Блондин проворно цапнул меня за руку и потянул из комнаты. Мне, еще толком не проснувшейся, пришлось безмолвно идти за ним, стараясь не споткнуться.
— Давай быстрей, — бросил Мика через плечо, запихнув меня в ванную комнату и захлопнув дверь за спиной. Сам он остался в коридоре.
— Раскомандовался, — огрызнулась я, щелкая дверным замком. Уже открывая дверь душевой кабины, опомнилась и хлопнула себя по лбу. — А переодеться?! — вопросила я громко, обернувшись. За дверью Мика громко высказался по поводу моей нерасторопности, но мне было не до обид. — Ты мне предлагаешь без одежды до комнаты дефиле устраивать? — фыркнула я.
— Побереги мои нервы. Если я такое увижу, меня вместо тебя скорая увезет, — отозвался Каллахен хмуро. — Возьми любую чистую футболку, мы это как-нибудь оба переживем.
Махнув рукой, я влезла в душ. Спорить с Каллахеном — пустая трата времени и сил. Футболка так футболка, мне все равно.
Прохладная вода и правда помогла. Мне стало полегче и морально, и физически. Голова по-прежнему гудела и в висках ломило, но чувствовала я себя намного бодрее, чем десятью минутами ранее. Вытирая влажные волосы перед зеркалом, я окинула взглядом ванную. Сразу захотелось нервно засмеяться: единственной футболкой на сушилке была ненавистная "Born to be wild". Или это у Блондина извращенное чувство юмора, либо у жизни как таковой.
Выбора у меня не было. Скрипя зубами, я натянула злополучную футболку. Если на Мике она всегда сидела свободно, то я в ней вообще могла жить. Я могла носить ее как платье, ей богу. Улыбнувшись, я прикоснулась к надписи, смяла под пальцами темно-синюю ткань. Даже вчера вытащенная из стиральной машинки, для меня она пахла Каллахеном. Быть может, это просто игра в ассоциации, кто знает. Понятия не имею, как по-настоящему пахнет Мика, хотя мне и было любопытно. А без причины ткнуться носом ему в шею я считала ниже моего достоинства. Или это уже стало вопросом принципиальности, кто знает...
— Чего ты там копаешься? — проворчал Мика из-за двери. Тюремщик. Мне осталось только принять позу покорности, надеть кандалы и встать на колени.
— Простите, господин, уже иду... — смиренно отозвалась я, отворачиваясь от зеркала и убирая зубную щетку на полку. Вид у меня был еще тот: длинная футболка поверх ничего — вот и весь комплект. Надевать вчерашние шорты и майку мне брезгливо не хотелось, в основном оттого, что их пора уже было отправить в стирку. — Что ты такой нетерпеливый? — поинтересовалась я, открывая дверь. — Сам же просил, чтобы не было зеленого лица.
Каллахен окинул быстрым взглядом свою любимую футболку и тут же отвернулся.
— Не три часа же перед зеркалом стоять, — хмыкнул он. — Завтракать будешь? Джес утром со скуки огромный пирог испекла...
— Не говори сейчас о еде, — сморщилась я, а Мика звучно рассмеялся и даже похлопал меня по плечу. — Подожди, я хотя бы под майку белье надену — и спущусь вниз.
Кажется, мне послышалось, что Мика выдохнул что-то вроде "да блять!" и тут же молча развернулся и пошел в сторону лестницы на первый этаж. Что я такого сказала?
Джес сидела на кухне и уплетала нечто, и вправду напоминающее пирог. Вяло кивнув ей в ответ на бурное приветствие и пожелание доброго утра, моя похмельность почти сразу получила таблетки, Блондин набрал мне воды в стакан. Видимо, вспоминал утро несколькими днями ранее, когда он маялся с подобными проблемами — и решил оказать ответную услугу.
В этом весь Мика. Его жизненным принципом давно было "услуга за услугу". Сделай ему что-то полезное, и он не останется в долгу. Поэтому я еще не поняла, тот шоппинг на его карточку мне уже окупился или еще нет? Думаю, сегодняшний вечер будет считаться рациональной заменой его "услуги"? Я постараюсь быть максимально милой, даже несмотря на головную боль и полную апатию.
