Она вздрогнула и чуть не выронила ребенка. Какой бы неопытной мамой она не была, Шевиза понимала, что говорить в четыре месяца ребенок никак не должен. Но, как оказалось, это еще не все — Шахур совсем добил её.

— Отпусти меня, — совершенно спокойно, не гулькая, словно уже давным-давно умеет разговаривать, продолжил он. Она не сразу поняла, о чем это он, и лишь широко раскрытыми глазами, молча, смотрела на него.

— Мама, отпусти меня на землю.

Повторил ребенок. Лишь тут Шевиза очнулась и попыталась возразить.

— Зачем на землю? Давай я отнесу тебя в кроватку.

Говорила все это она на автомате, мозг еще никак не мог освоить и переварить новую реальность. Её маленький сын, в одно мгновение превратился в нечто непонятное.

— Мама, поставь меня, — опять прозвенело в тишине. — Пока никто не видит.

Шевиза, словно зачарованная, осторожно стала опускать сына на белый песок. Он, вдруг, дернулся, вывернулся из её рук и шлепнулся на песок. Тут же мгновенно поднялся, несколько секунд постоял, как бы привыкая к своему новому положению, и шагнул в сторону моря. Растерянная мать вскрикнула, и зажала себе рот рукой, боясь напугать сына. Потом кинулась к ребенку и протянула руки, чтобы поддержать — вдруг запнется. Однако тот посмотрел на нее так, что она тут же убрала руки за спину.

— Все хорошо, мама, не бойся, я не упаду, — тоненький детский голос легко произносил взрослые слова. Шевиза поняла, что с этого момента у нее началась новая жизнь.

* * *

Вовка с трудом удержал свалившееся со стены тело — ребенок оказался неожиданно тяжелым, несмотря на то, что на вид ему было не более четырех-пяти лет. И к тому же сильным, Кротов изо всех сил держал пытавшегося вырваться мальчишку.

— Тише ты! — прикрикнул на извивавшегося в руках пацана. — Хочешь, чтобы тебя нашли и назад забрали.

Этот довод мгновенно сработал. Ребенок перестал рваться из рук, поднял глаза на Вовку и ответил:

— Нет, не хочу. Помогите мне.

При этом в глазах у ребенка загорелась такая мольба, что Кротов отвел взгляд.

— Все. Не переживай, малец, никому я тебя не отдам.

Хотя про себя подумал: 'Ну и денек сегодня. Сначала чуть не подстрелили, как белку, потом Снежа, потом принцесса и вот теперь еще это. И на хрена я опять влез не в свое дело?'. Но, однако, он ни на секунду не допустил мысли, что надо вернуть пацана назад. К черту! Не такая это планета, где бескорыстно любят детей и просто так привозят их отдыхать в Оазис.

Снежа кинула на ребенка внимательный взгляд.

— Цел и здоров. Теперь уходим, Володя.

Вовка усмехнулся:

— Не зря готовилась к встрече, даже знаешь, как мое имя склоняется, — и сразу стал серьезным: — Да, линяем отсюда. Надо его спрятать где-нибудь во дворце.

Не мешкая, оба шагнули обратно в рукотворные джунгли. Мальчик тоже внимательно наблюдал за реакцией спасителей, и при этих словах расслабился.

— Да. Надо скорей уходить от этого места, — подтвердил он.

И Вовка, и Снежа никогда не имели дела с детьми, поэтому их совсем не насторожило такое поведение четырехлетнего ребенка. Может они, такие и есть сейчас, подумал Володька, но я бы в его возрасте вряд ли вел себя так спокойно и серьезно. Наверняка бы боялся и психовал. Снежа же, отметила для себя то, что мальчик совсем не запыхался, а ведь подъем на пятиметровую высоту по качающейся лиане, даже для взрослого совсем не простое упражнение.

— Надо будет переговорить с этой принцессой, может, поможет с парнем, — вслух размышлял Кротов. — Похоже, она не совсем испорчена.

— Кротов, это принцесса, она избалованна и сама не знает, что захочет в следующую минуту. Но ты прав, мне тоже показалось, что в ней еще осталось что-то человеческое. Вон как с нами поступила. Ну и возможностей у нее, конечно, больше. Так что надо попробовать. Только смотри, как бы мамочка не приревновала.

