Неудачная реинкарнация-2

Лучница тихо засмеялась. Нашла в темноте губы Хиста. Император улыбался...

Извини, — буркнул Джайгет. — Я понял, Мастер. Вы точно знаете, что вернетесь в этот мир. А встреча с Творцом — вопрос веры, не знания. Никто не вернулся из-за грани, чтоб подтвердить: Творец ждет погибших. Никто. Реинкарнация — это догадка, родившаяся среди людей. А как оно на самом деле? Мы не знаем. Может, после смерти ничего и нет.

И с таким ужасом в сердце вы еще и воюете? — поразился гном.

Меня смертью не запугать, — просто ответил пограничник. — И моих ребят — тоже.

Теперь надолго замолчал гном.

Уважаю, — наконец высказался он. — Вот просто — уважаю! Ну, люди, вы и даете! Вам, получается, вообще воевать меж собой нельзя — а вы прямо в середку вражьего войска вперлись, да еще и сидите целуетесь!

Хист прекратил целоваться и попробовал подскочить. Не получилось.

Ох и неуемный же ты! — улыбнулась йоха. — На одном ложе с тобой спать, пожалуй, и не получится? Сиди! И меня целуй. Они сами разберутся.

Здрава! Да отпусти ... у меня же обязанности! Я император!

Я поняла! — вздохнула лучница. — Пойдем отсюда. Иначе ты до утра о работе думать будешь, не обо мне. Да пойдем же. Ты сможешь найти свободный фургончик, чтоб никакой гном глупостями не отвлекал? Понятно. Сама найду. А они и без нас договорятся.

Император. Война, смерть, Бог... и любовные фигуры.

Как ни странно, они действительно разобрались сами. По крайней мере, утром, когда Здрава отпаивала Хиста найденным в обозе вином, гном и пограничник подошли вместе. И блицштурмовец, злобный оппозиционер, следом за ними. И все трое не имели видимых последствий драки. Эпсар Джайгет, прищурившись, оценил лучницу — не принцесса ли пророчества. Покачал в сомнении головой — вроде нет, но как определить точнее?

Лучница приветливо кивнула блицштурмовцу.

Брат, — пояснила йоха.

Ир-Дарц? — удивился Хист. — В полиции?

Просто Дарц, — спокойно ответил эпсар. — Я из внебрачных. И не вижу плохого в полицейской службе. Она не такая легкая, как кажется со стороны.

И какая же она изнутри? — усмехнулся Джайгет. — Ох и тяжела?

Презрение армии к полицейским было настолько давним, что успело войти в поговорки.

Решайте сами, — пожал плечами блицштурмовец. — Ваши пограничные, очень тяжелые посты в четыре смены держатся. А блицштурм каждый день обеспечивал проезд визирей из загородных резиденций к дворцу. Вставали в оцепление с утра. А визири, чаще всего, и после обеда не все собирались. Вот и стояли. В любую погоду. И даже до кустика не отойти.

Это ты сейчас командир блицштурма? — полюбопытствовал Хист. — Станешь визирем, так же охрану у дорог будешь ставить?

Эпсар Дарц снова пожал плечами. Он оказался невозмутимым, этот блицштурмовец. Совсем как сестра. Здрава — она и на ложе не рассталась со своим непоколебимым, холодноватым и ироничным спокойствием. Совсем не то, что буйная, наивная, страстная и бестолковая Яха...

До визиря дожить надо, — заметил эпсар. — А нас вроде как сейчас убивать станут.

Хист резко распрямился. Здрава по привычке удержала его и покачала головой.

Так, — сказал Хист. — Понятно. Бойцы все напились, вина хватило? Вот и замечательно. К бою.

И он хмуро оглядел периметр обороны. Бойцов не то чтобы стало значительно меньше. Но кончился весь боезапас к арбалетам. На этот раз — действительно весь, даже Ласточки стояли вместе со всеми со своими игрушечными сабельками в руках. А без арбалетов как конногвардейцев удержать?

Лучница спокойно пересчитала стрелы в колчане.

Семь, — сообщила она. — Семь эпсаров за мной. Остальные твои, Дребен.

