Провозившись пару дней с бочками и змеевиками, добиваясь их герметичности на стыках, я направился на Шклянную 'гору', организовывать там холодные коптильни. К моему приезду первый селитряный бурт, в окрестностях 'Шклянной', был уже выкопан. А рабочие уже были заняты насыпкой подъездных путей от Ильинского, так как катать ежедневно навозные телеги, проваливаясь при этом по борта в грязь — дело во всех смыслах малоприятное. Сняв с этих 'дорожно укладочных работ' десяток человек я вместе с ними направился к так называемой 'горе', явившейся при ближайшем рассмотрении просто высоким холмом. Его вершину украшали свежесрубленные постройки, теперь к ним осталось лишь провести дымоход — и дело в шляпе.

— Вот княжич, — обрадовался моему появлению Клепик, — поставили наверху срубы, всё как ты велел!

— Молодцы! Теперь остался сущий пустяк — прокопать в холме дымоходы к этим коптильным камерам, а потом прикрыть их сверху землёй.

— А дым-то откель браться будет?

— Костры будете разжигать у подножия холма. Пойдём по ближе, покажу, что надо сделать!

Клепик, вместе с образовавшейся вокруг княжича толпой, побрёл к будущему 'хладокоптильному предприятию'.

— Здесь, у подножия холма, где будут разводиться костры для копчения, ставите навесы, — распоряжался княжич. — Предварительно прокапываете к коптильным камерам дымоходы глубиной по пояс, сверху дымоход заложите ветками с дёрном.

Затем я ещё целый час объяснял тонкости технологии холодного копчения, в частности, какие продукты сколько времени потребуется коптить, какими опилками коптильные костры засыпать, как хранить конечный продукт.

— Всё равно я княжич в толк не возьму, — не сдавался со своей тупостью Василь, — ведь рыбу можно коптить на дыму, просто подвесив её над костром, как мы всегда и делали, зачем все эти придумки?

— Дым, пройдя под землёй, по склону холма эти десять — пятнадцать шагов, сильно охладиться, — терпеливо объяснял я, — станет холодным, поэтому, такое копчение холодным дымом, сильно отличается от обычного вашего копчения. Как я уже говорил, такие продукты много дольше хранятся, и иной вкус приобретают. Сами скоро увидите! Чур, первую рыбку мне на пробу!

Колбасу, приготовляемую в промытых кишках животных я здесь не то, что не пробовал, даже не видел. А ведь такие колбаски можно и отварными есть, и обжаривать и подвергать ещё их копчению. Плохо, что нет мясорубки, но можно обойтись и ножами, мелко нарубив мясо с салом. Ладно, как только с рыбой разберусь, озабочусь колбасой!

И озаботился. Уже через неделю, к открытому недавно на Торге 'рыбному дворику' добавился 'колбасный дворик'. Поступающие туда ежедневно деликатесы не залёживались, моментально разбирались выстраивающимися к ним с утра очередями. Колбасы продавали не только копчённые, но и варенные, жаренные, а также со специями, закупленные у булгарских купцов.

По нынешним временам я обладил уникальными знаниями в области химии, а потому грех было ими не воспользоваться. Смоленские 'домники' самостоятельно с выплавкой из руды серы возиться не стали, продали, а скорее всего, перепродали Перемоги крупную партию огнива. Ну, что же, и 'пирит' нам сойдёт.

Пирит медленно начал плавиться, а сера стекать в накопительный поддон. 'Обессеренную' руду (оксид железа) я планировал использовать в качестве катализатора в сернокислотном производстве.

За мной, как три тени, ходили субъекты десяти-пятнадцати лет, из наиболее успешно учившихся в 'дворянской школе'. Именно между ними будет распределена ответственность за производство серы, серной кислоты, сульфата натрия и соляной кислоты.

— Помните правило, — поучал я своих начинающих химиков. — Сначала вода, потом кислота, иначе случится большая беда! При разбавлении всегда приливайте кислоту к воде, или иной используемой жидкости малыми порциями. Иначе из-за выделения большого количества тепла кислота может разбрызгаться или лопнет сосуд, а главное вас обожжёт.

В железную бочку, имеющую два отверстия, поместили растолчённый пирит, и начали его нагревать, закачивая в воздуходувное отверстие, с помощью мехов, воздух. Образующийся в бочке газ по трубе стал набегать в другую бочку, в которую предварительно был помещён катализатор — глиняные черепки пропитанные красным оксидом железа. Катализатор тоже был нагрет где-то до 500 ®С (в моём, средневековом случае, до начала красного каления). Самый лучший катализатор — это, конечно, оксид ванадия (V2O5), но приходиться использовать лишь доступные, буквально подручные ресурсы. Оксид серы, поступающий из первой бочки начал взаимодействовать на катализаторе с кислородом воздуха во второй бочке, в результате стал образовываться оксид серы, или если по-научному: 2SO2+O2 = 2SO3. Полученный газ (2SO3) из второй бочки, по трубе, начал поступать в третью, футерованную внутри свинцом бочку содержащую воду. Так, в этой третьей бочке начался процесс образования серной кислоты. Аллилуйя! Теперь, чем больше 'зарядим' воду в третьей бочке газом из второй бочки, тем 'ядрёнее' получится серная кислота.

