Гопник замедлился, обернулся, растянул рот в улыбке и выдал:
— Я знаю где находится пороховой погреб этой посудины, так как сердце военного корабля — это не капитанская рубка, а именно арсенал. Да не дрейфь ты, мы же, типо, бессмертные!
На упоминание о бессмертии Женя промолчал: судя по призрачным намёкам Майка и Владимира, в этом мире позаботились, чтобы попаданцы не играли в 'Маклаудов' и умирать налево и направо их не тянуло. Вот только каким образом позаботились, узнавать не хотелось. Ещё мужчина помнил, что один из Колиных навыков — 'Нахождение сердца — новичок'. И судя по заявлению товарища, работал этот навык не только на живые цели.
— Но как ты собираешься попасть на корабль?
Гопник улыбнулся ещё шире.
— А куда, по-твоему, мы сейчас бежим? Правда, как подобраться к кораблю я прикидываю, но как забраться на борт... вопрос. Признаться, в киношные лазанья по якорным цепям я верю слабо.
— Я знаю, как забраться, — внезапно выпалил Женя, не веря собственным ушам. — Надо только кое-что попробовать.
Так как беготня не сильно располагала к разговорам, обсуждение пришлось отложить. И философ просто следовал за товарищем, наблюдая за происходящим и поражаясь способностям Коли раскручивать маховик событий.
Гопник уверенно двигался по тёмным улицам портовых кварталов. Женя знал этот район не очень хорошо, но понял, что направляются они к матросским общежитиям. В городе имелись места, где с достаточным удобством и за небольшую плату, могли разместиться целые корабельные команды. И весьма скоро попаданцы вышли к комплексу больших зданий, что напоминали военные казармы. Здесь, то ли сработала Колина удача, которая у него, между прочим, равнялась двум, то ли совпали обстоятельства, но перед общежитиями толпилась группа матросов и о чём-то взволнованно спорила в свете яркого фонаря ночного освещения. Имелась здесь и пара местных стражников. Они махали руками и что-то настойчиво втолковывали морякам. Товарищи явно прибыли вовремя.
С помощью жестикуляции, ухмылок, подмигиваний и какой-то матери, Коля в течении пяти минут собрал группу из шести матросов, с которыми тут же, торопливо, направился в сторону порта. Жене лишь оставалось поспевать за командой со странным капитаном. Вопреки предположению философа, до самого порта группа не добралась, а свернула западнее и направилась к берегу, огибая строение форта с противоположной от портовых пирсов стороны. Вражеские корабли тем временем утратили изначальную синхронность и с интервалом в одну — две минуты с моря раздавались раскатистые пушечные залпы. Пираты скорректировали зону обстрела и сейчас превращали в каменное крошево более удалённые от моря кварталы.
Тем не менее, было ясно, что пусть увесистые чугунные ядра и доставляли городу немалые разрушения, но для того, чтобы сровнять с землёй весь город, при текущем типе боеприпасов флотилии явно понадобилось бы пару недель непрерывного обстрела. Нападающие лишь недвусмысленно намекали, что пока пушки гремят, бегать по улицам города не стоит.
На повороте одной из улиц, их группу встретил большой отряд вооружённых мужчин. Два десятка местных военных с мечами и алебардами и три десятка городских ополченцев с луками в руках, застали 'гоп-команду' врасплох ловко и внезапно. Только Коля и КО завернули за поворот и вот на них смотрит куча несовместимого с жизнью железа.
Местных вояк вперемешку с городским ополчением Коля 'умахал' минуты за две. Похоже, хмурый лейтенант в возрасте его даже понял и коротко кивнул головой. Не понимал происходящего пока только Женя.
