* * *
78
Нарком внутренних дел (НКВД), заместитель Председателя Совнаркома СССР (Иосифа Сталина) Берия Лаврентий Павлович докладывал товарищу Сталину о состоянии дел по очередной встрече Капитана ГБ Александра Григорьевича Бондаренко с товарищем Прониным. Читал, изредка отрывал взгляд от "писанины". По окончании, снял пенсне, помассировал переносицу, отложил последний лист.
Сталин, не перебивая все внимательно выслушал, некоторое время молчал, обдумывая, переваривая информацию
— Значить товарищ Пронин предлагает нам создать перевалочную базу на Каспии.— Как бы сам для себя, раздумывая произнёс Верховный.
— Две.— Уточнил Берия,— одну в Туркмении для раненых, вторую в Казахстане, подальше от любопытных.
— Лаврентий, что по этому поводу думаешь ты? — При этом пристально взглянул на Берию.
— Со слов товарища Пронина это будет большая партия освобожденных раненых и больных красноармейцев и краснофлотцев, которых еще нужно распределить по госпиталям. Всех здоровых планируется использовать в войсковой операции по освобождению Крыма.
— О каком количестве людей идёт речь?
— Точно никто не знает. Всего тысяч 20 из них около 5-7 тысяч раненые и больные.
— Товарищ Пронин хорошо подумал, прежде чем отправлять людей, нуждающихся в лечении в степь? Может лучше предложить ему другое место?
— Освобожденные будут из Крыма.— На всякий случай ещё раз напомнил Берия.— Из-за отсутствия у них тёплой одежды и выбран юг Каспия, где даже зимой средняя температура 7-10 градусов тепла. Палаточные лагерь, а так же питание и медикаменты на неделю, Пронин организует. За это время их и распределят по госпиталям.
Сталин понимающе кивнул, неспешно закурил трубку:
— Принимать должны твои люди,— при этом указывая указательным пальцем на Берию.— Для раненых место подбери недалеко от порта и железной дороги. Где-то у Красноводска.— Сделал паузу.— Зачем нужна вторая база?
— На нее планируется переброска большой партии самолётов "от мирового пролетариата".
— Лаврентий, ты осознаёшь, что самолёты нам нужны здесь и сейчас,— неспешно, спокойным, поучительным тоном произнёс Верховный,— а ты хочешь их принимать в Казахстане. Это неправильное решение. Подыщите место где-то возле Арзамас-941. Это недалеко и товарищу Пронину будет удобней.— Произнёс он это твердым, но в то же время как бы великодушным тоном, впрочем, не оставляющим оппоненту выбора.
— Вы правы товарищ Сталин,— тут же, не раздумывая согласился Берия,— но на эти самолёты ещё нужно обучить лётчиков, обслуживающий персонал...
Но Сталин остановил его жестом:
— У нас что, нет лётчиков?— Прищурив глаза, голосом, в котором ощущалась как бы претензия, произнёс Верховный.
— Лётчики есть, но в данном случаи, товарищ Пронин предлагает научить новых. — Сталин пристально взглянул на Берию, тот уже закончив говорить, тут же "передумал" и слегка поспешно добавил.— Часть лётчиков будет из "Крымских" освобождённых пилотов, остальных планируем направить недоучившихся из лётных училищ и школ техников. Все они будут обучаться по специальной программе "осназ", на "лётном оборудовании" которое нам так же передаёт Пронин.
Сталин ответом был удовлетворён, но виду не подавал:
— Соберите туда авиаконструкторов, пусть посмотрят.
* * *
79
Красноводск. Сержант ГБ Еди Сапарович Таганов. С первых же дней начала войны, он, движимый чувством любви к Родине, подал заявление с просьбой немедленно отправить его, как коммуниста, в действующую армию. Так и написал: "Я коммунист Еди Сапарович Таганов, прощу зачислить меня в ряды Красной Армии на любой фронт, на Ваше усмотрение. Обязуюсь честно и преданно служить делу партии и народа нашей Родины". Но ему отказали. Мол и здесь работы много, а еще и...
