Леди Сирин Энского уезда

— Попробуешь сбежать, я позову стражу, — строго произнесла Руби, не глядя в мою сторону. — Сядь и подожди. Мне нужно серьезно с тобой поговорить.

Джоконда оживилась:

— Я могу помочь вам, госпожа.

Фея подошла к ней вплотную:

— Тогда посторожи в коридоре, пока я с твоей соседкой разберусь.

— Но... — блондинка несмело протянула руку и коснулась феи:

— Может сделаем наоборот? Пусть Дария выйдет...

Руби чуть повернула голову, взгляд изумрудных глаз остановился на мне. Я замерла. С феей явно что-то было не в порядке. На ее прекрасном лице, вместо ожидаемого возбуждения, читалась брезгливость. А потом... Потом Руби мне задорно подмигнула. Я не знала, что и подумать, поэтому не думала. Ладонь сирены пришла в движение, бледные пальцы как гусеницы ползли по темной ткани комбинезона.

— Нет, — фея отстранилась. — Мы сделаем так, как хочу я. А ты отправишься погулять. Может, во время долгой прогулки тебе встретится некто, согласный утолить твое желание.

Джоконда покраснела и молча вышла.

— Вот ведь, шаланда! — сообщила Руби хлопнувшей двери.

— Баба Нюра? — ахнула я и приготовилась грохнуться в обморок. — У меня галлюцинации!

— Это еще почему? — надвигались на меня изумрудные очи. — Значит, кровососущие фейки, Господин Зимы, Ларс твой замореный — реальны, а я, значит — галлюцинация и все? По-твоему, если я старуха, то и чародейство всякое не для меня? Эх, Дашка, я про тебя лучше думала.

— Я не хотела вас обидеть... — падать в обморок почему-то расхотелось. — Просто...

Я запнулась и озвучила проверочный вопрос:

— Как зовут кошек?

Если Руби зачем-то решила поиграть со мной в извращенную игру с переселением душ, сейчас начнет увиливать. И обязательно вопрос задаст — "Каких?" Я строго на нее смотрела, не желая упустить ни единого жеста, ни одной гримаски.

— Василий, — неуверенно начала допрашиваемая. — Его я еще котенком из пруда выловила...

Я кивнула, пока все было верно. Прямо в мешке и выловила. А потом еще с этим же мешком за прежним котовладельцем гонялась, собиралась ему мокрую грязную тряпку на голову нацепить. Мужик после этого забега по пересеченной местности из нашего дома съехал. Ну не сразу. Если мне не изменяет память, реалити шоу "Как достать соседа" продолжалось около года. Васька как раз успел подрасти, потерять в дворовых баталиях ухо и найти любовь всей своей жизни не менее трех раз, наводнив округу наглыми рыжими котятами.

— Аделаида Сергеевна, — продолжала фея. — Пушок и самая молоденькая — Дашка. Между прочим, в твою честь назвала. Такая же недотепа...

— Баба Нюра! — заревела я и бросилась на шею.— Я так боялась, что вас паладины убили-и-и...

Прижиматься к рослой мускулистой женщине было для меня абсолютно новым опытом.

— Ничего, ничего... — гладила меня по волосам старушка. — Я тоже переживала, чтоб тебе эти обалдуи чего поганого не сделали...

Да, полноте, какая старуха? То что в теле великолепной Руби поселился новый постоялец со стороны заметно не было. И если бы не эта "шаланда", которой баба Нюра кидалась направо и налево, я бы тоже подмены не распознала.

— А как вам это удалось? — шмыгнула я носом и чуть отстранилась, чтоб заглянуть в невыразимо прекрасное лицо.

— А я знаю? Сначала, когда эта фейка драная в меня медальоном тыкать принялась, показалось кто-то всю душу вынуть пытается. Ну, я поднатужилась, на себя потянула...

— И что? — завороженно поторопила я, раздраженная, что рассказ прервался на самом интересном месте.

Баба Нюра отпустила мои плечи и задумчиво прошлась по комнате:

— А потом он меня признал, медальон то есть. Вроде как сотрудничать пригласил. Мы потом уже с ним подробно поговорили...

