои очки? — он похлопал себя по карманам. — Ах да, я же вчера в метро забыл. Ну, да ладно. Обойдусь и без них.

Саньянсин недолго полистал брошюрку и вдохновенно прочел несколько стихов.

"Благой Господь сказал:

Много раз Я являлся в мире,

много раз приходил ты к рожденью,

но рождений ты прошлых не знаешь.

Это знанье лишь мне открыто.

Пребывая всей твари владыкой

нерожденным, нетленным, вечным,

Я внутри Мне подвластной природы

своей майей себя порождаю.

Всякий раз, когда в этом мире

наступает дхармы упадок,

когда нагло порок торжествует,

Я себя порождаю Арджуна.

Появляюсь Я в каждой юге,

чтоб восставить погибшую дхарму,

чтобы вновь заступиться за добрых,

чтобы вновь покарать злодеев.

— Как видите, в данных стихах обосновывается доктрина аватар. В определенный срок, когда на Земле становится уж очень паршиво, а на божественный закон буквально всем наплевать и повсюду царит полный беспредел на планету нисходит Бог и во исполнение чаяний униженных и оскорбленных восстанавливает попранную дхарму, то бишь закон, заступается за добрых и карает бессовестных злодеев. Так произошло несколько тысячелетий назад и, именно прошлым аватаром была дано соответствующее времени религиозно-философское учение, которое нашло отображение в данном Священном Писании. В этом учении были перечислены все необходимые поучения и наставления, следуя которым люди стали бы жить весело, долго и счастливо. Но люди есть люди. У них не долгая память. И спустя непродолжительное по космическим меркам время мир опять погрузился в пучину зла и несправедливости. Что поделаешь, может быть в этом заключен какой-то высший смысл, ускользающий от моего внимания.

— И надо понимать современный мир как раз и переживает очередное, по графику пришествие аватара? — догадался я.

— Очевидно, что это так. Но все дело в том, что в данном случае роль аватар выполняют товарищи, которые в собственном доме Земле не сумели должным образом навести порядок, за что и поплатились исчезновением планеты из объективной реальности. Куда уж им учить других?

— Вы, конечно, извините, пожалуйста, за принесенное неудобство. Но мы как-то особенно не рвались сюда, — недовольно пробурчал Майкл.

Саньянсин усмехнулся.

— О нет-нет! Я не комплексую по этому поводу, вы что, совсем наоборот, я даже рад этому обстоятельству. То, что вы не настоящие аватары, вносит особую изюминку. Прежние аватары были на редкость скучные и занудные. То нельзя, это нельзя. То грех, это грех и так дальше в том же духе. Со скуки можно умереть. А сейчас, конечно, другое дело. С вами, я думаю, будет повеселее. Слушай Майкл! — вдруг встрепенулся он. — А что это мы с тобой пиво да пиво!? Может чего-нибудь покрепче, а?

Майкл загадочно на него посмотрел и ухмыльнулся.

— Можно и покрепче.

Минут через сто саньянсин вдруг вспомнил о прерванном разговоре

— Так вот, мои дорогие. Не поленитесь, посмотрите вокруг.

— А что вокруг особенного? — спросил заплетающимся языком Жорж, — и уставился куда-то в сторону.

И в самом деле? Я посмотрел вокруг. Стоял обычный прекрасный летний день. Щедро даря всем без разбора, тепло и свет светило Солнце. О чем-то щебетали птички, оживленно перелетая с ветки на ветку. Воздух до краев был наполнен благоуханием лесных цветов, весело искрясь яркими снежинками бабочек.

— Вокруг мы видим мир полный тайн и загадок. И самая главная из них — откуда он взялся. Если бы у вас в головах присутствовала субстанция хотя бы отдаленно напоминающая обычные человеческие мозги, то я бы мог много чего интересного вам рассказать. Хотя, наверное, вряд ли. Что-то устал я сегодня. Честно вам признаюсь. Когда я готовился к беседе с вами, я переработал большое количество секретной литературы и не один день просидел в Интернете. Я подготовил большой доклад, на ста пятидесяти страницах мелким шрифтом. Я хотел вам его прочесть, с выражением, но почему-то мне кажется, что сейчас это будем излишним. Ведь так?

— Угу, — согласился я. — Вы тонкий человек, уважаемый саньянсин. Сто пятьдесят страниц это очень много. Не могли бы вы в очень сжатой форме, буквально парой предложений изложить суть дела.

— Могу, — кивнул он головой. — Только для начала мне необходимо промочить пересохшее горло.

— Майкл, — махнул я рукой, — а ну-ка повтори заказ.

— Без проблем. Жорж, ты как?

— Я пока пропущу. Схожу вон за те кусты прогуляюсь, подышу воздухом. — Он тяжело встал и, качаясь из стороны в сторону, зашел за дерево.

Мы втроем выпили.

