Но это было уже не так важно. Через пять секунд, когда фантомы вдруг замерли, а затем исчезли, из леса медленно вышли двое: Каоин, собственной персоной, а также Оборо, с катаной, прижатой ему к шее, который-таки был найден, и иллюзии ему не помогли. Шиничи на этот раз заметил чужеродные вкрапления чакры в СЦЧ уже спустя пять минут безрезультатных поисков.
— Сдавайтесь, иначе вашему лидеру придётся ой как плохо! — громко прокричал Каоин, слегка надавливая катаной на шею Оборо, а затем уже тише добавил. — И только попробуй замену сделать! Закончишь ты её уже без головы, это ясно?
Дождавшись осторожного кивка, насколько это позволял холодок железа у горла, Шиничи ещё пару раз призвал товарищей по команде пленника к благоразумию, после чего те, наконец, появились. Муби вылез из чащи леса с того места, откуда только недавно летели кунаи, а Кагеро вышел прямо из-под земли с поднятыми руками.
— Мы вас, похоже, сильно недооценили, — с опаской глядя на Каоина, до сих пор держащего катану у горла их лидера, Муби снял с себя подсумки с оружием, а также достал свиток и положил его на землю.
— Это точно! — залихватски ухмыльнулся Аоха, вернувший себе часть наглости и дерзости с тех пор, как в некоторой степени освоил землю, — вы нас явно посчитали за каких-то слабаков. Да нам даже свиток ваш особенно не нужен был! — похвастался Ишимару.
— Аоха, можешь тут землю своей чакрой пропитать, — Каоин очертил пальцем зону, куда примерно могли влезть трое туманников, — а то уж больно ловко они под землю прыгают, как бы не ускакали… — цыкнул языком Шиничи, заодно жестом напомнив Янасэ, чтобы следила за местностью вокруг.
— Да, подожди минутку, — сосредоточился Аоха и сел на землю для лучшего сосредоточения.
— Не слишком торопись, я тут хочу поговорить с нашими коллегами из Дождя, — сощурил Каноин свой взгляд на Муби, — мне тут интересны парочка ваших техник. Не поделитесь опытом с коллегами?
— +===
* * *
===+ —
Надо ли говорить, что в башню я входил довольный как тазик? Принципиальная идея их фантомного клонирования у меня теперь была, а изучить технику, зная её печати и принцип — легче лёгкого. А тех ребят мы отпустили… разве что свиток забрали, а то слишком у них всё хорошо.
Прибыли мы, по-хорошему, спустя одни сутки, да ещё днём, то есть, по факту, этап мы прошли за полтора дня. Мне кажется, это неплохой результат… и это приятно грело самолюбие: оказывается, чтобы пройти экзамен, сверхсилы не требуется, вполне достаточно некоторых мозгов и определённой доли скрытности — того, чего так не хватает местным шиноби.
— Ну что, открываем свитки? — спросил я ребят.
— Давай, — согласно кивнула Янасэ, распечатывая и кидая на землю один из них. Я поступил аналогично.
Как только печати объединились, послышался хлопок, характерный для призыва, и нас встретил наш сенсей. Я не особо удивился.
— Хм… я смотрю, вы справились. Вы даже не пострадали, больше того… да и пришли быстро… Вы молодцы, ребята! Кхе-кхе… — раскашлялся пуще прежнего Гекко, видимо, от радости, — простите… — уже привычно извинился сенсей, — впрочем, иного я от вас и не ожидал. Пойдёмте, я провожу вас в вашу комнату. У вас есть ещё целых три дня… я думаю, вы проведёте их с пользой…
26 — Первые отборочные бои
к предыдущей главе||| к содержанию ||| к следующей главе
Наконец, второй этап экзамена закончился. Последние выжившие участники вошли в башню, а затем, сразу после этого, отправились на официальный сбор тех, кто с экзаменом справился. В какой-то мере это было нечестно, ведь они ни капли не отдохнули по окончании этапа, но в мире шиноби вообще всё достаточно туго со справедливостью. Прибыли — хорошо. Прибыли поздно — тоже хорошо, но отдохнуть вы, к сожалению, уже не успеете, никто из-за вас переносить отборочный этап не будет. И да, забыл упомянуть: этими участниками оказались Акадо Йорой и Тсуруги Мисуми. Кажется, благодаря нам они с Кабуто не пересеклись вовремя, поэтому последний и прибыл раньше своих товарищей. Между прочим, Мисуми оказался довольно серьёзно ранен: ему досталось немало сенбонов, судя по количеству колотых мелких ран на его коже.
