Les

— А Даниила Андреева не слыхали? "Роза мира"?

Мы признались, что не читали.

— Почитайте. Очень занятная книга. Не от мира сего.

— Вряд ли уже удастся. — Сообщил я. — На днях отбываю.

— Не настаиваю. Сейчас я включу диктофон, а вы сперва назовитесь и сообщите дату и время записи. Ну, и переходите непосредственно к рассказу. Вот как будто вы Сергею и рассказываете. Хотя, он уже эту историю и слышал, но послушать ещё раз, надеюсь, не затруднит.

Моё откровение получилось долгим. Дважды Даниил менял кассету. Помимо моего рассказа, он задавал вопросы, интересуясь такими мелочами и тонкостями, что иногда ставил в тупик. Как объяснил, это необходимо для того, чтобы специалисты смогли убедиться, что такой мир в действительности существует, что всё сказанное мной вполне реально.

— Вот те раз! И при том, я столько раз вам заявлял, что того не знаю, этого!

Врач улыбнулся и заметил, что это как раз и хорошо. Вот если бы я всё придумал, то и в рассказе всё было бы чётко и любой вопрос находил логическое объяснение. А так, побывал я там короткий срок, естественно всего знать не могу. Поэтому, не зная, не понимая, я сказал так, как оно было, а специалисты сами выяснят, что ответ на вопрос мне поставленный — искренний и убедятся, что я не наврал.

— Тогда, для чего вы мне это всё рассказали? Да ещё и записали?

— А мне и эта часть важна. Чтобы в тексте было отмечено, что о таких психологических подводных камнях вы и знать ничего не знали. Это лишний раз подтвердит, что вы говорите правду.

Хорошим человек оказался Даниил. Жаль, не увижу его больше.

Возвращение мы с Серёгой наметили на ближайшее воскресенье.

ВОЗВРАЩЕНИЕ-2

А в субботу Серёга притащил мне гитару.

— Ты, рассказывал, что пел там. А как ты мог петь без музыки? Да и что без музыки в песне можно понять?

— Привет, мой свет! Так я же играть-то и не умею!

— Это ты здесь не умеешь. Ты здесь и текстов песен не знаешь, а там? Что-то мне говорит, что точно так же и на гитаре сумеешь играть. К тому же, помнишь, в детстве мы все пытались бренчать.

— Ну, если только так. Но как я её потащу? Рюкзак за спиной, в руках сумка, а ещё шест нужно держать. Как-никак — болото!

— Своя ноша — не в тяжесть! Не знаю как, но, чувствую, что надо. Слушай, я с тобой до точки дошёл! Чувствовать начал такое, чего раньше и не предполагал. Так дальше и привидений видеть начну!

— Не начнёшь. Привидений не бывает, а бывают только лишь объекты, как и я, пришедшие из других миров и туда же направляющиеся.

— Для трезвомыслящего человека — это одно и тоже. Ладно, я пошёл, до завтра.

И уже в дверях задержался.

— Коля! Мне сейчас в голову пришло. Мы же видимся в последний раз. Ну, завтра в последний! А у меня нет такого ощущения, что в последний. И даже стопку поднять напоследок абсолютно не хочется. С чего бы это?

— Это от волнения. Я тоже ощущаю полное спокойствие и безразличие. А ведь знаю куда иду и зачем. Наверно так уж мы, люди устроены.

Спал последнюю ночь крепко и почти без снов. Лишь под утро приснился сон. Будто иду по удивительно зелёному лугу, солнышко греет, но не печёт. Бабочки-стрекозы кругом так и снуют. А ни мух, ни оводов. Благодать, одним словом. Иду я, а за мной люди идут. Я их не вижу, но знаю точно, что идут.

Проснувшись, сон этот я помнил, хотя обычно сны забываются через секунды. Встал, подошёл к окну, а за окном — снег идет. И куда меня несёт нелегкая? Что мне до того мира? Ещё сон этот. Буду я туземцев вести в светлое будущее. Как Моисей! Глупости! Мой мир здесь! И мать, и отец здесь, и мне здесь надлежит.

Не надлежит.

Что это? Откуда такая мысль? Кто сказал?

