Рукопись, найденная на заброшенной станции. 2. Аратан

Депортировали Люмилу, ту самую официантку — мать пропавшего мальчишки. Я связался с Борнавом, и он мне сообщил, что именно по этому меня и отправили. "Подумай, что у неё спросить или узнать можно, что пригодится может". — Ответил мне он.

Когда я прибыл, хозяин попросил меня не торопиться и Люмилу не торопить:

— Жалко её. Смерть сына её подкосила, работать с людьми она не может, вот мне заявку на депортацию подать и пришлось. Но билеты я ей оплатил. — Сообщил мне он.

— Конечно. — Ответил я и отправился на задворки кафе.

Люмила обитала там в небольшом контейнере. В боковой стенке контейнера было проделано четыре двери, внутри контейнер был разгорожен на четыре клетушки. Люмила как раз собирала вещи и разговаривала сама с собой.

— Чепчики и распашонки. Как они шли моему Ниду. Нет рука не поднимется их выбросить!

С этими словами она отнесла их в соседний контейнер. Там, на стеллаже между душем и стиралкой с одной стороны и посудомойкой с другой уже лежало много вещей. Второй контейнер торцом примыкал к кафе, и двери в нем были с двух сторон. Со стороны домика официанток с Люмилой зашли мы, с торца заскакивали официантки с посудой из кафе. Люмила посмотрела на меня и сказала:

— С одной сумкой я приехала на Тарналлу, с одной и уеду. Только тогда, пятнадцать лет назад, я была молодая дурочка без мозгов и с кучей иллюзий. А теперь всё — выплюнутая и пережёванная никому не нужная баба.

— Ну почему, никому не нужная?

— Потому что всем нужны молодые двадцатилетние дурочки. А в тридцать пять, если дурочка не поумнеет, то она просто дура.

— То, что жена дура — это не проблема, проблема то, что дети у дуры — придурки. — Произнес я известную истину.

— О как! Тогда мне тем более оставаться здесь больше нельзя. Если останусь так дурой и помру. А почему не нужна? Так вот тебе, например, я в жены нужна?

— Нет, извини.

— Вот видишь. И ни кому я здесь не нужна.

Люмила помолчала и продолжила:

— А тебя прислали проконтролировать, чтобы я не сбежала или чего не натворила?

— Нет. Посмотреть и подумать, как Нида твоего искать.

— А вы его ищете?

— Ищем.

— А что не найдёте никак?

— А вот если ты такая умная, скажи мне где он?

— Да если б я знала!

— Вот и мы не знаем.

Люмила продолжила молча выносить вещи. Я начал ей помогать и после паузы спросил:

— А вот скажи, Нид твой вафли любил?

— Наверно любил. Когда его угощали, не отказывался.

— Только вафли? Или вообще сладкое.

— Вообще сладкое, он у меня сладкоежка был.

— А вот не было ли у него или у тебя знакомого мужчины, роста примерно вот такого. — Здесь я показал рукой. —

На вид самого обычного, белого, блондина или просто светлого, без каких-либо бросающихся в глаза особенностей?

— Нет. Не было. У меня точно не было, а у Нида не должно было быть. А Вы его по идентификатору нейросети отыщите!

— Нет у нас его идентификатора нейросети.

— А это он Нида похитил?

— Не известно. Похожий мужчина в парке Нида вафлями угостил. Вот он обертку выбрасывает. — Я показал Люмиле кадр с камеры в парке.

— А мужчина где?

— Нет у нас его кадра.

— А как же вы...?

— А вот так. Если б было что — уже нашли бы.

Люмила снова заплакала.

— Вместо того, чтобы плакать, лучше про его отца расскажи. Может он что скажет.

— Нет. Не скажет. Я его от какого-то курсантика родила. Я тогда в пансионате работала. Курсанты у нас выпуск отмечали. Большинство с девушками были, так они потом по комнатам расползлись, миловались и любились. Человек десять без девушек было, они за столом перепились и мы их по кроватям раскладывали. А один грустный сидел, выпивший конечно. Я к нему подошла, думала помочь до кровати добраться, а он мне на жизнь жаловаться начал, что девушка его бросила. Вот я ему и помогла. Он мне писать обещал, на следующий день улетел, да и пропал с концами.

