Несвятая троица

Мальчишка стучал башмаками по мостовой, стараясь не отстать от собеседника шипящего господина. Тот вышел из гостиницы перед ним и теперь, не оглядываясь, шел быстрым шагом по Алее Героев. Маленький и неприметный, всего на голову выше Лидика, одетый в какую-то грязную куртку и заляпанные кожаные штаны, Жук был похож на мастерового, спешащего по делам. Пару раз он подходил к нищим, сидящим прямо на бордюрах палисадников и перекидывался с ними парой слов. Дойдя до Восходной улицы, мужичок свернул направо и через квартал оказался возле ворот.

Лидик знал свой родной город как никто другой и быстро сообразил, что за путниками, проходящими сквозь ворота, проще всего следить из надвратной башни. Днем пробраться туда не составляло труда — они с друзьями не раз лазали по городской стене. Последние несколько дней ворота города на ночь закрывались, а на стенах стояли воины — опасались бандитов, бегущих из полыхающей войной Эртазании. А днем в воротах стоял усиленный наряд стражи и два герцогских дружинника в блестящих кольчугах с арбалетами. Сегодня Лидик заметил еще и видящего, в дорогих кожаных доспехах, рассевшегося в тени башни и лениво глядящего на редких путников, входящих в ворота. Приезжих было немного, в пределах видимости на тракте наблюдались парочку крестьян с подводами и фургон торговца, сопровождаемый четырьмя конными воинами.

Мальчик нырнул в плющ, оплетающий башню и безошибочно уперся в невидимую снаружи дверь. Не смотря на кажущуюся запущенность, дверь открылась без малейшего скрипа. Лестница за ней вела в караулку, где ночью дежурила городская стража. Лидик уже несколько раз приводил сюда гостиничных ланей, которые за небольшую мзду скрашивали стражникам ночи в караулке. Парню перепадала лишняя монетка как посыльному — он всегда знал, кто из девчонок освобождался раньше, и бегал в караулку, чтобы узнать, спят офицеры, или девочкам стоит немного подождать с визитом.

Днем здесь никого не было и Лидик, извиваясь ужом, пролез в бойницу. Вот теперь все как на ладони!

Жук о чем-то болтал с торговкой, на латке которой были разложены гостиничные бирки — у нее каждый приезжий за монетку мог узнать, какие постоялые дворы свободны, а где мест нет. Торговка была толстой, крикливой теткой, и Лидик ее терпеть не мог. При встрече, она больно хватала его за щеку, приговаривая: "Ах, какой малец, ах проказник...". За торговкой на лавочке неподвижно сидел странный тип, не смотря на жару весь закутанный в плащ, да еще и с капюшоном.

Снаружи, вдоль тракта раскинулся небольшой посад — несколько палаток, фургонов и телег тех, кому не по карману городские гостиницы. Посадские что-то готовили на кострах, до Лидика доносился запах специй и жареного мяса.

Фургон торговца медленно подкатил к воротам, и стража вышла его встречать. Ох, Создатель, а торговец ведь — стех! Действительно, на козлах сидел высокий и худой мужик в светло-сером балахоне, за спиной которого виднелись красиво сложенные крылья. Стражники тут же опустили глаза в землю, потребовав показать, что в фургоне. Оживился и видящий, встав так, чтоб одновременно держать в поле зрения стражу, стеха и купеческих охранников. Однако, стех не стал дурить, а соскочив с козел, распахнул двери фургона. Что было внутри, Лидик не видел, но, похоже, ничего интересного. Стражники махнули рукой, мол, закрывай. Стех со стуком закрыл двери и передал стражникам несколько монет. Видящий вернулся в свою тень, фургон и верховые проехали под Лидиком и исчезли на городских улицах. Стражники, кинув монеты в специальный ящик, позевывая, расположились на своих местах.

