Слом силы - хроники Иввианского конфликта

"Реальность... Это — реальность... Это происходит на самом деле..."

Мысленно твердила Рей, которая могла лишь догадываться о том, что твориться сейчас в голове у Дима. Да и Арти с Мангустом пребывали в некотором ступоре — первый потому, что все шло не так, как он предполагал, кровавые полоски алели в страшных глазах, а на лице застыло удивленно-растерянное выражение. Второго же больше испугал странный древопад, он озирался по сторонам, выискивал какой-то смысл в шевелящихся на ветру листьях, порывался убежать, вырваться из кольца, в который их заключил Лес Ивви.

— Гест, Морт! Ко мне! — внезапно прокричал-проскрипел Дим, отдавая приказания воздуху перед собой. — Обходите справа! Справа, я сказал!

Он рванулся, не устоял на ногах, рухнул вниз, размахивая рукой, с которой слетали темные брызги. Униформу усыпали желтые листья, умытое кровью лицо было ликом дьявола, но Дим смог подняться самостоятельно, хотя и потратил на это изрядную часть оставшихся у него сил.

— Вы же не скажете никому? Не скажете, правда? — жалобно-детский голос исходил ни от кого-нибудь, а от лидера отряда, который сидел на земле, скрестив ноги, и чуть ли не пускал пузыри, как младенец. — Я больше так не буду... Ай! Больно-о-о-о!

Дим горько заплакал, роняя мутные красноватые слезы.

— Форма? Разве это форма, солдат? — истерические нотки прорезались в его тоне. — Адово семя! Не армия, а шапито! Хоть бы себя в порядок привели! Хоть бы...

Он неразборчиво забормотал себе под нос, сцепляя и расцепляя липкие пальцы.

— Я знаю! Я знаю, что эксперимент! Ну и что?! Во всем нужен порядок!

— ...слушай, я же пошутил, ну, правда... ты ведь не обижаешься?..

— Адово семя! И что мне теперь делать? Как разбираться с этим хаосом, а? У меня другие обязанности, я...

— Мама! Папа! Где вы? Почему оставили меня одного... Где вы?! Где...

Голос Дима с каждой фразой, с каждым новым словом становился тише. Звуки слетали с его губ, как невидимые снежинки, пробирая невольных слушателей буквально до кости. А он все говорил, исчерпывая себя до последней капли...

— Где вы... Где ты... ты... Мишель!!!

Неожиданный крик почти сразу превратился в отчаянный хрип умирающего, Дим согнулся пополам и закашлялся, в свете появившейся на небе луны его волосы казались пламенем костра, а неумолимо наступающий со всех сторон мрак — стаей диких зверей, терпеливо дожидающихся, когда огонь погаснет... Ну, когда же... Когда...

— Ми... — из последних сил начал Дим, но хватило его только на один слог, после чего бывший лидер отряда окончательно осел на землю, закрыв измученные глаза.

Арти, находившийся ближе всех, пришел в себя первым. Хоть он и выглядел жутковато, с ощетинившейся, как еж, шевелюрой и бешеными багровыми глазами, в которых плескалась темень зрачков, но сумел нацепить неубедительную улыбочку и высокомерно вздернул нос.

— Наш доблестный предводитель перегрелся на солнышке и теперь отдыхает... Как неосмотрительно с его стороны!

— А сам-то... — не выдержала Рей, которая чувствовала, что еще чуть-чуть и она устроит истерику почище димасовской. — Током долбанутый любитель демонов... Где же твое хладнокровие? Где самоуверенность?

Юный демонолог ответил презрительным взглядом из-под кустистых бровей и постучал указательным пальцем по виску.

— Вот здесь.

— Вижу, вижу... Сплошная кость.

— Ко-о-о-ость? — протянул Арти, критически оглядев девушку. — Вот уж где кости сплошные... Не зря тебя Щепкой звали.

— Откуда...

— Оттуда, — солдат вперил указательный палец в серебристый круг луны. — Я не глухой и слушать, что говорят другие, умею.

