Новая планета

Он почти бесшумно шел по лесу. Чудесное утро передало ему свое отличное настроение, поэтому идти было легко и приятно, как будто где-то за кустом или толстым стволом дерева его ждало что-то необычное, но обязательно хорошее.

Сначала он хотел пойти другой дорогой, а потом почему-то пошел мимо водопада. Ему нравилось это место, а сейчас, когда там никого нет... Он осторожно раздвинул руками зеленые листья и замер. Внизу у воды стояла Мона. Ее стройная миниатюрная фигурка вызывала искреннее восхищение, грациозные движения, которыми она медленно, с наслаждением водила мочалкой по телу, завораживали, буквально сводили с ума, а мыльная пена частично скрывала ее наготу, придавая девушке непередаваемую словами притягательную таинственность.

Он смутился и закрыл глаза. Надо было немедленно уходить, но он оказался слишком близко от девушки, и любое неосторожное движение могло выдать его. Он медленно, нерешительно открыл глаза. Мона, ничего не подозревая, продолжала свое занятие, а потом запела чистым, звонким и необыкновенно нежным голосом, радуясь жизни, теплу и солнцу. Нет, на это было невозможно не смотреть! Теперь он уже не мог уйти, не мог лишить себя такого наслаждения, как созерцание этой красоты и невинности.

Мона снова вошла в воду, погрузилась в нее с головой, смывая пену, вынырнула и вдруг испуганно замерла. Ей показалось, что она чувствует чье-то присутствие, чей-то пристальный взгляд в спину. Она резко обернулась, инстинктивно прикрыв грудь руками. Но ни один лист не шелохнулся на том берегу. Показалось.

Мона, время от времени поправляя левой рукой пук непросохших волос на затылке, рубила мясо на завтрак. Она терпеть не могла это занятие, поэтому старалась справиться с ним как можно быстрее и, желательно, без свидетелей. Ей было очень жалко убитых птиц, но тут уж ничего не поделаешь — сегодня была ее очередь разделывать тушки. Затупившийся нож плохо справлялся с возложенной на него задачей, Мона уже начинала злиться, налегая на него всем весом, волосы развязались и рассыпались по плечам, на лбу выступили капельки пота. Внезапно у нее снова возникло странное чувство чьего-то присутствия. Девушка устало уронила руку с тяжелым ножом на несчастную тушку птицы и медленно обернулась. Потом низко опустила голову и, не смея больше поднять глаз, ждала его. С волнением, трепетом и немного со страхом...

Он подошел, обнял ее одной рукой за талию и, осторожно прижав к себе, другой рукой взял у нее нож. Несколько взмахов ножом — и птица была порублена на куски. Мона обернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Больше ей было нечего бояться, она навсегда станет его. Пусть будет так. Она действительно этого хочет.

Они поняли друг друга без слов. Мона протянула ему руку, и они вместе пошли туда, где им никто не мог помешать.

Мона сидела, поджав под себя ноги. Он положил свою голову ей на колени и в блаженстве закрыл глаза. Она ласково гладила его по волосам и шептала нежные слова любви.

— Что ты сейчас хочешь больше всего на свете? — еле слышно спросила она.

— Умереть в твоих объятиях.

— Не надо умирать, — грустно улыбнулась она. — Если ты умрешь, то я умру вместе с тобой.

— Не выдумывай, — он строго посмотрел на нее. — Обещай мне, что будешь слушаться меня, во всем.

— Но... — девушка вспомнила слова Притча о самопожертвовании, — ...если ты уверен, что так будет лучше...

— Да, Мона, уверен. Сделай так, как я хочу.

— Хорошо, я обещаю слушаться тебя во всем. А теперь я сделаю то, что хочу я — буду танцевать для тебя.

— Ты с ума сошел! Немедленно пусти меня! — легкое платьице Линды задралось до пояса.

— Нет.

— Я буду кричать!

— Не посмеешь, или я сделаю тебе больно.

— Сволочь! Извращенец! Подонок! — Линда безуспешно пыталась оттолкнуть его от себя, но он, прижав ее своим телом к земле, не давал ей ни одного шанса на побег.

