Изгой 3: Наследие некроманта

— Никаких вопросов, Древин, никаких вопросов — покачал я головой и пошел было прочь, но спохватился и развернувшись к мастеру каменщику, добавил — И не вздумай отправить вслед отряду гонца с известием о моем приказе. Знаю я вашу заботу! Покидать поселение запрещаю! Просто сделай как я велел.

— Да, господин — потухшим голосом ответил Древин — Все будет сделано как вы приказываете.

— Вот и молодец — кивнул я — А вечерком загляни ко мне в закуток. Пока меня не будет, ты останешься за главного. Обговорим детали.

Развернувшись, я пошагал к лестнице, на ходу обдумывая будущие действия. Отряд к Пограничной стене мне удалось отправить без лишних возражений, а теперь следует озаботиться второй частью плана. Первым делом надо отобрать нужные вещи, проверить доспехи и оружие, ну и остальные мелочи до кучи...

Но дойти до своего закутка и заняться делами, у меня не получилось. Едва я подошел к постройке, вокруг которой потихоньку начинались ремонтные работы, как оттуда вылетела маленькая всхлипывающая фигурка, врезалась со всего размаху в мою грудь и самозабвенно заревела, хлюпая и обливаясь слезами. Еще через мгновение, из дверного проема выскочил здоровенный пес и взгромоздив грязные и мокрые лапы мне на плечи, самозабвенно начал вылизывать любимую хозяйку, стараясь ее утешить. Алларисса... а я про нее совсем и забыл, за всей этой чехардой событий.

Человеческая натура неизменна в любой ситуации, и царящая вокруг нас рабочая суматоха мгновенно застыла, все люди и даже коротышки, с любопытством в глазах уставились на нас, силясь понять причину столь обильного слезоизвержения. Почувствовав себя крайне неловко в центре общего внимания, я злобно зыркнул на окружающих и работающие тотчас засуетились, имитируя бурную деятельность, но продолжая искоса поглядывать на нас. Ну конечно — господин посреди двора с баронессой обниматься вздумал. Чем не зрелище. Заодно и от перенесенных несчастий отвлечься можно.

Вконец озверев, я бесцеремонно спихнул скулящего сингериса на землю и попытался оторвать от себя заливающуюся слезами девчонку, но не тут-то было. Ее словно приклеили ко мне и все мои усилия пропали втуне. Плюнув на правила хорошего тона, я обхватил Алю обеими руками поперек талии и подняв в воздух, торопливо зашагал в дальний угол двора, за нагромождение поленниц и еще не напиленных на чурбаки бревен. Сингерис шустро устремился за нами, словно не желая оставлять хозяйку на попечение столь подозрительного типа как я. Зайдя за покрытую снегом поленницу, я отдуваясь опустил девушку на землю и глядя на прижавшуюся к моей груди светловолосую макушку, попытался догадаться о причинах столь бурных слез. На ум не приходило ничего путного и осторожно погладив Аллариссу по спутанным волосам, я осторожно спросил:

— Аля, что случилось? Погиб кто из близких? Дети пострадали из вашего поселения?

Всхлипывая, девушка замотала головой по сторонам и заревев еще сильнее, сквозь рыдания сдавленно пробормотала:

— От-тец Ф-ф-фла-а-т-тис... ра-ас-ска-аза-ал...

Едва услышав имя священника, я все понял и в сердцах выругался про себя. Святой отец все же выполнил мою просьбу и рассказал Аллариссе правду о кровавых делишках ее родного деда. Судя по ее слезам, старик не утаил ничего и поведал все в подробностях. Представляю, каково ей сейчас. Всю жизнь любить доброго и заботливого деда, а потом узнать, что он повинен в смертях сотен людей, да еще и некромант в придачу. Так немудрено и свихнуться. И виноват в этом именно я — ведь именно по моему наущению, отец Флатис выложил совсем еще девчонке всю правду как есть. Ну вот за что мне это все?

