Синева

Тут слишком высоки ставки. Если Эрдоган пойдёт на такой предательский удар, то он многое может потерять. Я уже не говорю, что такое нападение чревато ответным ударом России по Турции и началом полномасштабной войны с ней. Что теоретически может привести и к войне с НАТО. Но вряд ли, конечно.

'Натовцы' не будут воевать, защищая Турцию, это им совершенно не нужно, да и стрёмно. То прямой путь к Третьей мировой, после которой оставшиеся на Земле люди будут воевать только дубинами...

Подполковник замолчал, ещё раз прокручивая в голове разворачивающуюся мрачную картину.

Закашлялся. Глаза невидяще шарили по столу, перебегая с одного предмета на другой.

— М-м-д-а... Задал ты мне задачку! — остановив взгляд на старлее, наконец, проговорил Зайченко, — видишь ли, твоё... м-м... предсказание, выглядит настолько фантастично, что, думаю, я не смогу объяснить командованию почему этому 'прогнозу' можно поверить и принять меры, даже несмотря на твои... необычные способности. Это слишком... важно!

Такое решение — это уже другой уровень. Не командования базы. Выше... Там, 'наверху', надо убеждать не только военное руководство операцией, но и политиков. Слишком большой риск!

Здесь каждый шаг на виду, всё под контролем турок и американцев. Они тут и со спутников, и с беспилотников постоянно за нами следят. Чуть что не так, моментально поднимут вой на весь мир! Все СМИ у них в кармане! Так что тут, товарищ старший лейтенант, большая политика. А доложить по инстанции, наверх, я, конечно, доложу. Вот такие пироги...

Зайченко побарабанил пальцами по столу и вновь посмотрел на Пряничного:

— Добавить чего-нибудь хочешь?

— Никак нет, товарищ подполковник. Больше нечего.

— Хорошо. Тогда слушай. По поводу твоих умений и твоей личности. Я уже говорил, что данные о тебе были переданы наверх? Так вот, получен приказ о переводе тебя с подлодки в распоряжение специального подразделения генерала Кратникова. Сорок восемь часов на сдачу должности, документации, консультирование остающихся из твоей группы и местных технарей. Затем за тобой прибудет самолёт из Москвы.

Есть распоряжение отправить с тобой сопровождающего. То ли для охраны, то ли для контроля состояния здоровья, то ли для того, чтобы такой ценный кадр по дороге не потерялся, не знаю, но выполнить приказ я обязан. Так что, если хочешь, можешь взять в сопровождающие медсестру с которой ты тут уже успел познакомиться, Я думаю, она не будет возражать, — широко улыбнулся и подмигнул подполковник.

От неожиданности, Дмитрий потерял дар речи. Сидел и остолбенело смотрел на Зайченко.

Он ведь этого и боялся, что его переведут с лодки на 'землю'.

Меж тем подполковник продолжил:

— По инциденту с проникновением через подземный лаз на территорию базы. Побеседовали уже с медсестрой, как там её, — Зайченко глянул в бумаги, — Елена Карташова, допросили бандитов.

Один их них оказался турком, из тайной организации 'Серых волков'. Говорить пока не хочет. Остальных раскололи. Общая картина происшедшего и задача диверсионной группы ясны.

Твоя роль в этой ситуации тоже. Об этом сегодня доложу начальнику авиабазы. По своей инициативе — напишу рапорт по тебе, чтобы представили к награде за проявленное мужество и находчивость!

А сейчас... — подполковник встал, выпрямился, поднёс руку к пилотке, — объявляю вам, товарищ старший лейтенант, благодарность за отличную службу!

Пряничный, стряхнув оцепенение, вскочил с табурета, выпрямился, гаркнул:

— Служу России!

— Молодец, садись, — по-отечески, добродушно отозвался подполковник, — ко мне есть вопросы? Пожелания?

— Никак нет. Всё ясно. Насчёт медсестры в сопровождение — я подумаю, поговорю с ней. Разрешите идти?

— Идите, товарищ Пряничный. Отдыхайте, приводите себя в порядок и служите дальше Родине там, куда она пошлёт. Свободны!

