Анютины глазки. Колхоз + Город

— Выпей лекарство, Игоревич, должно полегчать, — и я налил ему сразу 100 грамм в освободившуюся кружку.

Игоревич покрутил головой, потом сказал:

— Себе плесни, что я один буду, как алкаш последний.

Плеснул и себе на дно.

— Ничего, что я тут перед пацаном разоткровенничался? — спросил вдруг он.

— Нормально, Игоревич, в Америке вон каждый второй бегает к психотерапевту душу излить, а у нас здесь всех этих психотерапевтов разговор под водку заменяет.

— Короче, я ответил на твой вопрос про альтруизм?

— Вполне... — и тут у меня неожиданно в мозгу возник хитрый план... покрутил его в разные стороны... вроде не самый плохой план, а, была-не была...

— Слушай, Игоревич, а давай я тебя с матерью познакомлю, а?

Игоревич чуть не подавился.

Ну если вкратце, то не убедил я Игоревича в необходимости этого знакомства, он долго отнекивался, говорил, что так эти дела не делаются и в итоге все-таки пообещал подумать, и на этом спасибо. А так-то все элементы в паззле на свои бы места складывались — он бы получил жену и копию своего сына, мать любящего мужа, а я отца, о котором мечтал все последние 14 лет... но ничего, вода камень точит.

Довел я Игоревича до подъезда, ибо после 400 грамм водки (100 мне досталось) твердо ходить могут не все, а на прощание он мне напомнил еще раз завтрашнюю программу действий из 4 пунктов. Вернулся домой уже поздно вечером, поел, потом нашел чистую нотную тетрадь и до 11 часов сидел и, высунув от усердия язык, записывал нотацию песен, подходящих по профилю нашей будущей группе... чтоб максимально дворовые... и желательно, чтоб баян участвовал... вспомнил 4 штуки. Завтра привезем инструменты, подключим и проведем хотя бы начальный так сказать кастинг.

Те же и Красная Шапочка

На стадион пришли все вчерашние участники плюс давно обещанная Инна.

— Салют, Инка, — весело поприветствовал ее я, — давно не виделись, как дела?

— Дела идут, контора пишет, — не менее жизнерадостно ответила она, — пришла вот посмотреть, чем вы тут занимаетесь.

Инна татарка... ну или башкирка, откуда-то оттуда короче, из Заволжья. У нас вообще-то много татар в городе живет, только в нашем классе еще двое были, кроме Инны. На кого похожа? Ну если видели оперную диву Аиду Гарифуллину, то стало быть и об Инне имеете представление.

Чуть раскосые глаза, черные как смоль волосы, ноги умопомрачительной длины, линия талии и бедер, на которые хочется молиться — все это Инна, да. Но был у нее один маленький, но довольно-таки большой недостаток, болтливость. Если она открывала рот, остановить ее было очень сложно. Так что если бы Инна комплектовалась пультом с кнопкой Mute, цены бы ей не было, а без такого пульта ее цена увы, существенно дисконтировалась... И с ухажерами, как ни странно при такой неземной красоте, у нее всегда были проблемы — почему-то все ребята считали, что у нее уже кто-то есть, причем этот кто-то очень здоровый и могучий, и ловить тут нечего, выбирали девчонок попроще, да и неостановимый ее словесный поток далеко не всем удавалось пережить. Так что оставалась Инна постоянно при своем бубновом интересе...

Девчонки сдержали слово, надели свободные одежды, так что тренировка на сей раз протекла спокойно и сонно, неожиданности начались сразу после.

— Сорока, — вдруг подал голос молчаливый Андрей, — все эти плавные движения это конечно хорошо, но не очень понятно, что оно нам даст в конце концов? Лично я не готов целый год водить руками туда-сюда не пойми зачем...

Ну ладно, значит пришла пора показать что-нибудь более продвинутое, подумал я, а вслух сказал:

— Значит ты хочешь увидеть продукт так сказать более высокой стадии переработки, чем сегодняшнее сырье, да?

— Да, — согласился Андрей.

