В общем, под траурное было решено "подправить" голубое. А что? В сочетании с золотой вышивкой — самое, что ни на есть, королевское сочетание цветов. Красиво и торжественно, только строгих тонов добавить — тёмно-синего и фиолетового... Но едва мои злобные мучительницы Наттиирэль с Альмирриоль нашли способ достичь нужного эффекта с помощью новых жилетки, шарфика и пояса... не говоря уже о траурной ленте в волосах... и уже взялись за дело, как в комнату влетела Иора.
И вот я, как была с воткнутыми там и сям булавками и кое-как намётанными швами, под гневные крики эльфиек, выскочила прочь. Торопиться было отчего. Служанка сказала, что Юсю прямиком поволокли в подвал. С Румом был ещё Марл, так что ничего хорошего от этой "сладкой парочки" ждать не следовало. По себе помню, как оно, сидеть в пыточной, глядя на жаровню, в которой "доходят до кондиции" разные хитрые приспособления. Бр-р-р-р! Жуть! Как не старайся взять себя в руки, страх до печёнок пробирает.
Бежали мы быстро, по лестнице слетели, чуть ли не в три прыжка. До сих пор не понимаю, как платье в клочья не изодрала. Вот и подвал... сырость, чадящие факелы... неприятные воспоминания...
Опять гвардейцы:
— Сюда нельзя! — преградил мне дорогу сержант... тот же самый, или уже другой?
Не знаю, но грохот от его падения был очень схожим. Распахнула дверь... хорошо, что не заперта... впрочем, они все тут запираются снаружи, а не изнутри.
— Джеха? Дже-еха! Вы пришли... За мной! — бледная, как смерть, Юся рухнула с табурета прямо мне под ноги и горько разрыдалась, сотрясаясь всем телом.
— Помоги ей! — бросила я Иоре, вздёргивая табирку на ноги — К выходу!
— Мы ещё не закончили! — возмутился поднявшийся из-за стола Руммил.
— В чём дело? Бедная девочка тоже кого-то "обчистила"?
— Она соучастница преступления. Вот кошелёк нэда Марла со всем содержимым.
— Неужели?.. Юся, откуда деньги? — спросила сестру Даша по-табирски.
— Амалат Ильмиркай прислал. Там плата. Фарм в курсе.
— Говорите по-леворски, — взвизгнул дознаватель.
— Заткнись! Я забираю деньги.
— Это вещественное доказательство! — вцепился в мешочек Рум.
Лучше бы он этого не делал, потому что, схватив за руку, я со всей силы дёрнула его на себя. А когда не ожидавший такого "подлянки" туэр повалился на стол, вывернула его правую "клешню", взяв на излом. Особист взвыл дурным голосом, хватка ослабла, и кошелёк оказался у меня в руках.
— На помощь! — воскликнул Марл.
На его движение я среагировала автоматически — "кулак" впечатался дознавателю точно под дых. Жадно ловя ртом воздух, нэд потерял равновесие, покачнулся и, опрокинув табурет, рухнул под стол.
Развязала тесёмки... Что тут у нас? Серебро и медь, никаких империалов, ни рубленных, ни целых.
— Юся, сколько денег было в мешочке?
— Не знаю, я не смотрела.
— В следующий раз обязательно проверь и пересчитай, а то вдруг нарвёшься на таких вот жуликов, — назидательно произнесла я, ссыпая "добычу" к себе в сумку.
— Возьмите вашу улику, туэр, — бросила я пустую "тару" на стол, — мне чужого не надо.
— Это были мои деньги! — простонал Марл, пытаясь принять сидячее положение.
— Не-е, это уже — мои, свои вы отдали табирам... Что ждёте?! На выход! — это я девчонкам.
— Не дайте им уйти! — выкрикнул Рум.
Дорогу нам тут загородили трое гвардейцев... по-моему во главе с тем самым гааром, что я только что "уронила".
Урок не пошёл на пользу? Что ж, тем хуже!
Табурет к бою!.. Уже в сотый раз... с того времени, как спустилась в подвал... пожалела, что не захватила свои зачарованные кинжалы... Впрочем, может, это и к лучшему?! По крайней мере, никто не докажет, что я собиралась напасть, только защищалась!
