Солнце в две трети неба

В данном случае задача усложнялась непривычной архитектурой выбранной древними инженерами. Непривычной ещё мало сказано. Мне прежде не встречалось ничего подобного. Она слишком избыточна. Слишком неэффективна. Склонна к "детским" ошибкам вроде попадания в цикл самоусиления сигналов или размножения паразитных импульсов. Подобные ошибки часто совершают начинающие кибернетики, учащиеся последних курсов профильных институтов. Для уменьшения влияния структурных дефектов в искусственный мозг Бонделея внесены дополнительные корректирующие модули. Словом, если бы кто-нибудь принёс подобную схему подобного искусственного мозга на рассмотрение в приёмную комиссию, то его бы стыдила вся кафедра роботехники и смежные факультеты. Плюс схема изрядно повредилась за то время, пока робот бездействовал. Когда мы переселились с базы в комплекс, я восстановила часть сети, но далеко не полностью.

Я хочу сказать, что разобраться в этом бульоне практически невозможно. Единственный выход: представить мозг Бонделея в виде чёрного ящика и изучить его реакции на внешние воздействия.

-Постой— попросила Снежинская: -Зачем нам вообще изучать эту рухлядь? Отключить и засунуть в дальний угол. Или разобрать на запчасти

-Разве тебе не интересно?!— возмутилась Ира. Глаза кибернетика яростно пылали, а губы сжались в ниточку, демонстрируя всю тяжесть праведного гнева охватившего девушку.

Сидевший рядом Денис обнял её, прижавшись губами к затылку.

Повернувшись к энергетику, Ира беспомощно спросила: -Уникальный случай. Необычный искусственный мозг, функционировавший в автономном режиме несколько десятилетий. Зачем такая бесполезная сложность? В конце эпохи древних они уже умели конструировать гораздо более эффективные псевдоразумные вычислительные машины. Ведь интересно, правда?

-Ещё как— подтвердил энергетик: -Место этого Бони в музее хотя бы только потому, что его нашли рядом с телом Симоненко, благодаря которому подняли на Прометей сказочное количество энергнума. В нём наверняка сохранились фрагменты записей за все двадцать лет жизни брошенных корпорацией рабочих, сумевших до самого конца оставаться людьми и не поддаваться безумию вызванным одиночеством и ежедневными мыслями о том, что их труд напрасен и некому будет воспользоваться его плодами.

Они замолчали, как часто происходило, стоило кому-нибудь упомянуть в разговоре древних инженеров, один за другим угасших в бывшем промышленном комплексе владевшей Меркурием корпорации.

-Идём завтракать?— предложил Денис: -Сколько часов на ногах, а во рту ни росинки. Это некоторые недавно проснулись, а кое-кто не прилёг со вчерашнего дня.

Аня возмущённо фыркнула, но идею с завтраком поддержала.

Выполняющие несвойственные им функции телохранителей конструкты-разведчики потянулись за идущими в столовую людьми. Загадка необычных происшествий в недрах комплекса разрешилась, нарушитель найден и пойман — повышенный уровень безопасности можно было бы отменить, а конструктов отправить заниматься более полезными делами, нежели сопровождением землян куда бы те не пошли. Но пока этого не сделали, конструкты класса "разведчик" послушно следовали за людьми, оберегая их от возможных опасностей. И неважно, что большая часть этих опасностей вымышлена. Псевдоразумные системы никогда не претендовали на статус настоящего полноценного разума. Они были ограничены. И сколько ни бились учёные — преодолеть ограничения не удавалось. Кое-кто, после очередной неудачи, начинал говорить, что создать полноценный искусственный разум теоретически невозможно. И ему бы могли поверить, если бы пример настоящего разумного существа не находился прямо перед глазами учёных. Стоит только посмотреть в зеркало.