— Каким местом, интересно, ты слушал? И вообще... Вообще... Что ты можешь знать?!

Рей оборвала себя, иначе точно бы поцапалась с нахальным Артиусом Хэйли не на жизнь, а насмерть, и подбежала к скрюченной фигуре Дима, который казался сейчас таким беспомощным, таким слабым, таким... Уязвимым. Как колосс, глиняные ноги которого раскрошились, рассыпались, утонули в глубоком море, а потом тем же путем последовал и сам исполин, каменно улыбавшийся до тех пор, пока полностью не скрылся в мутной неспокойной воде. Он просто не выдержал собственной тяжести, просто не выдержал...

— Дим... — шептали губы девушки. — Очнись, пожалуйста...

Арти скептически наблюдал за ее попытками. Возможно, ему стоило вмешаться, растолковать дурехе, что если происходит смешивание уровней сознания, то тут уже ничего не поделаешь... Только срочная госпитализация поможет — и то не факт. Но неважно, пусть... пусть сидит над ним, как у постели больной матери. Пусть. Меньше будет говорить, сбивая Арти с проторенной тропинки мыслей...

— Да, Рас, я получил указания... Нет, не думаю, что это ошибка... Да, понимаю, ты ничего не можешь сделать, я не виню тебя...

Сэй Китомура, мрачный, как грозовая туча, склонился над коммуникатором. Разговор со старым приятелем не клеился: во-первых, тот сразу дал понять, что дружба дружбой, а служебные обязанности нужно выполнять неукоснительно. Во-вторых, сама тема была на редкость деликатной и сильно попахивала щупальцами интриг, протянувшихся из других секторов — внутренней защиты, исследований и разработок, общественных интересов. И приказ...

— Безумие, — тихим голосом заключил директор академии. — Что они творят... Зачем...

Шумная тень стратега из штаба тут же вылила на него поток бессмысленных слов, фраз, почти не связанных между собой. Собеседник говорил про трения между архистратигами, про интересы человечества, про риск повторения Катастрофы... Но Китомура прекрасно понимал, что это лишь отговорки: реальных причин его давний друг либо не знал, либо предпочел скромно умолчать о параноидальных наклонностях Михаила (слухи слухами, но дыма без огня не бывает), о разногласиях среди руководства сектора внешней защиты, о тупике, к которому они все быстро приближались... Одна из этих причин сыграла? Или все вместе?

— Рас... — все так же еле слышно сказал Китомура. — Я никогда тебя не просил об одолжениях... Ты же знаешь... Я ненавижу просить... Быть обязанным... Но сейчас... Задержи наступление. На час-два, не больше... Чтобы я успел отвести своих ребят... Это же дети, Рас... Дети, понимаешь?!

Силуэт на экране огрызнулся короткой очередью слов. Сухих и равнодушных, словно речь шла не о живых людях, а о цифрах отчета... Погибло сто человек или двести — какая для них разница? Лишняя причина окончательно завалить неудавшийся эксперимент и утереть нос стратегам из ведомства Рафаила. А цена... Какая? Сытые господа из штаба не пострадают, а солдат всегда можно набрать новых, благо среди переселенцев полно молодых ребят и девчонок, готовых с радостью променять бедную голодную жизнь на сытое размеренное существование в академии. Когда точно знаешь — что, куда и зачем. Когда не надо думать, ведь за тебя уже все решили...

— Рас... — предпринял директор последнюю попытку. — Хотя бы своих людей не губи почем зря... Отзови десантные шаттлы... Антенны, которыми лагерь утыкан, как еж — иголками, сейчас перенастроены... Особым образом... Любой летательный аппарат рухнет, не долетев пяти километров до нас... Пожалей людей, Рас...

Электронная тень только посмеялась и ответила, что не верит старику, который даже в своей академии не может порядок навести. И вообще... Пусть лучше о себе подумает — одурманенные боем и кровью бойцы не станут разбираться, где тут заслуженный стратег, а где враги. Вломятся в лагерь, как стадо обезумевших слонов, и начнут крушить все, что под руку попадется. Так что...

