Душа грозы

— Сейчас будут решать вашу судьбу, — послал он ментальный ответ. — Что бы ни случилось — держите себя в руках.

Вожак кивнул, провожая взглядом последнюю волчицу, прошедшую через ворота. За ней смешно ковылял, переваливаясь с лапы на лапу, небольшой пушистый щенок. Тот самый мальчик лет шести. Айри Дарий нашел скорее по запаху, чем по виду. В волчьем обличии она уже почти не отличалась размером от остальных самок. Разве что была едва заметно мельче и худощавей.

— Славься Единый! — Осенил себя кругом оказавшийся ближе всех к стае староста. — Здоровенныя-то какие!

— Как видишь, — заговорил громовой волк, — они сейчас абсолютно разумны и к злу не склоняются, бесчинств не творят.

— То вижу, — кивнул староста. — Вот только гуторить как, со зверями-то, мне не ведомо. Таська! — Неожиданно взревел он, заставив всех вздрогнуть.

— Тута я! — послышался из толпы мощный женский голос. — Чаго горлопанишь?!

— Ты дочек по мужьям раздала, а одежа, мож, какая, да сбереглася?

— Сундук целай у чердак убрала о прошлой весне. Сказывали, не надоть им селянское энто, к мужьям-то все новое прикупали!

— А зверья энтого не больно боишься?

— Да от чего ж их бояться-то? Видно же, смирныя они! Под солнцем волками стоят — и никакого неудобства им от того не делается. Стало быть, и вправду, смилостивились боги над ними!

— Значится, так. — Повернулся староста к стае, складывая руки на своем внушительном животе. — Коли речь мою разумеете — на баб и мужиков делись. Бабы, значится, с Таськой пойдут, наряды себе выберут, дабы людей честных не смущать видом своим непристойным. Мужики, значится, со мной в дом ходи. Есть у меня одежа старая, справная еще, да токмо подушка любовная у те штаны да рубахи боле не влазит!

Тут он чинно похлопал себя по круглому животу, вызвав среди деревенских приступ хохота.

— Остальным — расходись покуда. На закате сберемся, людями их посмотрим, да и решим, как боги укажут!

Зарт первым подошел к старосте и выжидательно посмотрел на свою стаю. Те нерешительно разделились. Пять самок прошли через толпу к дородной женщине, которую и звали Тасей. Щенок побежал за матерью, а самцы последовали за вожаком в дом старосты.

— Да-а-а, — протянула жена старосты, ставя на стол чашку с чаем. — Покидала вас судьбинушка злая.

Зарт, помытый и одетый, сидел за столом, все время подтягивая великоватые ему штаны. Тут же были еще пять оборотней, Дарий, и староста с женой, заботливо подкладывавшей в тарелки мужчин все новые разносолы.

— Вот, Карум, — ткнул пальцем вожак в одного из оборотней, продолжая рассказ. — Айшаков с лошадьми разводил, знатный был кулан, с Империей Таш торговал животными своими, пока с другим кланом не переругался. А на вторую ночь нечистые на стадо напали. Животных угнали, семью убили, а его вот укусили только. Потом он узнал, что лучше бы вообще не ругался с тем кланом, так как это оборотни были, Темному служащие не без радости. Вот с тех пор и бродил по ханству. К поклонникам Темного ему идти не хотелось, на юге, где города построены, и Хан живет — никто его приходу не обрадовался бы. Убили бы — и дело с концом. Так и пришел на Белый перевал, да остался.

— А почто ты один за всех говоришь? — Спросил староста. — Иль речи нашей не знают?

— Да нет, — хмыкнул Зарт. — Все, кто был с нами на перевале, говорят на языке Паларской империи. Специально учились у тех, кто с вашей стороны приходил, и только на нем разговаривали. Это трудно объяснить, просто ваша страна была для нас недостижимой надеждой. Здесь нет культа Темного, много светлых храмов. Каждый из нас в глубине души верил, что однажды боги простят его и он сможет вернуться к людям. Назад в ханство возвращаться было бы глупо, теперь каждый третий кулан возит в хиршаге статуэтку Темного. Вот и... Но, вернусь к тому, почему я говорю за всех. Став волком, сильно меняешься. Сейчас стая молчит, потому что говорит вожак. Так уж у нас принято и ничего тут не поделать. Мои волки не успели обвыкнуться, чувствуют себя неуверенно, потому говорю я.

— Дисциплина — энто, конечно, хорошо. Да токмо, как с людьми уживаться так будете? Сами по себе поселитесь, али среди нас? Могет не получиться, коли всегда один за всех говорит.

— Чуть привыкнут — и все наладится, — отмахнулся вожак. — Об этом не волнуйтесь.

— Где же бабы-то? Долго чейт нету их, — пробормотал староста, но его услышала жена.

— Да ты девок пожалел бы! — огрела она по спине супруга полотенцем. — Сток зверьми дикими шататься — совсем людской вид утратили! Пущай прихорашиваются, али убудет от тебя чего?

— От жжешь, бабы! — в сердцах сплюнул на пол староста. — От веку до веку покоя не знают, коли нам супротив чего сказать не сумеют. У вас, оборотнев, тоже так?

— Наши лютуют, бывает, и посильнее. Женщины, они в душе все волчицы. Даже если мехом не обрастают — на зуб не попадай! — рассмеялся Зарт.

— Зарт, объясни мне кое-что, — подал голос, молча до этого слушавший Дарий. — Ты сказал, вас около пяти тысяч живет на перевале. Как же вас столько уживается в одном месте? Да и с дичью проблема была бы. Я вот пять лет здесь охочусь — а уже приходится отбегать все дальше и дальше, в поисках добычи.

