Мне доводилось слышать, как неделю, когда молодая девушка готовится стать начинающей гейшей, сравнивают с периодом превращения гусеницы в бабочку. Это, конечно, интересное, но очень приблизительное сравнение. Гусеница должна только сплести свой кокон и чуть-чуть поспать, мне же предстояла, пожалуй, самая изматывающая неделя в жизни.
Прежде всего нужно было сделать прическу начинающей гейши в виде «разделенного персика», о которой я уже рассказывала. Парикмахерская, которую посещала Мамеха, находилась в тесной комнатке над рестораном, специализировавшемся в приготовлении угрей. Дожидаясь своей очереди, мне пришлось провести около двух часов в окружении семи-восьми гейш, сидевших на чем придется, даже на лестничной площадке. Надо при этом отметить, что в парикмахерской ужасно пахло грязными волосами. Изысканные прически гейш требовали так много усилий и средств, что никто не мог себе позволить ходить в парикмахерскую чаще одного раза в неделю, и к концу этой недели даже духи не забивали неприятный запах грязных волос.
Когда, наконец, подошла моя очередь, парикмахер так сильно наклонил мою голову над раковиной, будто собирался отрубить ее. Затем он вылил ведро теплой воды на волосы и принялся отчищать голову с помощью мыла. Слово «отчищать» недостаточно ярко выражает смысл происходившего, потому что он работал пальцами на моей голове так же, как крестьянин работает мотыгой на поле. Сейчас мне уже понятно, для чего это делалось. Перхоть — очень распространенная проблема среди гейш, ничто не выглядит так непривлекательно, как перхоть. Поэтому парикмахер руководствовался наилучшими побуждениями, но вскоре я почти плакала от боли, так он поранил мне кожу головы. Наконец, он сказал:
— Иди и плачь, если хочешь. Для этого я и наклонял тебя над раковиной.
Видимо, считая свою шутку очень остроумной, он громко засмеялся. Когда он решил, что достаточно поиздевался над моим скальпом, усадил меня на циновку и деревянной расческой грубо расчесал мне волосы. Затем, для придания волосам красивого блеска, втер в них масло камелий. Я подумала, что самое страшное уже позади, но тут он достал брусок воска. Должна вам сказать, несмотря на то, что парикмахер использовал масло камелий для смазки, а горячим утюгом растапливал воск, это было тяжелым испытанием для моих волос. До чего же цивилизованными стали человеческие существа, если молодая девушка спокойно сидит и позволяет взрослому мужчине втирать воск в ее волосы, всего лишь тихонько похныкивая. Если вы попробуете проделать то же самое с собакой, она покусает вас так, что вы сможете видеть небо сквозь дыры в своих руках.
Когда мои волосы были равномерно покрыты воском, парикмахер зачесал мне назад челку, а остальные волосы завязал в большой узел на макушке. Сзади — «разделенный персик».
Несмотря на то, что я несколько лет подряд ходила с этой прической, скрытый смысл ее лишь много лет спустя объяснил мне один мужчина. Узел образуется путем обертывания волос вокруг кусочка ткани. Сзади эту ткань можно увидеть, она может быть любого цвета и с любым рисунком, но начинающая гейша использует всегда красный шелк. Однажды ночью мужчина сказал мне:
— Многие невинные молодые девушки не догадываются, насколько соблазнительна для мужчины прическа «разделенный персик». Представь, что ты видишь юную гейшу, разные неприличные мысли приходят в голову относительно того, что бы ты мог с ней сделать, и тут ты видишь на ее голове «разделенный персик» с большим красным пятном внутри... И о чем ты начинаешь думать?
Я ни о чем не думала и сказала ему об этом.
— Ты не включаешь свое воображение! — возразил он. Тут я поняла, что он имеет в виду, и залилась краской, чем очень рассмешила его.
По дороге в окейю я уже не помнила о том, что мой бедный скальп чувствовал то же, что чувствует глина после того, как гончар поработает над ней острым резцом. Каждый раз, ловя свое отражение в витрине магазина, я ощущала себя человеком, которого можно воспринимать всерьез, не девочкой, а молодой женщиной. В окейе Анти попросила меня продемонстрировать ей мою прическу и сказала массу приятных вещей. Даже Тыква не отказала себе в удовольствии обойти меня со всех сторон, выражая при этом восхищение, хотя, если бы Хацумомо узнала об этом, она бы страшно рассердилась. А как, на ваш взгляд, повела себя Мама? Я была уже выше ее ростом, и она встала на цыпочки, пытаясь получше рассмотреть мою голову, и сказала, что лучше бы я пошла к парикмахеру Хацумомо, а не Мамехи.