Не удержалась она от подколки.

— Перестань, надоело. Я же говорю, все совсем не так, как ты это представляешь.

— Да, ладно, не злись, я смеюсь, — улыбнулась Снежа.

— Проехали, — Кротов перехватил мальчишку на другую руку, парень, действительно, был тяжеловат. Хотя он и на вид был крепким и плотно сбитым, но все равно, Вовке казалось, ребенок должен был весить меньше.

— Как тебя зовут? — спросил он, поймав взгляд мальчишки.

— Шахур.

— Скажи мне Шахур, почему ты сбежал? Что случилось?

Когда Снежа сказала про то, для каких целей может быть использован ребенок в Оазисе, Вовка подспудно ожидал увидеть измученного, возможно окровавленного малыша. Тут же был вполне себе здоровый и ясно мыслящий мальчишка. Это родило какой-то мелкий дискомфорт внутри, и Кротов хотел внести ясность. А вдруг это все-таки совсем не то, что он себе придумал.

— Они хотят убить меня и маму, — черные блестящие глазки, честно глядели в глаза землянина.

— Ни хрена себе! — Вовка даже остановился. — Там осталась твоя мама?

Он никак не мог представить себе, что это за извращенное развлечение, где должны участвовать мать и ребенок. Снежа тоже удивилась:

— Вот дела! Мать с ребенком.

Потом предложила:

— Смотри мы уже почти дошли до беседки, давай задержимся на несколько минут, пусть он сначала нам все расскажет.

И добавила, повторив мысли Кротова:

— А то, может здесь все совсем не то, что мы думаем.

Кротов согласно кивнул, но, как и в прошлый раз, прошел мимо белого домика к журчавшему роднику. Об осторожности забывать нельзя. Посадил ребенка на теплую деревянную скамью и сел рядом, откинувшись на удобную спинку. С другой стороны присела Снежа.

— Шахур, расскажи нам, пожалуйста, все о себе, — Вовка никак не мог определиться, как разговаривать с этим пацаном, и поэтому решил, что будет обращаться, как с взрослым. — Сначала о том, кто и почему вас хочет убить.

Снежа недовольно покачала головой, похоже, она посчитала, что он избрал неверный тон. Однако мальчик ничуть не смутился, совсем, как взрослый, он на пару секунд задумался, словно обдумывая с чего начать, а потом заговорил.

Конец первой части

Часть вторая

Император сидел во главе стола. Только по этому, можно было определить, кто в этом зале является Императором Новой Империи. В остальном, он ничуть не отличался от остальных сидевших вокруг стола. Он так же, как и все находящиеся здесь, был в полевой военной форме, только в отличие от других у него не было оружия. Однако при первом же взгляде на него, каждый понимал, этому человеку и не нужен ни игольник, не бластер. Ощущение было такое, что он сам и есть оружие — опасное и могучее. Лишь это, да маленькие золотые короны на петлицах говорили о том, кто главный в этом зале.

Остальные шестеро присутствующих, по трое сидевшие с двух сторон от Императора, носили на петлицах такой же величины знаки, со стилистическим изображением рода войск, но, в отличие от императорских, они были серебряные. Пятеро за столом были людьми, а шестой принадлежал к другой расе. Воротник формы спецназа распирала могучая короткая шея, заросшая длинной рыжей шерстью. Вся голова была также покрыта такой же бурной растительностью. Лишь на широком круглом лице, с огромными черными глазами-блюдцами, шерсть была короче. В шерсти прятался огромный безгубый рот, с приподнятыми уголками, отчего людям казалось, что инопланетник постоянно улыбается доброй улыбкой меховой детской игрушки. Но это только до тех пор, пока он не открывал рот — тогда миру открывались два ряда крупных острых зубов, ясно говорившие, что их обладатель отнюдь не травоядный.