* * *

Под ровный гул моторов Дмитрий задремал. Рядом с ним, на соседнем кресле, свернувшись калачиком, спала Лена. В следующих рядах съёмных кресел установленных в грузовой кабине транспортника ИЛ-76 расположились лётчики и технари, у которых закончился срок командировки, и они летели домой. Кто-то разговаривал с коллегой, кто-то читал, кто-то 'гонял чертей' на планшете — воевал в компьютерной игре. Люди расслаблялись, отдыхали.

Боевые вылеты во вражеские тылы, смертельный риск, тяжёлая и ответственная работа в авральном режиме — всё для них уже позади. Дома ждут жёны, дети, родня, сослуживцы.

Для Пряничного сорок восемь часов до вылета промчались незаметно. Должность и дела он сдал молодому лейтенанту, присланному на замену, группу из местных инженеров и техников по секретному оборудованию проинструктировал, с Нестругиным попрощался.

Тот вначале был очень удивлён внезапным переводом товарища в Москву, но потом, видимо, сообразил, что к чему и 'копать тему' не стал. Хотя и расстроился:

— Только одного спеца обучил, привык к нему, так уже и опять всё по новой! Щас всё сначала начинать с салагами. Эх, жаль, конечно, что ты уезжаешь, но военные себе не хозяева. Даст Бог, встретимся!

Обменялись адресами, телефонами.

Зеликов с оказией переслал Пряничному личные вещи с документами и позвонил проститься

— Эх, Дмитрий Сергеич, это я, наверное, и накаркал тогда насчёт перевода! Оголил ты нам фронт! Ну да ладно, судьба, видать, такая. Не держи на меня зла за то, что я сообщил командованию флота о твоих суперспособностях. Обязан был. Служба. Ну и буду рад, если обстоятельства так сложатся, что ты сможешь вернуться на лодку!

Пожелаю тебе, чтобы число погружений, ну или куда ты там ныряешь, когда 'выходишь из себя', было равно числу всплытий! Большому кораблю — большое плавание! Удачи!

А вот Лена...

Когда Дмитрий встретился с ней, рассказал о своём скором отъезде в Москву, девушка расстроилась:

— Жаль, что так выходит. Я и книги твои не успела прочитать. Хотела бы обсудить там кое-что...

Дмитрий тогда, помедлив, сделал ей предложение:

— А хочешь со мной слетать в Москву? В командировку. Есть место сопровождающего для меня, как пострадавшего в стычке с бандитами и получившего лёгкую нервную контузию. Медсестра в сопровождение — как раз то, что надо. Ну и Москву посмотришь, погуляем там с тобой в свободное время.

Лена вспыхнула. Посмотрела долгим взглядом на него и спросила только одно:

— А ты сам хочешь, чтобы я с тобой поехала?

Пряничный ответил, не задумываясь:

— Конечно! Как раз ты просила помочь с доставанием книжек, помнишь? Там у нас будет время пообщаться. Всё сделаю.

Она, молча и радостно, кивнула.

— Если согласна, то бегом к подполковнику Зайченко. Он тебе всё объяснит, оформит документы и сообщит в санчасть о твоей командировке в Москву для сопровождения 'больного', — Дмитрий улыбнулся, — иди, начинай готовиться.

Вот так они и улетели с базы, оставив под собой ровные ряды аккуратных сборных домиков, взлётную полосу с расположенными на стоянках самолётами, и боевых друзей.

На авиабазе в день вылета бурлила обычная жизнь, 'сушки' вылетали на задания, суетились техники и спецы по вооружениям, штаб и разведка готовили планы новых ударов по игиловцам. Потерь не было...

* * *

Генерал Кратников встретил новичка приветливо. После рапорта Пряничного о прибытии, протянул руку:

— Ну, давайте знакомиться! Я — Борис Константинович. Будете работать у меня, в 'отделе 220', до завершения испытательного срока и проверки ваших возможностей. Подчиняемся мы непосредственно Управлению Генштаба. Секретному Управлению, которое возглавляет генерал-лейтенант Славин Алексей Юрьевич.