— Ну пойдем, покажу, — и мысленно перекрестился на всякий случай, мало ли что.

— Ну давай, бей меня куда хочешь, — сказал я, вставая в стойку.

Андрюха медленно размахнулся.

— Сильнее давай, в полную силу.

— Ну держи в полную, — ответил он и выбросил кулак мне в район правого глаза.

Встретил его руками в крест, потянул на себя и в сторону, Андрюха завалился на левый бок. На скамейке зааплодировали

— Еще есть желающие? — спросил я.

Вышел Валерик. Бил он несильно, я сразу уклонился, он сразу сделал движение назад, ну я помог, так что он уселся на задницу.

— Еще кто-то?

— Я, — подняла руку Инна и вышла на полянку пританцовывающей походкой.

Это уже интересно, подумал я. И точно, интересного было хоть отбавляй, она взяла и зарядила мне круговой мах правой ногой в голову. Ни хрена себе, подумал я, еле-еле уклонясь, а если б попала? И тут же получил прямой правой в район печени, ну это уже было попроще, заплел ее руку, вывернул вверх, уронил Инку на траву, но сам при этом поскользнулся, кретин, и упал сверху. Не сказал бы, что лежать на Инне было неприятно... но встал сразу же, а то народ разное подумать сможет, дал руку ей, помог встать.

— Каратэ занималась?

— А что, нельзя? — ответила она вопросом на вопрос.

— Почему, можно конечно, только не пойму, нахрен тебе мои тренировки, ты сама кого хочешь натренируешь...

— Не помешает, — ответила она.

Мы вернулись к остальным, глаза у них всех, как я заметил, были совершенно квадратные.

— Ну как, конечный продукт тренировок стал понятнее? — спросил я.

Все закивали головами.

— Ладно, а теперь девочки идут в клуб, я там чайник электрический принес, чай, конфетки, можете пока закусить, а мы едем в ЖЭК оформляться на работу и забирать инструменты для ансамбля. Как привезем и подключим, устроим кастинг.

— А что такое кастинг? — спросила Анюта (ну слава богу, ожила моя царевна Несмеяна).

— Подбор актеров на роль, ну или на место участника какого-нибудь творческого коллектива, от английского слова cast — отбрасывать, выбрасывать.

— А что за инструменты?

— Потом объясню, а сейчас балахра, ибн харам!

— Это на каком языке? — спросил Валера.

— На арабском, означает "шевелитесь, сукины дети".

— А еще что-нибудь по-арабски знаешь?

— А то как же, Буратино например по-арабски будет Эль-Саксаули.

А я тем временем быстро вывел свою копейку из гаража, споткнувшись очередной раз о тяжеленный посылочный ящик (надо будет спросить наконец дядю Федю, что там у него за железки лежат, может полезное что-то), подхватил мушкетеров и мы скоренько доехали до ЖЭКа на Ильича. Вопросов там никаких не возникло, еще бы они возникли после ЦУ райкома, но оформление разных бумажек заняло порядка часа, меня и Вовчика взяли половинками электрика, а остальных двух зачли как две половины сантехника, по 60 рублей в месяц каждому, немного конечно, но не помещает. Валера правда попытался качать права, почему мол его сантехником, да он мол в дерьме копаться не будет — я его успокоил примерами из западных фильмов, где мол сантехники главные герои-любовники и вообще идеал западных домохозяек. Валера спросил, где это я такие фильмы видел, отговорился, что на закрытом просмотре в Тамбове. А если не умеете краны чинить, добавил я, так я за полдня научу, нехитрое это дело, прокладки менять.

Дальше вытаскивали из кладовки инструменты, две гитары (одна, я так понял, ритм, а вторая бас), Ионику, усилитель с проводами, две колонки, не сильно мощные, но уж какие есть, и ударную значит установку. В копейку все это не влезло, пришлось за два захода перевозить. Наконец все добро выгрузили в клуб, утерли пот со лбов и захотели хоть чего-нибудь перехватить, от завтрака много времени прошло. Я предложил посетить столовку в нашем доме — заодно и посмотрим, что там и как. Девчонки сказали, что у них денег нет, я ответил, что это ерунда, я все это затеял, я и платить буду за всех. По ходу дела ревизовал остатки денег в кармане, которые еще от председателя Пугачева, и прослезился, скоро все закончится... надо как-то решать финансовый вопрос.