В городе на предприятиях, в учреждениях и организациях создавались группы по изучению военного дела, началась большая работа по всеобщей обязательной военной подготовке взрослого населения. "Всё для фронта, всё для победы над врагом" — не просто лозунг, это стало смыслом жизни.
Большущую и важную задачу стал решать Красноводск. Сильно изменился облик морского порта. Ремонтировались старые пристани, сооружались новые причалы. Все эти работы велись без отрыва от основной деятельности, потому как именно через порт потоком шло оборудование эвакуированных заводов и фабрик, перегружалось и уже вагонами шло дальше. Одновременно с этим выполнялись работы по эвакуации вглубь гражданского населения из прифронтовых и уже оккупированных врагом районов, которое порой достигало 10-15 тысяч человек в сутки. Кроме этого, на фронт, перевозились танки, орудия, боеприпасы, продовольствие, пополнение.
Красноводский порт, совместно с Ашхабадской железной дорогой были единственной транспортной связующей, через которую шло снабжение Советской Армии на Кавказе и дальше в Одессу и Севастополь.
И вот, в такой напряжённый момент его вызывает лейтенант ГБ Бердыев и:
— Таганов, бери нашего ахалтекинца (порода туркменских лошадей) и езжай на юг. Ты должен отыскать перевалочную базу с освобождёнными военнопленными.
— Степь большая, где искать?
— По депеше, которую мы сегодня получили, она должна находиться здесь недалеко, между морем и железной дорогой. Когда найдешь — останешься там, как представитель власти.
— Что же я там должен делать?
— Охранять их будешь.
— Один?
— Почему один? Когда найдешь — сообщишь, мы тебе на помощь отряд дружинников вышлем.— И видя, что у Еди Таганова есть вопросы ...— Нет у нас больше людей, тебя и то с трудом, как от сердца отрываю. Столько работы.
Взошедшее солнце своим теплом и светом залило степь, по которой двигался одинокий всадник. Еди точно не знал, сколько будет находиться в пути, потому подготовился основательно и выехал еще затемно. Неспешна ехал на ахалтекинце как бы безразлично поглядывая по сторонам на многочисленные холмики. И вот, обоняние уловило ели заметный "след":
— Дым,— тихо, как бы боясь испугать ощущение, произнёс он, при этом приподнялся на стременах, проверил с какой стороны ветер и стал пристально всматриваться вдаль, откуда, по его мнению, принесло "человеческий" дух. Определившись с направлением, направился туда. Предчувствия его не обманули и дымный запах, с каждым метром усиливался. Вскорости, в одной из ложбинок, как бы спрятанной за многочисленными холмами, он увидел аккуратные ряды палаток и овальных домиков-юрт, а так же множество костров у которых находились люди.
— Ух, не знал даже, что здесь такое. И когда успели, ведь рядом совсем от Красноводска,— изумлённо рассматривая "селение", изредка пожимая плечами, тихонько, сам себе говорил сержант ГБ Еди Таганов.
— А ну слазь с коняки и не балуй! — Услышал он строгий голос за спиной справа. Неудобная сторона, особенно если ты правша.
Пока ошарашенный неожиданностью, сержант ГБ соображал, что же делать, впереди, один из тысяч окружающих его холмиков, превратился в вооружённого человека, потом еще один, впереди справа...
На только что осматриваемую им базу его доставили под конвоем, причем Еди — пеша, а конвоир восседал на его скакуне.
Привели к одному из домиков-юрт, который был совершенно не из шкур, удобный внутри и оказавшейся штабом. Проверили документы и всё как бы выяснилось.
— Здесь больше 20 тысяч освобожденных из Крыма военнопленных. Из них тысяч пять раненые и больные, за ними санитары да лекари, так же освобожденные из плена, присматривают. Продуктов еще дней на пять-семь. Медикаментов тоже на первое время хватит, а дальше раненых в госпиталь, "живых" на фронт. Так, что Сержант Государственной Безопасности Еди Сапарович Таганов — потирая руки, говорил сержант ГРУ Левченко,— принимай хозяйство, а нам пора.
