Исток. Том первый. Часть I

Я встал, накинул на плечи рюкзак, меч убрал за спину, а пистолет повесил на пояс. Особого смысла ждать я не видел — ночь хоть и не была светлой, но видел я в темноте неплохо. С уверенностью могу сказать, что так я ни в прошлой жизни, ни в начале второй, не умел, следовательно, это — влияние на органы чувств пси-энергии. Так, глядишь, и сенсором стану, пусть сейчас я от них и бесконечно далёк... Мечты всё это, конечно, но надо же о чём-то мечтать? Так почему бы и не о невыполнимом? Не без труда, но я выбрался из оврага и огляделся. Чистое небо, огромный диск полной луны и ровная, однообразная пустошь, куда ни брось взгляд... Я, заметив десяток стремительно перемещающихся по равнине тёмных точек протёр глаза, но ничего не изменилось — неведомые существа всё так же продолжали двигаться примерно в мою сторону. Клыкари? Нет, эти ночью, вроде бы, не охотятся. Тогда кто...?

Пока я, пригнувшись, наблюдал за скользящими по пустоши существами, они успели несколько откорректировать направление и теперь направлялись прямо на меня. Я резко, насколько это было возможно в полуприсяди, сорвался с места и пробежал порядка трех сотен метров, после чего обернулся. Сомнений быть не могло — неизвестные твари меня не только почуяли, но и взяли след. Варианты? Я вытащил из инвентаря пару полных обойм и закрепил их на поясе. Туда же попали и две гранаты... Как же плохо, что я не успел приготовить печати! Сейчас бы заложить парочку, да заманить на них этих существ — проблемы бы разом не стало! Но всё упиралось во время, которого мне постоянно не хватало. Вереница событий даже не думала разрываться и давать мне передышку, постоянно бросая меня из переплёта в переплёт. И, чую, закончится это только после моей смерти...

Встаю и, теперь уже ничуть не скрываясь, срываюсь на бег — не знаю, туда ли, но времени на сверку с картой сейчас просто не было. Оглядываюсь — мутанты и не догоняют, и не отстают. Выдерживают темп, чтобы я попал к ним в лапы обессиленным? Чёрт, а ведь так многое зверье и в моём родном мире делает...!

Почва под ногами вдруг ушла из-под ног и я чуть ли не кубарем, прикрывая одну лишь голову, покатился по гладким, — хоть в этом повезло, — камням. Как только неконтролируемое падение остановилось, я приподнялся и сорвал с пояса пистолет, напряженно оглядываясь и краем глаза наблюдая за дырой в потолке. Если сюда залезут те твари, что преследовали меня, то на своё выживание я не поставлю и кредита — гранаты, на которые я рассчитывал, под землей применять себе дороже, а для сдерживания мутантов место не самое подходящее — хватит уместить даже платформу, не то, что человека и стаю чудовищ. В какой-то момент я услышал перестук десятков пар лап, а через секунду свет из дыры закрыла чья-то туша. Я выстрелил. Эхо ударило по ушам с такой силой, что 'лагуна' едва не полетела на землю, но склонившийся над лазом мутант, взвизгнув, отскочил в сторону. Помотал головой и вновь навёл мушку оружия на свет... Но твари, похоже, не рискнули соваться черт пойми куда и рисковать своей головой, предпочтя бросить опасную добычу. Еще несколько минут я не сводил взгляда с дыры, но тишина, царящая вокруг, и схлынувшее ощущение опасности вместе с перешедшим в нормальный ритм сердцем, заставили меня облегченно вздохнуть и осмотреться. Камни самых разных форм и размеров, как оказалось, обвалились в явно рукотворный туннель — ровный, пусть и испещренный трещинами и выщерблинами, пол говорил сам за себя. В центре, рассекая его на две части, проходила полная сточных вод канава, от одного запаха которых хотелось опорожнить желудок. Захлестнувший кровь адреналин сразу не дал этого ощутить, но теперь... Теперь я серьезно рассматривал перспективу построения башни из камней, дабы отсюда выбраться. И от решительных действий меня отделяло только осознание близости черт пойми каких тварей, которым, вполне может статься, я ничего сделать не смогу. К выходу в пустошь-то я специально не готовился...

