| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Две черные тени срываются с места в крутом вираже, на миг рисуются на лунном полотне драконьими силуэтами и теряются во мраке уходящей ночи.
* * *
Аля сладко потягивается, неохотно приоткрывает глаза. Солнечные лучи пробились через кисею занавеси, медовыми световыми кружочками рассыпались по полу. Она принюхивается. Густой розовый аромат витает в воздухе. Аля садится. В ногах на постели — огромная охапка черных бархатных роз. Узорные, ярко-зеленые листья, большущие полураспустившиеся бутоны поблескивают хрустальными капельками влаги, наполняя и кружа голову изысканным ароматом. Аля нагибается, собирает их, подносит к себе. Окунает лицо в цветы, наслаждаясь запахом и ощущением всепоглощающей радости. Обращает внимание: на стеблях роз ни единого шипа. Она перебирает их пальцами, легонько трогает губами шелковистые лепестки. Потом отбрасывает одеяло, встает.... Весь пол от стены до стены усыпан живым цветочным ковром: Разноцветные розы, орхидеи, герберы, астры, пионы, ирисы. Буйство красок, безумие форм. Аля тихо ахает, боясь наступить на это хрупкое великолепие. Потом все же решается. Прижимая к себе розовый букет, пробирается к столу. Набирает на панели заказ — черную, с позолотой, высокую зауженную вазу с водой и ножницы. Подравнивает цветам стебли, ставит в воду, расправляет. Садится у стола на колени, держится за край столешницы, очарованно смотрит на розы.
— Спа-си-бо, Краасс! — Влюблено произносит вслух.
— Всегда пожалуйста. — Слышится позади.
Аля вскакивает. Он уже рядом. Склоняется к ней. Одной рукой берет за талию, другой, за подбородок, приподнимает ей голову и — целует. В губы, по-настоящему. У Али перехватывает дыхание, подкашиваются ноги. Он не отпускает, не отстраняется. Его ласкающие губы ввергают её в пучину жгучего желания и, одновременно, томной истомы. Ладони скользят по телу, легко касаясь самых потаенных уголков, искушая и сводя с ума. Тихий дрожащий стон вырывается, гаснет. Краасс отодвигается, удерживая её в объятиях, с улыбкой наблюдает за выражением её лица. Аля в полуобморочном состоянии, дыхание учащенное. Он умудрился довести её почти до экстаза.
— Ш-ш-ш, моя девочка. — Шепчет ей. — Прости, маленькая. Не сдержался.... Тебе, нравится, правда?
Аля молча смотрит на него и медленно заливается краской.
— Я тоже хочу тебя, Алира.... По-моему, я никого и никогда не хотел так, как тебя.... И, когда я вернусь....
— Ты уезжаешь?! — Вскрикивает она с отчаянием. — Почему?! Надолго?!
Он быстро, но мягко, закрывает ей рот ладонью.
— Тихонько, девочка. Так нужно. У меня есть дела и помимо Центала. Они бывают важными и неотложными, вот как сейчас.
Ей на глаза наворачиваются слезы. Она отталкивает его руку. Начинает вырываться. Он не отпускает, сильнее прижимает к себе, перехватывает руки, заводит за спину. Прислоняет её к своей груди, потихоньку укачивает.
— Спокойно, малыш. Спокойно. Ничего плохого и непоправимого. Я скоро вернусь.
— Когда?! — С болью восклицает она.
— Не более чем через месяц.
— Почему ты не хочешь взять меня с собой?! — Она умоляюще приникает к нему, плачет. — Я не буду тебе мешать, не буду обузой....
— Нет, Алира. — Он отвечает, как отрубает, холодно и жестко. — Это совершенно исключено. Опасно сейчас отдалять тебя от Земли. Твоя сущность на сто процентов еще не сформирована. Если связь с Центалом чересчур ослабнет или будет утеряна, ты — скорее всего — погибнешь. У тебя сейчас самый нестабильный период. Нужны постоянные планомерные нагрузки. Мне надо, чтобы ты развивала себя с максимально возможной отдачей. Тренируй свои способности, углубись в это до упора. И ничего мне не говори сейчас, я не хочу слышать никаких протестов. У тебя есть четко поставленная цель. Поставленная мною. Хочешь, чтобы все было хорошо, не отступай от нее, не потакай своим слабостям!