Обладатель этой, столь экзотичной внешности, отличался от людей и еще кое-чем: он был увешен оружием, словно прямо сейчас из-за стола, пойдет в бой. Кроме бластера, как у всех людей, на специальном поясе у него были прикреплены две кассеты гранат; контейнер с паутиной и контейнер с нейтрализатором паутины; у подлокотника кресла, в специальных зажимах был закреплен игольник, а на груди висели два ножа в ножнах. Один обычный спецназовский вибронож, а второй кривой широкий кинжал, был тем атрибутом, без которого нельзя представить себе живого воина Зардера. Да, это явно был зардерец, и то, что он присутствовал в этом зале, говорило о том, что он является очень высокопоставленным чином в Императорском табеле о рангах.

Остальные присутствующие — люди, тоже были особы из самого верха того же табеля. В поведении их чувствовалась многолетняя привычка командовать людьми, уверенность, что одного их слова хватает, для управления миллионами подчиненных. Однако, несмотря на это, в них не чувствовалось, что они наследственные царедворцы, было понятно, что эти люди родились не с серебряной ложкой во рту, а добились своего нынешнего положения своими руками.

Однако это относилось не ко всем. Один из присутствующих — женщина ослепительной красоты, явно была из другого круга. При взгляде на нее сразу чувствовалась порода. Во всем: в гордой посадке головы; во взгляде — доброжелательном, но отстраненном; в ровном вежливом голосе, никогда не переходящем в крик; но главное, в некой ауре, исходящей от нее, во всем сквозил настоящий, а не приобретенный аристократизм высшей касты Империи. При этом Империи той, старой, Звездной, от которой и отпочковалась Новая. Если бы кто-нибудь из царедворцев той Великой Империи оказался здесь, он бы сразу назвал эту женщину — принцесса Алгала Аллаювель Блиц Голиеконе Шестнадцатая.

Принцесса и заговорила первой:

— Великий Император, разрешите я начну?

Сидевший во главе стола молодой человек чуть сморщился, когда услышал, как его называют, но ничего не сказал, лишь согласно кивнул. Сергей Кротов, землянин по происхождению и Император Новой Империи по воле случая, не любил всей этой высокопарной официальности. Великий Император и прочая, прочая... Однако он уже устал с этим бороться, и заставил себя просто не обращать на это внимания. Сам он в ответ обычно, наоборот, называл собеседников просто по именам.

— Сегодня, я, наконец, могу, не боясь сказать — войну мы выиграли. Нифлянцы ушли из нашего сектора, — начала принцесса.

— Я вам про это уже несколько дней талдычу!

Генерал с петлицами космической пехоты, нетерпеливо приподнялся с кресла.

— Вот, наконец, и до принцессы дошло. Командир, то есть извините, Император, пора признать — мы их расколошматили вдребезги!

Император чуть заметно улыбнулся — слишком уж по-солдатски звучали слова генерала, особенно на фоне речи принцессы.

— Сядь, Орлов, принцесса Алгала была права, надо было тщательно удостовериться, что это не очередной маневр зеленых.

Потом повернулся в сторону женщины.

— Алгала, я верю тебе, так же как себе, но хотелось бы услышать факты.

— Конечно, Император, сейчас я представлю вам, на чем основаны мои выводы. Все знают, что все последние дни, я была противницей желающих верить в полную победу, но после тщательных проверок данных, я признаю — нифлянцы разбиты.

Она взмахнула рукой и над столом развернулась голограмма открытого космоса.

— Сектор Глинек, где в последние месяцы шли самые тяжелые бои.

— Там Санька погиб, морпех, — снова не удержался генерал. — Всю Чечню прошел, и здесь в самых тяжких местах побывал, при высадке в Четвертой Колонии выжил, а под самый конец...

— Я помню, — тихо подтвердил Император. — Саша Грек был настоящий солдат. Не посрамил Землю.

Он действительно все помнил, каждого парня с Земли, шагнувших следом за ним в неизвестность. И не только землян, но и солдат Империи, и Зардерцев — память у него теперь была бесконечной, как сам Космос. Стоило что-то увидеть или услышать: все записывалось и укладывалось на какую-то полочку, в этом бездонном мешке, под названием память. Но все, что относилось к человеческой жизни Сергея, занимало лишь крохотную часть этого склада. Все остальное относилось к тому периоду, когда он был Повелителем Звезд.