Сейчас сходите в отдел кадров, заполните анкеты, сдайте командировочное удостоверение и получите инструкции. Потом можете отдыхать. Завтра, в восемь ноль-ноль жду вас в учебном классе, в комнате 11 на первом этаже. Вопросы есть?

— Так точно, есть!

— Говорите.

— Со мной приехала медсестра. Сопровождающей. Можно ей остаться до тех пор, пока вы меня не протестируете? Если не подойду, мы с ней обратно поедем.

Кратников широко улыбнулся:

— Эх, молодёжь-молодёжь. Ну что с вами делать? Хорошо, скажите ей, пусть зайдёт вместе с вами в кадры и скажет майору Курагину, что я распорядился временно прикомандировать её к нашей санчасти. До особого распоряжения. А там разберёмся. Можете идти.

— Спасибо, товарищ генерал, — обрадовано гаркнул Пряничный и, развернувшись, быстро выскочил из кабинета нового командира.

Вечером Дмитрий и Лена уже гуляли по Москве.

Осень. Конец ноября. День выдался солнечный, но холодный. Температура болталась около нуля, что после жары Сирии воспринималось очень непривычно. Пришлось пройти по магазинам и купить себе кое-что из тёплых вещей. Дмитрию приходилось бывать в Москве и раньше, но короткими наездами. Так что он в столице ориентировался не очень хорошо, а Лена так вообще была в белокаменной лишь пару раз, проездом.

Побродив немного по Красной площади оба замерзли и, отыскав небольшое уютное кафе в переулке, зашли выпить чайку, и согреться.

Людей в заведении оказалось немного. На стене, рядом с их столиком висел календарь, его прозрачный бегунок показывал день — вторник, 24-е ноября, а напротив, у стойки, на экране большого телевизора, шли новости.

Отмечалась 285-я годовщина со дня рождения генералиссимуса Суворова, единственного в мире полководца ни разу не проигравшего, ни одного сражения.

Выпив чай, Дмитрий и Лена почувствовали голод и заказали себе перекусить.

Взяли супчика, жареной картошечки с грибами, котлетки, салат. Вроде, скромненько, но, прикинув получившуюся сумму по меню, немножко напряглись. Да, Москва город дорогой! Ну и питались они до сих пор бесплатно. Правда, в столовой части питание тоже будет бесплатное, на довольствие их уже поставили.

— Не жалеешь, что приехала? — спросил Дмитрий немного ошарашенную ворохом новых впечатлений, Лену.

— Нет, ни капельки! Это же на всю жизнь воспоминаний хватит! Может, я больше никогда в Москву и не попаду, а вот эту неожиданную командировку буду помнить. Спасибо тебе, что привёз меня сюда. Я же понимаю, что всё это не само собой случилось.

— Да, просто совпадение, — отмахнулся Дмитрий, — к тому же и мне хотелось, чтобы ты поехала, а не кто-нибудь другой. Лучше расскажи мне о твоей позиции по званиям. Помнишь, ты мне говорила, что против того, чтобы женщинам присваивали воинские звания?

— Да, против. И я тебе объяснила, почему. У женщин другое предназначение, чем у мужчин. И когда их ставят начальниками на место мужика, такое начинает твориться!

И сами женщины не хотят служить под командованием бабы-офицера! Знают, что заест всех до смерти, не зная ни жалости, ни здравого смысла.

И все, конечно же, понимают, что дама с офицерским званием, даже вообще с самым низким, это театр абсурда. Ну не может быть реально в команде с бабами никакой дисциплины, порядка и боеготовности. Такое только в кино показывают. Что бабы умнее мужиков, колотят их, обыгрывают. Цирк, да и только! Так в жизни не бывает. Это неправда! Брехня голливудская!

— Женщины бы это от тебя услышали, наверное, страшно обиделись бы?

— А они все знают, что это так! Просто феминистки сейчас везде рулят, везде пытаются быть во главе всего. Мужененавистницы и агрессивные лживые твари! Думаешь, они обо всех женщинах заботятся? Об их правах? Они только о себе и думают!