Тяжело вздохнув, я обнял трясущуюся словно в ознобе девушку за плечи и успокаивающе забормотал всякую чушь, что лезла в голову, продолжая ласково поглаживать ее волосы:

— Ты поплачь, поплачь... легче станет, вот увидишь... Правда она всегда такая... жестокая... Со временем все пройдет, все перемелется...

Мы еще долго стояли обнявшись, в дальнем углу двора, укрытые от любопытных взглядов бревнами и поленьями. Умный пес улегся чуть поодаль и опустив тяжелую морду на передние лапы, поглядывал на нас влажными, преданными глазами. С серого неба начал сыпаться мелкий снег, засыпая еще дымящиеся пепелища погребальных костров и скрывая под чистой белизной побуревшие пятна крови.

Как бы то ни было, а жизнь продолжалась...

Глава шестая.

Зимний ураган и нескончаемые хлопоты.

Чтобы хоть немного успокоить Аллариссу, мне потребовалось несколько часов. Благодаря этой задержке и ноющему над моим ухом Древину, умудрившемуся растянуть седлание семерых лошадей до самых сумерек, в этот день я так и не покинул пределов поселения. И как выяснилось через пару часов, это было поистине мудрое решение. Падающий с небес снег все густел и вскоре превратился в самый настоящий снегопад, к которому присоединился пронзительный зимний ветер, налетевший с запада. Благодаря мощным стенам защищающей нас Подковы, мы не испытали всех прелестей зимнего бурана, но успей я вывести отряд за пределы ущелья, нам бы пришлось очень несладко. Судя по разыгравшейся непогоде, буран продлится еще несколько дней как минимум и на это время мне придется отложить свои планы и заняться чем-нибудь другим. Благо, шурды постарались обеспечить меня и моих людей, работой на несколько дней вперед.

Вдоволь наглядевшись на усыпанное тучами мрачное небо, я вздохнул и еще сильнее укутался в наброшенное на плечи одеяло.

С вершины стены где я стоял вместе с мастером Древином, поселение и прилегающая к стене часть ущелья были едва различимы в наступающей темноте. Разведенные во дворе костры погасли, не в силах противостоять завалившему их снегу и двор форта был погружен в полутьму сумерек. Лишь на стены еле чадило несколько факелов, да у восточной стены ущелья, под каменным козырьком, мигал небольшой костер — там расположилась лагерем четверка ниргалов.

Когда я с неохотой отправил Аллариссу в теплую пещеру и обнаружил, что начинается буран, то решил взглянуть на переданных мне ниргалов и представьте себе мое удивление, когда я обнаружил их на том же месте, что и раньше. Четыре массивные фигуры так и стояли, посреди ущелья и падающий снег уже намел вокруг них сугробы.

Пришлось вновь спускать подъемник. Добравшись до ожидающих моих приказов ниргалов, я велел им разбить лагерь и заняться собой — привести в порядок посеченные доспехи, поесть и отдохнуть. Место для лагеря тоже указал я — так, чтобы они были защищены от непогоды, но и не исчезали из поля зрения расставленных на стене часовых. Береженного бог бережет. Пускать ниргалов в поселение или тем паче в пещеру, я не собирался. Кто их знает, этих ниргалов. Мало того что они немые, так еще и выражения лица не разберешь. Заклинит у них что-нибудь в мозгу и начнется мясорубка. А оно мне надо? Именно поэтому я засунул свое чувство сострадания куда подальше и вновь вернулся в поселение, оставив ниргалов в ущелье.

Раз за разом я оглядывал поселение и морщился словно от зубной боли, когда взгляд натыкался на очередные следы разрухи — пристройка с висящей в дверном проеме шкурой вместо нормальной двери, свежая заплата из бревен и тех же шкур на проваленной крыше, почти развалившаяся конюшня, залитая лошадиной кровью. Не пострадала только церковь — только на одной из стен виднелись свежие царапины и следы крови сгарха.

