Машка запалила костёр, не сильный, от реки ещё укрыла ветками. Собрала наш не хитрый скарб. Из банки в бардачке гидроцикла сделала котелок. Воду кипятит. Рация умерла, от такого удара дисплей в трещинах, внутри болтается что-то. Машка мне показывает, говорит, я просто сижу и всё. Мне всё кажется я на рыбалке, на Земле, в знакомых детства местах, рядом в кустах машина, утром встану, заведу и дома. Вокруг спокойных уральских лес. Нет крокодилов этих долбанных, змей трёхметровых. Нациков, альянса. Я со знакомой на рыбалке, отдыхаю, набираюсь умиротворения. Расслабон, даже релакс. Машка мне говорит, я не понимаю, что она говорит. Слышать то слышу, но не понимаю её. Вроде и слова русского языка, а по мне, как на своём эфиопском.
Чаёк заваривает девушка. Чего шепчет? Травки в кипяток сыпанула. Много позже я узнал состав смеси. Дроблёные орехи кола, листья кофе, каркадэ, семена пассифлоры. Это только часть компонентов той адской смеси, которой Маха меня напоила. Пассифлора, это цветок кавалерская звезда, у некоторых видов семена содержатмощные галлюциногены.
Вот уже она и поит меня этой бурдой. Наша одежда развешена на палках, сохнет. Она вообще без ничего ходит. Как её не загрызают насекомые? Я хоть в трусах остался. Может в костёр чего кинула? Ни чувствую. Вы поймите, это всё в голове крутится, я молчу. А прохладно. Хотя, вроде и потеплело, даже жарковато. Костёр на месте, я как сидел, так и сижу. Через костёр от меня Маша начинает танцевать, что-то напевая. Я просто смотрю на неё, как на часть мира, его первобытную, первозданную красоту. Будь то это водопад, закат на берегу моря. Становится темнее, цвета контрастнее, всё наполняется звуками леса, реки, не ведомой музыкой. Музыка явственнее слышна. Её не может быть, но она есть! Машка медленно танцует, перетекая с одного движения в другое. В раз меняет темп, движения резкие, даже призывные... Каждый взмах руками оставляет шлейф. Языки пламени оставляют шлейф. Все цвета приобретают гуашево-фломастреные оттенки, за любым движущимся предметом остаётся светящийся неоновый шлейф. Даже звуки оставляют эхо. Небо обрушивается на меня, хочется раскинуть руки, взмахнуть как крыльями и парить. Плавать в свете звёзд, луной играть как мячом. Хочу обнять Машку, взять на руки и под восторженный визг кинуть в звёздный океан. Но я сижу. Так хорошо, не хочу двигаться, тронешься с места, уйдёт это восторженное волшебство. Машка садится на мои вытянутые ноги, раскачивается из стороны в сторону, создавая определённый ритм. Я не хочу двигаться, но её движения, отдаются в моём теле, поневоле заставляя реагировать, даже что бы просто не упасть на спину. Не хочу падать, усну сразу, не буду видеть всю эту красоту вокруг. Её движения ускоряются, темп нарастает. Мои мысли путаются, уходит так трудно достигнутая гармония, всплывают низменные желания. Я их гоню. Они становятся всё сильнее, всё низменней, дико первобытными, абсолютно не подвластными разуму. Дикая восторженная страсть. Ни каких танцев и флирта, сжать в руках, крепко-крепко. Решительно, сильно. Последний вопль внутри, я же не животное! Рык охотника. Разум умер, осталась только самая плотская суть, самый-самый низменный предел, инстинкты. Машка кричит, я взрываюсь и умираю.
Как кричат птицы. Уже утро. Маша готовит. Жарится мясо, лепёшки не понятно из чего сохнут на листьях. А хорошо ведь! Не скажу, что полон сил, вполне так работоспособен. От вчерашней отрешённости ни следа. Подхожу к боевой подруге.
— Маша, только честно, что ночью было?