Бью тяжёлой табуреткой сверху по голове. Сержант выставляет вринн, чтобы отразить удар. А теперь ему "ногой"... В последний момент переместила цель чуть выше, чтобы не отбить бедняге "причиндалы"... Не зверь же я всё-таки...
Получив предательский удар в живот, воин согнулся. Дергаю его на себя, а потом толкаю назад на второго гвардейца. Оба отлетают в угол. Остался последний... справа. Хватаю табурет за ножки и толкаю на него.
— Хрясь! — остриё вринна втыкается в сиденье.
Продолжаю давить, чтобы оно засело поглубже. Кручу табуретку сначала в одну сторону, потом в другую... Фиг два! Мой противник опытный... зар-р-раза... то позволяет древку провернусть в ладонях, то сжимает его мёртвой хваткой, не давая вырвать из рук.
— Что встали?! Бегом! — это я Иоре с Юсей, на миг согнув для них "руки" аркой.
Пригнувшись, девчонки с визгом проскакивают мимо. Хорошо, что обе — "видящие", вовремя "поднырнули", а то "приложились" бы с разбега лбами о "пустоту" — мало б не показалось!
Табурет затрещал, проткнутый насквозь, а мой противник и не думает сдаваться. Ну и фиг с ним! Отбросила свой "щит" в сторону, пусть солдат помучается, выдёргивая засевшее в нём лезвие, а сама... величественно... Да нет, вру... приподняв юбки, как можно быстрее выскочила прочь.
Скорее отсюда! На свежий воздух. Ну их, эти подвалы!
Девчонки уже поднимались по лестнице, я припустилась следом...
Вот дьявольщина! Я же не спросила...
— Стой, Юся! Ты была одна?!
Девчонка застыла, как вкопанная:
— Нет госпожа, со мной были,.. — Юся назвала два имени, но сейчас, хоть убейте, не вспомню.
— Где они?!
— Не знаю, джеха, мы вместе приехали, а потом меня сю-юда-а-а, — заплакала табирка, её опять всю затрясло, моя служанка принялась, как могла, её утешать.
— Иора, помоги, нужно проверить нет ли их здесь... Хотя нет, стой! Лучше позови на помощь... кого-нибудь... из наших!
— Нирта, что случилось?!
— Хорх? Ты вовремя! У нас никто не пропал?
— О чём вы, нирта?!
Я поделилась своими сомнениями. Кто знает, скольких ещё моих подданных схватили эти заплечных дел мастера.
— Зови солдат, тут надо всё обыскать!
— Это самоуправство, я действую от имени короля! Все заключённые здесь — государственные преступники! — вылез в коридор Руммил.
— Слышь ты... туэ-эр, — я рванулась вперёд, особист невольно шарахнулся обратно в пыточную, — если ты пытаешь моих людей... если среди них окажется ещё хоть один ребёнок... я тебе сердце голыми руками вырву! А ну с дороги тлальмы ощипанные! — это я гвардейцам.
— Бум-ду-ду-дун! — полетел с дороги отброшенный мной всё тот же сержант, едва не сбив с ног подошедшего к двери Марла.
Остальные гвардейцы поспешили убраться сами.
— Я буду жаловаться королю! — выкрикнул из пыточной Рум.
Да ради бога, я тоже рада буду сказать Его Величеству пару ласковых.
Господи! Как же меня всё это достало! Сколько ещё терпеть?! Да в своё нашествие кочевники мне столько нервов не истрепали, как эти... верные королевские слуги... Мать их!
В крайнем случае, степняков всегда можно было убить. А этих... Ей богу, хуже ордынцев!
О, Создатель, дай мне силы не применять силу!
А вся эта королевская шобла, будто специально, изгаляется изо дня в день. Действует всё наглее и наглее. Совсем страх потеряли, сволочи, упиваясь собственной безнаказанностью!
Ореливор Третий тоже хорош, занялся, как Шлиман, раскопками. Всё забросил, об экзаменах даже не вспоминает, как и о том, что пора бы прояснить мой статус. Так увлёкся... он там что, Трою надеется откопать?!
Всё бы это было забавно, если бы не касалось меня лично.