— Я понял, Рас, я все понял... Все, без исключения... — Китомура окончательно угас и сник, ему даже не хотелось спорить, уговаривать, сопротивляться. — До связи... Хотя, наверное, больше не увидимся...

Он не стал выключать коммуникатор — дождался, пока стратег из штаба сам закончит разговор. А потом, когда экран погас, и комната погрузилась в просто-таки могильную тишину, долго думал — стоит ли объявлять тревогу? Или попытаться эвакуировать всех, кого можно? Но ведь в лагере сейчас только половина курсантов...

— Посылать их в этот проклятый Лес было ошибкой... Я не знал... Откуда я мог знать?!

Правая рука, в которой все это время директор держал пузырек с лекарством, скользнула вниз, а пальцы разжались, выпуская стеклянный флакончик на свободу. Он упал, ударился о пол — звонко, показалось даже, что стекло треснуло, разбилось, но нет — злополучный предмет покатился дальше, исчезнув под шкафом с книгам, после чего, наконец, затих. Китомура, который мог разглядеть только неясные тени пальцев, закрыл глаза, плотно-плотно сомкнув веки, сжимая их со всей силы, будто так пытаясь прогнать усталость. Он видел красно-желтые пятна, меняющие форму и сливающиеся, он не слышал ничего — с улицы в кабинет не проникал ни один звук, он чувствовал только тяжесть во всем теле.

Руководитель академии "Рассвет" Стратег Сэй Китомура просто устал, просто слишком устал...

Дальше они отправились вдвоем: Рей и Арти, проводник и ведомая, тот, кто знал путь, и та, что знала, зачем они вообще пришли в этот проклятый Лес. Юный демонолог, хотя с момента ссоры, а потом и несчастного случая с Димом, прошло всего-то полчаса, уже совершенно успокоился. Он размеренно — не очень быстро, но и не теряя времени зря — продвигался вперед, увлекая за собой и прицеп в виде одной очень сильно расстроенной девушки. Арти, похоже, не сильно беспокоило ее психологическое состояние — лишь бы не слетела с катушек, как Дим, а переживания... Переживет, не переломиться.

Раз в минуту он оборачивался назад, убеждаясь в сохранности "груза", в карих глазах отражалась пустота, а багровые разводы чуть поблекли, уже не пугая окружающих (правда, теперь эта окружающая была в единственном экземпляре) сходством с проявлениями потусторонних сил. В общем, воцарилась хрупкая идиллия, спокойствие, которому жить до первого столкновения с загадочным снайпером или до очередного древопада.

Арти не хотел говорить, берег дыхание и полностью сконцентрировался на Лесе, напоминая приникшего к прицелу стрелка. Что до Рей — девушку слишком уж сильно донимали тревожные мысли. Как она не гнала от себя черные думы, как не пыталась избавиться от мрачных предчувствий, но тщетно — с тем же успехом можно было разгонять нависшие над головой тучи простым серым зонтиком.

"Дим остался... Там еще этот... мангуст... Но их только двое!"

Не то чтобы девушка сомневалась в способностях солдата, не то чтобы враги скрывались за ближайшим деревом, только и ожидая, когда же выпадет удобный момент, чтобы добить "раненого"... Мангуст, оставшийся прикрывать Дима, пока не прибудет вызванный шаттл, несомненно сможет продержаться, защитит товарища и выживет сам. Но... Опять это проклятое, невыносимое но...

"Выдержит ли Дим? Он и так на грани... Он почти провалился куда-то туда... В другой мир... В мир собственных грез... Сумеет ли он выкарабкаться? Успеют ли ему помочь? И... Я очень хочу... Я хочу только одного... Чтобы он жил! Пусть я умру... Пусть все умрут... Но Дим... Пусть он выживет... Черт-черт-черт! Ну почему все всегда так!".