— Дядя Серёжа. Вы впали в боевое безумие, после него люди порой днями, а порой и неделями отходят. Не едят, не пьют. Им безразлично всё. Могут спать на яву. Нашим воинам это знакомо, когда несколько дней в бою или на охоте. Уснуть, значит погибнуть. Вот и вгоняют себя в боевой транс, а потом могут очень долго сидеть бесчувственными. Вот наши женщины и придумали способ возвращать их обратно. Это обряд. Обычно исполняют молодые девушки. Всё нормально.
— Да вот, знаешь ли, мне снилось или на яву...
— Всё вам снилось.
— И так пять раз?
— Не, не, не! Всего три!
— Не понял...
— Шутка! Шут-ка.
— Ладно, хотя... Из чего лепёшки?
— Из муравьёв.
— Из муравьёв? Бог мой!
— Ну да! Кипятишь воду, надо только домик земляных муравьёв. Цепляешь веслом, мачете, часть домика и в кипяток, глина на дно, муравьи свариваются и плавают на верху, надо только собрать, выложить на листья. Остынут, помять, сформировать лепёшку, положить на камни костра, подсохнут и можно есть. Вполне съедобно.
Вот такой у нас завтрак, мясо аллигатора, определил по зубам, есть особенность. И лепёшки из муравьёв. С голодухи, вполне. Было бы пиво, так совсем бы в кайф.
Крокодила освежевали, шкурка пусть и дырявая, зато трофей. Змеюку уже слопал зверь неведомый.
Гидроцикл завёлся, всё своё собрали, пора домой. Машка садится сзади, слышу, шипит. Спрашиваю, в чём дело, говорит, больно, сидеть неудобно. Вчера удобно, сегодня нет. Странно это. Так сон был или как? Спросить? Не скажет.
Едва пробрались через кусты, как вчера ночью мы влетели? Такие ветки, слетели бы на раз. Как не покалечились? Кому везёт? Дуракам и счастливчикам? К какой категории мы относимся?
Через километр пути встречаем своих. Ищут. Как радостно. А лица у всех напряжённые. Новость из разряда катастрофических. Рамирес скинул меня с "престола" альянса.
Глава 9.
Король умер, да здравствует король!
Это будет самая короткая и самая нудная глава, но без неё ни как, она узловая.
Встретились мы с Рамиресом на нейтральной территории. Примерно на полдороги от бара до ставки альянса. Как раз на перекрёстке дороги от нас к ставке и от ставки к морю. С Рамиресом пятеро бойцов, со мной пятеро, у него ещё один человек с собой, мне показали связанного Альвареса. Мы уже часа три мирно беседуем. Знаете, вот строишь планы, задумываешь комбинации, всё рассчитано, придумываешь обходные манёвры, маскирующие действия, а всё оказывается неправильно. Там, где пытался делать сложно, получается проще пареной репы. А там, где ожидал наивной простоты, получил сложнейшею многоходовку. Я не любитель английского детектива, всех замысловатых хитросплетений, важных, но очень малозаметных слов и движений. Не буду вас загружать всеми подробностями нашей беседы, которая была просто перегружена всякими условностями, намёками, недосказанностью. Приведу только несколько отрывков наших переговоров, причём в упрощённом для восприятия формате, условно скажем некий дайджест. Знал бы информацию о Рамиресе с самого начала, всё как есть, наши отношения сложились бы совершенно по другому сценарию. В этом конечно вина Альвареса. Всё о Рамиресе знал только Аугусто, однако, Альварес, пусть в общих чертах, историю Рамиреса знал. Мне он этой информации не предоставил. Всё началось в далёком 2006 году, Рамирес родом из Акапулько, приехал в столицу Мексики, учится в престижном вузе, хотел стать адвокатом. Его отец, крупный чин в полиции Акапулько. В этот год мексиканские власти начали полномасштабную войну против наркокартелей. Волей судьбы, Акапулько перевалочный пункт в крупнейшем наркотрафике. Началась зачистка наркогруппировок, отца Рамиреса убили. Всё рухнуло для парня. К нему обратились сослуживцы отца, предложили стать внедрённым агентом в один из наркокартелей. Ему создали легенду, изменили внешность, специалисты изменили ему практически всё, создали совершенно другого человека. 