— Не отталкивай меня, пожалуйста, — безнадежно жалобно просит она.
— Я не отталкиваю, малыш. Я о тебе забочусь. Думаешь, почему все они при физической близости со мною погибают?.. Дело не только в том, что я забираю энергию. Дело еще и в том, что у них внутри, после моего вторжения, ничего целого не остается....
Аля, не дыша, впивается в него глазами. На лице — растерянность и почти ужас.
— К-как, — бормочет беззвучно, — как это?..
— Тебе себя сейчас продемонстрировать, что ли? — его губы искривляются в горько-насмешливой гримасе. — Поверь, малыш, все так, как я говорю. Я не буду рисковать тобою, пока не уверюсь полностью: ты сможешь это хотя бы пережить, не сойдя с ума от боли. О каком-то там удовольствии в этом процессе речь для тебя, покуда, вообще не идет. Уяснила себе?!
Аля чуть заметно кивает. Растерянно и испуганно глядит, отводит глаза. Краасс гладит её по голове. Бережно целует в лоб, в опущенные ресницы. Говорит ласково, настойчиво:
— Время пролетит быстро. По приезде я сам буду заниматься тобой. Я тебе еще надоем, ребенок!
— Нет! — Мотает головой Аля — Никогда и ни за что! Я тебя очень-очень-очень люблю!
— Знаю, малышка, — он легонько касается пальцем кончика её носа. — И я благодарен тебе за это, поверь.
* * *
Аля стоит у балюстрады, опершись спиной на перила. Смотрит вверх. Над крышею жилблока, уходя в небо, дрожит зеленым световым маревом энергетический транспортный коридор. Через него, как на грузовом лифте, рагезты отсылают на космобазу необходимое в полете оборудование и припасы.
Эти самые их припасы для нее сейчас — основной больной вопрос. Кулаки непроизвольно сжимаются так, что ногти впиваются в ладони. Она тихо стонет, лицо искажает болезненная гримаса. Один за другим коридор втягивает в себя, поглощает и уносит огромные металлические контейнеры-пирамиды. Внутри них, это ей известно достоверно, люди. Усыпленные и накачанные особым препаратом, они пребывают в бесчувственно-коматозном состоянии, и будут оставаться (или, как говорят рагезты 'сохраняться') в нем непосредственно до 'использования'.
Краассу вчера, отчего-то, заблагорассудилось, чтобы она, весь день перед отлетом, сопровождала его. Может, и, даже, скорее всего, он просто решил устроить ей определенную шокотерапию, чтоб не забывала, кто она теперь и среди кого живет. И Аля такого насмотрелась — до сих пор волосы шевелятся.
Ну, ладно, взрослые!.. Хотя их пленники, все до единого, были молодыми, привлекательными, в отличной физической форме. Но потом Аля увидела детей. И вот тут ей поплохело окончательно. Ребятишек, возрастом от пяти до десяти-двенадцати лет, собрали в огромной камере. Глядя через прозрачную стену на бесчисленные глаза, распахнутые в немом выражении горя и ужаса, Аля чуть не рыдала сама. Господи, да что же это? Они же совсем маленькие! Они еще и не жили вовсе!! Она порывисто обернулась к стоящему рядом Краассу, приготовленные слова замерли на губах. Он глядел на нее, откровенно забавляясь. Губы сложились в ядовито-ледяную ухмылку. И вся поза выражала открытое ожидание. Ожидание её протестов, возмущений, криков. И Аля пересилила себя. Промолчав, повернулась лицом к камере. Собравшись с духом, нарочито безразлично произнесла:
— Их так много. Начнется переполох, поиски.
— Нет, — он отвечал спокойно, но Аля продолжала чувствовать, как Краасс ощупывает её глазами, словно в брони слабину ищет, — здесь дети со всей Земли. Просто негроидная раса — в отдельном помещении.
— Значит, есть еще.... — Все-таки, она не смогла полностью подавить в голосе нотки отчаяния. Рагезт насмешливо хмыкнул.
— Какие мы до сих пор сентиментальные. Придется искоренять на ходу!