— Так может он...

— Нет, не думаю. Тот здоровый был — повыше тебя, да и покрепче, наверно.

Я усмехнулся. Гонял я таких лосей недавно в училище.

— Да ты не обижайся. — Сказала, посмотрев на меня, Люмила.

— Да я и не обижаюсь.

Мы ещё немного помолчали.

— С хозяином конфликтов никаких не было?

— Нет. К Ниду он нейтрально относился, не обижал его. Я ведь у хозяина любовницей была. После вечерней смены помогала ему напряжение сбросить. Не каждый день, но постоянно, раз в четыре-пять дней. Он потому мне и билеты оплатил, сочувствует. Он меня с малышом к себе официанткой поэтому на работу и взял, что понравилась я ему. Теперь придётся ему новую любовницу подбирать. Такую же дуру, что всё как нужно сделает, и жене его не заложит, ему ещё поискать придётся.

Вещи кончились. Комнатушка опустела. На полу у дверей осталась стоять небольшая сумка. Люмила её приподняла:

— Всё, уложилась.

— Пошли? — Спросил я её.

— Нет, мне ещё кое-что нужно. Подожди меня здесь немного. — Произнесла Люмила и, оставив сумку в комнате, отправилась во второй контейнер. Её метка высвечивалась у меня на нейросети, и я не волновался. В конце-концов мужчине женщину следует сопровождать не всюду.

Кровать в комнате была поднята к стене, стульев не было, я подошел к окну и присел на узкий подоконник. Было тепло, но не жарко и не душно. Хороший всё-таки на Тарналле климат! Люмила появилась через несколько минут. Она была сосредоточенная и не плакала. Я начал отрываться от подоконника, но Люмила сказала:

— Очень хорошо, посиди так ещё немного!

Я снова расслабился. В это время Люмила прикрыла дверь, мягко подошла и, опускаясь передо мной на колени, расстегнула мне ширинку и освободила мой член. Я дернулся.

— Тише! Не шуми! Все будет хорошо. Мне так нужно! — Произнесла она громким шепотом и поцеловала головку. — Обопрись руками на подоконник.

С женщиной спорить чаще всего бесполезно, а когда у неё во рту твой член, ещё и сложно. Я опёрся руками о подоконник и начал думать: "как это так получилось", "хорошо, что я утром подмылся" и "следует ли считать это изменой?"

У Люмилы были ласковые руки и губы, минет она делала мягко. Потом она освободила рот и прошептала:

— Не сопротивляйся и не волнуйся, я хорошо умею — на хозяине натренировалась.

Люмила быстро добилась результата. Когда результат потек, она не вздрогнула и, не разжимая губ, начала сцеживать и сглатывать. Когда я закончил, она, так и стоя на коленях, подняла лицо кверху:

— Вот и молодец. — Сказала она не выпуская мой обмякающий член из рук. — Я тебе хорошо сделала. И теперь попросить хочу — найди того, кто меня сына лишил!

У Люмилы опять потекли слезы.

— Я ищу... — Начал говорить я.

— Нет, ты пообещай, что сделаешь всё, что в твоих силах! Денег заплатить у меня нет. Вот я и сделала тебе хорошо. Хочешь, я ещё раз сделаю?

— Нет, не нужно.

— Тогда пообещай!

— Я сделаю всё, что в моих силах. — Наконец, произнес я.

— Спасибо! — Сказала Люмила. — Надеюсь, ты не забудешь своего обещания.

Люмила отпустила меня, поднялась с колен, подошла к двери и взяла свою сумку.

— Я готова, пошли.

Я вызвал патрульную машину, но оказалось, что они все заняты. В ответ со мной связался начальник смены.

— Проблемы при депортации ожидаются?

— Нет.

— Тогда довези на такси до орбитального лифта. У неё билет на сегодня на вечерний рейс.

— Понял. — Ответил я, и начальник отключился.