— Похоже, мы коров сегодня не найдем, — сказал я, закусывая. — Не знаю что, но что-то нам помешает. Какие-то непредвиденные обстоятельства.

— Нет-нет, вы не правы, — запротестовал саньянсин. — Все будет хорошо. Вот как только я вам объясню, основные положения эзотерической философии коровы тут же появятся. Значит так. По самым последним научным данным известно, что Вселенная то БАЦ! она есть, то БАЦ! ее нет. Это первое. Второе. За всеми этими "БАЦ! — есть; БАЦ! — нет", кто-то, по идее, стоит. Но кто мы не знаем. Вот.

— И это все? — поднял брови Майкл.

— Да. Все сто пятьдесят страниц мелким почерком.

— Какая красивая и изящная философия! Поражает полетом мысли и устремленностью к недосягаемым горизонтам беспредельности! — восхитился я.

— Браво! Браво! — захлопал Майкл в ладоши. — Я нахожусь на самом пике религиозного экстаза. Это чувство мне абсолютно незнакомо, оно ощущается мною впервые! Это дело нужно безотлагательно отметить, иначе в следующий раз Господь не одарит меня снисхождением божьей благодати, и я стану глубоко несчастным человеком.

— Друг мой! Неужели в такой особый момент ты не можешь забыть о своей выпивке? — Нравоучительным тоном проговорил возвратившийся с прогулки Жорж. — Что о нас может подумать уважаемый саньянсин, который только, что открыл нам потрясающую тайну Космоса. Вдруг он в нас разочаруется и не захочет больше разговаривать?

— О, по этому поводу можете не беспокоится. Даже наоборот, предложение Майкла мне очень пришлось по душе. Неплохо бы уже, после такой продолжительной речи промочить горло. О чем бы мы там не философствовали и размышляли, о горле мы должны беспокоится в первую очередь, обеспечив ему надлежащий уход и заботу. Иначе, какие же мы с вами философы с больным горлом?

Когда был осуществлен весь комплекс необходимых мероприятий по уходу за горлом саньянсин, блаженно откинувшись на траву, спросил.

— А нет ли у кого, случайно закурить?

Крепко затянувшись и выпустив клубы дыма через нос, он расплылся в довольной улыбке.

— Вы приятные собеседники ребята, с вами прекрасно работать.

— Так, что там насчет коров? — вернул Жорж его с небес на землю.

— Ах да, чуть совсем не забыл. Ну, так вот...

И тут совершенно неожиданно для нас саньянсина вдруг понесло. Его захлестнул дар красноречия, и, причем с головой. Он принялся излагать нам какие-то заумные философские измышления, щедро пересыпанные сложнейшими терминами, которых мы никогда не слышали. Первое время мы с удивлением на него смотрели, пытаясь уловить хоть какой-нибудь смысл во всей этой абракадабре. Но потом быстро утомились и начали заниматься каждый своим делом. Мы с Майклом продолжили смачивать горло, а Жорж просто-напросто уснул. Так продолжалось где-то с полчаса. Потом саньянсин вдруг встрепенулся.

— Эй, Жорж! А ну-ка проснись! Ты не можешь спать, когда я возвещаю вам столь важные эзотерические истины. — Саньянсин потрепал Жоржа за плечо.

Жорж спал. Мило подложив сложенные лодочкой ладони по щеку. Видно устал он от утомительной прогулки по лесу и обилия информации "выливаемой" на нас старым отшельником. И вдобавок, ко всему прочему, от множества тостов, в которых он принял самое деятельное участие.

— Уважаемый саньянсин. Не стоит его трогать, пусть спит, — зевая, сказал Майкл, заранее зная обо всей тщетности попыток разбудить Жоржа.

— Майкл прав, это бесполезно, — поддержал его я. — Вы рассказывайте, мы с Майклом послушаем. А потом, когда он проснется, мы ему обязательно все перескажем.

Но саньянсин не прислушался к нашим советам, а продолжал методично теребить Жоржа, бормоча что-то о важных эзотерических истинах. Это могло продолжаться сколько угодно, если бы Жорж на некоторое время не отвлекся от сна и не сообщил престарелому и седому учителю эзотерической философии полное название того места, где он его видел вместе с его важными эзотерическими истинами. Старик неожиданно осекся и замолчал, о чем-то задумавшись.

— О чем это вы задумались, уважаемый саньянсин? — решился я спросить, когда молчание стало уже продолжительным и, возникла прямая угроза, что в след за Жоржем, в мир сновидений отправимся и мы с Майклом.

Словно очнувшись от зимней спячки, тот ответил.

— Да вот вспоминаю, когда он там меня видел. Ведь если мне не изменяет память я, кажется, там еще никогда не был. И, вообще, я такие места предпочитаю избегать, там очень дурно пахнет.

Мы дружно расхохотались.

