Увидеть снова гордую осанку замка под именем Хогвартс было неожиданно сокрушительным воздействием для ее чувств. Гермиона смотрела сквозь иллюминатор и замирала от восторга — стены здания величественно возвышались, бойницы на Астрономической башни напоминали зубы тролля, от всего замка веяло историей и загадочным волшебством. Она снова почувствовала себя маленькой первоклашкой, плывшей на шаткой лодочке в фиалковом сумраке раннего вечера, пока холодные глубины Черного озера мерцают мириадами светящимися созданиями и обещают ей настоящую сказку.

Оттряхнув от себя наваждение воспоминания, она повернулась к так же, как и она, завороженному видом Хогвартса Гарри и пожала его теплую ладонь.

— Красиво выглядит, тебе не кажется? — с мягкой улыбкой сказала она. Высокий и стройный парень с очень темными, почти черными волосами и прозрачно синими глазами, вернул ей улыбку, только кивнув головой.

— Каково это, вернуться в гнездо ос?

Прагматизма у него не отнять. Принадлежность Гарри к зодиакальному знаку Льва хлестало из всех пор его существа. В прошлой жизни Гермиона его не знала с той стороны — быть внешне веселым и беспечным подростком, а внутри — холодным и трезво рассуждающим мужчиной. Иногда она пугалась его точными, режущими наподобие стального острия, высказываниями насчет их окружения. Он мог в несколько метко высказанных слов разоблачить и самых завуалированных поступок людей и выбрать единственно правильное решение. Мог быть одновременно до боли деликатным и чутким с ней и чудовищно бесчувственным, даже грубоватым, к чужим людям, но мастерски скрывая свое к ним отношение, пуская пыль в глаза, быть очаровашкой. Только Львы могут все это, не смущаясь, не парадирая, только хитро ухмыляясь над своими выходками, Гарри справлялся с этим лучше всех. За те его качества, бесконечно благодаря судьбу и того Драко Малфоя, из другого мира, который позволил ей купаться в этом счастье — иметь Гарри Поттера только для себя Гермиона и любить его до самой глубины души.

— Знаешь, сегодня я ощущаю себя двояко; меня радует возвращение в старую школу, но попасть в паутину паука Дамблдора так не хочется ... — задумчиво, роясь в своих переживаниях, ответила ему девушка, теребя свою длинную, ниже пояса, каштановую косу, заканчивающую вьющимся локоном, с которым Гарри, в период расслабленности, любил играть, обертывая его вокруг пальцев. — Но нам не надо расслабляться, а нужно незаметно добраться до диадемы, чего бы это не стоило.

— А где Драко с Асторией? — задал вопрос Гарри и повернулся назад к звуку открывающейся двери. Двое подростков, белобрысый кузен и его маленькая, двенадцатилетняя невестушка, только что вошли в помещение, занимаемое ими с Гермионой. Астория выглядела испуганной и бледной, она с большим усилием сдерживала выступающие слезы. Видимо, Драко, наконец раскрыл ей план на пребывания в Хогвартс.

— Хэтти, почему, почему Гарри с Драко должны идти на этот чертов Турнир? — заскулила младшая девушка. — А если Кубок выберет их, и они будут вынуждены участвовать в испытаниях? Разве не боишься за них?

Гермиона положила руку на плечо Астории и успокаивающе потеребила воротник ее тёмно-синей, форменной для ее направления обучения в Дурмстранге, мантии.

— Торри, нечего боятся, мы, сразу по открытию корабля, отбываем домой, в Малфой-мэнор. Даже не коснемся ногой пристани, а в Хогвартс появимся лишь после отбора чемпионов, уже с дядей Люком договорились об этом. Дамблдору, до момента нашего прибытия, не будет известен состав нашей делегации ...

— Обещай, что все время ты будешь вместе с нами в этом замке, Хэтти, — умоляюще посмотрела на старшую девушку Астория. — Пусть директор Каркаров скроет, что ты уже не ученица, а зачислена в Магический Университет ... О! Все улажено с ним? Ладно, тогда не буду больше бояться. Драко, пошли собираться!