После первых удачных пусков сернокислотного 'завода', дожидаясь завоза соли из Торопца, решил заняться менее сложным производством сульфата натрия и соляной кислоты. Для их получения, грубо говоря, достаточно нагревать обычную соль с серной кислотой. При сильном нагреве получается сульфат натрия с хлористым водородом. Выделяющейся хлористоводородный газ, поступающий по трубопроводу, поглощается водой, образуется соляная кислота.

Самым сложным было изготовить оборудование, хоть оно в своей массе и было глиняным, но новые, неизвестные здесь формы, вылепить было намного сложней, чем какой-нибудь привычный кувшин или горшок. Но всё-таки смядынские гончары подтвердили свою квалификацию, справившись с моими поручениями.

Нагревание соли с серной кислотой осуществлялось в специально изготовленной свинцовой реторте. Хлорвыделительный трехгорлый баллон я распорядился изготовить из глины, он мне был необходим, так как хлористоводородный газ я был намерен, пускать не только на производство соляной кислоты, но и на производство хлора контактным способом, по формуле: хлористый водород (4HCL) + воздух (O2) + катализатор = хлор (2Cl2) и вода(2H2O) применяя, в качестве катализатора сернокислую медь (медный купорос), нанесённую на битый кирпич. Позже, контактное вещество я планировал заменить на более эффективную хлорную медь.

К хлорвыделительному баллону подвёл кузнечные ручные меха, для прокачки сосуда воздухом, битые плинфы обработал порошком, образовавшемся в результате реакции серной кислоты и меди. По глиняной трубке направил в баллон хлористоводородный газ, а получающейся на выходе в результате реакции хлор, переправлялся по трубопроводу, проходя через гашеную известь (в обожжённую известь добавил воду, а саму известь получил обжигом известняка с коксом). В результате получился готовый к применению белильный порошок (хлорная известь). Такое сейчас никто в мире не производит, а используемое естественное беление (под лучами солнца) занимает месяцы и труд множества людей. Европейская, да и Азиатская лёгкая промышленность такой белильный порошок должны будут отрывать с руками.

Чуть позже, в мае месяце, я пропустил хлор через раствор поташа, в результате был получен раствор хлористого калия ('жавелевая вода'). Беление таким способом не портило материала, но большой расход поташа делал этот способ весьма дорогим.

Пока, понятное дело, не было речи о промышленных размерах производства. Для этого надо строить специализированные печи, и в соответствующих объёмах закупать соль и заготавливать сульфаты, но для показа, в рекламных целях, иностранным купцам и малых пробных образцов будет достаточно.

Второй компонент — сульфат натрия (Na2SО4, Глауберова соль или Мирабилит) был необходим для производства соды. Её я был намерен использовать не только как экспортный товар, но и для внутренних целей — в металлургии (для удаления серы из железа и стали), как моющее и очищающее средство, в мыловаренном производстве, в стекольной, текстильной промышленности. Кроме того, соду используют для производства эмалей, красок, продуктов питания (сдобы), в лекарском деле, а также в кожевенном производстве. Я же, помимо вышеперечисленного, нашёл в лице соды прекрасный порошок для чистки зубов. Сода очищала зубы несравненно лучше, чем местные эрзац-средства вроде лущённых веток или поедание яблок с репой.

К тому же, после того, как переговорил с купцами, мне известно, что и в Европе сода высоко ценится. Там, для её производства используются щелочесодержащие растения. Получение соды не из растений, а химическим путём будет открыто во Франции, во времена их великой революции, лишь в конце XVIII века. До этого момента сода будет дорогим и дефицитным товаром.

'Домники' по моему эскизу выложили пламенную печь, относительно небольших размеров, рассчитанную на загрузку до 150 кг. Эта печь имела два пода: один — для плавления у самой топки, за ним следует второй под, несколько выше первого — для предварительного подогревания смеси. Далее печь соединяется с отделением, в котором находится выпарительная сковорода для щелоков. Огонь из топки идет над порогом; проходит над плавильным и подогревательным подом, поступает в канал под вогнутым дном выпарительной сковороды и, пройдя по дымоходам, около боковых ее стенок отводится в дымовую трубу.

Пробную партию соды я обжёг по способу Леблана, перемешивая при обжиге сульфат натрия, чистый известняк и уголь. В итоге получил 15 кг. содового плава (сырой соды). Непосредственное изготовление соды я поручил углежогам. Особых секретов, кроме самой производственной технологии и устройства печи, в производстве соды не было Абсолютно всё невозможно засекретить, особенно в моих условиях. Благо, что секрет изготовления главного компонента — сульфата натрия знали лишь несколько человек. Обычные работяги максимум — смогут разболтать лишь устройство печи, но откуда берётся сульфат натрия для них останется неведомым. Поэтому, даже если этих чернорабочих сманят, какого-либо урона моему зарождающемуся бизнесу они при всём желании не смогут нанести.