Здрава, ты сумасшедшая дрянь! — завопил привязанный к фургону пленный гвардеец. — Сумасшедшая! Мы не возмущались, когда ты перебила своих обидчиков! Мы их сами хотели перебить!

А остальных — за что? Даже твои

Ласточки в ноги целили! Дрянь жестокая! Вот ответь — за что остальных? Нет ответа, да?!

Я защищала императора! — холодно сказала лучница.

И пленный заткнулся.

Хорошо ночкой побеседовали! — вздохнул гном. — Многое прояснилось, да... А я всё удивлялся: как так, вроде все яростно рубятся, а звону больше, чем убитых? Возле нас в основном и валялись, да вот Здрава много положила — а остальные как-то сами убегали... Вы, люди, как дети деретесь, больше пугаете! Теперь-то понятно. При таком раскладе вам вообще воевать нельзя. Вот как мы с эльфами не воюем. Квёлые они, эльфы!

В это утро конногвардейцы взялись за дело более решительно. Может, разозлились. Но, скорее, к ним подошли подкрепления. Пленный гвардеец хвастался, что ожидались арбалетчики.

Ну, братия! — выдохнул Хист. — Нет отныне пограничников и блицштурма, нет Ласточек и военной полиции, нет саперов даже — одна семья мы навеки! В жизни и смерти...

... кровию кровь скрепя... — прошептали побелевшие губы лучницы.

... братья навек...

Солнце все ползло и ползло к зениту. Лязгало оружие, хрипели люди. На этот раз бились не отступая, насмерть! И упрямо гудела над безымянной крепостью древняя клятва. А потом подошли арбалетчики.

Расстреляют, — кивнул вниз Джайгет. — Так, брат мой Дарц?

Блицштурмовец молча кивнул.

Укрыться! — хрипло скомандовал Хист. — Подпустить! Смешаться с нападающими! И убить их всех!

Джайгет снял шлем. Вытер взмокшее лицо.

Знаешь, Мастер, а ведь ты угадал, — отстраненно пробормотал он. — Я действительно родом из степняков. Я — Джайгет! Это значит — воин степей! В моем отряде много таких. Мы легенды храним со времен Черного Аркана...

Аркана не было! — уверенно сказал гном.

А легенды есть. Братья! Кто помнит?

Светловолосый степняк подставил лицо яркому солнцу.

Напои меня, степь! — сказал он. — Напои вольным ветром... Ветер ударил ему в лицо.

Легенды, — неуверенно возразил гном. — Да... Но идут хорошо. Смело идут! И смерти ведь не страшатся! Ну вы, люди, и даете!

Кто идет? — не понял Хист.

Гном ткнул грубым пальцем вдаль.

Из-за холмов в громе копыт вылетала и разворачивалась в лаву степная конница. Трепетали на пиках алые чёлки. А впереди лавы вереницей катили такие знакомые боевые фургоны, и мягкая броня на конях серебристо сияла под солнцем. Степняки пришли на помощь — незванные, нежданные, а пришли! Хист рассмеялся, как сумасшедший, и вскочил на вал.

Атакуем, братья! — заорал он. — Смутить арбалетчиков! Не дать выбить степняков! Готовить коней на прорыв!

И первым кинулся вниз.

Все же сбежал! — возмутилась лучница и в несколько шагов догнала императора.

У нее еще остались две стрелы. Она была очень экономной йохой.

Император пришел в себя только около Первой Ступени. Кони тяжело лезли на крутой склон. Преследователей не было видно. И не совсем было понятно, на каком свете сам Хист — в последней схватке ему досталось по голове.

Бородатый Верблюд высунулся из-за укрепления.

Кланы на дороге к яйле! — вежливо проинформировал он. — Путь заслону открыт. Уходим?

Хист кое-как выпрямился и разрешающе кивнул.

Надия, принцессочка моя! — тут же заорал Верблюд без всякого почтения. — А поедем с нами?

Высокая воительница с черными развевающимися волосами оглянулась.

Эре... — неуверенно сказала она.

И что — Эре? Или мы тебя защитить не в состоянии?!

Всадница, вся в серебристой мягкой броне, еще раз оглянулась — и унеслась, надежно окруженная отрядом гномов.