— Заткнись! Ты сама этого хотела, — зло прорычал он.

— Нет! Я пошутила! Как ты можешь?!!!

— А вот я не шучу! И если хоть кто-нибудь узнает об этом!.. — в глазах Линды мелькнул ужас. — Я могу гораздо больше, чем ты себе представляешь!

И его горячие губы жадно впились в ее рот.

— Ты что ревешь? — Хелен подбежала к сидящей на земле Линде.

— Платье жалко... — всхлипнула та.

— Боже мой, что случилось?!! — но Хелен уже сама обо все догадалась. — Дура, платье она жалеет! Себя бы пожалела!

Психолог с ужасом заметила на ногах Линды синяки.

— Кто эта сволочь?!!! — закричала она. Сейчас Хелен готова была собственными руками задушить того, кто мог это сделать.

— Кто посмел?!!!.. Говори! Я убью его! — психолог начала трясти девушку за плечи.

Линда снова зарыдала и не смогла внятно ответить ей.

— Я... я... он... нет...

На шум сбежались остальные планетяне. Синди деловито растолкала всех, чтобы не мешали оказывать пострадавшей первую помощь, поэтому добиться от Линды ответа так и не удалось.

— Это Редвил, — уверенно сказала Лейд. — Кто еще способен на такое зверство?

— Нет, ты что! — пискнула Лили. Она уже открыла рот, чтобы известить собравшимся установленный Джинни факт относительно мужских возможностей Редвила, как вовремя подошедшая жена Дика больно ущипнула подругу за руку.

Тед тоже поддержал предположение Лейд. А когда он представил, что на месте Линды могла оказаться его сестра! Где она сейчас?!! А вдруг?!.. Нельзя медлить ни секунды! Тед, не раздумывая, схватил первую попавшуюся под руку дубину и закричал:

— Кто не трус?! Кто хочет раз и навсегда проучить этого ублюдка?! За мной!!!

Мик и Тори дружно откликнулись на его призыв. Патрик тоже хотел пойти с ними вершить правосудие, но потом решил, что его сан не позволяет ему это.

— Скорее! Он пошел в лес! Я видел! — крикнул Мик. — Догоним его!

— Прекратите! — воскликнула перепуганная Джинни. Она уже искренне жалела, что ущипнула Лили. Пусть бы сказала. Хотя кто его знает, этого Редвила. Вдруг он на самом деле виноват?

Джерри еще не успел уйти далеко в лес, как услышал за спиной треск ломаемых сучьев. Сначала он предположил, что на него несется стадо викагов, но это оказались всего-навсего трое разъяренных молодых людей во главе с предводителем нападения — Тедом.

— В чем дело?

Вместо объяснения Тед замахнулся на него дубиной. Редвил увернулся, но тут же получил удар в бок от Мика. "Отлично, война — значит война, — стиснув от боли зубы, подумал Джерри. — Но за что?! Какая разница! Джерри Редвил давно уже сидит у всех в печенках. Если бьют, значит, нашли за что".

Он не собирался сдаваться без боя. Его кулак стремительно рассек воздух и ударил точно в нос Теду. Тед взвыл и с утроенной яростью бросился на Редвила. Тори тоже решил помочь другу, и через несколько минут отчаянного сопротивления Джерри остался один валяться на утоптанной и вырванной с корнем траве, тяжело, хрипло дыша и отплевываясь кровью. Голова раскалывалась от боли. Джерри трясущейся рукой нащупал свой затылок. "Так и есть, пробили голову, — довольно равнодушно, как будто речь шла о совершенно безразличном ему человеке, подумал он. — Левый глаз заплыл. Нос, если не сломан, то уже хорошо. Руки-ноги на месте. Надо встать и уйти отсюда. Чтобы не нашли". Редвил долго, не разбирая дороги, шел куда-то через лес. Когда силы совсем покинули его, он рухнул в траву и потерял сознание.

Очнулся Джерри когда было уже совсем темно. Вернуться назад оказалось трудной задачей. Тем не менее, он нашел в себе силы дойти до корабля и буквально ввалился внутрь на руки заспанной и жутко перепуганной сестре.