— Как поговорили? Когда?

— Ну, уже после того, как ты меня жезлом с молниями чуть не пришибла. Времени-то у меня уйма была, пока Эсмеральд регенерировался, пока принц нас нашел. Да и не разговор это в обычном понимании, артефакт мне картинки в основном показывает, или что чувствует в данный момент, передает. Руби ему давно уже не нравилась. У них не равноправные отношения были, а что-то вроде рабства. Она управляла, он подчинялся. Знаешь, сколько он по ее указке душ загубил, и фейских и человеческих? К тому же у него насчет невинности пунктик. Короче, он быстренько нас телами поменял и велел как можно дальше из твоей квартиры уходить. Опасался, что жрица в себя быстро придет и все обратно поменяет.

— Баб Нюр! — удивленно всплеснула я руками. — Вы, значит, того, непорочнее Непорочной Руби оказались?

— Ну, уж с девками точно не блудила! — Мраморные щеки феи покраснели. -Срам-то какой!

— А с противоположным полом? — почему-то не желалось мне спрыгивать с темы.

— Время раньше другое было, — отрезала бабка. — С любимым не получилось, а раз не с ним, то ни с кем!

— Понятно, — в этот момент я ощутила ее безграничное одиночество. — А с возлюбленным вашим что случилось?

Баба Нюра резко отвернулась к зеркалу.

— Потом как-нибудь расскажу.

Изумрудные глаза как-то подозрительно блестели, и я решила не настаивать на ответе.

Лжеруби, повеселев, вертелась перед зеркалом, время от времени приподнимая груди и проходясь ладонями по тонкой талии. В расстегнутом вороте комбинезона виднелся кругляш душеуловительного медальона.

— Ничё так! Мне нравится, — наконец, проговорила бабка. Хорошее тело.

— А что же все-таки случилось с его хозяйкой?

— Что что? — хитро улыбнулась старушка моему отражению в зеркале. — Теперь эта шаланда мое старое тело будет носить, пока не сносит. В нашем с тобой мире магии нет, вот пусть и мучается, кошка драная.

— А когда умрет?

В местных догмах я не очень разобралась, но почему-то мне казалось, что душа просто так никуда исчезнуть не может.

— Она ведь может попытаться опять свое тело занять?

— Попробовать-то она попробует, только кто ж ей это богатство, — многозначительный взгляд на полукружия пятого размера, — даст. Облезет! Я к тому времени так в этом теле окопаюсь, что не подкопаешься.

— Баб Нюр, — задумчиво протянула я. — А если она естественной смерти ждать не будет, если руки на себя наложит? Может она уже...

— Ха, — тряхнула золотистыми локонами бабка. — Ты, Дашка, вроде девка ученая, а того не понимаешь, что убийство по нашим законам смертный грех. Ты в церкви, когда последний раз была? Вот и видно, что никогда. Если эта выдра себя жизни лишить попробует, в фейские пределы уже не попадет. Знаешь, что по христианской религии за такие штуки положено? То-то! Так что будет она жить-доживать и добра наживать на пенсию мою, льготную да повышенную.

Я припомнила прошлую бабу Нюру — жилистую старушонку, которая, не смотря на преклонный возраст, умудрялась впахивать на двух работах и держать в ежовых рукавицах наш среднестатистический двор в не самом благополучном энском районе. Припомнила, как бойко она гоняла по улицам нетрезвых гопников, пробежки ее утренние в синем спортивном костюме и прикинула, что десяток лет в запасе у бабы Нюры имеется. Для того, чтоб научиться от настоящей непорочной Руби отбиться.

— Так что все здорово! — Соседка, наконец, отлипла от зеркала и уселась на стул. — Я здесь, живая здоровая, она — там — старая и больная. Единственное, из-за чего переживаю — как там питомцы мои — не уморит ли она их?

Я недоверчиво хмыкнула. Боевитость бабкиных кошек признавалась у нас во дворе даже владельцами питбулей и шарпеев.