Ты извини нас, император! — вздохнул

Кирпич. — У нас свой предводитель. Ну, встретимся! Мы за вождем! За вождем и за принцессой пророчества! И-эх, поживем!

Лучница твердо взяла Хиста под руку.

Ласточки убиты, — пробормотал Хист. — Блицштурма... нет. А я же их вел к новой жизни, не к смерти! Пограничники... убиты. Братья... братья...

Первый десятник осторожно подхватил его с другой стороны.

Мы живы, командир! — сказал он. — Надия ир-Малх привела боевые фургоны. Как мы гнали! Так что мы — живы!

Интересно ты выполнил мой приказ! — отметил Хист.

Старался! — без всякой скромности признал первый десятник.

Хист остановился.

Первый десятник заглянул ему в глаза, деликатно отвернулся и ушел. А Хист стоял и смотрел, как вокруг лежащего подростка суетятся люди. Какой-то Санниэре. И от этой сутолоки к императору медленно шла воительница, вся в броне, только без сферы, и потому светлые волосы рассыпались по плечам. Шла и оглядывалась назад. И нерешительно кусала губы. Сначала Хисту показалось — это Надия. Уж очень были похожи йохи. Обе в броне. Обе рослые. Только та черноволосая, а эта — светлая, как солнышко. Яха.

Императрица. Принцесса пророчества. Только об этом — ш-ш-ш! -никому ни слова... Кого же ты выберешь, глупая малышка?

Хист неловко улыбнулся, и Яха опрометью кинулась к нему. Подхватила, прижала вместе с Ласточкой, захлопотала вокруг... А император сидел на земле и глупо улыбался.

Живы! — лепетала Яха, осыпая суматошными поцелуями и его, и Ласточку. — Дребен, ты жив! А ты кто?

Здрава? Спасибо, сестра, спасибо! Живы! Счастье-то какое!

И что в столице все книжки — про любовный треугольник? — еле ворочая языком, пробормотал Хист. — Это же примитив, неинтересно... Иное дело у нас! Звездочка, красивая такая... многолучевая...

Он еще хотел подняться, чтоб дать Джайгету указания по организации отхода — но ноги отказали.

Да что ты все подпрыгиваешь? — возмутилась Ласточка. — Лежи! Без тебя с лагерем разберутся!

Слышал, что тебе Здрава приказала?! — поддержала Яха.

Дребен Хист счастливо улыбнулся и закрыл глаза.

Санниэре — и еще принцесса пророчества...

Его голова покоилась на чем-то мягком и теплом. Больше всего это напоминало девичьи бедра. Да и нежные пальчики на лице вызывали соблазнительные видения. Он с досадой ругнул юные гормоны, неприличные эротические сны и по привычке еще Творца и попробовал рывком приподняться, но крепкая ладошка уверенно уложила его обратно.

Куда? — угрожающе склонилась над ним эльфийка. — Лежи, а то в гуолы закую!

Было уже, — напомнил он.

Ха. На этот раз я камни убрала.

Чуткие пальцы снова принялись оглаживать его голову.

Ты как здесь один оказался? — проворчала эльфийка. — Ты в седле не держишься!

Он повспоминал — а действительно, как? Первый раз он упал, когда доставали Хиста из окружения. Шрам довел болью, вот и отключился. Потом... что-то же было потом? О, Трезубец яйлы! Надо было расставить отряды, чтоб защитить Трезубец! Так. Ну а потом он вроде развернулся к деревне Гончаров, чтоб с утра указать путь. Трезубец в этом отношении обманчив, и на яйлу ведет не самый очевидный из проходов. А потом, получается, он просто сомлел и навернулся с коня! Организм подростка, выносливости никакой.

Теплая волна медленно накатила, отступила — и сразу стало легче. И сознание прояснилось. Наверно, так и выглядит лечебная магия?

Повезло, что находимся в проходе на яйлу, — пояснила эльфийка. — Это же одно сплошное Место Силы! Здесь практически из мертвых поднять можно! Если, конечно, иметь доступ к управляющим контурам.

Все же не магия? — напомнил он эльфийке давний спор.