Взглянув на изрядно поредевшие поленницы, я сплюнул и вполголоса выругался — на погребальные костры ушло просто огромное количество дров. Ладно тщедушные шурды, но вот изрубленные туши сгархов сгорали крайне неохотно. Равно как и сожженные тела ниргалов — хотя я и хотел сначала снять с них доспехи, но когда вспомнил, как они восстали из мертвых, то резко передумал и недрогнувшим голосом отправил их в огонь. И обычный мертвяк опасен, а тут еще и сплошные доспехи, против которых пасует даже топор Рикара.

От шурдов тоже осталось немало хлама, но осмотрев оружие шурдов, здоровяк презрительно оттопырил губу и велел все побросать в огонь, вслед за хозяевами. Равно как и содержимое их сумок. Сам я не в них не копался, но проходя мимо бросил беглый взгляд и лишь пораженно покачал головой. Чего там только не было. Мелкие камни самых разных цветов и форм, выбеленные временем кости непонятного происхождения, пованивающие куски темного подсушенного мяса и еще много, много чего. Словно сороки, что собирают все блестящее и непонятное. Тут уже в дело встрял отец Флатис и велел сжечь дотла, все эти "богопротивные" вещи. Любит церковь кидать в огонь все, что не попадя. Нет бы вдумчиво изучить все это дело, попытаться узнать, что именно движет шурдами, понять их сущность... ну да и ладно... все одно, старика мне не переубедить, а он и так меня чуть ли не в главные приспешники Темного записал. Да и не было у меня желания ковыряться в вонючих вещах гоблинов. Еще заразу какую подхвачу.

Хватит с нас и оружия ниргалов — мечи хоть и изрядно выщербились после схватки, но вот арбалеты были как новенькие. Осталось только пополнить запас арбалетных болтов и в этом деле, я возлагал большие надежды на ушедший к границе Диких Земель отряд. Рикар опытный вояка и я не сомневался, что он не забудет ни единой мелочи из требовавшегося нам снаряжения. Да и Тезку хозяйственника я отослал вместе с ним далеко не зря — чтобы вовремя остановил Рикара и не дал тому потратить все наши сбережения на оружие и доспехи. Ведь еще требуется закупить продовольствия, зерна для посева, рабочих инструментов и еще много разных мелких, но крайне нужных нам вещей.

Покосившись на Древина, я несколько смущенно поинтересовался:

— Помимо золота, что они еще с собой взяли? Для обмена, аль продажи? А то из-за спешки, я толком и не вникал. Да и голова после удара трещала немилосердно.

Встрепенувшись, Древин наморщил лоб и начал поочередно загибать толстые пальцы, перечисляя мне захваченные ушедшим отрядом вещи для обмена:

— И не беспокойтесь даже, господин. Взяли, как не взять. Рикар кошель с золотом прихватил, да кинжал с вашего закутка упер — тот, что вы в пещере нашли, рядом со скелетами. Господин мол и простым обойдется, а за этот самое малое пара полновесных золотых монет выручить можно. Лошадей Тезка нагрузил так, что сумки почти лопались. Почитай все лисьи шкуры с собой прихватили — а там не менее десяти связок было. Еще волчьих шкур с десяток штук наберется — уже с зимним мехом, не облезлые, и не рваные. Ну и самое главное — почти три полные связки пушного зверька. Скорняки их на любом рынке с руками вырывают — на шубы и шапки для богатеев. Оленьи шкуры брать не стали — нам и самим надобно. Зима то здесь лютая.

— Неплохо — протянул я, от удивления даже забыв в мучающей меня головной боли — Молодец Тезка, быстро сообразил.

— Хозяйственник то наш? Хе! Он как ваш приказ услышал, так у него глаза ровно светильники загорелись! Скакал по кладовке как бешенный! От ведь человек! У нас раненые стонут, а он с охапкой шкур носится!

— Все правильно он сделал, Древин — вступился я за своего тезку — Ежели мы без припасов останемся, то раненых и кормить нечем будет.

— И то верно, господин — с неохотой признал мастер и почесав макушку, в лоб спросил — Господин... так куда вы собрались-то? Да еще и с ниргалами? Рикара вместе с отцом Флатисом, словно нарочно подальше отправили.

Хмыкнув, я некоторое время смотрел в темнеющее ущелье и наконец произнес:

— У нас вино осталось?