В целом старик Третий нам всем тонко намекнул, что опоздавшие — неудачники, которым лучше уйти с этапа.
Мы как раз стояли всей толпой, ожидая начала отборочного тура. Наша троица выгодно выделялась на фоне остальных команд: запасных комплектов одежды никому положено не было — и выглядели относительно пристойно лишь мы, да команда Гаары. Даже Кабуто где-то умудрился неплохо так отхватить, хотя встречи с командой Оборо, ясен пень, произойти не могло…. Впрочем, кто знает. Может, те ребята решили ещё раз попытать свою удачу. Никто ведь им ничего не запрещал.
Как бы там ни было, всё на объявлении отборочного этапа происходило в соответствии с каноном. Единственным серьёзным отличием оказалось лишь то, что вместе с Кабуто от боёв отказался ещё и Мисуми. Несмотря на его ранения, он не выглядел тем, кто добровольно смог бы покинуть отборочный: от него волнами распространялась уверенность в своих силах — предугадать его отказ было невозможно. Именно поэтому все удивились, когда Тсуруги поднял руку. Однако его решение всё-таки не было лишено логики.
Прошло не так уж много времени, как уже была сформирована новая сетка боёв. Конечно, нам её не сообщили, но по факту количество участников было чётным: нужда в дополнительных боях отпала сама собой.
К счастью, Гекко Хаяте в этот раз экзаменатором не стал по понятным причинам: судья должен быть независимым экспертом, чтобы никто не обвинил его в подсуживании. В этот раз судить будет Ширануи Генма. Что ж, это было ожидаемо. По крайней мере, для меня.
Хирузен достаточно быстро окончил свою речь, после чего самостоятельно представил судью и турнул генинов с арены. Всех, кроме Учихи и Йороя, разумеется.
Сам их бой прошёл… обычно прошёл. Не знаю, какие были эмоции у всех здесь присутствующих, но меня сильно впечатлила возросшая скорость Саске. Если в спаррингах при академии он был немного быстрее меня, то сейчас Учиха ощутимо превосходил меня в скорости. Не сказать, что это было прямо-таки что-то из ряда вон выходящее, так как я без особых проблем наблюдал за сражением, однако, всё же скорость моя была сильно ниже. Надо будет поразмышлять над этим на досуге.
После того, как Акадо отнесли в лазарет, Какаши увёл Саске с арены. И тут же был объявлен следующий бой.
— Абураме Шино из Конохагакуре против Абуми Заку из Отогакуре!
Этот поединок тоже не порадовал меня ничем особо интересным. Просто стояли друг против друга и хвастались своими дзюцу. То есть Шино, конечно, не хвастался, но впечатление от боя это не изменило. Абуми — слишком самоуверен, не ждал подвоха от своего противника, что странно. Неудивительно, что он совершил ошибку, и его собственная рука сдетонировала. А жуки… на самом деле я не видел ничего такого жутко противного. Бывают техники и похуже… хотя Янасэ со мной была категорически не согласна.
Тем временем, после своей победы, Шино вернулся к своей команде, чтобы посмотреть следующий бой, а Заку был быстренько подхвачен ирьенинами и направлен в медицинский пункт. Сразу после того, как арена была очищена, Генма, поигрывая своим излюбленным сенбоном в зубах, назвал участников следующего поединка.