Каждая молодая гейша сначала очень гордится своей прической, но через три-четыре дня начинает ее тихо ненавидеть. Если измученная парикмахером девушка, вернувшись домой положит голову на подушку и попытается ненадолго вздремнуть, как она делала еще прошлой ночью, ее волосы потеряют форму. Проснувшись, она может опять отправляться к парикмахеру. Чтобы этого не случилось, молодая гейша должна освоить новый для себя способ сна с уложенной головой. Теперь ей следует пользоваться не обычной подушкой, а такамакурой, о которой я уже говорила. Это не столько подушка, сколько опора для основания шеи. Как правило, она набита соломой, но спать на ней не намного удобнее, чем на камне. Ты лежишь на постели с подвешенной в воздухе головой, и все хорошо до тех пор, пока ты не уснешь. Если во сне голова сползет с такамакуры, считай, все пропало, прическа окажется в таком состоянии, будто ты спала на обычной подушке. Анти быстро отучила меня от этого. Она ставила поднос с рисовой мукой на циновки под мою голову, и если я сползала во сне, мои волосы попадали в муку, которая прилипала к воску, и прическу приходилось переделывать. Чуть раньше через подобное испытание прошла Тыква, а теперь наступила моя очередь. Какое-то время я просыпалась с растрепанной головой, снова шла к парикмахеру и становилась в очередь за порцией пыток.
Каждый вечер на протяжении недели, предшествовавшей моему дебюту, Анти надевала на меня все регалии начинающей гейши и заставляла ходить взад-вперед по грязному коридору окейи, приучая к ношению тяжестей. Вначале я с трудом передвигалась и постоянно боялась упасть. Платья молодых девушек гораздо ярче, чем у зрелых женщин, а пояс значительно длиннее. Зрелая женщина завязывает пояс сзади способом, называемым «барабанный узел» за образовывающуюся сзади коробочку. На такой пояс идет не очень много материала. Молодые девушки до двадцати лет завязывают пояс более нарядно. Начинающая же гейша завязывает пояс практически на уровне подмышек, а концы его свисают до самой земли. Такой способ называется дарари-оби — «свисающий пояс». Независимо от того, насколько ярким будет кимоно, пояс всегда ярче. Если перед вами по улице идет начинающая гейша, вы обратите внимание не столько на кимоно, сколько на ее ярко окрашенный, свисающий пояс. Кимоно просматривается только на плечах и с боков. Для достижения такого эффекта используется настолько длинный пояс, что его можно расстелить из одного конца комнаты в другой. Но пояс трудно носить вовсе не из-за длины, а из-за веса, ведь его практически всегда изготавливают из тяжелой шелковой парчи. Такой пояс тяжело даже просто поднять по лестнице, не говоря уже о том, насколько нелегко его носить на себе — широкая лента пояса обвивает вашу талию как змея, а тяжелая ткань, свисающая сзади, создает ощущение привязанного сзади дорожного чемодана.
Помимо всего прочего, само кимоно тоже очень тяжелое, с длинными свободными рукавами. Может, вы замечали, что когда женщина в кимоно протягивает руку, ткань под рукавом свисает и образует нечто вроде кармана. Мешковатый карман, называемый фури, — неотъемлемая часть костюма начинающей гейши. Он такой длины, что будет волочиться по земле, если девушка неаккуратна. Во время танца ей обязательно нужно переступать через свои рукава или же оборачивать их несколько раз вокруг предплечья, чтобы они не мешали.
Много лет спустя известный ученый из Университета в Киото, будучи в сильном подпитии на одной из вечеринок, произнес фразу о костюме начинающей гейши, которую я никогда не забуду.
— Обезьяна мандрил из Центральной Африки считается самой пестрой из приматов, — сказал он. — Но я бы назвал самым ярко украшенным приматом начинающую гейшу Джиона.
Наконец настал день, когда мы с Мамехой должны были стать сестрами. Рано утром я приняла ванну, а затем очень долго собиралась. Анти помогла мне закончить макияж и поправить прическу. Из-за воска и косметики у меня появилось странное ощущение, будто лицо потеряло чувствительность. Я несколько раз дотрагивалась до щек пальцем, и Анти приходилось заглаживать следы моих прикосновений. Когда сборы закончились и я перед зеркалом разглядывала себя, произошла очень странная вещь. Хотя я знала, что девушка, сидящая на коленях перед зеркалом, — это я, но из зеркала на меня смотрела какая-то незнакомка с роскошным макияжем, распространенным только среди гейш. Я даже протянула руку и дотронулась до нее. Ее губы смотрелись алым цветком на белоснежном лице, щеки имели нежно-розовый оттенок. На ней было черное строгое кимоно с гербом окейи Нитта. С трудом поднявшись с колен, я вышла в холл и посмотрела на себя в полный рост в большом зеркале. От подола до середины бедра платье украшал роскошный вышитый дракон с блестящей красной гривой. Когти и зубы были вышиты серебром, глаза — настоящим золотом. Я не могла удержаться от слез, но быстро подняла глаза к потолку, чтобы слезы не катились по щекам. Прежде чем выйти из окейи, я нашла носовой платок Председателя и положила его в пояс кимоно на счастье.
Анти проводила меня до квартиры Мамехи. Я выразила ей свою благодарность и пообещала всегда оказывать почтение и уважение. Затем мы пошли к святилищу Джиона, одновременно хлопнули в ладоши и оповестили богов о нашем намерении вскоре стать сестрами. Я молилась об их благосклонности ко мне, а затем закрыла глаза и поблагодарила за исполнение моего желания, загаданного три с половиной года назад, — стать гейшей.