— Джерри, кто тебя так?!

— Какая разница?! Доброжелатели! Обезболивающее есть?

— Чуть-чуть осталось... — Синди, наверно, первый раз в жизни не знала, что делать.

— Тащи сюда и собери мне чего-нибудь поесть. Я ухожу.

— Куда?

— Подальше отсюда. Все, хватит. Они не имеют права бить меня. И они еще горько пожалеют об этом.

Синди знала, что отговаривать Джерри бесполезно. Как он решил, так и сделает.

— Удачи, — тихо сказала она ему на прощанье.

Он коротко кивнул ей и ушел.

Линда стояла вполоборота к двери, обхватив себя руками.

— Зачем ты пришел? — раздраженно спросила она. Ей уже было нечего терять, значит, и боятся тоже, собственно, нечего.

— Ты знаешь, зачем спрашиваешь?

— Хочу узнать, есть ли предел твоей бессовестности. Ты преступил все законы божьи, и не собираешься останавливаться на достигнутом. Тебя осталось только убить меня. Но ты не посмеешь. Потому что ты — трус. И гореть тебе за это в геенне огненной.

Притч побледнел и стиснул зубы.

— Уходи, — продолжала Линда. — И если ты еще хоть раз явишься ко мне, то я расскажу всем, какой ты хороший и благочестивый святой отец!

— Линда... — хриплым, тихим голосом сказал священник. — Разве ты не понимаешь... Я не могу уйти... Я люблю тебя!..

Она рассмеялась ему в лицо:

— И это ты называешь любовью?!!! Священник, предавший своего бога! Трус, боящийся признаться в содеянном! Подлец, который способен только силой взять женщину! Он еще смеет говорить мне о любви! Ха! Посмотри на себя! Кто ты теперь! Отступник? Нет — преступник! И место таким, как ты, — в тюрьме, за решеткой. А лучше — на необитаемом острове.

— В моем грехопадении есть и твоя вина, — заметил Патрик. — Ты искушала меня. Ты говорила мне такие вещи, от которых у меня начинала кружиться голова. Зачем ты это делала? Я не смог устоять перед соблазном. Я сделал всего лишь один шаг к тебе и был уже обречен. Назад мне дороги не было. А мог ли я надеяться обладать тобой, когда я — всего лишь жалкий священник, презренный девственник, душевные и телесные муки которого известны одному лишь богу?! Что я должен был делать?

— Утопиться.

— Ты действительно хочешь, чтобы я утопился?

Она утвердительно кивнула.

Вечером планетяне выловили из реки своего бывшего священника. Он был еще жив. К ночи его привели в чувство, а наутро все узнали правду.

На следующий день состоялся суд.

— Патрик Притч, я лишаю тебя твоего сана, — вынес приговор Дик Стаерс. — Кроме того, тебе придется найти и вернуть обратно Редвила. Делай, что хочешь: ползай перед ним на коленях, умоляй, подкупай, обманывай, льсти, но чтобы через два дня Джерри был здесь. Тед, Мик и Тори идут с тобой, чтобы в следующий раз думали, прежде чем распускать руки. Все ясно?

— Дик! — Майк встал со своего места. — Я пойду с ними. Он же поубивает их всех! Я бы поубивал, — Майк красноречиво посмотрел на Притча и троицу, бившую Редвила. Тори не выдержал и отвернулся.

— Хорошо... — после некоторого раздумья ответил Стаерс.

— А кто теперь будет нашим священником? — пискнула любопытная Лили. — Неужели мы останемся без святого отца?

Все молчали. На роль священника из-за полного равнодушия к женщинам подходил только Редвил. Но такие понятия, как Редвил и священник — абсолютно несовместимы по определению. К тому же, где он теперь, этот Редвил? Ищи — свищи!

Все молчали, но ответ на этот вопрос все-таки знал один человек.

— Можно я заменю Патрика Притча?