Такси прибыло через несколько минут. Я отметил, что поездка служебная, и мы полетели. Орбитальный лифт поднял нас на станцию, в легком планетарном комбинезоне, по-сути тряпочке на голое тело, на станции я чувствовал себя не уютно. Посадка начиналась через час, мы скоротали этот час в кафе. Между чашками кофе Люмила навела себе макияж и выглядела теперь как обычная молодая женщина. Я расплатился за кофе и помог Люмиле донести сумку до корабля. Вместе с билетом на рейс переслал встречающему стюарду сообщение о депортации. Стюард удивился, но вида постарался не показывать. Перед тем, как исчезнуть в корабельных коридорах, Люмила повернулась ко мне и без звука, одними губами произнесла:

— Помни, ты обещал.

Я кивнул.

Пока орбитальный лифт спускался, я обдумывал, считать ли произошедшее с Люмилой изменой Лоре. Попытка уточнить у искина принятые на Марсалле правила поведения к успеху не привела. Я получил ответ, что в заключённом нами с Лорой браке такой пункт никак не оговорен. Тогда я попытался ситуацию перевернуть, и представил себе, что это Лора делает минет какому-то постороннему мужику. Ситуация мне не понравилась, захотелось их обоих прибить. Начал обдумывать, мог ли я этой ситуации не допустить. И никак у меня линия поведения не выстраивалась. В конце-концов я оправдал себя тем, что это была ничего не значащая случайность, про которую Лоре рассказывать не нужно. Тем более, что Люмила минет лучше чем Лора сделала, — ситуация, ну прям как в анекдоте. Когда я спустился на планету, вечер уже переходил в ночь и моя смена уже закончилась. Я доложился новому начальнику смены и отправился домой.

Дома Лора мне устроила скандальчик:

— И где ж ты до сих пор шлялся?

— Депортированную на рейс отвозил. Как отвез, сразу назад.

— Так это ты её кофеём на станции поил?

— Да.

— Как же она с тобой расплатилась, за такое особое к ней отношение?

— Почему сразу расплатилась? — Ответил я вопросом на вопрос. Я чувствовал себя виноватым, врать не хотелось, хотелось как можно быстрее закончить разговор.

— Так других депортированных на станции кофе не поят!

— А ты знаешь, кто она?

— Нет! И знать не желаю! И я не желаю, чтобы ты по посторонним бабам шлялся! А хочешь шляться, так убирайся из моей квартиры, и из моей жизни! Совсем убирайся!

— Нет, не хочу шляться по другим бабам.

— А с этой тогда что!

— А у этой сын пропал, что я ищу. Так теперь хозяин её ещё и депортировал!

У Лоры широко открылись глаза, она открыла рот, чтобы что-нибудь сказать, но слова у неё не находились. Я подхватил ее руками и понес к кровати.

— Гад! — выдохнула наконец она. — Немедленно меня отпусти!

— Сейчас! — Ответил я и бросил её на кровать. Кровать мягко приняла Лору в свои объятья.

Что удобно в планетарных комбинезонах, сбросить их можно в два движения. Что я со своим и проделал. Я навалился на Лору и заткнул ей поцелуем рот.

— Ы-ы-ы. — Произнесла Лора.

— Никакие другие бабы мне не нужны. — Быстро произнес я, на секунду оторвавшись (и ведь правда, не нужны!). Лора набрала было воздуха и только собралась что-то произнести, как я снова заткнул ей рот поцелуем.

— Ы-гы-ы. — Снова попыталась произнести что-то Лора.

— Не спорь! Я люблю только тебя. — Снова быстро оторвавшись произнес я.

— Да? — Успела-таки произнести Лора.

— Да! Мне никто не нужен кроме тебя! Люблю я только тебя! И ты сейчас это узнаешь!

— Нет!

— Да! — Рванул я Лорин кобинезон в разные стороны. Застежки выдрались "с мясом".

— Ты мне комбинезон порвал!

— А зачем ты мне "НЕТ" сказала!

— Дикарь!

— Да! — И я навалился на Лору.

— Слезь с меня!

— Нет!

— Ты тяжелый! Ну пожалуйста! Я сверху буду!!!

Это на меня подействовало. От легкого Лориного толчка я перевернулся на спину и она начала вставать. Я ухватил её за бедра и потащил её вниз.

— Стой! Стой! Я тампон не вытащила!

Я ослабил хватку.

— И вообще, не хватай меня так! У меня синяки будут! Я сама устроюсь!