8 мая 2008 года был убит комиссар федеральной полиции, в этот день Рамирес летел на самолёте в Бразилию. Почти год он прожил в фавелле Парада де Лукас, став рядовым членом одной из мелких банд наркоторговцев. Воспользовавшись моментом, после разгрома банды, Рамирес, ставший уже мелким командиром в иерархии группировки, перебрался в Колумбию. Его представили, дали рекомендации, бывшие оставшиеся в живых подельники. Став членом РВСК-АН (FARCE EP): "Революционные вооруженные силы Колумбии — Армия народа". Рамирес поднялся до командира отряда. А узнав, что он родом из Мексики, полгода пробивали его жизненный путь, после этого он стал куратором отправки груза в Веракруз. Лично был знаком с некоторыми членами эквадорской группой "Алфаро виве, карахо!" ("Alvaro Vive, Carajo!" — "Альваро жив, черт побери!").Отчаенные головорезы, были эти ребята. Рамирес нашёл с ними общий язык. Его заметили, и стал он на высокую ступень в иерархии колумбийских наркоторговцев. Всё это дало Рамиресу возможность вернуться в Мексику, стать координатором трафика из Колумбии в Веракруз, который контролировал картель Лос-Сетас. В это время кипела война картелей. Картель Лос-Сетас втянулся в войну с другим крупным картелем, Синалоа. Рамирес всячески старался, что бы мира между ними не наступило. Пусть мафиози убивают друг друга, думал он. Вскоре распался картель Бельтран Лейва, союзник Лос-Сетас. Война картелей обострилась. Вот из этой мясорубки Рамирес и попал на платформу. После такой истории я стал уважать парня. Я-то думал, тупой мафиози. Ну, на крайняк хитрый, осторожный, а тут целый внедрённый агент. Это высочайшая внутренняя организация, хладнокровие и трезвый ум. Ему я ещё заочно не понравился, он рассчитывал на Гаитянцев, ещё на Земле у него были контакты с гаитянской мафией. Он хотел с ними договориться, вероятно, что нашлись бы общие знакомые, а это усилило бы его положение внутри альянса. Не получилось. Вот отрывок разговора...
— А знаешь команданте...
— Теперь команданте ты Рамирес.
— Нет, теперь у альянса не будет команданте, не будет компанейро. Хватит революций, хватит войны. Мы будем просто республикой. Придумаем название.
— А почему тогда не с Новой Картахеной объединится?
— Нет! Там всё власть держит олигархат, пять семей. Все остальные у них на побегушках. Там нет демократии. А я хочу, нормальных человеческих отношений между людьми. Взаимоуважения, взаимовыручки, без насилия и принуждения. Люди должны быть сильными духом и верой.
— Понимаю.
— Вы команданте потеряли первые симпатии людей сразу, когда убили Хуана. Если бы это был честный поединок, сталь на сталь, победа в трудной борьбе, тогда сердца людей стали бы ваши. А победа была быстрой, с помощью уловки. Людей это разочаровало. Я подумал, отчаянный, азартный. Сам лезет решать дела, хотя есть для этого бойцы. Когда вы разгромили англичан, а ещё стараясь максимально сберечь как своих, так и людей альянса, я понял, стратегия вам не чужда. Есть знания, есть талант организатора. Сплотить людей, увлечь. Но опять же, везде сам, всё на увлечённости и самоотдаче, на энтузиазме. А энтузиазм, горючее мощное, но быстро прогорающее. Вы команданте, при всём уважении, тактик. И вы не администратор. А управлять народом, прежде всего надо быть администратором. Аугусто мог быть и администратором, и военным командиром. Его авторитет признали все, я в том числе. Альварес вас использовал, он хочет сдать альянс со всеми потрохами Картахене. Он бы чуть позже всадил бы нож вам в спину. Сам он как был адвокат, так им и остался. Позёрство, популизм, работа на имидж. Он, будучи Вашим доверенным лицом, делал свои дела. Максимум ещё месяц и он вас свергнул бы.
— Ты знаешь Рамирес, тут я тебя разочарую, я уже готовился к этому. На Альвареса не думал, но подготовку начал к подобному развитию дел.