И светловолосый парень, сдержанно вздохнув, кивнув кузенам, последовал за невестушкой, чтобы заранее приготовиться и вовремя добраться до точки аппарации корабля, находящейся на мостике.

Гарри, обняв свою Хэтти, уменьшает палочкой несколько саквояжей до размера маленькой коробочки, рассеянно призывает их к себе, укладывает их в карман такой же тёмно-синей, как у Астории Гринграсс, мантии и вдвоем направляются к мостику.

Вечером в Малфой-мэноре, предстоит званный ужин, но Корнелиус Фадж, Министр Магии уже там, чтобы засвидетельствовать час появление ребят. Вечером намечался званный ужин, на котором должны прибыть чета Гринграссов, и приемный отец Гермионы, Мистер Говард Стоун. Люциус Малфой не особо уважает Фаджа, но сегодня он нужен и его присутствие полезно всем. Если что, никто в Хогвартсе не сможет провернуть трюк с подставой, якобы изъявленном желании участия в Тримудром Турнире никого из мальчиков. А то, мало ли что может закрутить Альбус Дамблдор.

* * *

Утром того же дня, Большой зал

Крылья сов захлопали над головами студентов, когда директор взмахом палочки открыл окна Большого зала, и они стаей влетели внутри к своим хозяевам или адресатам.

Настороженные глаза раскрасневшейся Джинни Уизли с трепетом и удивлением проследили как небольшая крикливая совка закружила над ней, а не над любым из ее старших братьев. Это был Эрол, почтовая сова ее семьи и сегодня она несла письмо ей.

Мальчики Уизли, близнецы Фред и Джордж, и их младший брат, четверокурсник Рон, с удивлением наблюдали, как маленькая совочка с писком приземлилась у тарелки Джинни и подала ей правую ножку, на которой был повязан маленький сверток. Рон даже забыл есть, а с некоторой доли алчности следил глазами за действий сестренки и забыв закрыть рот, сгорал от любопытства.

Рыжая девочка дрожащими пальцами отвязала и открыла пакетик, откуда вытащила свернутый в трубочку кусок пергамента и небольшую сверкающую вещицу. Письмо, написанное не матерью, а отцом, вкратце давало представление, что за вещь доверяется в руки дочери, и как ею пользоваться не только в своей, но и в выгоде семьи.

Вещица в пакетике была брошкой, сделанная в виде солнца с десятью лучиками, из чистого золота и, увидев ее, Джинни тихо пискнула от восторга. Рон, занимающий место рядом с ней, протянул испачканную едой руку, чтобы вырвать приглянувшуюся вещь из дрожащих пальцев сестры, но та толкнула его, крикнув:

— Рональд, убери лапы, это прислали мне, а не тебе. Ты что, хочешь напялить женскую брошь на мантию и разгуливать вокруг, изображая девчонку?

Покрасневший, как варенный рак парень отстранился от бушующей сестры и стал что-то бормотать с полным ртом. Джиневра, выбрав подходящее место для броши, принялась закалывать ее на своем галстуке, но иголка болезненно кольнула и капля крови выступила на пальчике у нее, быстро впитываясь в золото украшения. Боль внезапно пронзила девушку в самое сердце и она охнула от неожиданности, но не стала обращать внимания на такую мелочь. После того, как приколола брошь на выбранное место, не заметив, что кровь все еще течет, Джинни залюбовалась маленькому золотому солнышку и порадовалась тому, как оно классно смотрится на красно-золотой гриффиндорский галстук.

* * *

Студенты Шармбатона уже приземлились и выходили из огромной синей кареты, запряженной дюжиной крылатых золотых коней. Пока разогретые от длинного полета кони трясли, головы, развевая роскошные белые гривы и таращились на встречающих огромными огненно-красными глазами, французские ребята, один за другим выходящие наружу, задрожали от холода и стали укутываться в теплые шарфы.