Лора вытащила тампон и держала его в руках, не зная, что с ним делать.

— Брось его на пол, потом уберём. — Сказал ей я.

Лора отбросила его за спину, и он шмякнулся около двери. Затем уселась на меня, поёрзала и угнездилась. Я попытался ей помочь, но нарвался на очередной отпор:

— Руки убрал! Я с тобой ещё не закончила.

Я раскинул руки в стороны. Лора немного покаталась на мне вверх-вниз и, размахнувшись, стукнула меня кулачком в грудь.

— Ты! Гад!

Затем снова приподнялась, оставив внутри только самый кончик и опустилась, принимая меня в себя на всю глубину, продолжила:

— Не смей заставлять меня ревновать!

И снова стукнула меня кулачком в грудь. Так она и продолжала кататься на мне, шлепать меня кулачками по груди и высказывать претензии:

— Не смей и думать о других бабах!

— И пить с ними кофе!

— У тебя есть я!

— И только я!

— А ты гад!

— Гад, бесчувственный!

— Ничем тебя не проймёшь!

— Гад!

— И ни на кого смотреть больше не смей!

— Ни на каких девиц!

— И думать ни о ком больше не смей!

— Гад!

— И комбинезон ты мне порвал!

— Новый комбинезон!

— Порвал! Гад!

— Никуда тебя не отпущу!

— И думать не смей!

— Гад!

— Гад!...

— Га-а-ад!

— А-а-а!

Потом она лежала на мне, прижавшись и крепко обхватив руками и ногами. Я гладил её по спине, и она щекотно дышала.

— А знаешь, почему я тебя простила?

— Почему?

— От тебя чужой женщиной не пахло!

— А вдруг я в душе сполоснулся?

— Не дразни меня! У тебя комбинезон улицей пах, а от тебя потом пахло, и мной пахло. Ни в какой душ ты не ходил!

— Это да.

— Не смей ко мне больше грязным приставать!

— А ты меня так больше не ревнуй!

Утром мы с Лорой были особенно нежны и предупредительны друг с другом.

* * *

Когда искин наконец сформировал ответ, оказалось, что подходящих под описание мужчин почти полторы тысячи. Борнав усмехнулся и отрядил меня просматривать все эти материалы. Если анализировать всё это не прерываясь и тратя по минуте на человека, то на всё про всё у меня должно было уйти 25 часов. В итоге справился я за четыре рабочих дня. Кого-то отбросил сразу, кого-то хорошенько подумав. В конце второго дня я нашел своего ГЛАВНОГО ПОДОЗРЕВАЕМОГО. Он подходил по описанию внешности, он был в торговом центре в подходящее время, он купил несколько пачек вафель, кроме вафель он больше ничего не покупал, уехал он со стоянки тоже в подходящее время. Тем не менее я внимательно проверил и отбросил все остальные кандидатуры, отобранные искином.

С одной стороны каждый пункт в отдельности ничего не обозначал. Вафли в торговом центре купили несколько десятков тысяч человек — покупки для дома обычно делаются в виде заказа с доставкой. Сколько народу там было в подходящее время — вообще в голову не лезет. Тем не менее, это была зацепка. Я обратился к Борнаву с предложением посетить Гилму и показать ей снимок моего подозреваемого.

— Юридически, смысла в этом нет. — Ответил мне Борнав. — Но для нас сейчас это не так и важно. Нужно понять — тот это человек, или нет. Так что съезди, покажи. Если у нас будет уверенность, мы сумеем потом всё раскрутить.

Я написал сообщение Циле и попросил её спросить у Гилмы, когда бы я мог с ней ещё раз побеседовать. В скором времени со мной связался Гирним, отец Гилмы. Очень вежливо со мной пообщался и предложил пересечься в кафе.

В кафе Гирним заказал столик на троих — на себя, на меня и на Гилму. Гилме он заказал мороженное, себе и мне — кофе. Гилма хотела интересных рассказов. Про военную службу и столкновения с пауками и пиратами мне рассказывать не особенно хотелось и я начал рассказывать ей про бал. Пришлось подробно описывать платье Веолы, платья других участниц. Я показал Гилме несколько простых ПА. Время пролетело незаметно.