— Как себя чувствуешь? — спросила Джес, с любопытством разглядывая на пузырящиеся таблетки в стакане.
— Средней паршивости, — честно призналась я, садясь на первый попавшийся стул. — Голова как стальная...
— Еще бы — столько выпить, — проворчал Мика. Только повернулась к нему, чтобы в ответ буркнуть что-то о том, что меня никто не любит, а Блондин, махнув рукой, опять проворно сбежал с кухни. Я тихо рыкнула на него и тоскливо вздохнула.
Пока моя больная голова пыталась прийти в относительную норму, Джес весело щебетала о том, что нас ждет в камере пыток. Точнее говоря — в салоне красоты, где нам должны были сделать прически. Именно над этим громко размышляла миссис Каллахен, ловко орудуя ножом для чистки фруктов. Судя по количеству компоста на тарелке, она уже не первые полчаса персиками балуется. И, похоже, останавливаться не собирается...
О чем я ей тактично и сообщила.
Джес округлила глаза, рассматривая с десяток косточек и кусочки срезанной кожуры.
— Ох, не заметила... — удивленно отозвалась она, поспешно отодвигая блюдо с фруктами в сторону. — Очень вкусно.
— Диатез не заработаешь?
— Надеюсь, что нет.
— Угу, у беременных диатеза не бывает?
Мы синхронно повернулись к вернувшемуся на кухню Каллахену-младшему.
— Сплюнь! — фыркнула Джес, пригрозив ему кулаком.
— Смотрю, ты у нас большой профессионал в этом деле, — не удержалась от шпильки я.
Мика улыбнулся нам обоим.
— И не стыдно тебе? — спросил он меня, садясь на соседний стул. — Я же успел вытащить.
Джес громко захихикала, я поперхнулась остатками пузырящейся воды в стакане.
— Каллахен!
Блондин хитро покосился на меня, сделал губки бантиком.
— Я же извинился, — он проворно цапнул с блюда персик. — Хочешь, еще раз... извинюсь? — поинтересовался Мика, катая персик пальцем по столу.
— Не сей... — я только успела рот открыть, как Мика резво соскочил со своего места и, улыбаясь как чеширский кот, сгреб меня в охапку. Стащив со стула и подхватив на руки, он направился прочь с кухни. А я, удивленная и не успевшая вовремя среагировать на подобную выходку, лишь возмущенно протянула "эээээй!", судорожно схватив его за плечи. Сказать что-то осмысленное и относящееся к делу я смогла только на лестнице.
— Что ты делаешь? — удивленно поинтересовалась я. Блондин с самым невозмутимым лицом тащил меня вверх по ступеням. На мгновение остановившись, он чуть подкинул меня в воздух, перехватывая меня за спину и под коленки — я охнула, судорожно вцепившись ему в плечо. Затем, продолжив подниматься, выдал:
— Несу тебя в спальню. Говорят, секс хорошо помогает при головной боли.
— Ты опять за свое? — я сложила перед его лицом кукиш.
— Отстань, я восстанавливаю свое либидо в глазах собственной мачехи. Расслабься и получай удовольствие, — отозвался Мика, отвернувшись от моего кулака перед носом. Я презрительно фыркнула в ответ.
С одной стороны, это выглядело вполне нормально, будь мы парой. Надо же нам создавать иллюзию полноценной половой жизни, как бы я от этого не отмахивалась...
Мика самоотверженно добрался до спальни, закрыл ногой дверь и с присущей ему каменной физиономией скинул меня на кровать.
— Уфф, — выдал он, демонстративно разминая плечи и потирая бицепсы. — Чуть спину не сорвал.
Я мстительно запустила в него попавшейся под руку подушкой, а Блондин показал мне язык, увернувшись. Подойдя к ноутбуку, он нажал кнопку запуска и ехидно глянул на меня, подперев задом стол.
— То-то я смотрю, твой "Жук" так проседает, когда ты за руль садишься.
— Сейчас кое-кто договорится — и остаток каникул будет спать на диване в гостиной.
Угроза звучала не очень убедительно, но я старалась. Мика в ответ засмеялся в полный голос, махнул рукой.