Кто сказал — неважно, а важно то, что в том мире в тебе больше нуждаются.

— Чертовщина какая-то. Сам с собой спорить стал. — Тряхнул головой и побежал в ванну.

Пока мылся и готовил завтрак, непогода закончилась. Стало гораздо светлее и, даже, начали расходиться облака. Как только закончил мыть чашку, раздался звонок. На пороге стояли Серёга и Лена. Зашли весёлые, бодрые. Ленка даже в щеку чмокнула, а Серёга за бородку потискал.

— Ну, как? Готов? Ничего не забыл?

— Разумеется, что-нибудь да забыл. Но это неважно. Всего не перетащишь. Важно совсем другое. Что я сам готов к переходу.

— Вижу, что готов. Ты сегодня, какой-то другой. Такой же, и не такой.

— Да будет тебе тень на плетень наводить. Все мы с каждой секундой меняемся.

— Лады, Колян. Значит так! Я заказал памятник матери. На этой неделе обещали установить. Квартиру эту спешить продавать я не буду. Никто не знает, как оно обернётся. Твоя это квартира, хотя я во владение вступить обязан. Так что, в этом мире у тебя всегда будет, где жить. И ещё. Может, ты смеяться будешь, но я решил в Ивановке часовенку построить. Я ещё не знаю, как это делается вообще, но мысль такая есть. Что-то во мне изменилось в последнее время. Причём, в бога я всё равно не верю. Не то, что не верю в существо над нами. Не верю, что ему необходимо наш религиозный фанатизм. Нет, Коля, ну объясни мне. Считается доблестью посвятить себя богу вплоть до отказа от всего мирского. Монахом жить. А ну как все люди монахами станут? Что, тогда и род людской завершится? И это надо Богу?

— Да брось ты! Чересчур ты много думать стал. Ясно дело, такое ни Богу, ни кому другому, а мать перед смертью сказала, что там — вовсе не так, как церковь говорит. Да и монахами далеко не все люди становятся. Но, очевидно, нужно, чтобы все люди были разными! Только так они могут развиваться. Поэтому нужно чтобы были религиозные фанаты, и были футбольные фанаты, и были бы фанаты атеизма. Но таких всегда было меньшинство и их влияние, как правило, незначительное. А когда это влияние становилось значительным, то и человечество приходило в упадок. Но такое положение, к тому же, долго не продолжалось. Полистай историю. После таких упадков наступало возрождение. Так что, и твоя часовенка кому-нибудь, да и нужна будет. И важна!

— Спасибо! Ты меня понимаешь! — И гордо взглянул на жену.

— А что я? Я ведь тоже сказала, что может быть это кому и надо. Я же не отговаривала тебя. — Отпарировала Ленка немой вопрос Серёги. — Мальчики, вы всё не наспоритесь, а ведь время-то идет. Скоро одиннадцать. А электричка в 11:24.

— Ничего, мы мигом домчим! Ты готов? Тогда давайте присядем на дорожку.

На вокзале были через десять минут. Электричка уже нас ждала, осталось взять билеты.

— Стойте здесь, я мигом. — Заявил Серёга и, видя моё желание возразить, отрезал: — Ну, куда ты с целым домом за плечами сунешься? И деньги свои оставь. Оставь как сувенир!

Мы с Ленкой отошли в сторонку, но не успели и рта раскрыть, как перед нами возникли два милиционера.

— Куда направляетесь, молодые люди?

— В Ивановку. — Машинально произнёс я.

— А что везёте?

— А в чём, собственно, дело? — Нервно спросила Лена.

— Вы, женщина, провожаете, или тоже ехать намерены?

— Ребята! Объясните толком, чего вы хотите? На то и вокзал, чтобы одни люди уезжали, а другие приезжали.

— Давайте пройдём в отделение. Там с толком и ознакомитесь.

— Мне очень жаль, но электричка ждать не будет. Уж, потрудитесь здесь объяснить, в чём дело и на каком основании вы к нам привязались.

— Хамить представителям власти? — Обрадовался сержант. — А ну-ка, достань ориентировку.

Второй вынул из кармана сложенную бумагу и передал её сержанту.

