Роман "Горький ветер свободы"

— Меня не было всего ничего, — проворчал Данте, поднимаясь, однако же, со скамьи. — Когда их успело собраться так много?

Ренцо с усмешкой развёл руками.

— Некоторые камушки, знаешь ли, заставляют двуногих удивительнейшим образом развивать скорость. Притом, заметь, без помощи магии.

— Ладно, пойду, — проворчал Данте. — Ты ведь всё равно не оставишь меня в покое, раз уже нашёл.

И он, перескочив через всё тот же куст в обратную сторону, зашагал по дорожке. Мы с Ренцо последовали за ним. При этом кастелян повторил манёвр Данте, я же предпочла куст обойти.

— Вообще-то наш дон Эльванди вовсе не лентяй, — отчего-то счёл нужным оправдать передо мной Данте Ренцо. — Он так раскапризничался, потому что ненавидит общаться с большим числом людей. Данте предпочитает общение с себе подобными в строго выверенных дозах.

— Дело не только в этом, — возразила я. — Обладание новым месторождением может таить для него угрозу, и он хорошо это осознаёт.

— Ты полагаешь? — задумчиво спросил Ренцо. — Что ж, наверное, он прав... Да, надо будет немного подкорректировать работу стражи.

— Данте говорил точно о том же, — невольно улыбнулась я.

— Логично. Я обязательно этим займусь.

Добравшись до армона, мы с мужчинами разошлись: они направились в левое крыло, заниматься вопросом залежей, а я — в правое, в библиотеку. Решила, что коли уж за компанию вернулась в армон, имеет смысл заглянуть на своё рабочее место.

Не успела я сесть за стол и открыть ящик с документами, как в библиотеку, предварительно постучавшись, зашли двое посетителей. Это были Марито и брюнетка с живым взглядом и румяным лицом, в которой я без труда узнала его сестру Рианну.

Эти двое ни разу ко мне сюда не заходили, не считая того случая месяц назад, когда дворецкий отправил камердинера Данте, как и многих других слуг, за совершенно не нужными им книгами. К тому же, насколько мне было известно, брат и сестра нередко цапались, пусть и полушутя. Тем более любопытно было узнать, что заставило их совместно посетить библиотеку.

— Дону Эльванди понадобились какие-то бумаги из архива? — высказала предположение я.

— Нет, — покачала головой Рианна. Девушка держалась робко, что в целом было ей несвойственно. Видимо, атмосфера библиотеки была ей непривычна и внушала некоторое благоговение. — Нам нужна книга, — собравшись с мыслями, сказала она. — Что-нибудь по психологии мужчин и женщин. Вы не могли бы нам помочь?

— То есть просто по психологии? — уточнила я.

— Нет, — упрямо повторила девушка. — По психологии мужчин и женщин.

Я хмыкнула, мысленно сделав себе заметку оставить в стороне книги по психологии лошадей, енотов и, на всякий случай, игуан.

— А всё-таки вы не могли бы поточнее сказать, что именно вас интересует в психологии? — осведомилась я. — Тема ведь обширная.

— Мы поспорили, — призналась Рианна. — О том, кто из нас лучше разбирается в психологии противоположного пола. Я сказала брату, что он ничего не понимает в женщинах. И по-прежнему стою на своём.

Последние слова она твёрдо произнесла, глядя Марито прямо в глаза.

— А я, со своей стороны, заявил, — насмешливо ответил тот, не отводя взгляда, — что разбираюсь в женщинах совсем неплохо, зато сестра ничего не смыслит в психологии мужчин.

— Словом, мы поспорили, — подытожила Рианна. — А кто может нас рассудить? Женщины будут на моей стороне, мужчины — на стороне Марито. Вот мы и решили обратиться к книге. Вы можете нам что-нибудь порекомендовать?

