Разговор шел о произошедшей в клане Учиха резне и ее последствиях. Обладатель хриплого голоса, оказавшийся бывшим куратором класса, где учился Кейтаро, и он сравнивал его с Итачи и Саске. По его словам, нынешний глава клана Учиха всегда был тщеславен и самонадеян, хотя как шиноби почти ничего собой не представлял. Он всегда завидовал способностям гения Учиха Итачи, и ненавидел его из-за силы и способностей, которыми сам не обладал. Так же ненавидел Кейтаро и Саске, потому что потенциал развития младшего сына Фугаку-доно оценивали очень высоко, и через несколько лет он должен был превзойти даже своего брата.
Поэтому, едва ли Кей станет по-настоящему помогать стать сильнее настоящему наследнику клана, ведь если Саске станет чунином, то старший Учиха потеряет власть. А ведь сам хокаге, сильнейший шиноби деревни, которого называют Профессором, хотел стать его опекуном и учителем, но Кейтаро не позволил этого сделать, сказав, что будет тренировать своего родственника самостоятельно. А как может сравниться недавно только получивший ранг чунина сопляк с шиноби, учениками которого является легендарная тройка санинов? В лучшем случае, научит нескольким низкоранговым техникам, да постарается втереться в доверие и уговорить, чтобы наследник отказался от вступления в должность главы клана, когда время придет.
Через какое-то время наставники закончили разговор и разошлись по своим делам, так и не заметив, что их кто-то подслушивал. Саске тоже направился в свой класс, по дороге глубоко задумавшись. А что, в самом деле, он знает о Кейтаро?
Несмотря на то, что мальчишки жили по соседству, а отец Кея был старейшиной клана и первым советником отца Саске, мальчишки не были близко дружны друг с другом. Сказывалась довольно серьезная разница в возрасте между ними, и хотя с Итачи эта разница почти отсутствовала, старшему сыну Фугаку, постоянно загруженному тяжелыми тренировками, а потом и сложными миссиями, было совершенно не до общения с соседом.
Только поведение Кейтаро в отношении Итачи было очень похоже на поведение Наруто в отношении Саске. Он действительно завидовал силе Итачи, и всюду старался принизить его способности и выпятить свои, крича на каждом углу, что Итачи слабак, даже пытался распускать про него слухи, на которые тот совершенно не обращал никакого внимания.
Как же это мелко теперь все выглядит, после того, что совершил Итачи! Старший брат сказал Саске, что убил свою семью и весь клан лишь для того, чтобы проверить, насколько он силен! И в живых оставил лишь его, погрузив на семьдесят два часа в Цукиеми, раз за разом заставив смотреть, как умирает семья и весь клан. После этого у Саске появилась лишь одна цель — стать сильнее и отомстить Итачи, поэтому даже информацию о том, что кто-то еще смог выжить в учиненной братом резне, он принял совершенно равнодушно. Тем более, этим выжившим оказался, как будто в насмешку, этот слабый чунин, который больше всех доставал брата. И почему-то его имя ассоциировалось у наследника с именем Итачи, вызывая вспышки злости и ненависти.
И когда хокаге сообщил Саске о том, что до его совершеннолетия временно исполнять обязанности главы клана Учиха, а так же быть опекуном его самого будет выживший Кейтаро, он просто взбесился. Почему главой стал именно этот неудачник и ничтожество? Слабаку и придурку не место во главе великого клана!
Когда Саске ворвался в комнату госпиталя, в которой лежал Кейтаро, его просто захлестнула волна злобы и ненависти. Он ничего не видел перед собой и кричал на выжившего Учиху, обвиняя во всех грехах и не слушая никаких оправданий. Однако через несколько минут поток его эмоций прервала направленная на него жажда крови, Ки, которая исходила от Кейтаро. Лежащий на больничной койке и замотанный в бинты парень совершенно не напоминал того слабака, которого он знал еще несколько дней назад. В его глазах горел Шаринган с двумя томоэ, а испускаемое им Ки давило не только на Саске, но и на всех, кто находился в комнате, а медсестра так вообще чуть в обморок не упала, стоило лишь старшему Учихе перевести на нее взгляд. Он выгнал всех из палаты, оставшись наедине с Саске, и сам начал зло говорить, почти кричать на наследника. Слышать Кейтаро было обидно и больно, но каждое слово было правдой, и хотелось, чтобы он замолчал. Саске напал на него с кунаем, но даже раненому, парню не составило труда выбить оружие, и не дать себя ударить.