Спустя десяток минут к воротам подкатила подвода, управляемая большим и толстым крестьянином. На телеге в два ряда лежали плотно набитые мешки. Стражники выдвинулись вперед, видно собираясь проверить их содержимое, как вдруг истошно завизжала торговка. Лидик посмотрел в ее сторону, и в ужасе дернулся, ударившись головой о балку, под которой он лежал. Рядом с визжащей торговкой, в быстро расплывающейся темно-красной луже лежало дергающееся тело посланца шипящего. Из левой части его спины торчало ярко-белое оперенье стрелы. Тип в капюшоне, недавно сидевший на лавочке под яблоней исчез без следа.

* * *

Андрей Беркутов, Шар, 24 изока, день.

Как ни странно, на ящерах оказалось очень удобно ездить. Во-первых, они были строптивыми, только когда паслись или просто шли за телегой. Стоило на него взгромоздиться, раптор полностью застывал и превращался буквально в робота — ни одного движения без команды. Во-вторых, зверь мгновенно набирал скорость, а тело всадника при этом сидело как влитое в специальном седле, выпасть из которого было практически невозможно. В-третьих, раптор жрал все подряд, не потел, не вонял и не требовал особого ухода. Ну и в-четвертых, чешую ящера так просто было не пробить. Только теперь, сев в него, я понял, почему они стоят дорого. Лошадь и этот зверь соотносились приблизительно, как Лада Калина и БМВ Х5. Единственный его минус, по словам Цепалы — непереносимость холодов. Вадим затруднился перевести, при скольких градусах ящер становился недееспособен, но судя по деталям рассказа — они цепенеют и впадают в спячку при серьезных морозах. А такие в этой местности, по словам купца, не часто бывают. Я даже подумал, что мы не станем продавать зверюг, если не возникнет острой необходимости, а оставим их для собственных нужд.

Чувствовал я себя после вчерашнего не очень, но пьянка с Цепалой того стоила. У пьяного купца развязался язык, и он многое рассказал про мир, в который мы попали. Такого, чего не знали деревенские дети, с которыми свела нас судьба.

Оказалось, что всем тут с незапамятных времен заправляли нелюди. Мир этот был древним, грамотных людей было мало, поэтому его историю Цепала рассказывал на основе легенд, которые он слышал от родителей и знакомых. Мол, давным-давно жили в мире две расы — стехи и шоды. Достигли они небывалого могущества с помощью магии и различных технологий. Для повседневной работы и в качестве прислуги создали они себе рабов — людей, которыми управляли, смотря в глаза и давая различные задания. Так и жили, пока не разразилась между нелюдями великая война, которая, как я понял, отбросила цивилизацию далеко назад. Люди тоже разделились на два лагеря, каждый поддерживал своих хозяев. Длилось это противостояние веками, пока нехватка ресурсов не свела его на нет. Поскольку стехи и шоды вырезали друг друга в больших количествах, популяция людей стала преобладать. Начали возникать человеческие государства, которые со временем бросили вызов нелюдями.

Не так давно, но еще до рождения Цепалы появился великий человек, которого звали Мадри. Он провозгласил идею — люди есть раса, которая стоит наравне с нелюдями. Под такой идеей ему удалось объединить несколько человеческих государств в одну империю. Нелюдям это пришлось не по душе и началась война. Однако, людей было много, и несмотря на то, что магов среди них, то бишь нас, было всего один на сотню, человеческая армия победила. Как я понял, врага просто залили кровью и завалили трупами.

По результатам войны была подписана Хартия: нелюди соглашались на существование Империи Людей, однако поставили жесткие ограничения. Все Цепала не знал, однако то, что касалось его бизнеса — рассказал, как на духу. Купец торговал магическими артефактами, которые люди не имели права покупать, по положениям этой самой Хартии. Но все стехи и шоды были магами. А золото — отличным стимулом. В результате некоторые нелюди мастерили запрещенные поделки и продавали таким контрабандистам, как Цепала. Люди охотно скупали артефакты, а нелюди скрежетали зубами. Ситуация накалилась до предела, а я оказался той спичкой, после чего все вспыхнуло. Слушая купца, я, наконец, многое понял из того, что мне пыталась рассказать Диана при нашей единственной встрече. И меньше всего мне нравилось, что мы оказались в самом эпицентре событий.