Запивая картофельное пюре с котлетами из мяса, выращенного в соседнем, с картофельной гидропонной фермой, чане, ягодным морсом из разведённого порошка, Денис неразборчиво попросил: -Я не могу говорить пока ем. Поэтому рассказывай ты.

-Нечего толком рассказывать— развела руками Ирина: -Стояли, смотрели друг на друга. Боня забился в дальний угол и закрывался снятым с пульта кожухом. Я попыталась наладить общение через коммуникатор, но он не отвечал на вызовы, хотя радиоприёмник у него точно исправный. Потом развернула голографический терминал, куда вывела несколько управляющих фигур используемых древними программистами.

-И тогда Боня взбесился!— с набитым ртом влез в разговор Денис.

Ира поморщилась, но согласно кивнула: -Отшвырнул кожух (к счастью в сторону, а не в нас). Бросился к выходу. Там его и поймали.

Главного участника обсуждаемых событий в столовой не было. Многофункциональный робот сумел бы пройти по коридорам, но зачем вести пленённого призрака за собой. Пусть пока побудет в одном из технических помещений.

-Какие управляющие фигуры?— заинтересовалась Аня.

-Из трёхмерного языка взаимодействия человек-машина весьма популярного в древнем мире. Требование немедленно предоставить общий отчёт и всё такое.

-Это привело Боню в ярость?

-Роботы не могут прийти в ярость. Они не люди.

-Но почему он напал?

-Честно говоря: не знаю— Ира перелила остатки порошкового ягодного морса к себе в стакан за секунду до того как Денис успел сделать тоже самое. Энергетик остался сидеть с протянутой рукой, укоризненно глядя на специалиста по информационным системам.

-Ладно, страдалец, бери— отдала свой стакан Ира.

-Я не уверен, что это было нападение.— Денис сделал крохотный глоток, после которого на губах осталась от морса тёмная полоса.

-Что тогда, если не нападение?

-Паника.

-Роботы не паникуют!— возмутилась Ира.

-Хорошо, пусть не паника, а, как это правильно называется...— Денис прищёлкнул пальцами: -Вспомнил! Каскадное усиление сигналов, забивающее контуры нейронной сети и препятствующее нормальной обработке входящей информации. Такую формулировку примешь?

-Приму— Ира развела в ещё кипящей воде новую порцию порошка. В столовой отчётливо запахало спелой, перетёртой между пальцами, малиной. Кипяток на глазах приобретал насыщенный красный оттенок по мере того как мелкие гранулы растворялись отдавая сохранённый аромат.

-Я в этом плохо разбираюсь— призналась физик.

-Там и разбираться нечего— усмехнулся Денис: -Главная догма кибернетики гласит: роботы не люди. Они эмулируют, а не испытывают эмоции. Вместо чувства удовлетворения — стойкий рост потенциалов на выходе из подсистемы оценки и корректировки. Вместо страха — отрицательный вероятностный расчёт. Любопытство заменяет вложенный инстинкт поиска и обработки доступной информации. А чувство товарищества обеспечивает пропускная ширина канала коммуникации и подпрограмма распределения массива вычислений для параллельной обработки. Без поставленных человеком задач, существование псевдоразумных систем полностью лишено смысла.

-Хватит уже наговаривать на кибернетиков— Ира налила всем троим по новой порции ягодного морса.

Аня поднесла стакан к губам, но морс всё ещё был слишком горячим.

-Значит, главное отличие искусственного мозга от настоящего в неспособности ставить глобальные цели?

-Скорее в том, что для описания работы искусственных нейронных сетей разработан подходящий математический аппарат, а для описания процессов происходящих вот здесь— Денис коснулся пальцем лба: -Такой детализации пока не добились.

-Сказала ведь: хватит наговаривать на кибернетиков!— Ира возмущённо ткнула Дениса локтём, но тот только улыбнулся. Способный выдержать выстрел из древнего пистолета в упор, светло-серый комбинезон спас владельца и от острого локотка.

