Прозрачный ящик с висящим внутри свежим помидором. Торжествующе уточнив, что это стабильная стазис-камера, в которой можно хранить что угодно и сколько угодно! Энергии на поддержание поля не требуется! Правда и извлечь хранящееся пока не получается. То есть, положил и с концами. Зато на века!

И ещё кучу всякой всячины, понятной и не очень.

После экскурсии было решено вернуться в дом, съесть ещё по бутерброду, и заняться чем-нибудь интересным.

Так что на свет появилась настольная игра вроде "Монополии", где после долгой и бескомпромиссной борьбы первые робкие ростки человечности (мы с Макие собрали целый пул предприятий и даже уже начали вкладываться в филиалы) были безжалостно раздавлены стальной пятой механического чудовища. Увы, но доказать, что Киришима мухлюет, выбрасывая на кубиках нужные ей числа, нам так и не удалось. Да, жизнь жестока. А искусственная жизнь жестока вдвойне.

Затем нашлась игровая приставка, и мы устроили турнир по "Мортал комбат". Где я занял почётное третье место, и потому решил отыграться в покер. О том же, что Макие знает теорию игр в совершенстве, а Киришима способна отслеживать кучу физиологических параметров даже без прямого сканирования (любой детектор лжи отдыхает), я сообразил, лишь оставшись с последней фишкой. Да и ту мне оставили чисто на память.

В общем, день прошёл нескучно.

Под вечер же мы выбрались на пляж — поваляться, покупаться, у костра посидеть... Киришима, правда, к идее развести костёр отнеслась совершенно без энтузиазма — всё же у туманниц открытое пламя никаких там "первобытных" или "завораживающих" чувств не вызывает, ассоциируясь скорее с пожаром на палубе (это только кажется, что на металлическом корабле гореть нечему, а на деле он полыхает не хуже доменной печи), но Макие с таким восторгом поддержала идею запечь прямо в углях картошку, что недовольно поглядывающая на языки пламени туманница возражать не стала. Даже пару щепок подкинула, и один раз угли поворошила.

Было здорово просто сидеть на пляже и, перекидывая в руках горячую картофелину, подшучивать над чумазой мордашкой Макие (картошку мы пекли по-русски, без фольги, а потому девочка здорово перемазалась в золе). Или хихикать над Киришимой, которая, заглядывая в подвешенный прямо над огнём котелок с чаем, морщила нос, крутила головой и вообще, всей своей аватарой выражала сомнение (ну как же, туда ведь пепел попадает!).

Нормальный выходной.

— Уф, здорово! — тщательно оттерев от сажи ладошки и частично мордашку, Макие завалилась на песок, положив голову на надувной круг в виде забавного утёнка. Её личное плавсредство, так сказать.

Это Харуна с Киришимой откопали где-то статистику происшествий на воде, изучили и перепугались. Люди-то тонут, оказывается! Сотнями, тысячами! Сознание теряют, судорогой конечности сводит, акулы нападают... Так что туманницы поставили непременное условие, что в воду Макие заходит, только имея спасательное средство. Надувной круг, например. Понятно, что "надувным" сей круг был лишь по названию и внешнему виду, в остальном же... ну, до бронекатера, может, и не дотягивал по огневой мощи (из вооружения имелся всего лишь импульсный разрядник), зато по защищённости превосходил в разы, гарантировано выдерживая однократное попадание 400-мм снаряда или противокорабельной ракеты. Про такие мелочи, как аптечка, маяк, связь (квантовая и радио) и система навигации можно даже не упоминать.

— Ага, — я согласно покивал, активируя запиликавший имплант. — В следующий раз мяса замаринованного прихвачу. Шашлыков пожарим! И съедим! Кстати, когда там Харуна с задачи придёт?

— Через неделю, — решив, что как подушка круг неудобен, Макие забралась в него, словно в кресло.

— Отлично... — просмотрев поступившее сообщение со сводкой погоды, я поднялся на ноги, отряхиваясь. — Тогда через неделю снова к вам загляну.