— Не стоит придавать словам Жоржа буквальное значение. Дело в том, что наш друг очень любит различные метафоры и сравнения и, поэтому, пользуясь, любым удобным случаем, демонстрирует свои познания в словесности. Сущность его реплики состояла в том, что он просил Вас, его не беспокоить. Взамен этого он будет вам очень благодарен, — пояснил я.

Саньянсин потеребил бороду.

— Вы знаете, в первый момент я точно так и подумал. В таком случае я продолжу свои объяснения.

— И желательно побыстрей, — категорично заявил Майкл. — А то у меня возникло непреодолимой желание вздремнуть часик другой на свежем воздухе.

— О, да! Я долго вас не задержу. Итак, на чем я остановился?

Ага, вспомнил. Иерархическое начало есть Космический Закон, ведущий принцип в Космосе, поэтому каждая вселенная, мир или планета имеет своего Иерарха. Всегда есть высшее духовное существо, принимающее на себя ответственность за планету, мир, Вселенную на целую Манвантару. В нашей Вселенной, то есть в той, в которой мы имеем честь, прозябать существуют три главных Иерарха — Брама, Вишну и Шива. Самым главным у нас принято считать Вишну. Вы, кажется, уже успели познакомиться с ним, хотя вопрос этот весьма сложный и не приемлет однозначного ответа. Дело в том, что эти трое как бы являются одним, но в то же время один проявляет себя в трех ликах. Или трех ипостасях. Мысленно это себе представить очень трудно или даже невозможно. А теперь самое важное Майкл. — Саньянсин вдруг встал, и лицо его сделалось слишком уж серьезным. — Ты — Аватара Вишну.

— Ну, и что? — Майкл со всех сил боролся со сном.

— А то, что ты являешься обладателем всех божественных энергий от начала Вселенной принадлежащих ему. Обладателем тех Высших энергий, посредством которых он создал эту Вселенную, поддерживает ее существование, а при желании, в любой момент может и разрушить.

— Ну? — Майкл до сих пор не мог понять, каким образом этот факт может задевать его лично. А тем более пролить свет на дело о пропавших коровах и пастушках.

— Да что ты заладил "ну" да "ну"! Неужели в тебе нет ни капли здравого смысла? Ведь пойми, ты — это Вишну, а Вишну — это ты. Ты, по сути, Творец этой Вселенной! Подумаешь, какой-то Брахма украл у тебя коров и пастушков! Ну и пусть себе ворует, сколько влезет. Ты, создал этот мир, и все что в нем существует. Начиная от звезд, галактик и заканчивая элементарными частицами, кварками, глюонами. Что тебе мешает сейчас при помощи твоих божественных энергия создать пару сотен коров вместе с пастушками, которых ты уже творил миллионы раз по поводу и без повода.

— Действительно. Что? — вторя ему, задал сам себе вопрос Майкл.

Саньянсин хмыкнул и ткнул ему пальцем в грудь.

— Только твоя непробиваемая тупость и невежество!

Майкл несколько оживился, даже глаза перестали сонно хлопать.

— Вы действительно утверждаете, что я способен создать коров и моих друзей по играм?

— Ну, конечно, ведь ты всех твоих друзей, наверняка, помнишь в лицо, а коровы похожи друг на друга как капли воды. Представь мысленно то количество животных, которое хочешь сотворить, всех своих друзей по играм и твори.

Майкл некоторое время водил бровями и корчил какие-то страшные рожи, пытаясь, по-видимому, мысленно, что-то себе представить, но кроме нескольких капелек пота на лбу ничего не сотворилось.

— Я мысленно представил все, как вы говорили. Но, что-то у меня ничего не получается.

— Сейчас я тебе помогу, — отшельник приблизился к Майклу. — А ну замри, закрой глаза и сосредоточься.

Майкл, не ожидая подвоха, все сделал, как от него потребовали. Тот же неожиданно, наотмашь основанием ладони врезал Майклу прямо в лоб. Не знаю, может, мне показалось, но я ясно увидел, как у моего друга из глаз посыпались искры, а из ушей повалил густой черный дым. Майкл хоть и весил где-то около пятидесяти килограммов, но отлетел, словно пушинка под порывом ветра, метров на пять в густые заросли кустарника. Через секунду он вылетел оттуда и словно ужаленный завопил, ухватившись за голову.

— Уваж-ж-жаемый сан-н-ньянсин!!! Что вы себе позволяете!!! У меня чуть мозги не повылетали. Разве можно подобным образом поступать с порядочными... — он не договорил. Глаза его удивленно расширились, а нижняя челюсть, будто налитая свинцом неумолимо стала оттягиваться в низ. На всей площади поляны и дальше, куда только сквозь заросли мог проникнуть взор, меланхолично помахивая хвостами и пожевывая жвачку, стояли коровы. А меж них, то тут, то там мелькали улыбающиеся физиономии пастушков.