-Зачем вообще пытаться создавать настоящий разум— Снежинская подула, остужая кипяток: -Не лучше ли остановиться на том, что уже есть?

Подняв глаза физик увидела одинаковое удивлённого выражение сразу на двух лицах. Аня поспешила объяснить: -Столько проблем появится вместе с созданием полноценного искусственного разума. Нужно будет придумывать для него правовой статус и так далее. А вдруг он окажется нам враждебен.

-Почему искусственный разум вдруг станет враждебен людям?

-Я не сказала, что обязательно станет. Просто существует такая возможность...— на Анином лбу пролегла сходящаяся к переносице морщина появляющаяся там всегда, когда она над чем-то задумывалась: -Например он решит, что люди зазря растрачивают полезные ему ресурсы. Или будет настолько превосходить нас, что вполне сможет относится как к неразумным зверюшкам.

Денис рассмеялся. Ира ограничилась широкой улыбкой.

-Я сказала что-то смешное?— не удержалась от улыбки Аня.

-Вселенная бесконечна. И, хуже того, ближайшая её часть похоже пуста— ответила Ирина: -А в мире существует ещё столько загадок и тайн. Хватит на миллион лет существования миллиону искусственных интеллектов мыслящих со скоростью света.

-Вместе веселее— добавил Денис: -Кроме того вдвоём мы будем сильнее. Кто знает, что на самом деле происходит у дальних звёзд? Пуста только ближайшая часть бесконечной вселенной, да и то толком непонятно: так ли это.

-Но для разума мыслящего со скоростью света люди будут глупыми черепахами— попробовала возразить физик.

-Тогда что помешает искусственным детям человечества подтянуть родителей до своего уровня. Медленных сделать быстрыми. Глупых умными.

-... а злых людей — добрыми?— перебила Аня.

-Надеюсь, с этой задачей мы как-нибудь справимся сами.

-Вот уж не предполагал какой ты ретроград, Аня— покачал головой Денис: -Этот, как его — луддит.

-Вот только обзываться не надо.

-Прости— не сходя с места покаялся Денис. Он всегда легко извинялся. Отчасти поэтому Ире сложно было поверить в искренность его раскаяния. Уж слишком легко Кораблёву давались извинения: -Но согласись, что боятся злых роботов в наше время просто смешно.

-А если кто-то не захочет становится быстрее— поинтересовалась Снежинская.

-Не захочет?

-Категорически откажется.

-Так пусть и не становится— пожала плечами Ира: -Кто его заставлять будет. Или можно будет, скажем, прожить сто лет в своём теле — обычным человеком, потом сто лет внутри машины — где забываешь только то, что хочешь забыть, мысли бегут со скоростью смены состояний процессорных регистров и чтобы оставаться человеком придётся прикладывать определённые усилия. Потом сто лет кем-нибудь другим. Например, звездой.

-Люди-звёзды?— удивился Денис.

-Почему бы и нет!

Наручный коммуникатор Кораблёва издал короткую музыкальную трель. Энергетик скользнул взглядом по маленькому экрану: -Через пятнадцать минут сеанс связи с базой. Хватит фантазировать о людях и звёздах. Скажи лучше, что будем делать с карманным полтергейстом? Выключим и поставим в чулан? Мне нужно будет получить согласие капитана.

-Пожалуй попробую заново научить его разговаривать— задумчиво произнесла кибернетик.

-Это возможно?

-Почти наверняка. Остатки речевого контура отчётливо просматриваются. Нейронная сеть, конечно, повреждена, но сети тем и хороши, что способны отчасти восстанавливать повреждённую структуру или заново выращивать новые связи.

-Зачем тебе это?

-Интересно. И ещё я думаю, что инженер Симоненко не хотел бы, чтобы этого робота выключили и превратили в немой музейный экспонат.

-Аня?— спросил Денис на правах временного председателя их крохотного совета.