Где же взять мне деньги, милый мой дедочек?

В столовке посреди рабочего дня было пусто — посадили девчонок за сдвоенный стол, сами взяли по котлете с картошкой, салат какой-то и по вазочке с мороженым, итого на семерых ушел червонец, свободных денежных средств у меня осталось хрен да маленько, тоска...

Ну и чтобы не терять времени предложил провести срочный мозговой штурм по этому вопросу — где, как и сколько можно срубить деньжат? Желательно по-легкому. Девочкам сказал, что это их тоже касается, потому что большинство денег все равно на вас уйдет, так что давайте включайтесь по полной... вроде восприняли благосклонно. Из всего дальнейшего бурного и бестолкового обсуждения я выделил, как это ни странно, одну идею болтушки Инны — у нее есть оказывается родственник в системе Военторга, живет и работает он в закрытом городе Арзамас-16, и этот родственник имеет возможность достать достаточно дефицитные вещи, которые будут иметь немалый спрос на вторичном так сказать рынке, а если проще, то толкнуть их потом можно будет с маржой до 50, если не до 100%.

— Это ж вроде называется спекуляция, — прокомментировал идею Вовчик, — и статья в УК на этот счет имеется...

— Имеется, — подтвердил я, — 154-я, если не ошибаюсь, но там оговорочка есть, если не в крупных размерах, это порицание и штраф какой-то небольшой, так что не надо залезать в крупные размеры и не попадаться... а вообще-то у нас половина страны сейчас спекулирует, так что...

— Крупные размеры это сколько? — сразу поинтересовалась Вера.

— 10 тыщ по-моему...

— Да, я не договорила, — сказала Инна, — у моего родственника условие такое есть, он товар партиями отдает, не меньше, чем на тыщу, а еще лучше на полторы.

— Меньше крупных размеров, хоть это радует, — задумался я, — значит стартовый капитал нужен... ни у кого случайно нету тыщи в заначке?

Все дружно затрясли головами.

— Ладно, идея понятна, будем думать... и пойдемте наконец в клуб, проверим, кто из нас на что способен, ага?

Наконец-то подключили аппаратуру, дело оказалось нехитрое и все сразу заработало, хотя я немного опасался на этот счет — год все-таки пылилось в кладовке.

— Ну, друзья мои, тамбовцы... эээ, горьковчане, давайте колитесь, кто чего умеет.

Андрюха опробовал ударную установку — выходило как-то криво, но ладно, срастется как-нибудь. А ритм-гитару взяла (бетховенские та-да-да-да) Инна и сходу выдала "Дым над водой", и очень неплохо... чудны дела твои, господи.

Вовчик сразу к Ионике припал, он же музыкалку закончил по классу фортепиано, а Ионика не сильно от него отличалась, сразу сыграл Чижик-пыжик, а потом Подмосковные вечера. Ну чего, неплохо. Я ему и ноты, накарябанные ночью, тут же подсунул — из всего обилия песенного творчества после 77 года я выбрал значит вот что:

— "За окошком месяц май" Гарика Сукачева, причем слово "Москва" там волевым порядком заменил на "Оку", нечего в городе Горьком про Москву петь (И ветры весело галдят над рекой, над Окой)

— "Сиреневый туман" Маркина, хотя это вроде бы и не совсем Маркин, а как бы и совсем народное

— "Я московский озорной гуляка" группы Альфа, слова сами понимаете кого, музыка Сарычева... хотя с этой песней у Альфы, как мне помнится, были некие проблемы... может заменим потом

— ну и "Все будет хорошо" Верки Сердючки, я же должен как-то оправдывать свои украинские корни, к тому же обещал же женскую песню, вот и получите, распишитесь.

Песни вроде понравились, было много вопросов, неужели это все я придумал — отговорился тем, что все это народное... ну почти все, там где не народное, пришлось кое-чего додумать.