— Заканчивай мне "выкать" и бабой Нюрой называть, — задорно блеснули зеленые глаза. — Всю маскировку нам порушишь.

— А как мне к вам... к тебе обращаться?

— Можешь Анной, у Руби второе имя созвучное, так что...

— С тобой этой ценной информацией артефакт делится? — новая манера общения далась мне без труда.

— А кто ж еще? Я без него пропала бы. Поначалу вообще как кутенок слепой тыкалась. Больше всего боялась, что остальные паладины заметят, что я колдовать не умею. Хотела сразу к твоему Ларсу присоединиться, чтоб он меня в Цитадель отвел. Уже рот открыла, чтоб переговоры начать, тут мне грудь огнем и обожгло. Не фигурально выражаясь, а по-настоящему. Это артефакт так мое внимание привлекал. Потом, в спокойной обстановке пообщались и решили, что с вами заявиться — подозрительно получится, надо своим ходом. Медальон вывел меня к заброшенному парому, которым уже сто лет никто не пользовался. Я эти обломки кое-как на воду столкнула, а медальон колданул так, что мы в полчаса до места домчались.

— А Эмбер тебя не удерживал?

— Нет. Он вообще слегка пришибленный появился. Не иначе, ты на него неизгладимое впечатление произвела.

— Было дело, — я вспомнила, каким послушным стал принц Дома Лета во время нашего эпохального разговора и улыбнулась.

— Думаю, он сейчас к матушке жаловаться на тебя побежал, — испортила мне настроение Анна. — Все виски тер и приговаривал — "Это не сирена, нужно сообщить Янтарной Леди". Дашка, почему ты не сирена?

Мне стало обидно:

— Потому что ни один мужик не признается, что его какая-то полукровка в два счета вокруг пальца обвела.

— Ну, может быть, — недоверчиво протянула соседка. — Мы с бабушкой твоей покойной на сто процентов были уверены...

— Ты знала?

— Ну да. Тебя как родители в Энск привезли, я сразу заметила, что с тобой что-то не так, еще до первого предсказания. Светлая ты была, необычная. Фейков мелких опять же развелось. Они — пакостники, завсегда к таким как ты прибиваются. Запах что-ли привлекает?

— А почему я тогда их раньше не замечала?

— Так про них точно знать надо, чтоб заметить, и знать, куда смотреть. Это же гении маскировки.

— Подожди, — пыталась я осмыслить обилие полученной информации. — Получается, ты всегда знала и о феях и о Фейриленде?

— Ну да.

— Ты ведьма?

— Нет, — рассмеялась Анна. — Хотя с некоторыми знакома. Я обычный человек.

В дверь постучали. Видимо Джоконде надоело слоняться по коридорам без дела. Руби вскочила:

— Чего тебе?

В комнату вошел Ларс. Если бы я была скульптором, и какой-нибудь спонсор заказал бы мне статую, символизирующую безграничное удивление, о модели я бы даже не задумалась.

— Я вижу, ты не скучаешь.

— Ей некогда, — любезно ответила Анна.

— Я помешал?

Мою соседку блондин игнорировал.

— Нет, что ты, — покраснела я. — Присаживайся.

Мне пришло в голову, что зная о страсти Непорочной Руби к своему полу, Ларс мог решить, что развлечения мои в ее обществе носят сексуальный характер.

Ларс присел на краешек моей постели и замолчал. Я тоже молчала, не зная, можно ли посвящать охотника в магический обмен душами. А Анна, насвистывая себе под нос, вернулась к зеркалу. Видимо, любоваться на свое новое тело ей пока не надоело.

— Пак с тобой? — тихо спросил блондин. — По Цитадели в поисках какого-то пикси рыщут отряды ледяной стражи.

— Смылся, — ответила я. — У нас нехорошая история с Господином Зимы произошла и мы решили, что моему подопечному лучше побыть в эмиграции. Ты, кстати, особо не распространяйся что он как бы мой раб. А то, кто его знает, ваши законы, может меня за его преступления наказывать положено.

Ларс рассеянно кивнул.

— Ты познакомилась с Джокондой?