Воины Хорха протопали мимо меня, и я посторонилась, давая дорогу, отскочив в пыточную. Настороженно следящие за мной Марл с Румом и гвардейцы шарахнулись назад.
Боитесь?! Значит, уважаете!
— Ой, нирта! — воскликнула шагнувшая следом за мной Иора. — У вас шов разошёлся!
— Где?! Сзади?!
Не дай Создатель! Грозная воительница, сверкающая голой задницей...
— Нет, сбоку. Вот здесь!
Проклятье! Справа подмышкой теперь ладонь можно было просунуть. Эльфийки меня убьют. Устроят Варфоломеевскую ночь!
Кстати, а это мероприятие с вырезанием всех неугодных — не такая уж и плохая идея, надо будет её хорошенько обмозговать... А то мало ли... вдруг пригодиться!
— Нирта! Нашли!
Что? А-а-а...
Обнаруженных табиров уже волокли к выходу. Были они "изрядно помяты" с разбитыми лицами, но руки-ноги целы.
Двое?
— Их было двое?! — бросила я в сумрак пыточной.
Нет ответа. "Оппоненты" молчали, как партизаны, не собираясь облегчать мне жизнь.
— Эй, ты, как тебя звать?! — ткнула пальцем в старика, притаившегося за спинами дворян и гвардейцев.
Когда допрашивали Юсю, именно он возился с пыточным инструментом.
— Что молчишь?! Язык проглотил?! Я к тебе обращаюсь!
— Зур... Я никого не видел, ваша милость.
— Вижу, ты нашёл себе новых хозяев. Посмотрим, избавят ли они тебя самого от пыток.
— Я правда не видел табиров... только издалека. Спросите у гвардейцев.
— Этих?
— Мы их не трогали, — поспешил откликнуться гаар, — заступили позже.
— А где предыдущая смена?
— Наверное, в казарме, — пожал плечами сержант.
— Хорх, идём туда!
Оказавшийся у меня на пути воин полетел в сторону, не успев сказать ни слова.
— Где отобранное у них имущество?! — указала я на кочевников.
Повскакивавшие с коек гвардейцы ошарашено пялились на меня, некоторые уже успели схватиться за оружие.
— Обыскать тут всё!
— Эй, а вы имеете на это право?! — подал голос с дальнего конца казармы гаар, вокруг которого начали собираться вооружённые гвардейцы.
Ну нихрена себе, о правах заговорили. А когда моих табиров ни с того, ни с сего избили и бросили в темницу, отобрав всё, о них помнили?! Об этих самых правах?
— Нирта, мы нашли!
В углу оказалась дверь в оружейку. Оттуда послышались звон и грохот падающего оружия, радостные возгласы табиров...
— Сударыня, нашему туэру это не понравится.
— Мне тоже много чего не нравится... Погоди, это точно твой меч? — преградила я путь второму кочевнику.
Как-то не очень вязался взятый им отделанный серебром... даже слегка позолоченный... прямой леворский клинок с довольно скромной одеждой и простым кожаным доспехом его обладателя.
Дьявольщина, только тут до меня дошло, что степняк наверняка не понял из всего сказанного ни слова.
— Эй, кто-нибудь, позовите Юсю!
— Зачем? — удивлённо уставился на меня табир, — Это мой меч.
— Ты говоришь по-нашему? — поразилась я, только тут до меня дошло, что мы беседуем на леворском.
— Моя мать была леворкой, — степняк говорил с акцентом, коверкая слова, но вполне понятно.
— Она — княжна, или ты — сын хана?
— Не-е. Это — военная добыча, — воин похлопал по рукояти, — хоть кого спросите. Вот, даже знак есть, — указал он на позолоченный герб. — Отличный клинок, мне за него ещё долго расплачиваться.
Ну это понятно, "общак" — дело святое. По закону Степи вся добыча идёт в общий "котёл" из которого каждый потом получает свою долю в зависимости от вклада в общую победу, количества захваченного добра... да много чего ещё, стороннему наблюдателю и не понять. Главное, что добывший оружие или доспех, может оставить его себе в счёт своей доли. Исключение, как в данном случае, составляют особо ценные предметы. Обычно, их хапают себе ханы и амалаты, бросая "на общак" дай бог пятую... а то и десятую часть... реальной стоимости вещи.