Студенты Хогвартса, построенные шеренгой для встречи гостей, впечатляло, как внешность и величие коней, так и карета с размером башни. Но, когда появилась похожей своим ростом инвентарю сама директриса Шармбатона, мадам Максим, они все ахнули. Женщина была выше всех людей, виденными ими, но, тем не менее, она двигалась неожиданной грацией. Спрыгнув с последней ступеньки лестницы она отправилась к широко улыбающемуся навстречу ей директору Хогвартса.

Грудным голосом с сильным акцентом, она громоподобно заговорила, поздоровавшись с ним:

— Дамбл-до'г?, надеюсь, вы находитесь в добром зд'гавии?

Не обращая внимании ни на чего, Альбус ответил ей, глядя на свою коллегу снизу-вверх:

— Спасибо, мадам Максим, я в лучшей форме.

— Ка'г-ка'гов уже приехал? — спросила огромная женщина и укуталась поплотнее в свою красивую мантию из черного атласа со звёздами. — Как холодно у вас тут, лучше пойдем в замок. Только вот кони... — она посмотрела на скорбную мину Дамблдора и успокоительно положила свою руку, в черной перчатке, украшенной сверкающими драгоценностями, на плечо своего коллеги, — не беспокойся, Дамблядурь, их отпустят домой. Вернут их обратно, когда придет время возвращаться во Ф'ганцию.

— Нет, еще не приехали, но прибудут, — уверил ее белобородый директор Хогвартса. А, потом, позвав рукой стоящую недалеко от них Минерву МакГонагалл, свою заместительницу, продолжил. — Вижу, вы не ожидали такую непогоду, поэтому, последуйте за моей дрожайшей заместительницей внутрь замка, а мы тут подождем Игоря.

Двое женщин поздоровавшись, отправились к входу в замок, а за ними зашагали странной подпрыгивающей поступью из-за холода колонна из двадцати, одетых в голубые шелковые мантии, шармбатонских студентов.

* * *

Наконец, со стороны Черного озера послышалось погромыхивание, всасывающее хлюпанье и гладь воды покрылась мелкой, а затем и крупной рябью. Среди завихрений и пузырей глинистой жижи, в самом центре воронке поднялся высокий черный шест.

За ним из воды выплыл величественный корабль и, покачиваясь, заскользил к берегу.

— Смотрите, это самый Виктор Крум! — восторженно закричал Рональд Уизли указывая своему однокласснику, Симусу Финигану, рукой ловца Болгарской сборной по квиддичу. — Но почему он здоровается только со слизеринцами?

Русоволосый гриффиндорец сопричастно покивал головой, как бы говоря: "Все хорошее достается одним лишь слизеринцам".

— Крум один из сильнейших в мире ловцов, Симус, но о том, что он еще школьник, я понятия не имел. Если он будет соревноваться от своей школы, всем остальным чемпионам — крышка.

Стоящая за спиной брата третьекурсница Джинни заинтересованными глазами проследила приближение группы, здоровенных на вид, студентов из Дурмстранга, среди которых были и несколько, такие же девушки, среди которых она не могла рассмотреть блондинистого сына Люциуса Малфоя. Были ли среди болгарской делегации его кузены — того Гарольда, который лорд Блэк и девушка, на которой он был помолвлен, рыжая девушка не знала и не интересовалась. О том, что роковой отпрыск Малфоев не был среди прибывших, она должна была написать отцу. Но не сразу же, могла бы поглазеть и полюбоваться на остальных парней.

Среди Дурмстранговцев, привлек ее внимание тот Виктор Крум, ловец, который еще летом, на Квидичном турнире пленил ее своим неподражаемым способом летать за сничем, подобно охотящемуся ястребу. Девочка несознательно потрогала золотую брошь, воткнутую в красно-золотой галстук ее факультета. Кривая, пугающая улыбочка, растянула тонкие губки ее рта.