— Ты уже улетаешь? — Киришима даже имитировать сожаление не собиралась. Нет, против меня лично она ничего не имела, но... всё же капельку ревновала. Припёрся тут, понимаешь, и на целый день вниманием Макие завладел.

— Долг зовёт, — извиняющеся улыбнулся я погрустневшей Макие. — Кстати, я у вас там коробку с банками варенья видел, возьму одну?

— Оно же невкусное, — удивилась девочка.

Ну с этим я бы поспорил. Вот японские сладости — это нечто. Водоросли, клейкий рис, соя... без слёз не взглянешь. А им нравится.

— На вкус и цвет — все фломастеры разные, — философски пожал я плечами.

Макие хихикнула, махнув ладошкой:

— Тогда бери, конечно.

Дождавшись, когда недовольный сервис-бот (по песку же бегал — значит опять лапы мыть будут) принесёт банку с вареньем, я раскланялся со снисходительно фыркнувшей Киришимой и быстрым шагом двинулся к самолёту.

На ходу смахнув с экрана сводку погоды, выбрал в подпрограмме связи сигил лидера 2-й Патрульной...

— Катори, забери меня, пожалуйста. Нет, не надо на базу, сразу к Конго. Да, и хорошо бы до дождя успеть.

Эпизод 24. Служба опасна и трудна

Сидя на своём излюбленном месте у окна боевой рубки, Конго тоскливо наблюдала за плывущими по небу тучами. Грязно-серая пелена от горизонта до горизонта, мелкий надоедливый дождь, оседающий каплями на стекле... всё это одним лишь своим видом вызывало тоску и уныние.

Обведя взглядом погружённую в полумрак рубку, казавшуюся сейчас холодной и безжизненной — обесточенный тактический планшет, темнеющая провалами выключенных экранов приборная панель (ведь глупо тратить энергию на все эти датчики и индикаторы, если они никому не нужны), она зябко передернула плечами... Жаль, что аватару нельзя так же отключить. Или вообще разобрать.

Майи давно нет, Касима со своей эскадрой вернулась к патрулированию, Симакадзе отпросилась на Ремонтную базу ("флагман, Катори ведь наверняка с одеждой напутает, если не подсказать!") и даже человек неизвестно где пропадает, присылая лишь редкие отчёты о своих глупых выходках. Так какой смысл в ментальной модели, если вокруг лишь номерные эсминцы, равнодушные к любым чувствам и эмоциям?

Покрепче прижав колени к груди, Конго опустила на них подбородок. Казалось бы, она находится в самом центре тактической сети флота, именно через её исполнительные матрицы ежесекундно проходят тысячи запросов, отчётов, приказов... Но откуда тогда это нелепое ощущение тоски, одиночества и никому ненужности? Эти чувства... бессмысленные, бесполезные, глупые... не поддающиеся анализу и словно подтачивающие ядро изнутри.

Запрос на посадку от внезапно появившегося летательного аппарата отвлёк её лишь на какую-то долю мгновения. Стандартный запрос, стандартный ответ — типовой обмен данными, проходящий где-то на бессознательном уровне. Разве что в одну из баз, хранящую "личные дела", ушла отметка, что Катори тоже обзавелась придуманным Тикумой "самолётом".

— Здравствуй, Конго. А ты чего в потёмках сидишь? — появившийся в рубке человек замер на пороге, вертя головой.

— Мне всё равно, — ответила она равнодушно. В самом деле — светло, темно... какая ей разница. Встроенным в корпус сенсорным системам уровень освещённости абсолютно не важен, а человек всё равно сейчас по своим делам умчится. Или к себе в каюту спать отправится. Так какой смысл расходовать энергию впустую?

— Понятно... — Потоптавшись на пороге, человек сам себе кивнул и быстро спустился вниз.

Ну вот, как она и предполагала.

Но человек не заперся у себя в каюте, а меньше чем через минуту прибежал обратно. С пледом в руках. Который и накинул ей на плечи.