— То есть как пора? А рассказать кто здесь, что здесь, из каких частей. Может враги народа, раз в плену были! Пора им, а мне тут отдувайся!— Возмущенно-растерянно говорил Еди. Вообще-то Таганов вначале был очень сердит, что его так просто и легко пленили. Себя-то он считал "матёрым степным волком", неоднократно участвовал в операциях против басмачей, а здесь... и только узнав, что ребята эти из осназа ГРУ немного успокоился, но "рана" была еще очень свежей.
— Даже не знаю, что тебе и сказать,— с лёгкой иронической улыбкой произнёс Илья Левченко.— Давай я тебе притчу расскажу, может вопросов поубавиться.
— Ну, расскажи, послушаю.
— Давно это было,— начал Илья,— но и нынче актуально,— пристально взглянул на сержанта ГБ.— Однажды странник остановился у городских ворот, где сидел старик.
— Скажи отец,— спросил странник,— что за люди живут в этом городе?
— А что за люди жили там, откуда ты пришёл,— произнёс старик.
Немного подумав, странник ответил:
— Разные — но в основном добрые и порядочные.
Старик улыбнулся:
— Здесь ты найдёшь таких же.
Странник улыбнулся в ответ, такие слова наполнили его сердце радостью и он уже собирался войти в город, как к старику обратился другой человек с таким же вопросом. И снова старик поинтересовался о том кто жил там, откуда пришёл этот человек.
— Лучше не спрашивайте,— ответил тот,— там, откуда я пришёл, живут воры подлецы и негодяи.
Старик помрачнел и произнёс:
— Здесь ты найдёшь таких же.
Когда второй спрашиватель ушёл, странник вновь обратился к старику:
— Зачем вы обманули этого человека?
— Я никого не обманывал,— был ответ старика,— каждый всегда находит то, что способен найти, был его ответ.— Окончив рассказ Левченко, сделал небольшую паузу, ещё раз улыбнулся.— Это наши люди освобожденные из фашистского плена. Разные они, у каждого своя история, своя трагедия и своё представление о добре и зле. Кого среди них искать станешь, того и отыщешь. Не мне судьбу их решать, мы своё дело сделали.
* * *
80
Иван Иванович Бауманов неспешно отчитывался Александру Николаевичу о проведённой работе:
— В Калифорнии были набраны группы китайцев, малайцев, вьетнамцев, индийцев и японцев. Выбирали тщательно, предпочтение отдавали знатокам восточных единоборств, бывшим купцам, обнищавшим дворянам.— Говоров старший понимающе покивал головой.— Из японцев вначале, создали "группу милитаристов-националистов" которые провели "патриотическо-воспитательную" беседу с вице-адмиралом Тюити Нагумо. Подарили "Цитатник Кодекса Бусидо" и ритуальный меч-кусунгобу с пожеланием не допустить позора на свой род. Потом их использовали в операции "Перл-Харбор", где включили в наши ударные группы, в которых те с успехом "играли роль" японцев-диверсантов.
— Иван Иванович, о нашей, Перл-Харборской — вкратце.
— Склады "НЗ" — длительного хранения мы начали "перегружать" раньше, а склады "повседневного спроса" было решено освободить "естественным путём" совмещая приятное с полезным. Двадцать вспомогательных судов, три танкера и шесть миноносцев получили приказ загрузиться и быть готовыми к походу.
План, под кодовым названием "Спасение Америки" начали осуществлять после обеда 6 декабря, когда все получившие "увольнительную" сошли на берег. На корабль проникала "группа спасателей" — "наши японцы" и специалисты, которые и выполнили основную работу.
— А японцы зачем?
— Они с успехом играли роль "японской диверсионной группы захвата". Общались с пленными и были у них на виду.
— Понятно. Продолжайте Иван Иванович.
— Дальше корабль перегоняли на Суматровскую базу, "американский экипаж" ссаживали под "японскую охрану" где они пробыли до утра 7 декабря. После их вновь "перевели" на Гавайи, предварительно выбрав тихое, укромное место, где они, заметив отсутствие охраны, совершили массовый побег из плена.