— Вот! Распоряжение. Выискивать предполагаемых террористов. Это должны быть группы из двух-трех мужчин и одной или двух женщин. У группы может находиться багаж. Иногда значительный. Подозреваемые лица могут быть подвергнуты задержанию для выяснения.

— Что за ерунда! Да на вокзал редко кто в одиночку приходит. Почти все группами. Тогда из вашей рекомендации следует, что всех надо через отделение пропускать? К тому же, все люди на вокзале с багажом.

— Не все люди террористы. Вон бабки с мешками. Что с них взять? Они точно не террористки.

— Ах, вот оно что! Как же я не сообразил. Ну, так и с нас нечего взять. Знаете, если бы мы были террористами, то не стали бы ломаться, а сразу бы откупились. Но у меня нет денег. Совершенно нет! А потому, я и не террорист!

— Как же нет? Вы только что пытались товарищу дать деньги.

— Вас тридцатка устроит? — И я вынул мятые купюры.

— Ну, да! На такой крутой машине приехали, и денег нет?

— Так это машина друга. А деньги у него-то есть. Хотите кого задержать, то его и задерживайте. Серёга, вот товарищи ищут, кого бы с деньгами задержать. Вы его арестуйте! Жаль, только, не увижу, как завтра начальник УВД области самолично перед ним извиняться будет. А что он с вами делать будет — даже смотреть не желаю. Противно! Пацаны, да вы что? Да как вы матерям в глаза смотреть станете, когда за большие деньги бандитам купитесь? Серёга, взял билет? Ну, так пошли, чего время терять!

— Умный больно! Идейный! Сам, небось, за так и пальцем не шевельнешь! — Разорялся позади сержант, но мы его уже не слушали.

И лишь только усевшись на лавки в вагоне, я увидел, что Серёга и Ленка на меня смотрели с испугом.

— Что с вами?

— Да, Коля! Ты не зря избранный! Так просто и легко от милиции отделаться? В тебе действительно сила есть. Они ведь испугались тебя! Ты заметил?

— Ничего я не заметил. Мне, просто, обидно стало. Милиция, ведь, защищать людей обязана, а эти, вот, используют власть, чтобы обирать людей!

— Обидно ему! А кому не обидно? Вот только другие люди и деньги заплатят, и ребра им пересчитают. А ты их самих напугал. Здорово!

Хотел было, я ещё что возразить, но подумал и не стал. Нет! Действительно, это не мой мир. Красивый, удобный, возможно и правильный мир. По крайней мере, правильнее прежнего, социалистического мира. Но уж очень рациональный и даже злой мир. Не смог бы я в нём ужиться.

Всю дорогу молчали и старались друг на друга не смотреть. На станции вышли и подождали пока народ не разъедется. Все, как и всегда. Те же бабки, что и пятнадцать лет назад карабкались на борта грузовика. Нет, не совсем так же. Стояли и две "газели". Нашлись люди и сюда. Водитель одной высунулся и прокричал:

— Ну, что вы? Я уезжаю!

Мы махнули ему рукой, водитель тронулся, и мы остались на станции одни.

* * *

Коля уезжал. Уезжал навсегда. Это я понимал. Как понимал и то, что с его уходом становился другим и я. Что-то во мне сломалось. Я не смогу быть таким же увёртливым, каким был до сих пор. Не смогу больше лгать Ленке. Да и не нужно будет. Ирку нужно будет пристроить. Вано говорил, что ему нужна хорошая секретарша. Вот пусть её и берёт. К тому же, уж очень тому хочется прознать мои секреты. А лучшего дезинформатора, чем Ирка — не найти. Да и нет у меня никаких секретов.

А, всё-таки, плохо, что Колька уезжает. Жаль, парня. Вымахал как! Вид солидный, будто олигарх. Даже нет. Как батюшка. Бородка густая и глдкая, а глаза добрые и наивные. И что-то особенное в нём чувствуется. Не зря девчонки на него пялятся. И моя тоже. Глаз не сводит. Влюбилась что ли?