Хотя для себя Кротов давно решил, что он человек и только, но память хранила и другую жизнь — жизнь неведомого существа, когда-то, в момент своей смерти, подарившего часть себя простому парню с Земли. И иногда, несмотря на то, что он, действительно, был человеком — это он понимал четко, с высоты современного своего знания — какая-то часть его, тосковала по былому могуществу. Это накатывало совершенно неожиданно, и не всегда в подходящий момент. Вот и сейчас, глядя на разворачивающийся над оперативным столом кусочек космоса, Кротов вдруг оказался там, в прекрасной холодной пустоте, среди звезд. Однако длилось это всего мгновение, он давно уже научился справляться с такими приступами.

— Все три обитаемые планеты сектора под нашим контролем. Это были последние планеты Колонии, где еще командовали Нифлянцы. После освобождения Министерство провело там свои операции по выявлению, ничего не обнаружено. Все зараженные стали обычными людьми.

Император перевел взгляд на главу МРОБ Новой Империи гронца Глемаса Гронберга. Тот, в отличии от генерала-землянина не стал перебивать речь принцессы, сказывалось воспитание гронца, происходившего из старинной аристократической семьи. Он лишь кивнул, подтверждая слова Алгалы.

Сергей и сам знал — не только из донесений разведки и докладов подчиненных — что Нифлянцы больше не атакуют. Их просто нет здесь, в этих нескольких звездных системах, ставших ядром Новой Империи. Нет их их и в ближайшем космосе. За несколько лет войны Кротов стал чувствовать присутствие Круга — еще одно умение, доставшееся в наследство от предтеч. Ведь Большой Круг, в сущности и был одним огромным существом, с могуществом почти как у Повелителя Звезд. Именно эта способность сливать свои разумы в один, позволила когда-то Нифлянцам победить предтеч, и забрать себе их имя. Сейчас они горделиво называли себя настоящими Повелителями Звезд. И вот они опять получили по носу от расы, которая, казалось, просто не могла противостоять такой мощи, как Большой Круг Нифлянцев. Как считают сидевшие сейчас в этом зале, да и все люди Империи, они разбиты навсегда. Однако Император, в отличие от своих подданных, знал, что Нифлянцы просто ушли, и они обязательно вернутся.

Они никогда не останавливаются — множество покоренных и исчезнувших рас космоса, подтверждение этому. Их способ существования, позволяет им не торопиться, ведь Круг практически бессмертен. Миллиарды клонов появляющихся в святая святых Круга — в его Центре, при рождении получают память погибших и снова становятся теми, кто погиб.

Все это Кротов знал не только из полученных по наследству знаний предтечи, он знал это из первых рук — когда-то, еще во время первой схватки Кротова-предтечи с Большим Кругом, он смог дотянуться до сознания нифлянцев. И пока Круг не разорвал контакт, он успел прочитать кусочек памяти объединенного сознания. Как он сейчас понимал, скорей всего из-за этого, в тот раз и сбежали зеленокожие.

Кроме того, в тот раз он успел узнать еще одно — землянин Сергей Кротов объявлен личным врагом Круга. Так, что схватка только отложена, а война будет продолжаться, до гибели одного из соперников. Неизвестно только, когда произойдет следующее прямое столкновение, скорее всего, сменится не одно поколение людей — Круг готовит войну очень тщательно, время в этом случае работает на него. Ведь люди, в отличие от нифлянцев, не бессмертны и любые события, даже самые значимые, постепенно уходят из их памяти. Ну и еще одно, что должно задержать начало новой войны — сейчас под рукой у зеленых нет подходящей расы, которая будет за них вести контактную войну. Сами они никогда в бой не пойдут — всегда за них это делают порабощенные. В разведанном космосе кандидатов точно нет, но никто не знает, что там, в глубине неизведанного. Даже если Круг найдет очередную жертву и залезет в мозги новой расе, пройдет немало лет, прежде чем вновь обращенные смогут противостоять людям Империй. 'Конечно, если, им не попадется кто-то, кто будет хотя бы в половину, так могуч, как предтечи, — Император усмехнулся. — Ну и, конечно, не менее простодушен, чем они'.