Конго недовольно шевельнулась, собравшись было объяснить этому глупому существу, что тепловое состояние её организма стабильно и пороговых значений не превышает... но внезапно передумала. Мягкое тепло пледа словно бы отодвинуло дождь на второй план. В самом деле — вода и вода, холодная, противная... но ведь она там, снаружи, бессильно разбивается о её броню, собирается в лужи и ручьями стекает в море, а здесь сухо, тепло, уютно. Только верхняя одежда мешает. Поэтому платье нужно деактивировать. А в плед закутаться по самый нос. И обратить, наконец, внимание на сервис-бота, что уже двадцать шесть секунд робко переминается, держа в манипуляторах поднос с чаем...

— Что это? — хмуро поинтересовалась она, разглядывая стеклянную вазочку, наполненную густым тёмно-рубиновым сиропом с частичками плодов Rubus idaeus.

— Малиновое варенье, — ответил человек, пододвигая вазочку к ней. — Попробуй с чаем. Оно сладкое.

С сомнением помешав сироп ложечкой, Конго всё же зачерпнула четыре грамма этого неведомого "варенья", отправила в рот и на мгновение замерла, анализируя информацию с вкусовых рецепторов. Машинально облизнулась. Действительно, сладко. Даже слишком.

Торопливо поднеся к губам чашку с чаем, сделала глоток, ещё один... Странный вкус. Смешавшийся с вареньем напиток словно бы стал горячее — с каждым глотком по организму прокатывалась тёплая согревающая волна.

— Его ещё можно сразу в чай добавлять, вместо сахара, — подсказал человек.

Прямо в чай? Конго демонстративно отвернулась, не желая даже комментировать подобную глупость. Быстрый поиск в людской сети определял подобный состав как лечебное средство, применяемое при респираторных заболеваниях. А у неё никакой простуды нет и быть не может!

— Я просто предложил, — человек чуть улыбнулся. Затем устроился в соседнем кресле, включил над штурманским столом дежурное освещение и, активировав свой имплантат, занялся просмотром сводок.

То есть, он убегать не собирается? Покосившись на человека, Конго сменила позу, подобрав ноги под себя, поправила плед на плечах и, зачерпнув ещё ложечку варенья, подала питание на приборную панель... Ну, пускай сидит. А то носится по всему флоту, с корабля на корабль прыгает... появляется раз в неделю, да и то часа на три-четыре. А потом опять срывается неизвестно куда и пропадает, только по откликам в сети найдёшь. Ненормальный.

Допив чай, Конго поставила чашку на поднос и, привалившись плечом к стене, прикрыла глаза, слушая убаюкивающий шорох дождевых капель за окном. Тёплый полумрак рубки, разгоняемый лишь неяркой лампой над штурманским столом, чуть светящиеся огни индикаторов, силуэт сидящего в кресле человека... "домашний уют" — вывела результат анализа окружающей обстановки одна из ассоциативных матриц.

Лениво покрутив всплывшее определение, Конго смахнула его в архив. Проводить вдумчивый анализ, сопоставлять отклики сенсоров, рассчитывать взаимозависимость... Зачем? Главное, что тепло и уютно. А как это называется у людей, ей совершенно безразлично.

Повернув голову на шорох, человек внезапно поднялся из кресла.

— Я не сплю, — сонно возмутилась она, фиксируя его приближение.

— Ага, ты медленно моргаешь, — наглый индивидуум лишь хмыкнул, подхватывая её на руки и перенося на угловой диван.

Впрочем, на диване была подушка, а горизонтальное положение расходовало куда меньше ресурсов. Так что требовать немедленно вернуть её на место Конго не стала.

— Свет не мешает? — вернувшись в своё кресло, человек вопросительно обернулся.

— Нет, — буркнула она недовольно. Правда, через корабельную сеть голос вышел "механическим" и весь эмоциональный посыл пропал втуне, но высовываться из-под пледа и напрягать голосовые связки аватары было откровенно лень.

— Да, пока ты не уснула... — человек быстро сменил несколько слоёв на своём имплантате, — тут Фудзивара объявился, сообщает, что достал чай.