Магия! — поспешно сказала она. — Самая настоящая, эльфийская!

Управляющие контуры, да?

Эль мило смутилась.

Это друзья мои выдумали по глупости! — принялась оправдываться она. — Сейчас мода такая — давать всему рациональный объяснение! Вот и ходят выдумки среди операторов, будто наша магия из техники родилась! Вроде как техника настолько развилась когда-то, что стала незаметной в мире и управляется мысленным повелением создателей! Всё это дурь и к науке не имеет отношения! Каждый знает, что эльфы владеют магией, это очевидно и доказательств не требует! У вас разве не так?

Он повспоминал образчики фантазии, популярные в разных мирах, и хмыкнул.

Для начала у нас магии нет, — ответил он, решив пока не выяснять принцип разделения на "нас" и "вас". — Хотя искали и, кажется, еще ищут. Так что нет нигде — а мечтают везде! Да так поразному! Кто считает, что магия — это способность управлять природными силами напрямую, одной мыслью. Даже делят магов по стихиям на огненных, воздушных... Кто приплетает туда же способность перевоплощаться в разных монстров — и пол менять, кстати! Работа с энергией обычно фигурирует, разные молнии там, охранные контуры, да еще обереги, амулеты и чары на оружии!

И все это за счет повелевания природными силами? — недоверчиво спросила эльфийка. — В смысле, вот оператор умеет управлять тепловой энергией, и как-то ей может сделать оберег? Или вылечить лучевое поражение тканей? Интересно, а ваши придумщики с головой дружат?

Вообще да, — из справедливости возразил он. — Только наши придумщики не считают нужным свои выдумки обосновывать. Потому что не умеют. Да и не требуется это. Чем надуманней мир, чем меньше связей с реальностью, тем им лучше. Пришел вечером домой, нырнул вместе с героем — и плевать на окружающее. Эскейпизм — есть такое явление... И наука не везде продвинулась до понимания Мест Силы.

Он тактично замолчал, давая возможность девушке высказаться — и выболтать очередной эльфийский секрет. Информация дороже всего! А никто не хочет делиться.

Ну, это как раз просто! — сказала эльфийка с превосходством. — Места Силы — выходы к поверхности управляющих контуров. Хм, ходит, правда, теория среди операторов, что изначально это были входы для зародышей исполняющей структуры, и данные орбитальных наблюдений вроде бы подтверждают...

Она спохватилась и резко замолчала. И покосилась на него — не понял ли чего лишнего.

Он осторожно встал. Земля не качается — уже хорошо. Значит, проход на яйлу — сплошное Место Силы? Тогда неудивительно, что он смог дотянуться до магии и излечить мать кланов. Немножко, правда, надорвался в процессе — но излечил же? А шрам не в счет, тем более что почти рассосался. А сейчас даже и голова не кружится.

Он оглянулся. Принцесса сидела на земле с видом брошенной девочки.

Мне пора, — неловко сказал он. — За мной долг жизни.

Дурачок, — сердито пробормотала девушка. — Ради кого, думаешь, я здесь сижу? Или считаешь, эльфийские принцессы на каждом холме торчат? Иди ко мне!

Она по-хозяйски уложила его в прежнюю позицию — и замерла в задумчивости.

Все же придется говорить прямо! — наконец вздохнула она. — Непривычно-то как! А что делать, если некий дурачок ничего не замечает? Эй, дурачок, ты заметил хотя бы, что я — девица ныне? Йоха, говоря вашим языком? О, заметил! Хоть что-то. А ты заметил еще, что я честолюбива не менее прочих, а? А я честолюбива! Будучи принцем, успела стать мужем принцессе пророчества — и тут крах всех планов! Из-за тебя, между прочим! А потом я подумала: ну и что мне мешает продолжать в прежнем направлении? Если я не могу стать консортом будущей владычице мира, то почему бы не стать самой владычицей? Эльфийские пророчества, если ты не знаешь, они же о личностях места, а не о конкретных людях! Ну и чем я не принцесса пророчества тогда?

Генетически, — вздохнул он.

Бедный, бедный Хист. Столько принцесс ему не перенести.