Собравшиеся разом обернулись к говорящему, точнее говорившей. Милли Ивани встала во весь рост и, опустив голову, смиренно ждала своего приговора. Ее черные волосы были заплетены в длинные мелкие косы, придавая лицу девушки если не строгость, то что-то такое, что заставляло прислушаться к ее словам.

— Милли... Но... — Стаерс от удивления запнулся.

— Я знаю, что я женщина, — спокойным голосом, глядя Дику прямо в глаза, ответила Милли. — Но я уверена, что справлюсь со своими обязанностями. Я знаю практически все, что нужно. Если хотите, можете устроить мне экзамен прямо сейчас.

— Но, Милли, объясни, зачем тебе это нужно? — спросил Стаерс.

— Я уже давно сделала один очень важный для меня вывод — иногда чувства берут над человеком верх, и тогда может произойти что угодно. Сегодняшнее собрание только лишний раз подтверждает это. Чтобы уберечь себя от новых ошибок, — Милли мельком взглянула на Дика, — я решила раз и навсегда взять свои чувства под контроль. Сан священника — это идеальный вариант. Теперь решение моей судьбы в ваших руках...

Планетяне зашумели, все хотели высказать свое мнение об услышанном. Стаерс, прикрыв глаза рукой, напряженно думал, как бы лучше, с минимальными потерями и риском, выйти из этой странной ситуации. Милли села на свое место и незаметно для остальных с благодарностью пожала Линде руку. Та чуть заметно кивнула в ответ. Милли и Линда хорошо помогли друг другу, и теперь, похоже, все будет так, как надо, как они и хотели.

Через десять минут Дик объявил Милли новым священником, а Патрик предложил Линде свою руку и сердце. Линда обещала подумать, но особенно питать надежды на согласие не советовала. Ей хотелось еще немного помучить Притча, чтобы потом было легче вить из него веревки.

Джерри, не останавливаясь, до позднего вечера шел через лес. Несколько раз он едва снова не потерял сознание, но чудодейственные лекарства Синди помогли ему выдержать этот первый трудный день одиночества. Когда стало совсем темно, Джерри решил все же сделать привал. Ноги гудели, в голове стоял туман, кажется, поднялась температура, но Редвилу было все равно. Если он никому не нужен, а это ему дали однозначно понять, то и ему никто не нужен. Он всю дорогу убеждал себя, что давно знал это, но почему-то именно сейчас хотелось верить, что все не так плохо. Он вспоминал шумную и веселую свадьбу Дика, охоту на дайэндру, наконец, приземление и отлет с родной планеты. "Зачем все это было со мной? Для чего? — постоянно задавал себе вопросы Джерри. — Если сейчас на меня набросится какое-нибудь животное, то я вряд ли смогу от него отбиться. И что дальше? Ничего, пустота, смерть. Безысходность..." Редвил достал флагу и сделал из нее большой глоток. На душе стало теплее. Он вспомнил о своем унижении, когда трое были палками одного, а он смог только расквасить нос Теду и довольно сильно ударить Мика в живот. Джерри стал придумывать всевозможные расправы, которые он бы хотел учинить над этой троицей, но потом с тоской понял, что, если он решил никогда больше не возвращаться на побережье, то ему не придется осуществить задуманное.

Потухающие угли костра грустно подмигивали Джерри своими красными, будто опухшими от бессонницы, глазами.

— Одному быть плохо, правда? — вслух спросил у них Редвил. — Но если я не могу жить в мире с людьми, то что мне остается делать?

Утром Патрик, держа в руке туго набитую походную сумку, выпрыгнул из корабельного люка и вдруг без видимых причин споткнулся и упал на песок. Линда, специально проснувшаяся ни свет, ни заря, чтобы посмотреть такое историческое событие, как отправка за Редвилом поисково-спасательной экспедиции, намеренно громко засмеялась, но смех ее быстро затих. На поднятом к небу лице Патрика последовательно сменились эмоции, начиная от крайнего удивления, почти досады, до непередаваемой словами радости, как будто бы он увидел на небе чудо. Линда проследила его взгляд, они молча переглянулись с Патриком и вдруг вместе завопили: