Совушка Её Величества

О? А он не глуп. Хоть это признает и то слава богу.

— Хорошо, договорились, — отметив, как он снова страдальчески поморщился, уточнила: — Я не громко разговариваю, нет?

— Нет-нет, всё нормально... Извини, я кажется вчера немного перепил. Вообще-то я довольно крепок в выпивке, но это все нервы...

— Что ж, извиняться за свой вчерашний поступок не буду, потому что вины за собой не чувствую. — Решив сразу обозначить свою позицию, растянула губы в улыбке, но при этом в глазах она не отразилась и дракон это четко видел. — Ты поступил достаточно безответственно и эгоистично, чтобы я имела полное право на тебя злиться — решив за меня и моих знакомых, ты поломал жизни не только нам — у ребят остались родители, родственники и друзья, коллеги и просто знакомые, которые будут по ним скорбеть. Запомни это и никогда не забывай — эксперименты с жизнью не просто так находятся под запретом — не ты создал жизнь и не тебе её обрывать.

— Виктория... — поморщившись снова, дракон страдальчески закатил глаза. — Пожалуйста, не надо. Мне Амидайла несколько дней нервы трепала, а теперь ещё и ты...

— Мало трепала. Хотя ты прав, не стоит зря сотрясать воздух.

А уж с учетом того, что сейчас он больше всего хочет унять похмелье и мои слова элементарно не задержатся в его голове больше чем на пять минут, то это бессмысленно. Что ж, перейдем к более насущным вещам.

— Калахем, Юмирай обмолвился, что ты не хочешь заявлять на меня никаких прав. Это правда?

— Да. Это просто не имеет смысла. Единственное, что я бы хотел тебя протестировать, чтобы узнать уровень твоих способностей, а также количество и качество прижившихся генов... — притихнув, когда в комнате отчетливо раздался раздраженный скрип моих зубов, мужчина осторожно уточнил: — Ты против?

— Против. Тестировать себя я не позволю, я не подопытная. На вопросы отвечу, но не более. Ты здесь надолго?

— Только сегодня, увы. Уже вечером у меня важная встреча, а назавтра запланировано кое-что экспериментально... е.

Только на последнем звуке сообразив, что говорит немного не то, что можно говорить при мне, то есть ещё одном эксперименте, блондин смущенно кхекнул и натянуто улыбнулся.

— Ясно. Что ж, тогда у нас с тобой не так много времени, всего лишь до вечера. И пожалуй начнем с моментов, которые интересуют именно меня. Для начала расскажи мне, что ты знаешь о смерти Майнира? Что с ним произошло и почему? Юмирай занят со следователями и сказал, что ты можешь просветить меня по этому вопросу.

Ну, он немного не так сказал, но почему бы и не воспользоваться моментом?

Глава 15

Допрашивала я дракона с удовольствием. Никогда не замечала в себе такой тяги к садизму, но сегодня просто не могла себе в этом отказать. Я задавала вопрос за вопросом. Уточняла. Переспрашивала. Интересовалась даже тем, от чего рептилоид краснел и смущался. Без стеснения лезла в дебри строения тела, физиологических особенностей и душевных отклонений всех рас, проживающих в этом мире. Запретила себе думать о еде, потому что понимала — выйду из гостиной и папулечка сбежит на встречу, забыв о похмелье.

Зато я узнала столько всего общепознавательного, причем из первых (и почти ни в чем не заинтересованных) рук, что могла лишь радоваться, что мне выпал такой уникальный случай — пообщаться с драконом, который в силу известных причин чувствовал себя передо мной виноватым и не мог отказать в ответах.

Узнала, что Майнир действительно умер из-за разглашения сведений, являющихся конфиденциальными, третьим лицам, причем эти самые третьи лица — демоны и уже проводится расследование, какие именно демоны и какие именно сведения. Смерть от нарушения клятвы распознается сразу — только она вызывает длительные судороги, от получаса до двух часов, а затем обширное кровоизлияние в мозг и одновременно остановку сердца. К сожалению, допросить мертвеца, как допрашивали нас с лордом клана, невозможно, но у следователей имеются и иные методы, с помощью которых они так или иначе докопаются до истины. Кроме того дракон предположил, что филин мог передать сведения именно обо мне и моих косвенных родителях, так как ничего иного, такого же тайного, в особняке в последнее время не происходило и ведь именно в тот вечер маг смог подслушать наш разговор в столовой.

— Ну и что это даст демонам?

— Компромат на Её Величество. Подобные эксперименты запрещены ею официально и если станет известно, что в тебе именно её кровь, то будет довольно громкий скандал. Естественно, не такой грандиозный, как мог думать маг, но тем не менее не очень приятный. Мне же кажется, что тебе следует намного больше бояться не огласки тайны своего происхождения, а того, что тебя захотят похитить и исследовать.

— Да ладно? Зачем это демонам? Они же не бывают искусственно созданными.

— Ну... как бы тебе сказать... зато они бывают рожденными от женщин-вампиров. А ты очень перспективна в этом плане, ведь твои дети будут не только вампирами и демонами, но ещё и в какой-то мере драконами. Хм, кстати интересная мысль...

— Папочка, а ещё я неплохо бью коленом по почкам...

Проникнувшись, дракон натянуто улыбнулся и постарался перевести тему, но я себе в этом месте галочку поставила, а заодно и тему о полукровках поддержала.

— Скажи, что ты думаешь о лорде Юмирае? Кстати, вы давно знакомы?

— Да, уже лет семь, а может и больше. Он, кстати, весьма удачный экземпляр смешения двух рас...

А затем я узнала, что лет до шестнадцати Юмирай был совершенно неуправляемым, но когда за него взялась сама Амидайла, а это случилось после того, как от него отреклась собственная мать и заставила лорда клана, своего отца, изгнать ястреба из клана, то он довольно быстро встал на путь исправления. Он закончил военную академию, патрулировал дальние границы, где иногда случались прорывы нестабильного пространства и из плавающих порталов в местных лесах выпадали зубастые и когтистые зверюшки, подлежащие отлову и уничтожению.

На границе лорд провел семь лет, после чего снова вернулся ко двору и после прохождения определенной стажировки, стал поверенным Её Величества в делах довольно личного характера. Ну и наконец три года назад, когда с поста опекуна и учителя изъятых у иных кланов птенцов ушел предыдущий лорд, Мать назначила на это место именно Юмирая, доверив ему ни много, ни мало, а становление и воспитание молодого поколения.

— Но ведь он полукровка!

— И что? Не понял, ты что, расистка?

— Ничуть. Но ведь именно полукровки эмоционально нестабильны. Как можно доверить такому мужчине детей?

— Кто сказал тебе эту чушь?

— Майнир, — не собираясь скрывать, сама с интересом ждала продолжения. Неужели маг солгал?

— А-а-а, понятно, — презрительно скривил губы дракон и отрицательно качнул головой. — Нет, он был не прав. Нестабильна лишь молодежь и то, в случае, если хромает их воспитание и те полукровки, кто нашли свою пару. Тогда да, разум отказывает и на первый план выходят те древние гены, что у чистокровных демонов и вампиров похоронены за лоском цивилизованности.

— Погоди, не совсем поняла... — приостановив дракона, уже открывшего рот, чтобы продолжить вещать о Икс и Игрек хромосомах, уточнила: — Что значит "нашли пару"?

— Понимаешь... всё довольно просто. Изначально, что демоны, что вампиры, что драконы этого мира жили в гармонии с природой и своим внутренним миром — они чувствовали мир и мир отвечал им взаимностью... — мечтательно прикрыв глаза, словно наяву вспоминая эти самые счастливые времена, дракон неторопливо отпил вина и со вздохом продолжил: — У каждого мужчины была пара, женщина, предначертанная ему миром. Он узнавал её с первого взгляда, как и она его. Всего один вздох, всего одно касание, всего лишь одно слово и они уже знали, что им не надо никого иного. Но время шло, развивалась магия, наука, даже техника и первозданный мир ушел на второй план, а у кого-то и на последний. Теперь женщины предпочитают выбирать богатых и властьимущих мужчин, а мужчины молодых и привлекательных женщин...