Подал знак андроидам. Вытекая из отверстий в полу, в камере заклубился, поплыл густой голубовато-сизый туман. Один за другим, дети, вдохнувшие его, оседали, валились наземь. Аля сцепила зубы, закрыла глаза, борясь с желанием заорать во всю глотку, разбить эту проклятую стену, остановить этот ужас. Он крепко сжал её плечо. Проговорил размеренно:
— Усыпляющий газ. Теперь они ничего не почувствуют. Ни боли, ни страха, ни неудобств. Как видишь, мы достаточно гуманны, Алира.
— Почему дети? — С трудом выдавила она.
— Сама на свой вопрос ответить не хочешь?
Аля промолчала. Действительно, глупо спрашивать о том, что и так очевидно. Люди тоже предпочитают на обед нежного цыпленка, а не старого жилистого петуха. Туман постепенно уходил, рассеивался, воздух камеры очистился. Контролирующий процесс андроид послал жест 'чисто'. Ухватив Алю за руку, Краасс открыл проход в стене и потянул её внутрь. Медленно пробираясь за ним следом среди десятков детских тел, беспомощно раскинувшихся на полу, Аля ощущала, что вот-вот не выдержит и просто рухнет в беспамятстве где-нибудь рядом. Ну почему он её так мучит?! Это же невыносимо!
Стараясь не присматриваться, она вела глазами поверх лежащих малышей, но взгляд вдруг зацепился за что-то такое знакомое. Облачко светлых кудряшек, щуплая фигурка. Рывком выдернув руку из его пальцев, Аля кинулась к ребенку. Упала на колени, перевернула лежащее ничком худенькое тельце. Застыла на секунду, глядя в помертвевшее личико, точно из последних сил старалась доказать себе — ей все это лишь почудилось. Потом повернулась к Краассу. Зрачки расширялись, наползали на радужку, растекались чернотой.
— Извини за дерзость... — скривила губы, с нажимом и сталью в голосе продолжила — хо-зя-ин!.. Но его я вам не отдам!
— В самом деле? — Краасс был безмятежно спокоен. — Ты ставишь мне какие-то условия, девочка? Я не ослышался?
— Нет. — Твердо ответила она. — Ты меня привел сюда сам. Ты хотел, чтобы я это увидела. Но я не обязана быть такою, как ты. Я — донор, сам сказал. Я отдаю, а не отнимаю жизнь. Этот мальчик был мне ближе, чем брат. Там, среди людей, он был моей отдушиной, моим родным человечком. А ты хочешь, чтобы я так просто отказалась от него и послала на смерть. Он — невинный ребенок. Такого предательства я не прощу себе никогда, и такого зла не простит мне Центал. Теперь решай!
Краасс помолчал, пораженно рассматривая её. Проговорил удивленно:
— А ведь ты права. Права, бесспорно.... Ладно.... Думаю, мы можем сделать исключение. Только, — повысил голос, отчеканил жестко, — один единственный раз!
— Да. — Мгновенно согласилась она. — Если этого ребенка ни сейчас, ни в будущем, никто никогда не тронет.
— Смахивает на ультиматум. — Недовольно процедил он. — Перегибаешь палку, Алира. Смотри, нарвешься.
— А иначе все бессмысленно, — упрямо продолжила она, — вы его, сегодня, отпустите. А завтра кто-нибудь из рагезтов вновь на него, так сказать, внимание обратит.... Нет уж, я требую гарантий. Чтобы это твое исключение осталось настоящим и действенным!
Он отвернулся, размышляя. Опять уставился на нее. Неожиданно улыбнулся.
— Кремень!.. Хорошо. Будет по-твоему.
Позвал андроида, указал на мальчика.
— Забирай.
Аля решительно повела головой:
— Нет. Я сама понесу. Он не тяжелый.
— Как хочешь. — Уступил он. — Пошли.
Аля подхватила Славика поудобнее и двинулась за Краассом к выходу, стараясь не смотреть на других детей. Она боялась верить, что все вышло, что малыш спасен. Сначала она убедится лично, что с ним ничего плохого больше не приключится. А уж потом будет радоваться и дух переводить.