Солнце сегодня снова припекало. Мы с Вадимом выглядели местными терминаторами: верхом на рапторах, в блестящих на солнце кольчугах и конических шлемах. Дополняло все это великолепие пояса с оружием и гранаты, висящие на скрещенных на груди перевязях. Я дал себе слово, что, если будем живы, пошью у местных портных нормальную разгрузку. Во всей этой сбруе было невероятно жарко, и движение она стесняла не дай бог как, но выбора у нас особого не было. По обе стороны седла я прикрепил два взведенных арбалета, Вадим же сказал, что обойдется своими новосделанными магическими штучками, что меня вполне устраивало.

Ирка, одевшая джинсы и кожаную куртку с бляхами, которую ранее носил Дюша, гордо восседала рядом с Цепалой и выглядела как настоящая фанатка тяжелого металла. Мне пришлось выдержать нешуточную перепалку, заставив ее надеть хотя бы такую защиту. Девушка наотрез отказывалась одевать куртку мертвого парня, а когда я жестко настоял, здорово обиделась на меня, и теперь дулась. Та еще проблема, — очередной раз подумал я, укорив себя за то, что поддался инстинктам. Ох, нельзя было с ней... Но попробуй, откажи такой ладной малышке, когда она совсем рядом и сама льнет к тебе. А теперь вот гложет это паскудное чувство. Вроде ты и ей что-то должен, а в то же время понимаешь, что хочется быть совсем с другой девушкой. Которую и видел-то всего один раз в жизни. Иногда мне кажется, что женщины существуют специально для того, чтобы портить жизнь мужчинам.

Усилием воли откинув мрачные мысли, я вновь стал внимательно наблюдать за дорогой, держась немного впереди фургона. В отличии от грунтовки в Эртазании, местный тракт петлял по лесу, сильно ограничивая видимость. Лес изрядно зарос, мест для засады было более чем достаточно. Осложняло обстановку и то, что дорога была пустой. До большого перекрестка мы обогнали парочку беженцев-попутчиков, теперь же уже часа два не встретили ни одного живого существа. Перед крутыми поворотами я немного ускорял движение ящера, чтоб заглянуть за угол леса, но пока все было тихо.

Зверя своего я назвал Динк, по имени персонажа, мультик про которого очень любил смотреть мой сын. Вообще, с каждым днем я все больше и больше скучал по дому. Никого, кроме сына и нескольких друзей у меня там не осталось, но этот мир за последнюю неделю уже набил оскомину. Постоянное, не отпускающее напряжение, как тогда в 94-ом, стало реально доставать. И ни алкоголь, ни баловство с Иркой ситуации не улучшило.

Не знаю, как я почувствовал засаду. Потом, анализируя, решил, что бандиты где-то примяли ветки кустов или оставили следы, замеченные мной краем глаза. А может просто сработала чуйка. Как-то вдруг, перед очередным поворотом мне щелкнуло — здесь и сейчас!

— Бойся! — Заорал я, кидая одну за другой гранаты за кусты между деревьями и немного вперед, падая с Динка в дорожную пыль. Обе взорвались как надо, где-то рядом свистнул камушек-осколок. Арбалеты уже были в руках, но целей видно не было. Нестройно заорали мои попутчики, громыхнуло еще несколько взрывов. В лесу раздался крик боли, кто-то что-то скомандовал, послышалось шуршание кустов и шаги. Несколько секунд я продолжал лежать на дороге, ожидая чего угодно: стрел, бандитов, гранат и даже пулеметную очередь. Но ничего не происходило.