Ещё минут десять погрустив о нынешних нравах, дракон наконец резюмировал:

— И к чему я это собственно вел — в полукровках как раз активен именно этот ген — ген узнавания оптимальной пары. Стоит мужчине узнать в собеседнице "свою" женщину, как с него слетает тот самый внешний лоск, навязанный обществом. Он может даже не понимать этого сам, но он будет любыми силами и методами стремиться стать для этой женщины единственным. Парой.

Скосив вновь слегка хмельной взгляд на скептично хмыкнувшую меня, Калахем неопределенно пожал плечами.

— Прости, немного сумбурно объясняюсь, но ты меня слегка утомила. Ты кстати не хотела бы прогуляться там... поесть? У тебя никаких других дел нет на сегодня?

— Нет, иных дел нет. Но раз я тебя утомила, то пожалуй ты прав, мне необходимо перекусить, — снисходительно улыбнувшись, когда блондин откровенно повеселел от моих слов, встала и зная, что скорее всего его больше не увижу, распрощалась: — Было очень познавательно с тобой пообщаться. И мой совет — завязывай с алкоголем, он зло.

— Женщины тоже зло... — криво усмехнувшись, мужчина иронично отсалютовал мне бокалом и самодовольно добавил: — И всё-таки, что бы ты ни думала и как бы ты ни злилась, я горд удавшимся экспериментом. Удачи, Виктория, уверен, у вас с ястребом всё получится. Он правильный мужик, и реакция на тебя у него тоже правильная. Именно такая, какая и должна быть у нормального мужика. Не рычи, иди ешь уже.

Презрительно фыркнув на его последние слова, я поторопилась покинуть разошедшегося дракона и действительно отправилась в столовую, потому что последние минут тридцать желудок снова на меня обижался и выводил руладу за руладой. Да и о кое-каких словах Калахема надо было поразмыслить. Интересно, он мне солгал или всё-таки сказал правду о полукровках?

Актуально, между прочим!

Поразмышлять было о чём, так что поблагодарив Лилу, в два счета накрывшую мне обед и предупредившую, что лорд и следователи совещаются в кабинете и там же и отобедали, я задумчиво и неторопливо приступила к трапезе. Итак, Майнир. Эта падаль оказалась ещё тухлее, чем я думала и теперь наша маленькая семейная тайна больше не тайна. Да, некомильфо получилось. Интересно, неужели Её Величество настолько не боится за свою репутацию, что без раздумий оставила меня в живых? А ведь могла просто приказать уничтожить. Почему нет? Нет человека — нет проблемы. А судя по мне, я очень большая проблема. Убила троих вампиров — раз, угроза её репутации — два. Наверняка есть и три и даже четыре, а может и пять.

Но тем не менее, я живу и потихоньку познаю мир. Почему ей это выгодно? Никогда не поверю в материнский инстинкт. Так, значит, одна из первостепенных задач — выяснить, чем я так ценна для Её Величества.

Продолжим...

Зажмурившись от удовольствия, потому что обед был выше всяческих похвал, переключилась на демонов. Наверняка дракон не одинок в своих выводах и местная охрана уже предупреждена и на страже моей неприкосновенности. Но надолго ли? Месяц, другой — без проблем. А потом? Тогда, когда я обучусь всему необходимому. Тогда, когда стану окончательно самостоятельной. Кто будет охранять меня тогда?

Кстати, а надо ли? Я ведь не безмолвная овечка, которой можно приказать и она послушно родит десяток-другой вампиро-драконо-демонят. Я просто к чертям собачьим разнесу этот мир в щепки, если они попытаются со мной это провернуть.