Церемонию планировали провести в чайном доме Ичирики, самом известном чайном доме Японии. Он вошел в историю страны во многом благодаря тому, что в начале XVIII века в нем прятался известный самурай, отомстивший за своих воинов, вынужденных покончить с собой. Большинство первоклассных чайных домов в Джионе незаметны с улицы в основном из-за невзрачного входа, но Ичирики выделяется, как яблоко на дереве, Он расположен на видном углу проспекта Шийо и имеет гладкие, цвета абрикоса, стены и черепичную крышу. Мне он показался дворцом.
В Ичирики с нами пошли две младшие сестры Мамехи и Мама. Сперва мы остановились в садике рядом со входом, откуда служанка провела нас через прихожую, а затем по великолепному извилистому коридору в маленькую комнату татами в глубине здания. Никогда раньше мне не приходилось видеть такого изысканного интерьера. Каждая деталь деревянной отделки блестела, штукатурка была идеально выровнена. Я почувствовала сладкий, пыльный аромат курояки — «черного чая» — разновидности духов, приготовленных на основе чайного дерева, размолотого в мягкую серую пыль. Это очень старомодный запах, и даже придерживающаяся традиций Мамеха предпочитала ему европейские. Я до сих пор храню курояки в деревянном пузырьке и, вдыхая их аромат, мысленно возвращаюсь в Ичирики.
Церемония проходила в присутствии хозяйки Ичирики и длилась не более десяти минут. Служанка принесла поднос с несколькими чашечками сакэ, и мы с Мамехой выпили друг за другом: я, сделав три глотка, передала чашечку Мамехе, и она тоже сделала три глотка. Так мы выпили из трех чашек. С этого момента меня перестали звать Чио. Я стала начинающей гейшей Саюри. Первый месяц начинающая гейша не может танцевать и развлекать гостей без своей старшей сестры и в основном слушает и наблюдает за происходящим. Что же касается моего имени, то Мамеха в течение долгого времени советовалась относительно него с предсказателем. Важно не то, как звучит имя, а значение букв и количество черточек, используемых при его написании, так как существует счастливое и несчастливое количество черточек. Мое новое имя происходило от «са», что означает «вместе», «ю» — название зодиакального знака Петуха, для сбалансирования остальных элементов в моей личности, и «ри», означающего «понимание». К сожалению, все комбинации, производные от имени Мамеха, оказались, по мнению предсказателя, неприемлемыми.
Имя Саюри мне очень понравилось, но казалось очень странным больше не называться Чио. После церемонии мы прошли в соседнюю комнату съесть «красный рис» — рис, смешанный с красной фасолью. Ковыряясь в этом блюде, я поймала себя на том, что у меня совершенно нет ощущения праздника. Но когда хозяйка чайного дома задала мне какой-то вопрос и назвала меня «Саюри», я поняла, что меня волновало. Маленькой босоногой девочки по имени Чио, бегавшей от пруда к подвыпившему домику, больше не существовало. Эта новая девушка по имени Саюри, со светящимся белым лицом и красными губами, уничтожила ее.
Мамеха планировала после обеда провести меня по Джиону и представить хозяйкам различных чайных домов и окей, с которыми она общалась. Но после обеда мы остались в Ичирики. Мамеха отвела меня в одну из комнат и велела мне сесть. Конечно, гейша никогда не садится в кимоно в прямом смысле этого слова. Сесть для нас означает то же, что для обычных людей — встать на колени. Я опустилась на колени, но Мамеха велела мне сделать это еще раз. Приседать в кимоно оказалось настолько неудобно, что мне пришлось повторить всю процедуру несколько раз, прежде чем Мамеха осталась мною довольна.
Мы немного поговорили с Мамехой, и она попросила меня налить ей чашечку чая. Чайник оказался пустым, но она все равно хотела посмотреть, как я буду это делать. Зная, что она пристально наблюдает за мной, я тем не менее не смогла ее порадовать.
— Прежде всего, — спросила она, — чью чашку ты наполняешь?
— Вашу!
— Ради бога, не старайся поразить меня. Представь на моем месте кого-то другого. Мужчина я или женщина?
— Мужчина, — сказала я.
— Отлично. А теперь опять налей мне чаю. Я опять «налила» чаю, при этом Мамеха буквально вывернула шею, пытаясь заглянуть в мой рукав.
— Как тебе это нравится? — спросила она. — С такой ситуацией ты столкнешься, если будешь держать руку слишком высоко.
Я попыталась налить чаю, держа руку ниже. На этот раз она зевнула, а затем отвернулась и стала беседовать с воображаемой гейшей.
— Мне кажется, вы хотите сказать, что вам со мной скучно, — сказала я. — Но я ведь просто наливаю чай...
— Поверь мне, мужчин интересует только одно. Скоро ты поймешь, о чем я говорю. Но ты можешь сделать его счастливым, дав понять, что он может увидеть части твоего тела, закрытые для всех остальных. Если начинающая гейша наливает чай, как служанка, бедный мужчина потеряет всякую надежду. Попробуй еще раз, но прежде покажи мне свою руку.