Я бы могла, конечно, порекомендовать обоим не заниматься глупостями. Но мне отчего-то захотелось им посодействовать. Возможно, оттого, что именно подобные перепалки придавали армону жизни, превращая его из резиденции в дом. Как минимум мне они позволяли на время почувствовать себя именно дома, а не в чужой стране посреди столь же чуждых людей. И чуть-чуть приобщиться к тому, чего сама я была лишена, причём как сейчас, так и прежде, в Астароли, — а именно, к теплу семьи.

Поэтому я встала со стула, прошла между стеллажами и принялась просматривать корешки.

— Думаю, раз так, то вам нужны тесты, — определилась я, вытаскивая несколько книг.

— Тесты? — непонимающе переспросила Рианна. Переглянулась с Марито, но ему, похоже, нечего было сказать.

Я нахмурилась. Слово "тесты" казалось мне международным, но, быть может, на местном наречии существует свой аналог этого термина? Увы, даже если и так, я его не знала. А может, ребятам просто незнакомо это понятие?

— Это такие вопросы для проверки знаний, — объяснила я. — На каждый вопрос даётся несколько вариантов ответа, и вы должны выбрать правильный.

— О, это даже ты, Марито, сумеешь сделать! — язвительно заявила Рианна. И на менее оптимистичной ноте добавила: — Может быть.

Не дожидаясь продолжения дискуссии, я выбрала из нескольких книг одну, вернула остальные на место и прошла к столу.

— Думаю, вот это вам подойдёт, — сказала я. — Здесь как раз пишется про мужскую и женскую психологию, а в конце приведены тесты. Хотите попробовать?

— Давайте! — воодушевилась Рианна. — Прямо сейчас поставим этого зазнавшегося женоненавистника на место.

— Это я-то женоненавистник? — захлопал глазами Марито. — Ты что-то перепутала.

Однако возражений на предмет проверки знаний он не высказал. Пролистав книгу, я нашла ту её часть, где начинались вопросы.

— Ну что ж, готовы? — осведомилась я.

Оба энергично кивнули.

— Хорошо. Вопрос первый. По женской психологии, то есть адресован тебе, Марито. — И я стала зачитывать. — "Если женщина говорит "Нет", это означает..." Варианты ответов: "(а) Да; (б) Нет; (в) Может быть; (г) Может быть, да; (д) Может быть, нет; (е) Может быть, да, а может быть, нет". — Я подняла глаза и выжидательно посмотрела на камердинера. — Выбирай.

Марито задумался. Рианна тоже сосредоточенно насупила брови.

— Вариант (в), "может быть", — почти уверенно объявил Марито.

Я отыскала страницу, на которой приводились ответы.

— Неверно! — со злорадством непонятной природы (видимо, именуемой женской солидарностью) сообщила я. — Правильный ответ: "Ни один из приведённых ответов не верен".

— А какой же верен на самом деле? — заинтересовалась Рианна.

— Здесь не указано, — развела руками я. — Продолжим?

— Давайте продолжим, — согласилась девушка.

— Следующий вопрос — про психологию мужчин, то есть для женщин, — проинформировала я.

— Сейчас мы посмотрим на тебя в деле, — потёр руки Марито.

— "Если мужчина говорит "Нет", это означает..."

— Нет, — уверенно ответил камердинер, забыв, что вопрос предназначается его сестре.

— Такой вариант отсутствует, — усмехнулась я.

Рианна довольно рассмеялась.

— Какие же варианты там есть? — удивился Марито.

— Зачитываю. Итак, "Если мужчина говорит "Нет", это означает: (а) Я не слышал вопроса; (б) Не мешайте мне спокойно пить эль; (в) вообще ничего не означает".

Мы в задумчивости помолчали.

— М-да, похоже, у женщин диапазон всё-таки как-то шире, — констатировала я, подсчитав количество ответов.

— Я выбираю вариант (в), — решила Рианна.

Брат и сестра посмотрели на меня, ожидая вердикта. Я заглянула в конец книги.

— Увы, — разочаровала девушку я. — Правильный ответ: "Все приведённые ответы верны". Идём дальше? Марито, опять твоя очередь. Вопрос: "Если женщина о чём-то просит, это следует сделать, потому что..." Варианты ответов: "(а) ...женщина — существо ранимое; (б) ...женщина — существо возвышенное; (в) ...не сделать себе дороже". Какой выбираешь вариант?