— Подозреваю, что так. Мартинес вас просто боготворит. Он с его командой собрался к морю. Станки я естественно не отдам, его и кто захочет с ним уехать, отпущу. Я был ночью возле ставки, встречался с большинством глав общин. И тут сообщили, Вы пропали после боя на реке.Я понял, это шанс. Со мной только трое моих людей, мы вызвали Альвареса и арестовали его. Люди Аугусто, у моря и у Вашего бара. Его люди, кто где, с ним было всего три человека. Утром мы провели совет глав общин, больше ни каких партизан, ни каких напрасных пролитий крови. Хватит идеологий. Мы будем маленькой истинно народной республикой. Мы готовы заключить мирные договоры с Картахеной и Рейхландом. Но не всё так гладко пошло. Главы трёх общин отказались принимать республику. Они готовы с оружием в руках до конца отстаивать идеалы революции. Только какой? Они не признали моё избрание главой совета республики. Мы на пороге гражданской войны. Тогда наци нас точно добьют или Картахена установит свои порядки. Как будем команданте?
Я собственно и так понимал, что шансов удержать власть на долгое время в альянсе у меня мало. Вопрос о преемнике встал бы в ближайшее время. Мне возвращаться в Надеждинск уже скоро. Нужен был бы мирный развод, по любому. Спросите почему? Отвечу, всё было замешано на личном авторитете Аугусто. Это ненадолго. Потом встанут неизбежно вопросы, чужак у власти и тому подобное. И чем больше ошибок я бы наделал, а это неизбежно, тем больше бы людей объединилось под идеей свергнуть узурпатора и тирана. Это как дважды два. Я не из их стаи. Чужак у власти удобен, когда машина управления настроена и работает хорошо, главное, чтобы не лез улучшать, и не дай бог перестраивать. Для меня, кровь из носу, надо мирное существование с Альянсом. Если с Альянсом, не дай бог, рассоримся, это можно ставить жирный крест на Ново Архангельске. Просто не успеть закрепится. И партизанская война против нас, если начнётся, перечеркнёт все те, малые успехи экспедиции. Короче, вариант мирного развода меня больше чем устраивал, главное не дать это понять Рамиресу, а дать себя уговорить, долго и нудно.
— Поймите команданте, вы из той породы людей, авантюристов с большой буквы, что Кортес, что ваш казак, который Сибирь завоевал. С горсткой людей, на огромные армии. И это удаётся. Только вот управлять государством, это не ваше. Это абсолютно мимо. Я думаю, вы у себя, где-то там, большой чин. Просто вас выперли подальше, чтобы не провоцировал и не мешал нормальному развитию, вашего кластера.
— Ну, спасибо амиго! Вот уж не ожидал, что меня поставят в один ряд с Кортесом и Ермаком. Только у Ермака действительно было немного народа, то у Кортеса горстку испанцев и ещё тлашкальцев десятитысячное войско поддерживало, если не больше. Значит, не потяну я быть команданте. Как говорят наши заклятые друзья гринго, "без паблисити не вышло просперити". Так получается?
— В каком-то смысле так. "Смотри, вот это новое, но это было уже в веках, бывших прежде нас" — это изречение Экклезиаста. Нет ни чего абсолютно нового, кому дано легко завоёвывать, не всегда может так же легко править. Каждому своё.
— У нас говорят, всё новое, это давно забытое старое. Эко нас на философию потянуло, надеюсь у нас не диспут о демократии и лучшем обустройстве общества?
— Давайте сделаем так, команданте. Побережье залива Ваше. От берега и до поселения на юг от залива. Глава поселения, один из тех, кто не поддержал меня.
— Не совсем понятно, очень приблизительно. От берега до тех трёх хижин, всего двенадцать километров. Следующие поселение в тридцати километрах на юго-запад. Где-то посередине между поселениями, на запад от дороги, большой холм, а дальше на запад холмистая гряда. Вот по ним пусть и будет граница. С Запада границей будет река Зелёная, местные её так назвали, по цвету воды. Она не широкая, течение спокойное, на её западном берегу очень удобно будет строить посёлок. это от залива на запад километров сорок. Обрати внимание, это не по тому ручью, что в залив впадает, где катер Аугусто нашли, западнее. А на востоке, границей будет рукав дельты Нила.