Встав на ноги и прикрываясь Динком, я стал смещаться к фургону. Цепала и Ирка испуганно глядели на меня из-под лавки, Динари и Терим, как было приказано, лежали под телегой, которую нервно дергали привязанные за нее четыре недовольных раптора. Глянув на Вадима, я не удержался и заржал. Наш маг, на полусогнутых, вертелся вокруг своей оси, выставив на вытянутой руке палку и яростно выглядывая врагов по сторонам. Левая рука, в которой был зажат деревянный кастет, была отставлена назад. Вид его откровенно меня позабавил.

Глянув на меня, Вадим смутился и выпрямился во весь рост.

— Чего смешного? — буркнул он.

— Ты бы на себя со стороны посмотрел, — усмехнулся я, оглядывая кусты. — Крикни им, чтоб выходили, подняв руки вверх. Тогда оставим в живых. И продемонстрируй молнию, что ли, чтоб знали, с кем связались.

— Ладно, — пробурчал Вадик, поднимая кастет. Грохнуло знатно, аж уши заложило. Дерево, в которое впился голубоватый разряд, тряхнуло, кора полетела во все стороны. Вадим проорал на местном несколько фраз. Ответа не было, полная тишина.

— Это местные крестьяне шалят, — крикнул Цепала. За последние пару дней я местный имперский здорово подтянул — почти все понимал и пытался коряво говорить. — Они сбежали уже. Грабят только безоружных.

— Понятно, — ответил я, засовывая арбалеты в чехлы на седле Динка и берясь за шест. — Вадим, смотри по сторонам, я пойду, посмотрю, что там. Буду выходить, предупрежу, не подстрели.

Лезть в лес не хотелось, но проверить надо было, чтоб стрела в спину не прилетела. Перехватив шест поудобнее, я рванул в кусты, стараясь все время находиться в движении. Воронки от взрывов, ветки, посеченная осколками кора деревьев отчетливо показывали места падения гранат. Сместившись за кустами чуть вперед, по ходу движения каравана, я нашел подрубленное дерево. Держалось оно на туго натянутой веревке, привязанной за соседнее дерево. Совсем рядом, недалеко от воронки, лежало окровавленное тело с оторванной ниже колена ногой. Возле руки валялся топор, которым, судя по всему, боец должен был перерубить веревку. Подойдя ближе, я аккуратно, боясь услышать щелчок чеки, перевернул тело. Потом только оборвал себя — какая чека, забыл где находишься?

Бородатый мужик в разорванной крестьянской одежде был мертв. Помимо оторванной ноги он был весь посечен осколками, граната прилетела ему прямо под ноги. Взять с трупа было нечего и я, захватив топор, стал протискиваться сквозь кусты к дороге.

— Вадим, я выхожу, не стреляй!

Мои соратники осмелели, выбравшись из укрытий.

— А ну все обратно, — рыкнул я, направляясь к другому краю дороги и бросая трофейный топор на землю. — Я еще не все проверил.

С другой стороны трупов не было, но в одном месте на траве я заметил капли крови, видать задело кого-то. На одном из деревьев было оборудовано замаскированное сидячее место, похоже под лучника. Но ни людей, ни нелюдей здесь уже не было. Сбежали.

Крикнув Вадиму, чтоб не стрелял, я снова выбрался на дорогу.

— Мы страшные и нас все боятся, — бодро сообщил я соратникам. — У бандитов один двухсотый и минимум один трехсотый. Все сбежали, можем ехать дальше.

— Еще один труп? — каким-то подозрительно спокойным тоном произнесла Ира. — Они даже напасть не успели! А мы их гранатами... Мы звери, звери! — Девушка с криками бросилась ко мне и заколотила кулачками по моей кольчуге. — Мы прилетели к ним сюда, а теперь убиваем одного за другим...

Она кричала еще какую-то чушь, но я прижал ее к себе, повернув голову к Цепале.

— В орехе осталось чего?

Он понимающе кивнул и полез в фургон. Обнимая и пытаясь успокоить рыдающую Иру, я задумчиво смотрел на Динари. В отличии от бьющейся в истерике землянки, местная девушка, спокойная как танк, достала еду из мешка и передавала бутерброды брату и Вадиму.