Страна Арманьяк. Бастард

— Именно так, но уже не стоит об этом разговаривать. Он получил свое. Виконт, у меня есть время, задать вам еще один вопрос?

— Задавайте. Я подниму тревогу именно в тот момент, когда обнаружу как барон и аптекарь закололи друг друга. Вас же буду искать только, как свидетеля способного пролить свет на это загадочное событие, — виконт ухмыльнулся.

— Как Жанна попала сюда, и какую роль вы в этом сыграли?

— Я сумел во время резни в Лектуре спасти контессу и ее свиту. Солдатню уже никто не контролировал. Вы уже знаете, что случилось с вашим батюшкой?

— Да, виконт. Не будем на этом останавливаться.

— Хорошо... Хоть он и был номинально моим врагом, я все равно преклоняюсь пред его смелостью и доблестью. Упокой Господь душу этого мудрого и храброго человека, — виконт перекрестился. — Так вот. Его преосвященство кардинал Жоффруа приказал мне сопроводить контессу в этот замок и содержать ее тут до распоряжений Луи. Остальное вы уже знаете... Но, Жан... Вам пора.

— Еще раз, виконт. Вы мне теперь друг и брат, — я снял с пальца перстень, доставшийся мне от де Граммона, который я к счастью забыл снять перед отправкой в замок. — Примите этот перстень в дар, как залог нашей дружбы.

— Воистину щедрый подарок... — виконт рассмотрел перстень и сразу надел его на палец. — Я принимаю вашу дружбу Жан. Не переживайте, контесса будет погребена достойно своего положения и по христианскому обычаю. А теперь — вперед. Помните у вас всего половина часа...

Как только я пересек крепостной ров, спало наваждение, которое и руководило всеми моими поступками в замке. Я опять стал Александром Лемешевым и одновременно с этим, на меня напал холодящий кровь ужас.

Твою же мать... Как? Как я умудрился совершить столько глупостей? Воистину совсем ума лишился. Такое только в страшном сне может присниться. Заколол двух человек в замке полном солдат и благополучно свалил... положительно у меня с мозгами не в порядке.

Бастард... Бастард! Это не я. Черт... Я даже не говорил во время этого ужаса своим языком. Одна возвышенная благородно — куртуазная хрень. Фу... Мама дорогая... Пронесло...

Вместе с постэффектами от совершенных поневоле безумств, пришла тихая грусть. Как ни крути, в этой эпохе я все-таки бастард д"Арманьяк. Живу его жизнью, ношу его имя, вынужден продолжать его дело, черт возьми, я уже даже про себя называю себя его именем.

И... И переживаю его потери как свои. Да... Как ни крути именно я, потерял сейчас свою любимую женщину и своего, еще не родившегося сына. И именно мои слезы сейчас льются от бессильной злости...

Ну, Паук... Не знаю как случилось в исторической действительности, вряд ли благоприятно для бастарда, но в моем варианте будет совсем по-другому. Я перепишу старую шлюху историю на новый лад. Присягаю своей жизнью.

А теперь надо как можно быстрее добраться до Тука...

Погонял несчастного мула так, что он пал без сил примерно за пару сотен метров до того места, где меня ждал шотландец с лошадями.

Оставшееся расстояние преодолел бегом, по пути крикнув смазливой пастушке гнавшей коз, что дарю ей мула лежащего на дороге впереди нее.

Влетел в лесок и стал быстро срывать с себя монашеское одеяние.

— Ну как, монсьор? — Тук подскочил и стал помогать мне.

— Все сделал. Гореть в аду портному, придумавшему эти долбанные шоссы... — перецепился в спешке и рухнул в кусты.

— Как, все? — восхищенно ахнул шотландец и помог мне встать.

— Так... Неси кольчугу... де Монфокон уже в аду...

— Господи, чудесны произволения твои! — воскликнул Тук. — Надеюсь, что эта скотина познала муки перед смертью.

— Не знаю... Плевать... Но он сдох... Доспех давай, орясина, через пять минут за нами вышлют погоню...

— Плевать, монсьор! — Тук затянул ремни на кирасе. — Мне уже ничего не страшно. С вами Бог ваша милость, иначе нельзя сказать. Только по его воле можно совершить такой подвиг. Куда мы сейчас?

— В Арагон! Я подниму весь мир против ублюдка Паука...

— Поднимете, никуда от вас мир не денется, а вот верного эскудеро, при благородном кабальеро, орясиной обзывать негоже, — Тук строптиво фыркнул и поправил наплечник. — Я тут можно сказать, весь измаялся, вас поджидая, уже штурмом замок брать собрался, а вы — орясина...

— Тук... Ты мне больше чем эскудеро. Понял? — хлопнул оруженосца по плечу. — Понимаю, что негоже тебя хаять, но это я любя.

— Это как? — шотландец отшатнулся.

— Да не бойся ты. Братской любовью... — застегнул пряжку на поясе и попрыгал. — Ну, вроде все. По коням мой брат, мой друг, верный эскудеро и вечная орясина. Да не кривись, не кривись, не буду больше...

Конец ознакомительного фрагмента.