Под потолком тоннеля тянулись металлические трубы и провода, из чего я сделал вывод, что когда-то это было так часто упоминаемое в описании пустошей метро. Ныне разрушенное и опустошенное, но — метро...

Кукла.

В грязи лежала тряпочная кукла с черными глазами-пуговицами. Чистая, и словно бы только вышедшая из-под руки мастера, игрушка. Умом я понимал, что ей здесь совсем не место, но противиться внезапно нахлынувшему желанию её коснуться был не в силах. Настороженно оглядываясь, я присел перед ней на корточки и коснулся мягкой ткани...

* * *

Протяжный вой сирены и толпы людей, с криками и руганью вливающиеся в узкий, ставший для многих смертельной ловушкой, проход. Мальчишка в последний раз оглянулся на высокие стеклянные дома, устремляющиеся к небесам, и на сотни белых полос, что рублёными штрихами их расчертили, после чего какая-то женщина подхватила его на руки и влилась в толпу. Где-то неподалеку раздался взрыв — водитель одного из аэрокаров не справился с управлением, и его машина рухнула прямо на людей.

Лампы освещения метрополитена завораживающе горели красным, отчего мальчику казалось, что с секунды на секунду из-за угла покажется добрый старичок в красной шубе и с серебристым посохом в руках, а вслед за ним и его внучка, добрая и красивая снегурочка. Но даже в свои пять лет ребёнок понимал, что летом новый год не празднуют, пусть иногда ему этого и очень хочется.

— Граждане, сохраняйте спокойствие! Всем выстроиться в очередь...! В очередь! — Страж правопорядка, глядя на несущуюся прямо на него толпу, сделал единственное, что было ему в такой ситуации доступно — сорвал с пояса только полученные гранаты со слезоточивым газом и метнул их в безумных людей, после чего резко развернулся и побежал по навсегда замершим ступеням эскалатора. Но не успел он преодолеть и половины отделяющего его от спасительной станции расстояния, как несчастного сбило с ног одно из падающих вниз тел. Нескончаемый поток людей уперся в три узких полосы самодвижущихся ступеней, но остановиться не смог — те, кто был позади, давили впередистоящих, из-за чего они были вынуждены продолжать движение. Вперемешку с истошно вопящими живыми людьми вниз летели и раздавленные трупы.

Мальчик выбрался из объятий женщины и склонился над распластавшейся на земле мамой. Она, поняв, что происходит, обняла малыша и защитила его ценой собственной жизни... Но ребенок, глядя в распахнутые, остекленевшие глаза, этого не понимал. А через секунду чьи-то сильные руки подхватили малыша и с легкостью оторвали его от бесчувственного тела, увлекая в алый зёв тоннеля... Кукла, которую для него сделал самый важный человек на свете, осталась лежать среди трупов.