Она не замечала расстегнутых пуговиц на груди, давно слетевшего и затерявшегося где-то в палой листве берета, веток, которые хлестали особенно ожесточенно, словно кто-то сорвал невидимый стоп-кран, отбросив все ограничения... А Лес, Лес был живым, он молча следил за солдатами, выжидая, не торопясь, чувствуя себя хозяином. Еще бы... Эта бесконечная армия деревьев точно знает, кто и где находиться, а самое главное — где находится пресловутое Сердце. И, при всем этом, не пытается им помешать... Не спутывал корнями ноги, не шумел кронами, заглушая звуки, не устраивал непроходимых зарослей.

"Лес играет с нами... Он думает, что мы не сможем ничего сделать... Пусть. Пусть думает... Когда мы доберемся до Сердца — уже поздно будет что-либо предпринимать... Я... Его... Уничтожу".

Рей, наконец, справилась со своими чувствами и впервые за долгое время улыбнулась. Такой улыбкой, от которой кровь стынет в жилах и даже у бывалых головорезов начинается нервный тик. А ее спутанные волосы развевались на ветру, напоминая корону дьявола...

8

Нет ничего хуже, чем ждать и догонять — эту старую истину солдат, которого Рей называла мангустом, знал назубок. Эти слова были его кровью и жизнью, ему постоянно приходилось терпеть, убивать вяло текущее время и тянуть, тянуть до последнего, выбирая удобный момент. Родись юноша лет на триста раньше — быть ему охотником, одним из лучших, если не лучшим. Все данные для этого имелись, даже с лихвой: наблюдательность, выдержка, чуткий нос и глаз, как у настоящего орла. Для снайпера качества тоже не лишние, но... Мангуст не любил убивать. Одно дело палить по ненастоящим, неживым мишеням, а совсем другое — обрывать чью-то судьбу. Не важно, плохой человек, хороший...

Впавший в излишнюю задумчивость, солдат, дернулся, как от удара, сразу же принюхался, жадно втягивая прохладный воздух, и оглянулся, выискивая любое движение. Для верности он, не опуская глаз, несильно, но чувствительно укусил себя за руку — детская привычка, способ проверить спишь ты или нет... А так же быстро привести себя в состояние полной боевой готовности. Правда, Мангуст не думал, что бороться с сонливостью придется так скоро... похоже, сам Лес Ивви, изображая энергетического вампира, вытягивал силы из людей, случайно попавших в его пределы.

Солдат поежился и любовно погладил спусковой крючок. Холодное прикосновение металла успокоило и вселило уверенность. В конце концов, у него есть оружие, из которого Мангуст стреляет не хуже таинственного снайпера. В конце концов, в детстве ему уже приходилось попадать в передряги, где все решала выдержка и умение ждать. Вот и сейчас солдат удобно устроился в тени кроны одного из упавших деревьев — луна светила где-то далеко, где-то в небе, над головой, ветер разбивался об импровизированную преграду, услужливо принося с собой запахи, а звуки...

Кроме легкого шелеста листьев, да такого же тихого поскрипывания веток ничего не было слышно. Да, уши у Мангуста сильно уступали в чувствительности глазам и носу, что, конечно, неприятно, но не смертельно. Вряд ли найдется враг, который сможет подобраться незаметно, и, при этом, не имеющий абсолютно никакого запаха. Конечно, есть еще невидимый снайпер — солдат так и не смог найти следов на той поляне, ни отпечатков, ни примятой травы, ни сломанных веток. Даже чуткий нос оказался полностью бесполезен против этого призрака...

Мангуст вновь насторожился, уже второй раз за последние пять минут. Ему сильно не нравилось происходящее, все было неправильно, не так, как должно. И враги неправильные, и лес... И другие солдаты вели себя не лучшим образом — ну разве может лидер группы слететь с катушек в самый ответственный момент? Развалиться, как старый покосившийся домик — на побережье, говорят, их много осталось — не устоявший под порывом шквального ветра. Разве так должно быть? Курсантов ведь готовили! И не один день, не два — целых три года! Три! Года! Эх...