Черт, как-то всё это сомнительно. Есть же определенные законы и меры по предотвращению подобного произвола. Да те же судьи-следователи и группы, подобные группе Икуро! Придут, сделают всем провинившимся смертельное ата-та, а выжившие будут жить долго и счастливо.

К счастью, я не упустила случая и узнала у Калахема, что в местном убойном отделе существует несколько магических артефактов, позволяющих отследить смерть высшего вампира, причем с точностью до секунды и метра. Именно так они нашли меня на Земле и в замке клана Шинайо.

Ладно, пока не буду о демонах, только аппетит отбивают.

Буду о Юми!

О-о-о...

Тут на лицо снова наползла блаженная улыбка, а глаза сами собой мечтательно прикрылись. Ну, какая женщина не хочет услышать о своей уникальности и неповторимости? Подумать только! Если Калахем не солгал, то я та, от кого ястреб теряет над собой контроль и всего лишь в мгновение из лорда превращается в дикаря. Единственная! Это ли не самое искреннее признание? Да, не всё так просто и Юмирай прав — я не имею права играть его чувствами и желаниями, пока не пойму всей глубины ответственности за свои слова и поступки.

Но, черт побери, моё самолюбие буквально раздулось до небес, узнав истинную подоплеку его срывов! Я! Единственная и неповторимая!

Ох, и как бы дел не натворить сгоряча, а?

Томно улыбаясь и с удовольствием попивая невероятно ароматный местный чай, в котором ощущались нотки лесных ягод, я взяла в руки привлекательное пирожное, так и манящее своим глазированным бочком и успела откусить от него лишь крохотный кусочек, как справа от меня пространство превратилось в огромную сверкающую ярко-синюю воронку, оттуда высунулась жуткая на вид, огромная чешуйчатая рука и, дернув меня за ворот, без особых проблем потащила в эту воронку.

Впав в ступор от наглости вора, единственное, что я успела сделать, прежде чем меня похитили окончательно, так это возмущенно завопить:

— Юми-и-и! Ай!

За это меня ударили по голове и я потеряла сознание. Сволочи! Приду в себя — убью всех.

Уже через минуту в столовой было не протолкнуться от мужчин, примчавшихся на возмущенный девичий вопль, но было поздно. Виктории в комнате не было — лишь разбившаяся фарфоровая кружка и разлившийся по полу чай указывали на состоявшийся факт похищения.

Хотя нет, была ещё изморозь. Легкая, чуть пахнущая озоном и захватившая участок пола в том месте, где открылся и закрылся портал. Изморозь быстро таяла, унося с собой надежду на быстрое расследование дела, но хмуро переглянувшимся Икуро и Юмираю было ясно — даже если бы она и осталась, им бы это не помогло.

Когда в дело вступает ледяной дракон, а так же его ледяное любопытство, можно лишь надеяться, что его жертва будет мучиться не слишком долго.

Однако, как ни странно, но оба вампира думали иначе — Юмирай прикидывал, сколько совушке понадобится часов, чтобы довести незадачливого похитителя до белого каления и заставить вернуть её обратно, а Икуро так и вовсе прикидывал время, за которое Виктория убьет вора.

— Калахем! — крикнув дракона, удивленно заглянувшего на шум, майор подозвал его жестом и указал на мокрый пол. — Не подскажешь имя смертника?

— О? — озадачившись ещё, больше, но в два счета введенный в курс дела, мужчина опустился на колени, затем приник к полу ещё ниже и, втянув ноздрями едва уловимый, но такой знакомый запах, обескуражено выдал: — Ма?

В себя я пришла рывком, причем судя по ощущениям тела часа через два-три после того, как меня не самым вежливым способом заставили замолчать. Тело было неприятно онемевшим и почему-то замерзшим, словно я несколько часов лежала на морозе. Ассоциации были не самыми радужными, поэтому глаза я открывала с некоторой опаской.