— С удовольствием на это посмотрю, — закивал он, скосив глаза на экран. На пару минут забыв о моем присутствии, он занялся составлением плейлиста в проигрывателе.
— Ты еще порно включи для большей реалистичности, — хмыкнула я, когда из колонок начала играть какая-то электроника.
— А вдруг ты просто очень тихая? — Мика пожал плечами, комфортно устроился на стуле и, как я думаю, с чистой совестью открыл браузер. Я пару секунд посверлила его взглядом без особого результата, вздохнула.
— Даже обсуждать это не хочу.
— Мы взрослые люди, что в этом такого? — отозвался Блондин, поднимая взгляд от экрана. — Как тебе обычно нравится?
— Схлопнись.
Мика промолчал в ответ, вновь уткнувшись в свой ноутбук.
Если бы не Аарон с его идеями, я сейчас пила кофе в компании Лисенка, да еще бы получила за красивые глаза ошеломляющую порцию утреннего секса. И к вечеру я бы светилась так, словно выиграла в лотерею остров в Карибском море. А тут — похмелье, головная боль и Мика Каллахен.
Скривившись, я уселась на кровати, накинув на голову одеяло и скрестив ноги по-турецки. Мутить стало меньше, это факт.
— Может, хотя бы на матрасе попрыгаешь для достоверности? — спросил Мика, поднимая глаза от экрана. Увидел композицию "утро в китайской деревне", заулыбался.
— Может мне еще и высморкаться в салфетку для достоверности? — огрызнулась я. Улыбка Каллахена стала еще более ослепительной, и я смогла ответить на нее только одним жестом. Символическим. С непосредственным участием среднего пальца.
— Знаешь, все-таки здорово, что именно ты поехала со мной, а не какая-нибудь скучная блондинка, — неожиданно сообщил Блондин, подпирая ладонью подбородок. — Представляю, какие грустные будни меня бы ожидали...
— Не подлизывайся.
— А есть смысл?
— Нет, — проворчала я, еще сильнее кутаясь в одеяло. Мика продолжал смотреть на меня, пока я не выдержала и не отвернулась, гордо вздернув нос.
— Покажешь мне платье?
— Нет.
— А вдруг оно ужасно смотрится и надо...
— Отстань, говорю же.
Я надула щеки и уставилась в окно. Такими же темпами Мика мог предложить примерить новое нижнее белье. Мне хватило того, что он обнимался пару дней назад с новыми босоножками. Тем более, ничего нового, кроме лекции по борьбе с целлюлитом, я от Блондина не услышу. Ей богу.
— Слушай, Мелкая, ты никогда не задумывалась, почему мы попали в один университет?
Вопрос меня удивил.
— О чем ты? — переспросила я, удивленно повернувшись в сторону стола с ноутбуком. Каллахен оставил в покое свой белоснежный Мак и как-то не торопясь, словно время растягивая, подошел к кровати.
— Я о том, что мы ведь учимся не в местном университете в получасе езды от дома. Кампусов полно, но ты попала в тот же университет, что и я — просто на два года позже, — Мика завалился поперек кровати, и я дотянулась, чтобы легко толкнуть его ногой. — Лично я выбирал университет наугад, подальше от дома в первую очередь.
— Если ты сейчас пытаешься намекнуть на то, что я поступила ради тебя — вытри слюни. Ну и фантазия, Каллахен, — хмыкнула я. — Мне до тебя не было дела. Я выиграла стипендию в наш университет на одном из конкурсов начинающих дизайнеров. Я только перешла в выпускной класс, а директор запихнул меня и еще одну девушку на эти дурацкие дефиле. Я изначально хотела поступать в Техас. А тут свалилась эта стипендия и приглашение на курс у самой мадам Жюстин, так что пришлось срочно менять планы.
— Стипендия? — тупо переспросил Мика. — Я об этом не знал.
— Если бы ты знал, это было бы очень подозрительно, — отшутилась я. На самом деле, какая разница, кто за чей счет учится. Блондин учится за папины деньги, а я — за счет спонсоров того конкурса. Главное — результат.