Я скривилась:

— Да. Знаешь, она действительно сирена.

— Жаль... Черт! — раздраженно крикнул блондин. — Руби, ты не могла бы меня оставить наедине с моей девушкой?

Девушкой? Мое сердце забилось со скоростью света. Девушкой!

Фея приблизилась и грациозно склонилась к Ларсу. Я хорошенько не поняла, то ли она его нюхала, то ли пыталась что-то высмотреть в глубине морозных серых глаз.

— Знаешь, Дашка, а ведь у него к тебе чувства.

Мой сердечный ритм перешел на сверхсветовую.

— Я слышала когда-то о том, что волшебные существа не умеют любить. Зато если у них это получается, то на всю жизнь. А жизнь у них долгая... — задумчиво продолжала соседка. — Ну, хорошо, герой любовник, ты меня убедил, берем тебя в компанию.

Я раньше никогда не видела блондина испуганным. Даже и сейчас это был не страх, а некое преддверие его. Прохладная ладонь Ларса рефлекторно нашла мою и сжала.

— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

— Конечно объяснит, — тряхнула волосами Лжеруби. — И расскажет и покажет.

Медальон на ее груди весело мерцал.Глава 15

Три мудреца в одном тазу, или Совет в Филях

Одна голова хорошо, а две — некрасиво.

NN

Как учит нас, нет, не народная мудрость, а любой современный учебник по ведению бизнеса, если совещание выстроено неправильно, если руководство нечетко представляет себе цели этого обмена мнениями, страдает именно производственный процесс. Баба Нюра, ах простите, Анна, вести дела умела. Моему непосредственному энскому начальству можно было поучиться у нее четкости формулировок и организации. Во-первых, Лжеруби рассадила нас с Ларсом по разным углам. Потому что не могли мы, оказавшись рядом сосредоточиться на деле. Ну, я то уж точно не могла. В обществе блондинистого охотника мои мысли сначала разбегались, а потом гурьбой устремлялись в самом сексуальном направлении. Потому что Ларса я хотела. Черт, как я хотела его! Весь он — жилистый, огромный, казался мне каким-то экзотическим фруктом, от которого, если откусишь кусочек, остановиться уже не получится. Так и доешь до последней крошки. Гастрономические ассоциации, вызванные затянувшейся диетой не иначе (про сухие печенюшки черт знает сколько часов назад, никто, надеюсь, не забыл?) вызывали обильное слюноотделение. Стратегический пуфик подо мной постоянно шатался, корона, тьфу ты, венец съезжал на бок. Короче, дискомфорт.

Анна помахивала перед нами плотным листом картона, на котором черной тушью была изображена карта местности. А я, вместо того, чтоб попытаться преодолеть свой топографический кретинизм, задумалась о том, откуда фея могла его вытащить. Не кретинизм, а злосчастный картон. Потому что, насколько мне было видно со своего лобного места, в облегающем комбинезоне карманов предусмотрено не было.

— Значит, ты говоришь, часть пути придется идти пешком? — Ларс, в отличие от меня, ясность мысли сохранял. — Даже лошадей оставим?

Он сказал не "лошадей", имелись в виду какие-то верховые животные, но само слово я упустила.

— Дозоры стоят здесь и здесь, — ухоженный ноготок отметил две точки на карте. — Несколько последних лет утесы охраняют с меньшей тщательностью. Думаю, что нам удастся пробраться незаметно. Рухи, ящеры, грифоны — отменяются. Мой амулет сможет прикрыть нас мороком, но его силы ограничены.

Ящеры? В этом мире ездят именно на них?

— Урух пойдет с нами? — уточнил Ларс.

— Да, но ему запрещено будет подниматься в воздух от перевала. На большую площадь колдовства не хватит.

— У меня тоже есть артефакт, — вытянула я шею. — Венец сирен, наверное, что-нибудь да стоит?

Изумрудные очи скептически посмотрели в мою сторону.

— Вот когда ты выяснишь его предназначение, тогда и начнешь предложения вносить. А пока, Дашка, ты у нас не субъект, а объект. Мы тебя вдвоем беречь будем.