Небольшая группка психопаток, экстремисток, а присваивают себе право говорить от имени всех женщин. Это они вместе с толстосумами, которые их подкармливают из-за границы и нашей 'пятой колонной' разрушают Россию. А по-моему и весь мир. Семья их вообще не интересует. Они там почти все лесбиянки, зоофилки, педофилки и всякие извращенки.

Это они, феминистки, в храме Христа Спасителя шабаш устроили. На весь мир показали, что у них нет ничего святого! Для примера можно взять сегодняшних украинских бандеровцев, которые зверствуют на Украине и будто бы выступают от имени всего украинского народа. А фактически, от фашистов, которых поддерживает Америка!

Так вот, феминистки — это то же самое, что бандеровцы и фашисты, только пока, до поры, до времени, сидят относительно тихо. Почти все наши СМИ, ТВ, тысячи 'общественных организаций' и НКО их прикрывают, потому что втихаря работают на Америку.

Ну и центральная организация феминизма там же — в Америке! А Европа давно уже под ней, принимает и делает то, что скажут из Белого Дома.

— Круто берёшь, сестрёнка, — прокомментировал Дмитрий, — редко женщины так открыто об этом говорят.

— Да я столько насмотрелась, — Лена стиснула зубы, — особенность нашего бабского мышления и менталитета в том, что нас легче обмануть, чем убедить, что нас обманывают.

— Это не только женщин касается. Таких и мужиков хватает.

— Всё дело в пропорциях. Мужики такие есть, но их немного. А вот женщин, обманутых феминистическими идеями и пропагандой всяческих выгодных прав, идущих против своей природы, большинство!

— Да, Лена, вижу, что ты и без всяких книжек к этому сама пришла. То, что сейчас происходит в России и в мире, направлено на полное уничтожение института семьи, на парады дебилов, геев и лесбиянок, на создание послушных стад обывателей, которых 'вездесущая рука рынка' заставляет плясать под свою дудку, диктует им моду и навязывает новые 'ценности'.

Очень возможно, повторится история, как с Содомом и Гоморрой. У Господа лопнет терпение смотреть на воров, дураков, тиранов и развратников и нашлёт он на них Судный день!

На экране телевизора что-то замелькало, пропал звук, потом появилась заставка 'Специальный выпуск новостей'.

Посетители кафе заинтересовались. Все лица обратились к экрану. Дмитрий с Леной тоже повернулись к телевизору.

Вскоре на экране появилась дикторша и пошли новости.

'Сегодня, в десять часов тридцать минут московского времени российский самолёт 'СУ-24' был сбит в небе над Сирией истребителями F-16 ВВС Турции...'. Через некоторое время появились кадры падающего горящего самолёта.

Ещё через некоторое время выступил Президент России и назвал происшедшее 'предательским ударом в спину...'.

Люди в кафе ахнули, по комнате прокатилась волна возмущения, ненависти и презрения к так называемым 'союзникам'.

У Лены от переживаний опустились плечи, а глаза подозрительно покраснели. Дмитрий же до последнего момента надеялся, что его видение при беседе с Зайченко было ошибочным или неправильно истолкованным, что его предсказание не оправдается, но... только лишний раз убедился, что дар реален и работает.

— Что же теперь будет, — пробормотала Лена, — наши ведь ответят, а это — война!

— Наши, конечно, ответят, но, надеюсь, другим способом. Турция очень сильно заплатит за предательство, скорее всего, обрушением своей экономики и крахом политической системы.

Дмитрий, глядя на экран телевизора, где продолжали передавать подробности случившегося, задумался, потом неторопливо высказался:

— Вот в этом событии — вся истинная суть наших западных 'друзей'! Предательство в самый трудный, самый тяжёлый и ответственный момент времени! Правильно сказал когда-то ещё Александр Третий — 'У России есть только два союзника — её армия и флот!'. Вот только они и есть главные наши аргументы в общении с Америкой, НАТО и их вотчинами.