— Есть немного, как не быть — закивал Древин — А у коротышек можно настойку ихнюю забрать. Не обеднеют чай.

— Забрать не получится — сварливо буркнул появившийся словно ниоткуда Койн — А вот поделиться можем.

— Вот и хорошо — через силу рассмеялся я и оглядев настороженные лица гнома и мастера каменщика, вздохнул — Сегодня вечерком, сядем втроем в моем закутке и поговорим по душам.

— Так чего ж до вечера то тянуть? — поспешил с ответом взбодрившийся Древин — Можно и сейчас... заодно и погибших помянем.

— Вечером — отрезал я и подставил ладонь под падающие хлопья снега — Раз уж я не уехал, то займемся делами.

— Какими делами, друг Корис? — полюбопытствовал коротышка, разочарованно убирая руку от пояса, где висела знакомая фляга с настойкой. За короткое время знакомства с Подгорным Народом, я убедился, что выпить они готовы в любое время дня и ночи, по поводу и без. Вот ведь выпивохи бородатые. Или это только род Чернобородых такой?

— Неотложными делами, Койн. Самыми неотложными. Очень хорошо, что ты так вовремя появился. Вот скажи мне — вы сможете перековать доспехи ниргалов? На инструменты?

— Перековать дело нехитрое, но без... как его?... а! уголь! Без угля перековать не получится — развел ручищами гном — Наковальню и печь кузнечную сложить сумеем, а вот без угля работа не пойдет.

— М-мда — раздосадовано буркнул я — Столько железа впустую валяется, только место занимает. Ладно, тогда поговорим о нашей обороноспособности.

— Так говорят, что в гномьих печах огонь сам собой горит, да не простой, а что ни на есть колдовской! — встрял Древин — Синем пламенем мол бездымным пылает, а печь как есть пустая — ни угля, ни дров подкидывать не надо! И послал этот негасимый огонь гномам сам "Темный", за что они ему души свои продали на веки вечные!

— Тьфу на тебя! — фыркнул Койн, приглаживая бороду — Выдумал тоже! Какой еще "Темный"?

— Древин, в самом деле, чего выдумываешь? Почему сразу колдовской и от "Темного"?

— Люди врать не станут! — уперся на своем мастер каменщик, воинственно выставляя вперед бороду.

— Ну и что? Синее пламя говоришь? Ну, значит к печам газ подземный подвели через трубы — машинально ответил я, думая о своем — Газ сам по себе горит, потому и печь пустой кажется. Пара форсунок дозирующих, чтобы взрыва не случилось, и всего делов-то! Вот только сомневаюсь, что газ может сильный жар дать. Уголь все получше будет.

Ответом мне была тишина. С недоумением вскинув голову, я увидел, как Койн с вытаращенными глазами, беззвучно хватает ртом воздух и опускается на бревно.

— Койн, что с тобой?!

— Кажись удар его хватил! — глубокомысленно заметил Древин и подхватив с камня пригоршню грязного снега, принялся натирать гному побелевшее лицо.

От такого бесцеремонного обращения, Койн живо пришел в себя и разразился ругательствами:

— Тьфу! Ты чего делаешь? Чтоб тебе никогда в жизни к молоту кузнечному не притронуться! Чтоб ты всю жизнь одни подковы ковал!

— Что?! Да я тебя в чувство приводил! Сомлел ты!

— Я сомлел?! Мы гномы, никогда не млеем! Тьфу! То есть никогда в обморок не падаем! Мы стойкий народ!

— А чего ж ты тогда на зад брякнулся и посинел весь? — я поспешил влезть в разгорающуюся ссору, между плюющимся гномом и рассерженным Древином.

— Да! Чего ты на зад брякнулся? — поддакнул Древин, отряхивая ладони от снега.

— Я не брякнулся, а присел! — возразил Койн, с кряхтением поднимаясь на ноги — Как Корис очередную тайну Подгорного Народа вслух произносит, так я сразу и присаживаюсь. Потому что ноги подкашиваются!

— Какую еще тайну?