Разминувшись с защитниками города, компания вышла к складам и ангарам, расположенным недалеко от форта. Здесь гопник с матросами уверенно направились к небольшому зданию сторожки, что одиноким 'кирпичом' ютилась между двумя массивами тёмных ангаров. Подойдя к явно укреплённому строению, они принялись колотить в большие окованные железом ворота. С той стороны ворот раздалось ворчание, после которого послышался недовольный крик на местном диалекте, предлагающий, судя по интонации, повторить процесс появления на этот свет наоборот и вообще лететь обратно с теми ядрами, что сейчас осыпают город. Но местные моряки произнесли, точнее проорали необходимые 'пароли', после чего, поскрипев засовами, ворота приоткрылись, быстро пропустив группу внутрь.
Седой, сгорбленный, но всё ещё крепкий старик с боцманской бородкой закрыл засовы и уставился на пришедших.
Однако ничего объяснять старику не пришлось. Оглядев гостей, сторож поморщил лицо и так, и эдак, после молча направился в центр большой комнаты, что полностью заполняла собой это странное сооружение, и откинул створки большого люка в полу. После вынул из кармана светильник очень похожий на тот, какой нашёл в подземелье Юра и кивком головы пригласил следовать за собой.
Женя знал, что под городом фактически имеется ещё один город — подземный. И даже уже знал о том, что раньше, на период примерно равный трети местного года, люди уходили с поверхности планеты в обширные подземные убежища. Причина была 'банальна'. Одно из солнц прошлой звёздной системы испускало губительное для живых существ излучение, которое, однако, кое-как выдерживали растения. Примерно четверть поверхности планеты не подвергалась губительному воздействию никогда, остальная же часть облучалась с хитрой периодичностью, отчего люди, на ней живущие, вынуждены были уходить в такие периоды под землю. Но после 'Вознесения' надобность в подземных городах отпала, так как ненавистное светило осталось где-то там, очень далеко, если вообще осталось. Подобное не хотело укладываться в голове философа, ведь получалось, что некая сила взяла планету из одной точки солнечной системы и переместила её в другую. Безумие! Но всё больше фактов свидетельствовали в пользу истинности выводов, сделанных из разрозненной информации.
Спустившись по винтовой лестнице метров на пять, компания вышла из стены просторного туннеля, идущего как в сторону моря, так и в сторону города. Направившись по этому тоннелю в направлении морской прохлады, мужчины весьма скоро вышли не куда-то, а к самому настоящему подземному доку. Здесь, едва заметно покачивались на воде три небольшие шестивесёльные шлюпки. И ещё одну — четвёртую, Женя заметил не сразу.
— Оценил, да, — гордо заявил гопник, указывая на хитрую шлюпку. — Я здесь за последний месяц бывал три раза, сидел на вёслах. Из этого дока выходит команда, задача которой осматривать стены набережной и береговые сооружения на предмет водной эрозии. Один раз мы возили бородатого хмыря, который накладывал магическую маскировку на сокрытые береговые батареи, уверен, скоро наших гостей ожидает неприятный сюрприз. Хотя этот док скорее дань традиции и хозяйственности.
Женя с интересом разглядывал шлюпку, что напоминала маленькую закрытую яхту. Шлюпку обтягивал сверху сетчатый каркас, обшитый множеством лоскутов материи, которые, словно стая хамелеонов, порывались слиться с поверхностью. Как итог, шлюпка обладала самым настоящим 'стелс эффектом'. Увиденное одну часть философа поразило, а другая лишь коротко подытожила: 'Магия...'
— А ты говоришь не 'Алибаба'... — довольно ухмыльнулся Коля.
— Слушай, а почему этот док с моря не видно? Тоже магия? Я вроде осматривал береговую линию.
— Ага, док с моря не видно, замаскирован, я же только что об этом сказал. Вдоль берега, кроме пары таких доков, имеется ещё четыре артиллерийские батареи. Вот только на вид ими не пользовались лет двести. Думаю, их вернут в строй в течение получаса. Хотя там всего по две пушки на каждую, но пушечки солидные... Хорошо быть попаданцем, а? Местные нам полностью доверяют. Знают, что гадить им нам не позволят, — в сотый раз за сегодня ухмыльнулся Коля.
— Когда ты всё это успел узнать? Я вроде город хорошо осмотрел, — подивился Женя.