* * *

Дурмстрангцы сразу отправились к столу слизеринцев, не посмотрев даже мельком в сторону остальных факультетов, студенты Шармбатона уже расселись за столом Рейвенкло.

Преподаватели из всех трех школ заняли свои места по обе стороны от Дамблдора.

После богатого угощения, в честь прибывших делегаций, когда золотые тарелки опустели, директор Хогвартса встал и громким голосом возвестил:

... — Настал торжественный миг — объявляю Турнир Трех Волшебников открытым! — Подождав, пока стихнут аплодисменты, он с энтузиазмом продолжил. — Представляю всем мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества и мистера Бэгмена, начальника Департамента магических игр и спорта.

Щедрыми были аплодисменты в честь Бэгмена и жиденькие, в честь Крауча. Тем временем Дамблдор продолжал свою речь:

— Эти господа участвовали в организации Турнира и станут участниками состава жюри, которое будет судит состязания. Филч, — крикнул он в направлении хмурого старого мужчины, завхоза Хогвартса, как объяснили новозачисленным слизеринцам их сокурсники. — Можешь принести ларец с Кубком.

Старинный деревянный ларец был установлен на особой поставке напротив преподавательского стола и приковал к себе внимания всех студентов.

— Все для Турнира уже подготовлено и проверено, задания будут три и основаны исключительно на школьной программе. Так, как Турнир называется Тримагическим, в нем участвуют три чемпиона, по одному из каждой школы-участниц. Победителем Турнира считается чемпион, набравший больше всех баллов. Кубок огня, — белая борода директора колыхнулась в направлении ларца, — будет отбирать из школьных команд чемпионов.

Дамблдор стукнул своей палочкой по крышке ларца три раза, и он открылся, одновременно разваливаясь в четырех направлений, выставляя на всеобщее обозрение грубо оттесанный из темного дерева кубок, полный пляшущим синим пламенем.

— К участию Турнира будут допущены лишь совершеннолетние ученики. Чтобы младшим не позволять поддаться искушению попробовать свои силы, вокруг Кубка очерчу возрастную линию запрета. Всем желающим, кому разрешается участвовать в конкурсе, дается сутки на размышление. Заявки участия подаются путем написания собственноручно своего имени и названия своей школы на куске пергамента и опущенного в Кубок. Завтра, после ужина, из огня будут выброшены имена достойнейших представителей трех школ. Они и будут чемпионами Тримагического турнира в Хогвартсе.

Громкие аплодисменты прервали выступления Дамблдора, под которые он, довольным собой и своей затеей с Турниром, занял свое место за преподавательским столом.

Мистер Бартемиус Крауч встал и прокашлялся, чтобы привлечь внимание галдящих между собой учеников.

— Дорогие кандидаты, должен предупредить вас, что, бросив свое имя в Кубок, обратного хода нет, так как этим своим действом вы заключаете с ним магический контракт, нарушить которого нельзя. Если ваше имя выйдет из Кубка, вы должны пройти конкурс до конца, каким бы он ни был. Хорошенько подумайте, прежде чем опустить пергамент с именем в Кубке.

Чтобы прекратить дальнейшие обсуждения в Большом зале, Дамблдор объявил:

— Теперь, пора отправиться по своим гостиным. Занятия завтра отменяются. Доброй ночи всем. ...

Глава 10.

Ночью, вокруг Кубка Огня синим светом засияла запретная возрастная линия, но, когда через неё переступали старшекурсники из трех школ, она никак не реагировала и не воспрепятствовала доступу к мягко пылающему Кубку. Директрисса Шармбатона, мадам Максим, изначально, не допустила в состав делегации подопечной ей школы несовершеннолетних волшебников, а Игорь Каркаров, каким был, таким и остался — скрытным и о составе своего отбора не распространялся. На расспросы Альбуса Дамблдора отвечал многозначительным хмыканьем и саркастическими улыбочками.