— Просто я не верю в совпадения, — сообщил мне Блондин, пожимая плечами.
— М-м-м? — я удивленно повернулась к нему. — Ты считаешь это совпадениями?
— Не просто совпадениями, а очень подозрительными совпадениями. Может, сразу признаешься, что любила меня еще со школы? — судя по насмешливой улыбке и хитрому прищуру, Мика явно забавлялся. — Ах, эта юная и невинная безответная любовь...
— Выплеснул фантазию? — скривилась я.
— Да.
— Тогда добро пожаловать в суровую реальность.
— Меня пугает такая реальность, да еще и с одеялом на голове.
— Уж какая есть. Сам виноват, надо было блондинку звать. Она бы в восемь утра наверняка выглядела как конфетка, приносила тебе булочки с джемом в постель, ничего крепче мартини не пила и уж тем более не стала бы мучаться похмельем в такое прекрасное утро... Я уж молчу про прекрасные утренние минеты.
— Не наговаривай. Блондинка в восемь утра иногда выглядит страшнее восковых фигур в музее, — отмахнулся Мика.
— Зато грудь четвертого размера это компенсирует, — хихикнула я уж совсем неподобающе. Гнусно так. Блондин хмыкнул в ответ, даже комментировать не стал. А что тут говорить, если и правда так. — Вы такие простые в этом плане, — сообщила я назидательно. — Все до одного. Ты тоже продаешься за минет?
— ...за качественный минет — конечно, — мурлыкнул Мика лениво.
— Ты мне лучше расскажи, что мы еще вчера с Аароном натворили, — я беззаботно помахала в воздухе рукой. — Гриль утопили, песни непристойные в караоке пели...
— Песни вы с Джес пели, — кивнул Мика. — Как вы выпевали гимн страны, это вообще снимать на видео стоило. С таким старанием и энтузиазмом!
— Красиво хоть было? — уточнила я с любопытством.
— Учитывая, что у Джес нет слуха и голоса? — хмыкнул тот в ответ. — Впрочем, у тебя тоже голоса нет... — добавил Каллахен несколько задумчиво, потирая подбородок. Я укоризненно посмотрела на него сверху вниз, сдвинув брови. Мика лучезарно улыбнулся, заложил руки за голову и вальяжно вытянулся на белоснежной простыне. Ясное дело, полностью игнорируя мои сдвинутые брови. — У меня тоже нет голоса, но есть слух. Это важнее.
— Теперь я тебе каждое утро гимн на ухо петь буду, — мстительно пообещало мое непризнанное величество, улыбаясь как можно более едко. — В полный голос. Чтобы проникся.
— Я еще вчера проникся! — поспешно уверил меня Блондин, но я коварно покачала головой.
— Нет-нет, Ми-ми. Одного раза явно недостаточно для нашего курса психотерапии. Смирись.
— Я уже давно смирился с твоей шизофренией, — проворчал он, обреченно вздохнув. Я заулыбалась. А что? В нашем с Каллахеном мире вполне достигнуто равновесие, и я этим горжусь. Идиллия, одним словом.
— Так мы распевали непристойные песни в стиле "Южного парка"? — поинтересовалась я. Сидеть, скрестив ноги, мне надоело — и я растянулась на кровати. Нахально использовав вместо подушки живот Каллахена-младшего. Он у меня на заднице сидел вчера? Теперь моя очередь вторгаться в личное пространство, если оно у него есть, конечно.
Мика принял сей факт с безропотностью ягненка, и невозмутимо продолжил рассказывать о том, как я пела под караоке трек "I"m too sexy" и рассказывала о том, что когда-то слушала Бритни Спирз. Мне приходилось с самым смущенным лицом выслушивать подробности караоке-забега, горестно вздыхать и разглядывать потолок. Блондин периодически ухмылялся, вспоминая особо пикантные подробности моих музыкальных предпочтений, отчего мышцы брюшного пресса у меня под затылком сокращались. И тогда у меня вылезало из недр моей извращенной темной души смутное желание потрогать живот этого маменькиного сынка ладошкой. Я его успешно блокировала и отправляла назад, смутно радуясь тому, что мне приходят в голову только такие невинные желания. С такими легко бороться.