Но, с другой стороны. Чем он тут может заниматься? По специальности устроиться ему было бы трудно. Тут даже я бы не помог. Нынче не только знания, но и умения крутиться нужны. А у него старые советские понятия в голове. Вон как отбрил ментов! "Вы должны о людях заботиться, а не о своём кармане!" Мало ли что должны. Да не стало таких людей. Может, когда и будут? Вон на Западе полицейский ни в жисть взятку не возьмет. Чем же мы хуже? Просто наш капитализм ещё дикий и глупый! Все норовят друг друга объегорить, не понимая, что тем самым себя обманывают.

Нет, точно со мной что-то произошло. Никогда раньше так не думал.

Ну, вот. К станции подъезжаем. Неужели это всё? Сидит, дурак, лыбится! Хорошо ему! Будет жить королём. Что-то, правда, говорил про тамошнего вождя. Но это пустая формальность. Колька с его способностями уже сейчас лидер. Там его невеста ждет. Может быть уже с сыном. Или дочкой. Надо и нам. Если не сейчас, то через год другой, возможно, уже и поздно будет. Надо сегодня ночью Ленке сказать. Не будет тогда газами стрелять.

На дороге перед станцией стояли как последние дураки и делали вид, что за нами карета должна была прибыть, да почему-то запоздала. Машины, обиженно фыркнув, умчались по разъезжей дороге. Мы остались одни.

— Идёмте. Покажу, где в прошлый раз заходил.

Коля взвалил на себя рюкзак, верх которого венчала гитара. Чего это я настоял, чтобы он её взял? Вот только с гитарой по болотам и шастать!

— Вот. Здесь.

Мы обнялись. А Ленка ещё и всхлипнула.

— Ну, бывай, Серёга!

— Прощай, Колька!

— Леночка! Прощай! Берегите друг друга. Вы прекрасная пара. Спасибо вам за всё.

И Колька шагнул в Запретный лес.

Шагнул и пропал на втором шаге!

Как в кино. Вот только что был — и вдруг не стало!

Ленка ойкнула и заткнула себе рот рукой. Зато глаза были размером с рот.

— Ты видел? Нет, ты видел!

Она ещё что-то кричала, но до меня не доходило. Я понимал только одно. Всё, что было в последние месяцы, это не выдумка, не психоз — это настоящая реальность. И ещё. Я понял, что по настоящему поверил Коле вот только сейчас. Когда он растворился. Хотя я ему помогал и, даже, старался больше его, где-то в глубине души сидело неверие. Сейчас это неверие исчезло.

— Успокойся! — Прикрикнул я на жену. — Конечно же, видел! Так ведь мы сами его к этому готовили и провожали. А ты, что, так до сих пор и не поверила, что всё им сказанное — правда?

— Не знаю. Верила, и не верила! Серёженька! Да разве такое бывает? Знаешь что? Давай сына Колей назовём.

— Как сына? У тебя что, ребёнок будет? Откуда?

— А ты что? Забыл, как это делается? — Ленка взяла меня под руку, игриво сверкая глазками, а её грудь приятно чувствовалась и через её пальто, и через мою куртку.

БОР-2

Я шагнул в лес решительно, и чуть было сразу же не упал. Отвык я за зиму по простой земле шагать. А когда обернулся помахать друзьям, то оказалось, что на дороге никого нет. Куда они исчезли? Не могли же так быстро удрать. Да и некуда. Вон, вся дорога видна. Пустая.

И я понял. Это не споткнулся я, а некий порог перешёл.

Вот оно как ещё бывает. В прошлый раз плутал, пока на поляну с чёрным столбом не вышел и только после этого в другой мир попал. А сейчас — сразу хлоп!

Ладно! Чего зря рассусоливать. Нужно идти.

Шел я не долго. Вот и болото, вот и гать. А вон, впереди и знакомый столб. Не забыть бы его коснуться. Впрочем, а нужно ли теперь? Нет. Нужно. А не то, забреду ещё к Чёрным людям.

Да, вот только сейчас вспомнил, ведь по всему и в тот прежний мир я не попаду. И он другим будет. Ах ты, пропасть! Куда же я попаду теперь? А вдруг и там всё по-другому?

Нет. Не думать так. Да, по другому. А что, не казалось тебе, что и в деревне многое менялось после недельной отлучки? Так или иначе, нужно идти и принимать мир таким, каким он стал.