И мальчишка тогда заплакал. Заплакал впервые после случившегося, выталкивая из себя вместе со слезами всю боль, страх и ненависть к Итачи, копившуюся внутри. И Кейтаро его понял. Прижал к себе, давая выплакаться, и говорил что-то успокаивающее. И почему-то именно тогда Саске, уже успевший почувствовать одиночество, понял, что рядом есть кто-то родной и сильный, кто защитит и поможет, тот, за спиной которого можно спрятаться от всех страхов и тревог. И кто никогда не предаст.
Потом Саске долго пытался понять, что же все-таки произошло в тот момент, и почему он так резко поменял свое отношение к тому, кого раньше презирал. Раньше он испытывал такие чувства лишь к своей семье — отцу, которого слегка побаивался, но очень гордился, маме, всегда излучающей домашний покой и уют, и брату... Итачи, предавшему семью, клан, Деревню. Почему же для него этот малознакомый парень стал ближе, чем кто-либо вокруг? Может быть потому, что у него тоже была цель в жизни? Вернее, ЦЕЛЬ — возродить клан Учиха.
Следующие дни Саске старался проводить все свое время рядом с Кейтаро. Почему-то просто находясь рядом с этим парнем, не так сильно чувствовалось одиночество. Нет, конечно, боль от утраты родных и ненависть к предавшему Итачи, все так же жгла душу, но от осознания того, что рядом есть кто-то, кто по-настоящему понимает твои чувства, и не даст скатиться в бездну одиночества, ему становилось легче.
Несмотря на это, Саске старался держаться от Кейтаро на расстоянии. Его гордость не позволяла признать, что он может от кого-то зависеть. К тому же, у него тоже была ЦЕЛЬ. Он, и никто другой, должен был отомстить Итачи. А для этого нужно стать сильнее. И хоть Кейтаро обещал в этом помочь, но чему может научить слабый чунин? Саске, понаблюдав за ним несколько дней, уже не верил, что сила, которую он ощутил в момент их первой встречи, была настоящей, и это ему не привиделось.
И услышав этот разговор наставников, он задумался, а вдруг это, действительно, правда, и Кей лишь изображает из себя заботливого родственника, и все это лишь для того, чтобы остаться главой клана. Почему он отказал хокаге в его обучении? Сам он так и не начал учить ничему по-настоящему. Вчера вообще отказался от тренировок и ушел куда-то на весь день 'решать вопросы', а вечером напился саке. А ведь Кейтаро знает, как пробудить Шаринган, но отказался показывать эти упражнения, отговорившись тем, что ему не известны все нюансы, и предложил подождать возвращения свитков клановой библиотеки, где описан весь курс тренировок. Только вот действительно ли эту библиотеку вернут, и окажутся ли в ней нужные свитки, Саске был уже не уверен. Тем более, большую часть свитков можно было лишь прочитать активированным Шаринганом, а он есть лишь у Кейтаро.
Сидя на занятиях, он обдумывал это уже несколько часов, все больше и больше накручивая себя, и все меньше доверяя своему опекуну. Да еще и девочки, пытавшиеся привлечь к себе внимание, постоянно действовали на нервы, не давая сосредоточиться. И увидев в окно, как Кей о чем-то разговаривает с этим неудачником и ничтожеством Наруто, Саске разозлился. Почему он уделяет время идиоту, вместо того, чтобы учить его, гения клана?