— Ишимару Аоха из Конохагакуре против Собаку-но Канкуро[12] из Сунагакуре!
Я похлопал Ишимару по плечу прежде, чем тот вышел на арену, а также дал ему пару подсказок: они не будут лишними. Надеюсь, он сможет извлечь из них выгоду.
— Давай, Аоха, ты справишься. Просто будь внимателен: он владеет искусством марионеток, а также, скорее всего, ядами.
Удивлённо, но с благодарностью посмотрев на меня, а также на Янасэ, что тоже пожелала ему удачи, он кивнул и отправился на свой бой.
— +===
* * *
===+ —
— И вот, наконец, настал мой черёд… — прошептал Ишимару скорее для себя, чем для сокомандников. И вышел на арену, чтобы сразиться со своим противником. Его походка источала уверенность в собственных силах, а в серо-голубых глазах плескалась решимость.
— И что ты думаешь мне противопоставить? — прервал его мысли Канкуро, с усмешкой на своём разрисованном лице наблюдавший за Аохой, который на мгновение прикрыл глаза и, как будто что-то для себя решив, вновь распахнул их, одарив марионеточника многообещающим взглядом.
— Думаю, не меньшее, чем и ты против меня. Не рассчитывай, что этот бой будет для тебя лёгким, — с уверенностью заявил Аоха, а потом дерзко добавил: — я смогу тебя победить.
— А не слишком ли это смелое заявление? — встал напротив него Канкуро, злобно прищурившись. — Посмотрим, как ты запоёшь в конце поединка!
— Оба участника готовы? — риторически задал вопрос Генма, особенно изящно перекатив сенбон из одного угла рта в другой. Ему порядком надоел их затянувшийся обмен любезностями. — Тогда… начали!
Оба шиноби приготовились: Канкуро скинул с плеча что-то, обмотанное белыми бинтами, тогда как Аоха, сосредоточившись, сложил печать концентрации. Через пять секунд он уже бросился на противника, готовый ко всему. Всё-таки не зря информация в мире шиноби, как, впрочем, и в любом другом, ценилась на вес золота. Знание того, что Канкуро — кукольник, давало Ишимару большое преимущество. Он примерно знал, что можно ожидать от врага, тогда как брат Гаары не имел ни малейшего понятия, против кого, по сути, ему приходится сражаться.
Первым делом Аоха, для пробы, кинул в кукольника несколько кунаев и сюрикенов по разным траекториям: ему хотелось оценить скорость своего противника и его внимательность.
Канкуро презрительно усмехнулся и небрежно собственным кунаем отбил часть метательного железа, тогда как вторая половина просто пролетела мимо. Вот только Аоха, бросив в него ещё три куная один за другим, которые кукловод тут же собрался отбить, внезапно сложил печать концентрации и произнёс всего одно слово, заставившее песчаника мгновенно вспотеть.
— Кац!
Тест на реакцию марионеточник прошёл успешно, однако, проверку на внимание — провалил. Метательное железо, которое, казалось бы, было брошено мимо цели, на самом деле попало туда, куда нужно. И, к слову, некоторые из кунаев оказались непростыми, а с неприятным для противника сюрпризом. Да и последний из тройки нож тоже оказался отнюдь не обычным.
На арене раздалась серия взрывов. Место сражения заволокло пылью и каменной крошкой. Наблюдатели разразилась удивлёнными возгласами. Каоин удовлетворенно кивнул, а Янасэ радостно подпрыгнула:
— Так ему! Молодец! — на что Гекко, стоящий рядом с ними, лишь пожал плечами. Он в любом случае верил в ребят.
Через несколько секунд Канкуро выбрался из облака дыма изрядно потрёпанный ударной волной. Точнее, уже не совсем Канкуро, теперь-то всем было прекрасно видно, что это лишь его марионетка. По крайней мере, если Собаку-но не имел вместо лица резную деревяшку.