— Ну, тут уж точно третий! — воскликнул Марито.

Я проверила и, отчего-то почувствовав себя немного виноватой, пробормотала:

— Здесь написано: "Автор книги и сам не знает ответа".

— Давайте ещё какой-нибудь вопрос посмотрим, — предложила, стремясь замять неловкую паузу, Рианна.

— Давайте, — воодушевилась я и приступила к следующему пункту. Вопрос про мужчин. "Если мужчина сделал женщине дорогой подарок, это значит, что..." Варианты ответов: "(а) ...он хочет с ней обручиться; (б) ...он хочет на ней жениться; (в) ...он просто хочет".

— Думаю, что (а), — подумав, ответила Рианна. — Если бы (в), он мог и подарком подешевле обойтись.

— Зришь в корень, дорогая сестра! — подхватил Марито. — Наконец-то ты хоть что-то начала понимать в мужчинах!

Усомнившись в верности их рассуждений, я заглянула в раздел ответов... и обречённо зачитала:

— "Мужчина и сам не знает, чего он хочет".

Брат и сестра озадаченно переглянулись.

— И что нам делать-то? — озвучила общую растерянность Рианна.

— Предлагаю объявить ничью, — посоветовала я.

— Пожалуй, годится, — решил Марито. — Похоже, сестрица, мы с тобой оба провалились.

И они хлопнули друг друга по рукам.

— Если хотите, возьмите книгу с собой, полистайте, вдруг что-нибудь интересное найдёте, — предложила я.

— А можно? — неуверенно спросила Рианна.

— Конечно, можно, — отозвалась я.

Выдавать слугам книги не возбранялось. Кроме того, мне было крайне трудно представить себе Данте увлечённо листающим это пособие и сосредоточенно выбирающим между вариантами ответов (б) и (в). А вот выбрасывающим данную книгу в окошко — очень легко.

Глава 10

Прошло ещё две недели. У Данте с Ренцо серьёзно прибавилось дел, однако жизнь постепенно входила в более-менее привычную колею. Какие-то дела пришлось отложить, для исполнения других — нанять новых людей, специализировавшихся на добыче камней.

И всё до поры успокоилось. Даже время на совместные трапезы снова появилось.

Кроме того, Данте периодически заглядывал ко мне в библиотеку, либо по делам, связанным с архивом и переводами, либо для того, чтобы сообщить интересовавшую меня информацию. Он, наконец-то, стал получать сведения об Астароли. И я жадно ловила каждое слово, несмотря на то, что ничего радостного в получаемой информации не было.

От Астароли мало что осталось. Нападавшие разрушили бОльшую часть города и разграбили всё, что только можно было разграбить. Увы, Астароль была городом небольшим и при этом богатым. Внушительной армией из-за своих размеров не обладала. Наверное, было предсказуемо, что однажды этим воспользуются. Подкрепление из столицы прибыло слишком поздно. Нападавших изгнали, но многие районы города успели фактически сравняться с землёй.

Когда вернулся первый гонец, и Данте лично пришёл сообщить мне плохие новости, я думала, что расплачусь. Приготовилась сдерживать слёзы и даже подумала о том, что, если это не удастся, можно будет отойти за стеллажи под тем предлогом, что у меня в срочном порядке заказали книгу. Но слёз, как ни странно, не было. Возможно, потому, что подсознательно я была давно готова к таким новостям. А может быть, никакие новости не могли потрясти меня сильнее, чем вид собственной улицы, изуродованной чёрным дымом, клубы которого поднимаются над домами, застилают небо и мешают дышать. А мимо мечутся люди, и всё больше и больше пятен крови покрывает холодную мостовую...