Поэтому он так резко и разговаривал с опекуном, дав понять, что управлять им не выйдет. И с нетерпением ждал окончания занятий, чтобы действительно убедиться, что тренировать его Кейтаро не хочет. Того не было в квартале вообще, и появился только через полтора часа он с какими-то рабочими, и еще два часа водил их по кварталу. И наконец придя на полигон, вместо того чтобы научить чему-то полезному, он попросту поиздевался и избил Саске. Этим Кей полностью доказал, что наставники в отношении него были правы.
— Почему ты запретил хокаге меня обучать? — проигнорировав заданный Кейтаро вопрос, с ненавистью в голосе поинтересовался Саске.
— О как! — удивился парень. — Наверное, потому, что хокаге мне ничего и не предлагал, и об этом я первый раз слышу. Сарутоби-доно хотел стать твоим опекуном, это действительно было. Только вот пока есть в живых хоть один совершеннолетний член клана Учиха, по закону он не имеет на это права.
— Лучше бы тебя не было! По крайней мере, хокаге-сама сможет дать мне силу и будет опекуном лучше, чем ты!
— Вот даже как? — Кейтаро задумчиво хмыкнул. — А с чего ты взял, что Сарутоби-доно станет тебя тренировать и следить за тобой? Он глава Деревни, а так же, глава своего клана, и в связи с этим работы у него очень много. Сомневаюсь, что он сможет выделить в своем жестком графике время, чтобы заниматься с кем-то индивидуально. Тем более, пример его опекунства ты видишь перед глазами каждый день в академии. Я говорю про твоего одноклассника Узумаки Наруто.
— Хн! Узумаки — слабак и ничтожество! — сказал Саске, злобно глядя на своего собеседника. — Понятно, почему им никто не занимается! Бесполезно! Даже у собак Инудзука мозгов больше, чем у этого идиота!
— А за что ты его так ненавидишь? — ровным тоном поинтересовался Кейтаро. — Ведь вы похожи, слишком у вас много общего.
Мальчишка подавился воздухом от возмущения от такого сравнения — его, гения, как говорят многие, ставят в один ряд с каким-то неудачником! А главное, кто? Глава собственного клана, пусть и временный, тот, кто должен гордиться таким наследником и приложить все силы, чтобы Саске стал сильнее. Это было на грани его понимания, ведь он привык к тому, что все им восхищаются и хвалят, привык получать все самое лучшее.
— Что ты знаешь о клане Узумаки? — все таким же равнодушно-спокойным тоном спросил старший Учиха.
— Такого клана не существует! — почти выкрикнул мальчишка.
— Ясно, — Кейтаро тяжело вздохнул. — Наверное, ты прав. Сейчас действительно клан Узумаки существует лишь в лице единственного своего члена. Но так было не всегда. Пожалуй, расскажу тебе эту историю. А пока можешь усесться поудобнее и получать от рассказа удовольствие, — едва заметно усмехнулся он под злобным взглядом Саске, к которому только начали возвращаться силы и каждое движение отдавало ноющей болью. — История клана Узумаки древнее многих нынешних великих кланов, и на сотни лет превосходит даже историю клана Сенджу, и нас, Учиха. Многие годы клан Узумаки считался сильнейшим и многочисленнейшим кланом в мире, отличительной чертой членов которого было большое количество чакры, отменное здоровье и долголетие, и красные волосы, а главное, врожденные способности к фуиндзюцу и созданию барьеров. Их клан жил в скрытой деревне Узушиокагуре, в Стране Водоворота, на границе со Страной Огня. Заметь, Скрытая в Водовороте Деревня, пусть и не большая, но принадлежала лишь одному клану Узумаки, и была создана задолго до постройки скрытых деревень Листа, Камня, Песка, Тумана и Облака.
Клан Узумаки был верным союзником клана Сенджу, и даже женой главы этого клана, ставшего впоследствии Первым хокаге Листа, Хаширамы Сенджу, была принцесса из правящей семьи Узумаки, Мито. Именно клан красноволосых помог союзу Сенджу и Учиха в постройке Конохагуре, и защитную стену поселения, как и защитные стены кварталов проживающих в ней кланов, ставили мастера фуиндзюцу клана Узумаки. И даже это, кстати, — парень указал рукой на светящиеся на стене печати, — их работа.