— Ну, осмотрел и осмотрел, экскурсовод по таким местам не водит. И вообще, харе время терять, за дело. Ах, да, Жень, я хочу твой временный бонус. А свой сейчас собираюсь перечислить Юре, ведь помереть мы действительно можем и есть большое подозрение, что временные бонусы сгорят.
Философ обдумывал услышанное недолго. Обдумав, кивнул и произнёс:
— Ладно, но с бонусом попозже, сейчас подойди вон к той тёмной стене.
Коля не стал задавать лишних вопросов и выполнил просьбу, но тут же от стены отшатнулся. Казалось, тень на каменной поверхности сгустилась, обрела материальность, и превратилась в нечто напоминающее мазутную кляксу размером примерно метр на метр.
— Засунь в неё руки, — немного неуверенно скомандовал Женя товарищу.
— В этот 'понос преисподней'! Да ты шутишь!?
Матросы со стариком — дежурным испуганно смотрели на странную 'кляксу' из ничего возникшую на каменной стене.
Женя вздохнул.
— Давай уже, я чувствую, всё будет в порядке. При всём идиотизме и спонтанности плана, судьба явно планирует затащить тебя на борт той посудины. Пусть я уверен — закончится всё это пробой местного воскрешения.
Коля скривился, вздохнул, скривился ещё раз и, зажмурившись, засунул руки в массу подрагивающей тьмы.
— 'Японцы в городе', она меня держит! — испуганно охнул он философу.
— Да не дёргайся ты, эту штуку, между прочим, трудно удерживать активной.
Внезапно пятно уверенно поползло верх по стене, неумолимо потянув за собой и гопника.
— А-а-а-а, оно меня тащит! 'Милиция!'
— Это не оно тебя тащит, а я тебя тащу, — закряхтел от напряжения покрывающийся испариной Женя.
Коля уже не висел на стене, а свисал с потолка. Тёмная масса плавно заползла на потолок, крепко держа его руки, отчего гопник, дрыгая ногами, болтался словно маятник.
— Отменяю, готовься, — скомандовал философ.
'Клякса' отпустила руки висящего и бесшумно впиталась в потолок. Освободившись, Коля упал на край помоста, чуть не потеряв равновесия и не плюхнувшись в воду.
— Страшно, мля! Ты предупреждай прежде чем подобные страсти вызывать, — причитал гопник, — заползая в шлюпку следом за приободрёнными матросами.
Приободрились местные от понимания, что у попаданцев действительно есть некий план и даже более, мизерный шанс на его осуществление.
Напоследок силу Колиной удачи подтвердил старик — дежурный, что, пошарив рукой в необъятном кармане кожаной куртки, протянул гопнику нечто похожее на цилиндр, напоминающий Юрин 'фиал', разве что немного поменьше размером. Гопник принял дар и после краткого изучения, откинул крышку магической зажигалки, которая тут же выбросила вверх язычок пламени.
— Опана, вот и есть чем погребок запалить!
— У тебя не было с собой спичек!? — взвыл Женя.
— Ну конечно! Настоящие герои находят всё на месте...
На это философ застонал и осел на скамью шлюпки.
— Остановите Землю, я сойду... — пробурчал он и закрыл глаза.
Женя пребывал в смеси прострации и шока. При жизни он придерживался твёрдого убеждения, что идиотов вокруг хватает. Пожалуй, даже, их больше чем надо. Но глобально повлиять на окружающую действительность идиоты эти не способны совершенно. И сейчас убеждённость эта трещала по швам и осыпалась в груду бесполезной трухи. Нет, философ не считал гопника идиотом, но и умным человеком не считал тем более. Однако происходящее яростно намекало, что для наведения некой движухи интеллект требуется далеко не всегда. Пусть, правда, не обойтись здесь без смекалки, бурлящей энергии и определённого обаяния. Да и правильные выводы Коля делал пользуясь не мозгом, а задействуя лишь некое 'гоп-прозрение'.