Для получения кальцинированной соды, содовый плав подвергался выщелачиванию (промывкой водой) с целью отделения соды от нерастворимых примесей, в частности от сернистого кальция (CaS), а остаток выпаривался досуха. Крепкий рассол, вытекавший из промывочного сосуда, я отводил в специальный резервуар. Он содержал, в том числе и едкий натрий (каустическую соду), что являлось для мыловаренного производства весьма желательным. Раствор едкого натра выпаривали, а затем он поступал в плавильные горшки (все они для лучшей сохранности, были оборудованы чугунными донцами), обогреваемые голым пламенем, где едкий натр плавится и одновременно очищается.

Впрочем, для производственных целей можно сразу использовать содовый плав (сырую соду), не подвергая её дальнейшей обработки, так как в её составе уже имеется всё необходимое. Другое дело, что этот плав нельзя экспортировать, так как он плохо переносит длительное хранение при транспортировке, в отличие от запечатанной в горшок сухой каустической и кальцинированной соды.

Едва успел мастерам дать новое задание — изготовить дедовский деревенский самогонный аппарат, как был срочно вызван князем в Свирский детинец.

Не успел я даже поздороваться с князем, как тот налетел на меня словно коршун.

— Пока ты там у себя на Ильинке хе...й маешься, час назад прискакал гонец из Волыни! У Шумска, две седмицы назад, случилась великая брань между галицко-угорским королевичем Андреем и Волынскими Романовичами, — начал пересказ последних доставленных с юга новостей Изяслав Мстиславич. — Бились до самой ночи, пока угры не побежали к Галичу, преследовать их Романовичи не смогли из-за понесённых потерь.

Изяслав Мстиславич замолчал, вероятно, ожидая услышать от меня реакцию на эти события, а я в ответ недоумённо захлопал ресницами и растерянно спросил:

— А кто такие Романовичи с королевичем Андреем?

Изяслав Мстиславич хлопнул себя по лбу.

— Всё время забываю, что у тебя память отшибло. Раньше я тебе о тех князьях не раз сказывал. Ну, что же, теперь тебя придётся заново просвещать.

Я согласно мотнул головой и приготовился слушать.

— Мой двуродный стрый Мстислав Удатный после того как пять лет назад помер, оставил Галицию сыну угорского короля Андрею ...

— Почему русское княжество отдали венграм? — вслух удивился я, ненароком перебив князя.

— Потому как княжество было ОБЕЩАНО Удатным уграм! Тем более, собственных сынов у него в живых не было.

— Так себе повод, — сморщился я.

— Вдобавок галицкие бояре и купцы хотели себе угорского царевича и защиты от Венгрии.

А, ну вот теперь стало понятно, галичане в своём репертуаре. Века меняются, а нравы всё те же.

— А Романовичи кто такие и что им надо?

— Даниил Романович приходится зятем покойному Мстиславу Удатному. Три года назад Даниил, выманив Андрея из Галича, и сумел захватить столичный град. Но поддержки у галицкого боярства он так и не обрёл — были на него и заговоры и покушения, потому он и вынужден был бежать на Волынь, а в Галич вступил угорский королевич Андрей. Но это всё предыстория, теперь слухай о самом важном для нас.

Я постарался придать лицу максимальную сосредоточенность.

— Михаил Всеволодович Черниговский так и не сумевший закрепиться в Новгороде два года назад взялся за 'старейший' киевский стол. Прознав об этом, киевский князь Владимир Рюрикович обратился за помощью к Даниилу Романовичу Волынскому. Так вот, Даниил Романович сразу согласился помочь, потому как Чернигов и Венгрия — союзники.

— Враг моего врага — мой друг! — выдал я заумным философским тоном.

— Ха-ха! — рассмеялся Изяслав Мстиславич, — в точку сыне попал! Лучше и не скажешь! — и привычным движением потеребил волосы. — Угорский королевич Андрей решил разрушить этот опасный для него союз, а потому двинул войска на Киев. Кроме галицкого ополчения и угорских войск в той рати были и дружины Александра Белзского и Болоховских князей. У реки Случ случилась первая неудачная для галичан сшибка, и Андрей решил отойти назад. Но Даниил с братом Васильком бросились за начавшим отход противником и догнали его около Шумска. Исход сечи ты уже знаешь ...

— Дааа ...

— Сейчас Андрей стягивает в Галич королевские угорские войска, а Даниил зовёт присоединиться к походу на Галич меня. Также к Даниилу обещаются присоединиться половецкий хан Котян и киевские дружины Владимира Рюриковича.

— Зачем тебе отец во всё это ввязываться? Освободить Галич от венгров дело конечно хорошее, но где Смоленск и где Галич, какой с этого тебе толк?

— Что я, сдурел, по-твоему!? Владимир Рюрикович будет подсоблять Галич освобождать, а Киев-то без князя всё это время будет! Смекаешь? — язвительно промолвил князь.

Я сразу насторожился.