— Давайте голоса теперь проверим, — сказал я.

Вовчик выдал аккомпанемент "Подмосковных вечеров", девочки по очереди пропели по куплету... голоса у всех были, лучше всего оказался у Веры, ну кто бы сомневался. Потом стали разучивать мои песни, больше всего вопросов вызвал есенинский Гуляка, мол стиль кабацкий, да слова уж слишком разухабистые... уломали меня убрать ее и что-то другое придумать... сходу предложил песню из мультика про Машу и медведя, там где Баюшки-баю... но там двигаться придется, песня танцевальная, так же впрочем как и во "Все будет хорошо". Оценку танцевальных возможностей нашей команды оставили на потом.

Меня спросили, а твоя-то роль какая будет — сказал, что буду продюсером... уточнять что это, никто не стал, ну и хорошо.

Потом провожал Анюту до дому, целовались возле озера с уточками и все было замечательно. Потом вернулся домой и зашел к дядеФедору, проверить бы надо, что там и как и не надо ли чего. Ничего ему не надо было, выслушал только дворовые новости, сказал, что я орел, у него один такой в роте был, жаль что убили. И тут я вспомнил, что хотел спросить:

— Слушай, а чего это у тебя за посылочный ящик в гараже стоит? Тяжелый как бетонная плита, я об него спотыкаюсь постоянно.

— А, это... там деньги, Сергуня...

— Какие деньги, золото-серебро?

— Не, железо-никель, дореформенные... как в 61 году денежную реформу объявили, так и сложил туда все это добро... желтенькие меняли один к одному, а беленькие нах никому не нужны стали.

— Что ж ты раньше-то молчал, дядя Федор?

— А ты раньше не спрашивал, Сергуня.

И то верно, подумал я, не спрашивал.

— Так я покопаюсь в этом ящичке, ладно? Вдруг чего полезное отыщется.

— Да забирай его весь с концами, — ответил дядя Федя, отворачиваясь к стене, — все равно на них ничего не купишь.

Содержимое ящика я перетащил в свою комнату за два приема, очень тяжело было, разложил монетки на постеленных на полу газетках и после этого остальной мир перестал для меня существовать на ближайшие 12 часов...

Прикладная нумизматика

И не надо на меня смотреть таким суровым осуждающим взглядом, да, я фанат нумизматики со стажем, лет 10 уже как, и не скрываю этого. Вы спросите, чего же ты там такого нашел в этих металлических кружочках, и я не смогу вам ответить на этот вопрос. Это не вербализируется... И я в курсе конечно, что любое коллекционирование является психическим расстройством, ну и что же с того? Алкоголь тоже ведь наркотик, но если его начать сравнивать с винтом или допустим крэком, то... И если уж копать на глубину полнопрофильного окопа, то жизнь в конце-то концов тоже можно считать психическим отклонением от смерти (и это я еще о любви не начинал говорить). Так что сойдемся, друзья мои, на том, что такой вид легкого психического расстройства много лучше и беспроблемнее для окружающих, чем маниакально-депрессивные психозы или обычная шиза... не говоря уже о том, что иногда это расстройство может приносить определенную прибыль... хотя если положить руку на сердце, то гораздо чаще от него одни убытки.

Итак, продолжим про ящик — в большинстве своем там естественно одно барахло было, и по состоянию ниже чем Fine, за отдельными впрочем исключениями VF, но что-то из разряда анциркулейтед естественно и близко не лежало. Теперь по годам и номиналам — в основном были самые ходовые года с 52 по 57, стоящие три копейки в базарный день (таганский ценник у меня горел в мозгу неугасимым желтым огнем, примерно так же, как глаза мастера гробовых дел Безенчука при виде Кисы Воробьянинова), мелькнула монетка 42 года, но увы и ах, не 10 и не 15-копеечная, стоимостью в десятки тысяч (в ценах 2017 года разумеется), а всего лишь двугривенный, не стоивший почти ничего. Еще попались 10 коп 44 года за 4 тыщи, ну хоть что-то...