* * *

Я сидел на полу и шумно дышал, крепко сжимая в руках треснувшую пуговицу. По лбу, как и по спине, стекали капли вязкого, холодного пота. Хотелось вскочить и бежать к проклятой дыре, через которую я сюда попал, но я сумел подавить это желание. Не сразу, но сумел. Видение, что накрыло меня... Я не знаю, чем оно вызвано и чем является, но почему-то мне казалось, что это — прошлое мира, в который я попал. Дотронулся до лица и неверяще посмотрел на оставшиеся на пальцах капли влаги. Кап — и на лицо упала еще одна капля, сорвавшаяся с одного из проводов, протянутых под потолком. Я поднялся и посмотрел под ноги — никакой куклы не было. О произошедшем напоминала лишь каша в голове и пуговица, которую я вертел меж пальцев. Страшно? Да, страшно. Вопрос о том, что со мной произошло, так и оставался без ответа — ни о чём подобном я не слышал. Я многих спрашивал о том, что было раньше, до изменившей мир катастрофы, но помимо общего описания произошедшего в них ничего не было. 'Война на уничтожение с применением ядерного оружия' — и всё. Еще пара упоминаний о природе автоматонов — автономных боевых комплексов враждующих государств, погубивших мир. Программа этих машин заставляет их воспроизводить себе подобных с одной лишь целью — уничтожить неприятелей, в число которых вошли и люди, у которых никакой власти над машинами не осталось. Целую тысячу лет они воевали, строили заводы и шахты, адаптировались и опять воевали. Людей спасло только то, что к моменту, когда уцелевшие в войне выбрались из своих убежищ, автоматоны уже не стремились попасть вглубь страны, воюя друг с другом на границах... До этого момента. Теперь, когда Диаметрал уничтожен, об изменившихся планах боевых машин оставалось только гадать. В трудах по псионике так и вовсе ничего об истории не было, даже природа пси-энергии старательно обходилась стороной. Если эти способности являются последствием вызванной радиацией мутации, то почему они проявились, стоило лишь людям выйти на поверхность? Почему не в убежищах? Этот мир тщательно хранил свои секреты, до которых, похоже, никому просто не было дела. У местных были какие-то свои дела и проблемы, из-за чего история отошла на второй план. А я, дабы не сильно выделяться среди окружающих, решил эту самую историю хотя бы бегло изучить, а в итоге задался такими вопросами, на которые и ответов-то нет... Или просто не попались под руку, что тоже весьма вероятно. Впрочем, передо мной сейчас стояла другая проблема — я оказался в подземелье, когда-то называемом метрополитеном, и теперь желательно отсюда выбраться.

Я поднялся на ноги и, тщательно осмотрев тоннель на предмет еще каких-нибудь неожиданностей, пошёл вперед. Галлюцинации галлюцинациями, но уж лучше я разберусь с этим, когда буду в безопасности...

Глава 22

Огонь ярко пылал в приспособленной и очищенной под него нише, а я время от времени вращал металлический штырь с насаженной на него крысой. Большая, размером с двух очень упитанных котов, она должна была послужить мне пищей на весь следующий день. Её товарка поменьше уже была мною употреблена вчера — не сразу, но я решился попробовать питаться этими мутантами. Естественно, всю тушку сразу я употреблять не стал — если уж ядовитая, то лучше маленький кусочек, чем пару килограмм. Но никаких проблем с организмом и желудком в частности я тогда не испытал, и вот, спустя сутки, первая крыса подошла к концу. Настал черед подвернувшегося под руку мутанта покрупнее, не успевшего спрятаться. Животные эти были непугаными, и охотиться было одно удовольствие. Главное — не дать себя укусить, иначе, если они так же, как и их маленькие сородичи, разносят заразу, можно очень быстро отдать концы из-за болезни. Глупая и обидная смерть, как мне кажется.

Нож, которым я проверял готовность мяса, с легкостью вошел в плоть. Готово. Снял тушку с огня и аккуратно, стараясь не уронить всё на землю, отрезал задние лапки, — послужат мне обедом, — а всё остальное убрал в инвентарь. Жаль, что в этом отсутствующем пространстве еда всё-таки портится и остывает, иначе я бы давно запасся жареными крысами впрок. Затушил костер и свалил угли в полную сточных вод канаву. Еще одна проблема, свалившаяся на мою голову — практически полное отсутствие питьевой воды. Среди вещей, подобранных мною с трупов в городе, нашелся и порошок, дезинфицирующий практически любую жидкость, но пока я им пользоваться побаивался. Да и наверняка он не рассчитан на что-то настолько грязное, так что приходилось растягивать имеющиеся запасы, от которых на данный момент остались лишь полторы литровых бутылки, употребляемых мною только когда показатель жажды в профиле поднимался до высокого.