— Так вот, что ты хранил у себя за спиной… — задумчиво произнёс Аоха, внимательно наблюдая за тем, как выбирался из своего кокона Канкуро, — самого себя… не самое лучшее решение, если честно.
— Тебя забыл спросить, придурок, — выплюнул кукольник, взмахом руки лишая марионетку своего облика. — Ты испортил мою куклу! Но даже того, что осталось от неё, вполне достаточно, чтобы прикончить тебя!
Выглядела кукла и вправду не очень: несмотря на свою прочность, взрывные печати достаточно серьёзно её повредили. Из двух рук работала лишь одна — вторая была практически уничтожена, когда марионетка отбивала метательное железо. Также сильно пострадало лицо, и, кажется, заел рот: часть оружия также была потеряна. Но тем не менее это вовсе не лишило куклу её главного преимущества.
Теперь настала очередь Собаку-но идти в атаку. Раздражённый своей ошибкой в начале, Канкуро отправил свою куклу в наступление. И нельзя сказать, что у него получалось плохо: внутренности куклы явно были целы, и новых конечностей, которые появлялись из самых неожиданных мест, хватало. Лезвия так и ходили рядом с Аохой, каждый раз чуть было не задевая его.
Но долго так продолжаться не могло, и Ишимару это осознавал. Марионеточник — это боец дальнего боя, которому необходима довольно сильная концентрация чакры и внимания для полноценного контроля своего оружия. Надо было что-то предпринять — желательно очень быстро. И подходящий момент для применения козыря не заставил себя долго ждать: Аоха, сосредоточившись, смог быстро сложить печати для своей техники — земля на арене содрогнулась. Однако Сил на дзюцу юный ниндзя не рассчитал, не учёл в пылу сражения сделанный из камня пол, который вместо того, чтобы зажить своей собственной жизнью, буквально уходя из-под ног шиноби Суны, только вздрогнул, имитируя довольно слабое землетрясение. Серо-голубые глаза Ишимару встретились с чёрными полными превосходства глазами Канкуро. Контроль над куклой у песчаника не пошатнулся, только ухмылка, пропитанная издёвкой, ещё шире исказила его разрисованное лицо.
Аоха, несмотря на провал с техникой, не запаниковал и не растерялся — он подорвал взрывные печати, которые при каждом удобном случае сбрасывал в более менее удачные позиции, так на всякий случай.
Снова зал для отборочных поединков сотрясался от серии взрывов. Арену опять заволокло удушливой пылью, разлетелись острые каменные осколки и мелкие крошки. Кукольнику в этот раз печати практически не доставили проблем, теперь он был настороже. Ведь попади хоть одна такая взрывная штуковина в Карасу — дело примет не самый лучший для него оборот.
Как только Ишимару краем глаза завидел в облаке пыли фигуры своего противника и его оружия, он сразу же продолжил свою атаку. В куклу тут же полетели кунаи с взрывными печатями, а в самого шиноби Конохи уже мчались в не меньшем количестве смазанные ядом метательные ножи.
В Карасу воткнулось сразу три куная с взрывными печатями из той кучи железа, которая летела в его сторону. Кукле в одно мгновение пришёл конец.
Канкуро в растерянности посмотрел сначала на то место, где лежали остатки куклы, в которую он вложил так много труда, а затем на свои раны, нанесённые ему осколками и частью вооружения Карасу. Из-за адреналина, бушевавшего сейчас в его крови, боли он практически не ощутил, но, оценивая свои повреждения, он понимал, что травмы, полученные от взорванной марионетки, довольно серьёзные. Ноги предательски подкосились, однако, песчаник нашёл в себе силы опустится на одно колено, при этом зажимая руками бедро, из которого сочилась тёплая кровь, несмотря на осколок амуниции куклы, плотно вошедший в мягкие ткани. Собаку-но предусмотрительно не спешил вытаскивать железку из ноги — мгновенно истечь кровью, в его планы на сегодняшний день совершенно не входило.