— Чай? — после краткого анализа данная информация была сочтена достаточно важной, чтобы не только высунуться, но даже приоткрыть один глаз.

— Ага, пишет, нашёл лучшее, что только есть в Японии.

— Количество?

Человек пожал плечами:

— Полтора килограмма, примерно.

— Полтора килограмма?! — Конго приоткрыла второй глаз.

— Так он же не знал, какой тебе нравится, — развёл человек руками. — Выберешь и закажешь больше.

— Отметь координаты, — буркнула она, ныряя обратно под плед. — Отправлю за ним эсминец.

Л-люди! Вот всё, абсолютно всё приходится делать самой!

Эпизод 25. Чайный барон

Сидя у самого края воды, Фудзивара зябко кутался в тонкий летний плащ и тоскливо вглядывался в утренний туман, ловя себя на мысли, что выбрать камень потяжелее да прыгнуть в место поглубже будет самым разумным выходом.

Нет, он знал, что хорошие продукты в Японии нынче стоят дорого, но чтобы так! Одна пятидесятиграммовая плитка настоящего китайского пуэ́ра (1) обошлась ему в цену электромобиля бизнесс-класса! В итоге снова пришлось занимать, и теперь уже у таких людей, с которыми даже встречаться было страшно, не то что деньги у них брать.

Но деваться-то всё равно некуда, потому как нынешние "заказчики" страшней любых якудза. От бандитов хоть сбежать можно, если повезёт, спрятаться где-нибудь... а от этих... Он машинально покрутил охватывающий запястье браслет. Ни замка, ни застёжки, — сплошная полоса серебристого металла, снять которую можно лишь руку себе отрубив, поскольку украдкой опробованный напильник на ней даже царапины не оставил. Нет, от этих не сбежишь, не спрячешься. И не защитит никто. Вон, бандит рассказывал, как туманники целую тюрьму разнесли. Пришли, и всех поубивали — и заключенных, и охранников. Копы из окон прыгали, спасаясь!

— Босс... — прервал его невесёлые раздумья голос бандита.

— Я же говорил, не называй меня боссом, — огрызнулся Фудзивара мрачно. Вот же послали демоны напарничка!

— Как скажешь, босс, — откликнулся бандит равнодушно. — Просто у нас гости.

Вскинув голову, Фудзивара вгляделся в появившийся из тумана силуэт и едва подавил облегчённый вздох. Корабль. Пусть огромный, тёмный, зловещий... но всё же не подводная лодка с жуткой девочкой-роботом. Торопливо вскочив на ноги, он метнулся к электромобилю за подготовленной коробкой, открыв, быстро, но тщательно осмотрел расфасованный в вакуумные пакеты чай и, лишь убедившись, что всё в порядке, ни один из пакетов не потерял герметичность, заклеил коробку скотчем.

Ну вот, осталось передать товар "заказчикам", а там уж... О том, что будет дальше, Фудзивара предпочитал не думать. Главное от браслета избавиться.

Прибывший за грузом туманник (явно не тот, с которого их выкинули на подлодку — и размером вроде бы поменьше, и бегущие по корпусу узоры синие, а не кроваво-красные) замер в десятке метров от берега. Через секунду от его борта пробежала светящаяся дорожка, образуя трап, и... на этом всё. Ни хозяев, ни пассажиров, корабль вообще казался вымершим.

Растерянно остановившись у трапа, Фудзивара покрутил головой, неизвестно на что надеясь, но возникшая в воздухе стрелка, однозначно приказала подниматься на борт. Так что, судорожно сглотнув возникший в горле комок, Фудзивара покрепче прижал к груди коробку и обречённо ступил на трап.

Дернувшийся было вслед бандит резко замер, наткнувшись на вспыхнувший у него перед носом иероглиф "Стой". Затоптался, опустил голову...

— Я это... здесь ждать буду, босс.

Обернувшись, Фудзивара лишь криво усмехнулся:

— Езжай в город. Что уж теперь.