Так что этому воину здорово повезло. Либо Ильм с Дашем кристально честные "законники", либо малый действительно отличился. А может, тут какая-то "внутренняя политика" — показать новичкам, что всё в амале по-честному и лучших предводителей им не найти. Факт, что этот табир живёт в долг... Какое дело мне до причин?!
— Удачи тебе воин! Верю, с таким клинком она тебя не покинет!
Да даже если табир стырил меч сейчас в оружейке, и хрен с ним! Нечего классное оружие по чуланам раскидывать!
Секунду-другую степняк хлопал глазами, а потом взревел так, что у меня уши заложило:
— Эхэ-эйя Виля!
Все вокруг вытаращились на него. Да что я, подошедший со двора Шобэр застыл с приоткрытым ртом, правда, его замешательство длилось лишь пару мгновений:
— Всем стоять! Прекратить грабёж, а то прикажу стрелять! Бросить оружие!
Хрен в грызло! Чтобы мои, так просто сдались?! И кому, дворцовым привратникам?!
— К бою! — гаркнул в ответ сорш.
Те из наших, что были снаружи, прикрывшись щитами, быстро отступили внутрь, построившись в нечто вроде имперского ювада... или ювадиса. Короче, "черепахи".
Если б не запрыгнула на чью-то кровать, меня в этой круговерти точно б затоптали нахрен.
— Арбалеты к бою! — заорал снаружи Шобэр, — Последний раз говорю: "Бросайте оружие и сдавайтесь!"
Ага, сейчас... Разбежался.
Хорошо, что нас от туэра с его бандой теперь отделяла каменная стена с одной-единственной дверью. Не слишком узкой, но вдвоём точно не протиснуться. Хреново, что кроме нас десятерых... четверо мечников с щитами, три воина с вриннами, включая сорша, два табира, готовившихся стрелять из луков, и меня безоружной... в казарме оказалось около двух десятков гвардейцев. Сейчас, лишённые своих офицеров, они скучковались в центре казармы, не нападая, но, кто знает, как всё обернётся.
Впрочем, развернуться им было особо негде. Это раньше проход был довольно широким, то теперь, с прибытием "гостей", пришлось изрядно "уплотниться", и ряды нар протянулись вдоль обеих стен, а не одной, как раньше. Соответственно и двигаться в проходе можно было не в несколько рядов, а максимум в колонну по два. Правда, можно было пробраться между ярусами кроватей или "прошмыгнуть" поверху, но только согнувшись в три погибели. О том, чтобы в таком положении ещё и сражаться, не могло быть и речи.
Ничего, если дойдёт до драки, я с моим малым ростом покажу им где шуги зимуют.
У вильи четыре ноги,
Позади у неё длинный хвост,
Но тронуть её не моги.
За её малый рост, малый рост,
— промурлыкала я про себя переиначенные слова известной песни.
Пусть только попробуют полезть по нарам, я их быстренько угомоню. Но и о проходе забывать не стоило.
— Сорш, прикрой правый фланг!
Сержанта не надо было долго упрашивать — два мечника и воин с вринном тут же развернулись внутрь казармы. Один из табиров тоже нацелился в эту сторону. Хорошо, что среди оказавшихся внутри гвардейцев не было ни одного лучника или арбалетчика, не то плохо бы нам пришлось.
— Последний раз говорю, — надрывался снаружи Шобэр, — бросить оружие и выйти с поднятыми рука...
— Ба-бах! — грохнуло на улице.
Я потеснила закрывавшего проход щитоносца и выглянула во двор. Твою мать! Широко рассыпая искры, в воздухе взорвалась ракета. Алая! Что сейчас будет...
— Какого х... хрена?! — прокомментировал "иллюминацию" начальник королевской охраны.
— Туэ-эр Шобэ-эр, — позвала я.
— Эй вы! — развернулся к нам дворянин с перекошенной в бешенстве рожей, тыча пальцем, — Немедленно!
— Туэ-эр.
— Я сказа-ал!
Врезала ему "ногой" под левое колено.
— Уй! — дворянин схватился за ушибленную ногу.