Размышлять на данную тему долго времени не имелось. Оставив думы о роли отдельно взятой личности в текущих событиях, он вызвал окно своего статуса и сосредоточил внимание на временном бонусе:
**
Временный бонус — На одни сутки вы способны предоставить союзнику защиту теней. Доступно дней — 1. Применение умения на себя невозможно.
**
Текст подсветился ярким светом от направленного на него внимания. Философ представил образ товарища и вознамерился передать тому свой бонус. Сложно сказать, как и что работало в данном случае, но табличка статуса на мгновение превратилась в яркую вспышку, а после временный бонус из неё исчез.
— Япона-на! — подскочил на скамье Коля и закрыл глаза. — Появилось! — гопник растянул рот в своей фирменной улыбке. — Как ты это сделал?
— Сосредоточься на надписи и представь того, кому хочешь передать бонус, — буркнул Женя.
В отличие от Коли, который пребывал сейчас в каком-то непонятном кураже, и более того, передавал этот кураж окружающим, философ был мрачен. Предпринимаемые действия казались ему идиотизмом, помноженным на дурной сон.
Шлюпка тем временем отчалила и, минув некую пелену, вышла из подземного дока в темноту моря. Было темно, но не темнотой кромешной, а той, что моментально превращает всё вокруг в неясные силуэты. Грохот, что под землёй отдавался лишь приглушенным бухтением, вернулся и ударил в уши. Левее 'диверсантов' вспыхнул огнём большой корабль, выдохнул порцию дыма и ливанул по городу чугунным дождём. А после утонул во мраке, превратившись в неясную глыбу.
Шестеро матросов умело вели лёгкую шлюпку, а небольшие волны съедали плеск вёсел о воду. Внезапно Коля подскочил и 'крякнул', всем своим видом показывая, что произошло что-то важное и внезапное.
— Маринка перебросила мне свой бонус, — шепнул Коля товарищу. — Я, типо, теперь забаффан, как терминатор, — залыбился гопник.
Женя на это неодобрительно вздохнул и посмотрел на очертания приближающегося фрегата, что едва покачивался на волнах метрах в семидесяти от них. Вдруг фрегат проснулся и выдал оглушительный залп, от которого водная гладь осветилась рваным светом. Матросы пошептались и направили шлюпку к корме судна.
'Вероятно, они уверенны в маскировке, по крайне мере особого страха не испытывают', — подумал наблюдающий за матросами Женя.
Тут философа посетила внезапная мысль, от чего он повернулся к Коле и спросил:
— Слушай, а ты плавать-то умеешь?
Коля растерялся и посмотрел на собеседника широко открытыми потерянными глазами. Женя понял, что у него сейчас случится истерика. Но гопник, сменив выражение лица, осторожно хлопнул его по плечу и с самым серьёзным видом произнёс:
— Юношеский КМС по плаванью, ядрён-батон. Я бухать где-то с двадцати начал, как батя помер... — Коля ненадолго помрачнел, но приободрившись, прошептал философу: — При папке ни, ни. Папкин ремень разве что крылья на спине не проращивал...
Матросы сбавили темп и очень осторожно подвели 'стелс — шлюпку' к корме, но не вплотную, а принялись удерживать её метрах в десяти от корпуса судна. Пользуясь щелями в маскировке, попаданцы уставились на массив корабля, о борт которого лениво плескали волны. Почему-то разум требовал, чтобы корабль ярко светился светом, а по его палубе остервенело бегали люди с фонарями, суетясь и ежесекундно свешиваясь за борт с целью обнаружить незваных гостей. Но судно было мертво и безмолвно.
Проснувшись, корабль дал оглушительный залп, чем напомнил, что он не иллюзия сотканная из мрака. В уши грохнуло ударом, от которого пассажиры невольно пригнулись к днищу шлюпки. Немедленно всё вокруг окутали клубы беловатого дыма. Матросы, казалось, только этого и ждали и, не дожидаясь команд, которые ещё не родились в головах попаданцев, повели шлюпку вплотную к кораблю.