— Да уж,— скептически произнёс Говоров старший,— побег,— при этом тяжело вздохнул.
— После морской части плана "Спасение Америки" приступили к наземной. За ночь, на аэродром Суматры доставили 35 Б-17 "Летающая крепость", 18 — тяжёлых бомбардировщиков Консолидэйтед Б-24 "Либерейтор", а также порядка 30 устаревших Б-18"Боло" в бомбардировочном варианте (В СССР известного как "Дуглас" в пассажирском варианте). 86 истребителей Р-40, 10 лёгких бомбардировщиков Бостон А-20, 70 — гидросамолётов "Каталина". Кроме этого три стационарные радиолокационные установки, шесть передвижных на грузовиках, множество всевозможных катеров, среди которых 10-ть 80-футовые "Е1со", разных автомобилей и разного-разного всего без счёта. И ещё. Бомбардировщики, с целью экономии времени, непосредственно на американских аэродромах, были модернизированы. Для этого Ави выделил несколько групп техников.
— Так они же по-английски не говорят.
— Для этого "техникам-волонтёрам" был придан майор спецслужбы США.— Хитро улыбнулся и тут же добавил.— Вам, данный майор спецслужбы США больше знаком как Елизавета Ефимовна Давыдина.
— Н-да,— слушая Бауманова, задумчиво произнёс Александр Николаевич.— Вам только дай волю.
— Позволю заметить, что это благодаря нашему участию японцы достигли таких результатов. Считаю, что мы лишь берём свой процент от данной сделки.— На полном серьёзе ответил Бауманов.
В ответ, Говоров старший улыбнулся, кивнул головой и как ни в чём не бывало:
— Вы поступили правильно.— Глядя на оппонента произнес он и ещё раз, уже явно утвердительно, кивнул головой.— Продолжайте Иван Иванович, мне очень интересно Вас слушать.
— Сингапур. Через подставных лиц — контролируем полностью.
— Это мне известно. Что по Крыму.
— По Крыму.— Тут же, машинально повторил Бауманов.— Освобождение и переброска прошли, можно сказать штатно. Не то, чтобы без сучка и задоринки, нюансы присутствуют всегда, но всё было в пределах ожидаемого. Прибывающих, сразу разделили на здоровых и нуждающихся в лечении. Всех тут же перевели в согласованный с руководством СССР и нами подготовленный лагерь под Красноводском, где всех и передали "компетентным товарищам". Здоровых разделили на РККА, ВВС и Краснофлотцев. Последних еще раз разделили на моряков "сухопутных" и "водоплавающих", потом на командиров и матросов.
— И как, есть те, которые нас интересуют?
— Есть, но мало. Крым обороняли стрелковые и кавалерийские дивизии, моряки подключились поздно и их почти сразу "заперли" в Севастополе. К тому же нас интересуют "водоплавающие" и не просто, а знающие специалисты, которых лишь в виде исключения списывают "на берег".
— И что совсем-совсем?
— Ни капитанов, ни прочих нужных нам — никого. Несколько знающих мотористов катерников-баркасников из "рыбаков", пара "стоящих" морских артиллеристов. Но все они матросы,— и отрицательно помотал головой.— Не то.
— Какие есть идеи?
— Белоэмигранты, уволенные в период развала и "демократизации страны" морские офицеры, преподаватели морских училищ.— Здесь он намеренно сделал паузу, дабы выделить ударение,— с более позднего времени.
— Вы имеете ввиду 90-е,— Александр Николаевич не спрашивал, он как бы снисходительно утверждал, при этом "положительно", несколько раз кивнул головой. — Как будут комплектоваться экипажи?
— На боевые корабли — из периода Николая I — моряки и гардемарины. Офицеры и основные спецы из 90-х, человек шесть на судно. На вспомогательные суда — заключены контракты с капитанами-белоэмигрантами 1941 года. Им на обучение и прохождения "морской практики" приданы гардемарины.