-Ничего не имею против, если работы по восстановлению комплекса будут идти в приоритете.

-Значит выносим предложение перед ясные капитанские очи— резюмировал Денис: -Если Антон Романович согласится, то немой призрак получит шанс заговорить.

Так, походя и мимоходом, было принято решение, впоследствии оказавшее значительное влияние на развитие всего человечества.

Глава10. Кто ты?

Прибытие Гагарина ожидалось через полтора месяца, а экипаж Прометея уже забегал, словно ужаленный злыми пчёлами. Причём, создавалось полное впечатление, будто эти пчёлы бдительно наблюдали за каждым и, если кто-нибудь замедлял бег — без жалости обрушивались на нарушителя. Антону Романовичу не было нужды лишний раз подгонять членов первой меркурианской. Никто не хотел ударить в грязь лицом перед товарищами с Гагарина и потому недоделки спешно доделывались, а замеченные недостатки усердно исправлялись.

Сколько человек прилетает на Гагарине? А сколько жилых отсеков выращено базой, которую, с лёгкой руки энергетика Дениса Кораблёва, начали называть городом? На шестнадцать мест меньше, чем требуется! Конечно, учёные, строители и инженеры с Гагарина не спустятся все разом, а будут прибывать небольшими партиями по паре десятков человек в день. Но всё равно это совершенно недопустимо. Базу-город необходимо спешно расширять.

Что с пропускной способностью системы вентиляции и скоростью производства кислорода в воздушных синтезаторах? Хватит ли на всех новоприбывающих? Как обстоят дела в промышленном комплексе, всё ли готово для запуска производства. А в шахтах, только горнодобывающего оборудования не хватает? Оборудование и люди будут. Очень скоро. Меньше чем через полтора месяца.

Конструкты, предназначенные для наружных работ, перестали выходить из строя с ошеломляющей скоростью. Методом проб и ошибок были выработаны методология и элементарные алгоритмы поведения применительно к чудовищным условиям на поверхности первой от солнца планеты. Но сколько осталось тех конструктов — всего ничего. Остаётся лишь ждать прибытия Гагарина несущего в себе гораздо больший запас автономных псевдоинтелектуальных роботов, нежели поместилось в Прометее.

Последний месяц Кораблёв был страшно занят разворачивая автоматические солнечные энергостанции. Мотался по всему плато между тремя кратерами: Рубенса, Стравинского и Шолом-Алейхема. И только когда почти все конструкты для наружных работ вышли из строя Денис прекратил многодневные выходы и большую часть времени слонялся по коридорам промышленного комплекса. Слонялся — громко сказано. Пусть работы по профилю, в помещении, для энергетика, почти не осталось, но его то и дело привлекал кто-нибудь из девушек или вызывал на базу Антон Романович. Последнее время это происходило так часто, что Денис стал в шутку называть себя первым водителем-дальнобойщиком на Меркурии.

Нужно сказать: бывший промышленный комплекс корпорации разительно преобразился. Настолько разительно, что пришлось поменять его название. Теперь он назывался первый энергнумперерабатывающий комплекс имени Симоненко Константина Григорьевича и одиннадцати других, древних инженеров. ЦУП утвердил название и отныне оно могло считаться вполне официальным. По этому поводу Антон Романович приехал в комплекс, оставив на время базу-город без присмотра. Аня изобразила на кухонном синтезаторе что-то необычное. В тот день наступила её очередь заниматься готовкой. Они дружно ели светло-жёлтое пюре с запахом яблока и отчётливо различимым малиновым вкусом и дружно утешали донельзя смущённую повариху, говоря, что получилось не так уж и плохо. Да оно и в самом деле получилось не так уж и плохо. Необычно — это да. Впоследствии Снежинская не смогла в полной мере повторить своё спонтанное творение на кухонном синтезаторе, а сохранить рецепт в память машины, от волнения, не сообразила.