За собой прибрал, очередную стрелку на стене вырезал — можно продолжать путь. Эту стоянку я организовал у пробоины в тоннеле, выходящую в какие-то естественные пещеры. Там-то я и решил попытать счастья, и найти, наконец, выход на поверхность. И легкий ветерок, отчётливо ощущающийся после двух суток жизни в затхлом подземелье, гарантировал наличие такового. Я подошел к стене и принялся соскребать с неё светящийся мох, служащий мне надёжным проводником во тьме подземелий. Я хоть и видел в темноте чуть лучше обычного человека, но хоть какой-то источник света нужен был даже мне. Таковым и выступал мох, который я толстым слоем наносил на перчатки, и к которым он за считанные секунды прирастал. Хватало его на три-четыре часа, но ничего не мешало обновить его по пути — рос он везде, где была влага и не было света солнца. Повсюду, то бишь.

Я шёл, полз и карабкался по совсем не предназначенным для этого подземельям. Легкая прогулка, коей оказалось мое двухдневное шествие по тоннелям метрополитена, и рядом не стояла с тем, чем я занимался сейчас. Любая ошибка, любое неверное движение могло привести к фатальным последствиям... Но ветер, с каждым десятком метров становящийся всё сильнее, не давал мне повернуть назад. Я подтянулся на руках и, помогая себе ногами, преодолел очередное препятствие на своём пути. Шесть метров почти вертикально расположенной, испещренной многочисленными выбоинами скалы остались позади. Я растянулся на холодном камне и прикрыл глаза, вслушиваясь в тишину.

Тишина. Поначалу, практически в самом начале спуска, я здорово перепугался. Отсутствие привычных звуков вкупе с давящей темнотой, рассеиваемой лишь тусклым светом мха, сильно давило на психику. Но всего через несколько часов я уже различал новые звуки. И вот сейчас, лёжа на холодном камне, привычную мелодию разбавили новые инструменты. Струящаяся по каменным сводам вода, перестук сотен маленьких лапок в крысиных норах, едва слышимый шелест ветра... И отголоски далекого людского разговора. Я, стараясь не издавать ни звука, медленно встал и пошел вперед, подсвечивая себе путь левой рукой. Спустя минуту речь стала слышна более-менее отчётливо, и я замер, прислушиваясь.

— ... пять времен. Вернёшься раньше — умрёшь, Кулиппа. — Тихий вскрик и звук падения тела. Я снял с пояса 'лагуну' и выглянул из-за камня, оценивая ситуацию. Пара укутанных в рванье мужчин стояли над развалившимся на земле человеком, одетым ничуть не лучше. В руках моих возможных противников были зажаты длинные дубины — большего я рассмотреть не мог, слишком темно. Примечательно, что дыра в потолке располагалась прямо между нами, и, похоже, только благодаря этому перемещающийся вместе со мной свет мха еще не заметили. Не будь здесь выхода на поверхность, и меня вполне могли бы подкараулить, а удар дубиной по черепушке я бы мог и не пережить...

— Давай убьем его прямо здесь? Он не выживет на поверхности в одиночку, избавим его от мук. — Сказал один, повернувшись к товарищу и перехватив дубину поудобнее.

— Ты не умеешь держать язык за зубами, Гуапля. Старейшины накажут нас. — Говоривший, несмотря на собственные слова, приблизился к пытающемуся отползти человеку и пнул того под рёбра. — Но я тоже хочу убить его.

Больше ждать было нельзя — если я не вмешаюсь сейчас, то всё закончится смертоубийством. Хотя... Оно и так, и так им закончится, только если я вмешаюсь, то трупов будет два, а не один. Как жаль, что отговорки для совести я сейчас придумать не могу.

Я резко вышел из-за своего укрытия и навёл 'лагуну' на уже вскинувших руки с зажатым в них оружием, убийц. Три глухих выстрела — и первый, натужно хрипя, валится на землю. Второй только и успел, что метнуть дубину, после чего присоединился к товарищу в его скором пути на небеса. Пролетевшая мимо доска меня даже не задела — я просто отступил в сторону, благо, слишком тяжело было оружие для такого слабого на вид человека. Странно... Они ведь все низкие и непропорционально сложенные. Это точно люди...? Я, на всякий случай держа дистанцию и не сводя дула пистолета-пулемета с жертвы убийц, всмотрелся в его подозрительно серую кожу.