— Пф! Зачем ты мне это рассказываешь? — презрительно фыркнул Саске. — Не так уж они были и сильны, если позволили себя уничтожить!
— Заткнись и слушай, — холодно оборвал мальчишку Кейтаро. — Это всего лишь предыстория. Но ее тоже надо знать, чтобы понять в дальнейшем то, что я скажу. На чем это я остановился? Ах, да! Узумаки всегда были независимы. Эта их независимость основывалась на личной силе их шиноби и на богатстве клана. Ведь благодаря фуиндзюцу они могли создавать артефактное оружие и броню, а так же многие другие вещи, которые ценились на вес золота. Но из-за своего богатства и независимости, которым всегда завидовали, они и поплатились. Во время Второй Великой войны Шиноби на Узушио напали объединенные силы Кири и Кумо. Почти двадцать тысяч шиноби против неполных двух тысяч, вместе с женщинами и детьми, Узумаки. Узушио было полностью разрушено, а все кто там жил погибли, но и нападавшим очень дорого дался этот штурм. Три четверти их были уничтожены Узумаки, а остальных, в основном ослабевших и раненных, добило подкрепление, опоздавшее буквально на полдня. Хотя о предстоящем нападении на Водоворот, в Конохе было известно заранее, да и Узумаки сообщили о начале штурма своей Деревни сразу же, посредством призывных животных, и до самого конца ждали подкрепление, которое пришло слишком поздно. Заблудились по дороге, наверное, — парень криво усмехнулся. — Зато уничтожение Узушио стоило Кири и Кумо половину их военных сил, среди которых было достаточно много сильных и опытных шиноби, что помогло исключить активные боевые действия с их стороны. Грубо говоря, Коноха откупилась гибелью своих союзников за невмешательство этих Деревень в ход войны, оставаясь воевать лишь на два фронта — с Суной и Ивой.
— Хн. И что было дальше? — равнодушно спросил Саске, стараясь ничем не выдать свой интерес, хотя рассказ его заинтересовал. Он впервые слышал эту историю, считая раньше Узумаки, в лучшем случае, потомком каких-нибудь бесклановых шиноби, а то и вообще, сыном простого крестьянина, а тот оказался наследником древнего клана.
— Дальше? Не все Узумаки погибли во время нападения на Узушио. Кто-то из них был на миссиях и заданиях вдали от Деревни, кто-то занимался торговлей или выполнением заказов в других Странах, ведь не все красноволосые были шиноби, много среди них было мастеров фуиндзюцу и других ремесленников. Некоторые выжившие рассеялись по другим странам и маленьким Скрытым Деревням, но большинство из них пришли в Коноху, где жили их давние союзники из клана Сенджу, и построили свой квартал. А шиноби Узумаки на равных воевали вместе с бойцами Листа во всех последовавших военных конфликтах. И даже не смотря на свою немногочисленность в Конохе, членов клана Узумаки было едва ли больше четырех десятков, они сохранили статус Великого клана, и имели достаточно высокое влияние в Совете Деревни. И даже Намикадзе Минато, выбранный на должность Четвертого хокаге по итогам последней Великой войны Шиноби, был мужем химэ клана Узумаки. Окончательно же этот клан перестал существовать семь лет назад, во время нападения на Деревню Девятихвостого Лиса. Узумаки сдерживали своими барьерами биджу, давая время эвакуировать мирное население Конохагуре, до последнего отдав свой долг Деревне.
— Ну и что ты хотел мне сказать этим рассказом? — холодно спросил Саске, вновь одевая маску равнодушия на лицо.
— Я хочу, чтобы ты начал думать своей головой, Саске, — Кейтаро устало вздохнул, и, подняв на наследника взгляд своих черных глаз, грустно усмехнулся. — Подумай, а кому ты сейчас нужен, и кто будет о тебе беспокоиться, кроме тебя самого? Ты сказал, чтоб лучше я вообще не выжил, вот и представь сейчас, что так оно и произошло. Ты один. Никто тебе не мешает. Не стоит на пути к твоей цели стать сильнее. Что ты будешь делать?