Нет, я не плакала. Я лишь сидела, глядя в одну точку, и слушала, а когда Данте договорил, просто кивнула в знак того, что всё поняла, благодарна за информацию, и он может идти. Он ушёл не сразу. Какое-то время стоял, прислонившись плечом к стене, и якобы рассматривал книжные полки, а в действительности наблюдал за мной. Я отлично это знала, но почему-то данный факт не раздражал меня и не смущал. Наоборот, от присутствия Данте было чуть теплее. Именно от такого — молчаливого, неназойливого, почти незаметного. Без утешений, без соболезнований и без попыток отвлечь глупыми шутками на отвлечённые темы. Я же просто сидела и долго смотрела в одну точку, и взгляд блуждал по улицам, которых уже несколько недель как не существовало на этом свете. Я заглянула в булочную, которая давно уже сгорела, прошла по аккуратной и чистой набережной, с которой дети никогда уже не будут любоваться на проплывающие мимо корабли, и купила пару леденцов в кондитерской, давно сравнявшейся с землёй.

У меня действительно не осталось прежнего дома. И если дом был, то только здесь, в Галлиндии. А был ли? Пока я и сама не знала ответа на этот вопрос.

Та новость была не последняя. Помимо более точной информации, которую я впоследствии получала от Данте, ко мне как-то раз зашёл дон Бенвенуто Росси. Лекарь был очень расстроен и казался постаревшим лет на десять. Когда я спросила, в чём дело, он рассказал, что его старый друг Ренуар Скотт, преподававший на кафедре медицины Северного Астарольского университета, погиб во время атаки на город. Видимо, интуитивно почувствовав, что никто не поймёт его в этой боли так, как я, он пришёл в библиотеку. И ещё долго сидел, попивая то прихваченное им вино, то принесённый Бьянкой чай, и рассказывая мне о больших научных достижениях своего друга, а также о тех проказах, которые они вместе совершали в юности.

Он ушёл, а я всё ещё оставалась под впечатлением от этих историй, и думала о том, кто из моих собственных университетских знакомых остался в живых, а кто — нет. Хотя бы касательно тех, что успели разъехаться из Астароли, я могла пребывать в относительной уверенности.

И, взяв лист бумаги, я снова принялась выводить на её белизне синеву слов.

Сидел в высокой башне звездочёт.

Имел он и достаток, и почёт,

Но вряд ли отдавал себе отчёт,

Насколько были знания полезны.

Он часто запирался изнутри.

И целый час, а может, даже три

Нередко — от заката до зари

В темнеющую вглядывался бездну.

В час волка, скорпиона и совы,

Порой цветенья ведьминой травы,

Он вглядывался в звёзды, но, увы,

Они давать ответа не хотели.

Но он трудился с ночи до утра,

В любую непогоду и ветра,

И в зиму, что на облачность щедра,

И в самые суровые метели.

В высокой башне не было окон,

Но слишком много ставилось на кон,

Столь важный он исследовал закон,

Что недосуг задуматься о стуже.

Он всё искал последнюю черту,

Меж небом и землёю на мосту.

В высокой башне, будто на посту,

Он жил и мир покинул на посту же.

Знал больше всех живущих, ну так что ж?

Он думал, что цена познаньям — грош,

Покуда самой сути не найдёшь.

И, с каждым днём всё более печально,

Забыв о выполненье прочих дел,

Он в небо необъятное глядел,

Как будто силясь высчитать предел

Вселенной, беспредельной изначально.

Шло время. Звездочёта больше нет.

Он за собой оставил яркий след.

Его со школы знает целый свет,

В большом долгу небесная наука.

Но есть загвоздка важная одна,

И в этом не учёного вина:

За редкие открытия цена —

Вседневное отчаянье и мука.

В тот день Данте перехватил меня в коридоре.

— Сандра! Можно с тобой переговорить?

— Конечно.

Благо его покои находились недалеко, мы прошли в располагавшуюся там гостиную.

— У меня есть к тебе одна просьба, — сказал он, когда мы уселись напротив друг друга (я, по собственному выбору, — в кресло, он — на диван). — Это никак не подпадает под сферу твоих обязанностей, но твоя помощь может оказаться для меня очень важной.