Лифт перенес их на первый этаж. Здесь уже поджидал Зэер. Аля, насупившись, глянула на него. Покрепче прижала к себе спящего мальчика. Краасс пренебрежительно дернул плечом в её сторону.
— Заканчивайте без меня. — Обратился к помощнику, — у нашей девочки приступ сентиментальности. Как думаешь, о чем это говорит?
— О том, что она может чувствовать, вождь.
Аля в удивлении вскинула на Зэера глаза. Как, он решился открыто её защищать?! Невероятно!
— Вот-вот... чувствовать.... Ты с ней работу, на будущее, проведи, а? Меня подобные заморочки не устраивают.
— Конечно, вождь, — склонил тот голову, — мы все наверстаем.
— Хорошо. Удачи. — Проигнорировав Алю, Краасс быстро удалился. Но она, на сей раз, не обратила на его уход ни малейшего внимания, полностью сосредоточившись на ребенке.
— Давай его мне, Алира, — мягко попросил Зэер, — ну что ты, в самом деле? Это же я. Я ему ничего не сделаю.
Аля внимательно посмотрела ему в глаза. Удостоверилась — говорит правду. Осторожно передала ребенка.
— Куда мы сейчас?
— В лабораторию. Поставим ему идентификационный чип. Внесем в базу данных. Потом я его в город отвезу, домой.
— Я с тобой! — Безапелляционно заявила она.
Зэер поморщился, вздохнул.
— Ищешь приключения на свою голову, Алира. На ровном месте, главное. А если Краасс не разрешит? Что делать будешь? Головой о стену биться? Так он это быстро исправит. Не играй с огнем, девочка.
— Я с ним не играю, — отрезала она, — я в нем живу! И сейчас этот огонь меня испепеляет. Понятно?! Я должна удостовериться, что с ним все будет нормально.... Зэер, пожалуйста! — просяще-нежно прислонилась щекой к его руке. — Добейся разрешения на эту поездку. Он послушает тебя, Зэер!
Он грустно усмехнулся, движением век подтвердил согласие.
— Алира, Алира.... Ты из меня веревки вьешь. Перепадет нам с тобою, когда-нибудь, на орехи, помяни мое слово.
Аля широко улыбнулась. Погладила его по плечу.
— Идем?
* * *
Переговорив с Краассом по визифону тет-а-тет, Зэер вернулся к ожидавшей в лаборатории Але в самом положительном расположении духа.
— Не поверишь, — удивлялся он, — вождь не только разрешил этот выезд за периметр. Он, по собственной инициативе, готов предоставлять тебе такую возможность регулярно. Правда, по предварительной договоренности и, естественно, в сопровождении моем, или — Морфея.
— С чего бы это он так раздобрился? — Недоверчиво спросила Аля. — У Краасса ничего просто так не бывает. Это я уже хорошо усекла.
— А как на счет вашего выражения: от добра — добра не ищут?
— Тоже верно. — Согласилась она. — Спасибо огромное, Зэер. Что мы сейчас делаем?
— Конкретно мы — ничего. Андроиды сами великолепно справятся. — Он уложил мальчика на операционную платформу. Отошел, поманил Алю к себе. Та неохотно отодвинулась от ребенка, настороженно наблюдая за слаженными действиями биороботов.
— Тут ничего сложного. — Комментировал их работу Зэер. — Микрочип вводится в шейный отдел позвоночника. Активируется. И пожизненно отсылает в общую базу информацию о своем носителе. Носящий чип, никак его не ощущает. Точно так же, датчик не может обнаружить ни одно земное устройство. После биологической гибели носителя, чип самоуничтожается в течение одной минуты. Кроме того, в процессе жизни реципиента, устройство прямо влияет на качество его жизни. Нормализирует и поддерживает иммунитет, убирает воспалительные процессы, способствует очень быстрой регенерации поврежденных тканей. То есть человек, с вероятностью процентов до девяноста — принимая во внимание возможность попадания им в несчастные случаи с мгновенным летальным исходом — умрет лишь от глубокой старости. Просто заснет себе мирно, и не проснется. В нашем с тобой случае, кроме всего этого, при контакте объекта с представителем моей расы, идет моментальная информация о том, что носитель чипа — неприкасаем. Все.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