— Я не совсем верно сказал, Хъяран. Мы не жили все на перевале. У каждой стаи своя территория в окружающих горах. Есть свое немудреное хозяйство. Днем мы заботились о своих айшаках. Одевались в шкуры, чтобы солнечный свет не причинял особенной боли, и пасли стада. Лошадей там не вырастить, а вот горного айшака получилось. К ночи вся скотина запиралась в самодельных пещерах так, чтобы волком никто не мог до нее добраться, несколько животных отпускалось ради охоты. Так и жили. К людям не ходили, но и к себе никого не пускали. Сколько существует это поселение и кто придумал такой уклад — не знаю, я пришел к перевалу, когда все уже так и было. Думаю, что так оно и останется после нас. Если Ночная Хозяйка не положила всех под мечи этой ночью. Надеюсь, кто-то да выжил.

Опустившуюся тишину разрушил мерный гул собирающихся крестьян.

— Закат! — стукнул пустой кружкой по столу староста. — Пойдем.

Услышав слово, последние годы бывшее для проклятых приговором, оборотни инстинктивно вздрогнули и вжали шеи в плечи. Потом напряжение стало медленно их отпускать. Они расправляли спины и с наслаждением вдыхали застоявшийся воздух. Боль и тьма остались позади. Они в новой жизни, и эта ночь будет первой, которую они не будут ненавидеть. Первой из многих ночей впереди. Медленно поднявшись из-за стола, все последовали за старостой к двери. У порога их уже ждали одетые волчицы с аккуратными прическами. Узнать их было почти невозможно. Сейчас каждой из них трудно было дать больше тридцати лет. Миловидная Айри с неожиданно яркими рыжими волосами, цвета которых не было раньше видно под слоем грязи, приплясывала вокруг пастуха Оськи, беспрерывно что-то рассказывая и пересыпая рассказ регулярными извинениями. Пастух, похоже, совсем оттаял и смотрел на девочку не без интереса. Для своих лет она была уже довольно хороша собой.

В этот раз вече проходило без малейшего напряжения. Женщины уже познакомились с волчицами и взяли их под личную опеку. Шестилетний малыш держался за юбку Таси, довольно щурясь, когда та заботливо гладила его по голове. Вышедших оборотней немедленно засыпали вопросами мужики. Через пару минут все основательно перемешались между собой. Староста озадаченно почесал затылок и махнул рукой.

— Вижу, люди добрые, решение вы приняли. Пусть оборотни остаются в деревне! Сам давеча с ними гуторил — люба мне история ихняя. А с завтрева всем миром начнем им хату ставить.

— Одну на всех, али кожному по хате? — хохотнул кто-то.

— Одну, — разгладил бороду староста. — Поведали они мне, что стая у них семьею считается. Так, значится, на одну семью — одну хату и поставим. А там — боги покажут.

Дарий удовлетворенно гладил Бурана по шелковистому храпу. Все сложилось наилучшим образом. Интересно, такие люди живут везде, или только тут, на западе?

Мощный ментальный удар чуть не сбил громового волка с ног. Крестьяне ничего не ощутили, но остальные оборотни тоже забеспокоились. На улице ощутимо похолодало. Дарий потряс головой. Было такое ощущение, как совсем недавно в святилище храма. Словно он ослеп и оглох одновременно, перестав ощущать привычные токи мира. Кто-то установил в окрестностях невероятный по своему размеру антимагичский купол. Рядом, словно из воздуха, возник Зарт. К нему, по привычке, стекалась остальная стая, беспокойно всматриваясь в небо.

— Это она. — Со злостью выплюнул вожак. — Пока еще далеко.

Громовой волк прикрыл глаза, стараясь определить направление, в котором находился источник гигантского купола, дотянувшегося даже до этой деревни. Теснин. Древесные кроны закрывали горизонт, но едва заметно на горизонте можно было увидеть бледное зарево.

— Прости, друг. — Прижался он к шее коня. — Но тебе нужно остаться. Там ты мне не поможешь.

— Что происходит?! — Забеспокоился староста.

— В Теснине беда! — Крикнул Дарий, превращаясь в зверя.

Попытка перейти на молниеносную скорость ничего не дала. Магия была полностью заблокирована. Раздосадовано рыкнув, громовой волк понесся вперед так быстро, как только мог. За спиной раздался вой вожака, призывавшего стаю на охоту. Вожак и восемь волков спешили следом, готовые растерзать любого врага. В деревне осталась только Кайси с детьми.

Земля мягким ковром стелилась под лапы. Дарий все наращивал скорость, понимая, что так скоро выдохнется. Щемящая тревога разливалась по всему телу, заставляя замирать сердце от предчувствия беды. Он ошибся, он не понял. Не о появлении оборотней его предупреждал инстинкт. Он все это время занимался не тем! Передние лапы провалились в сугроб. Споткнувшись, громовой волк со злостью стал выбираться из небольшого овражка, в который умудрился провалиться. Так вот он какой, этот снег. Вот только взяться он здесь мог только в одном случае...

Повинуясь инстинкту, Дарий резко отскочил назад, сбив своим внушительным телом догнавшего его вожака. Они кубарем скатились в тот же самый овраг, а над головой в это время беззвучно скользнула массивная темная туша. Жуткий, невыносимый мороз пробрался в глаза, уши, лапы. Тень чуть шевельнула белыми, как порождаемый ею снег, размашистыми крыльями, и резко ушла в небо. С высоты донесся леденящий душу, невыносимый в своей ненависти и злобе, рев.

Вожак несколько раз коротко тявкнул, приказывая стае бежать. Оборотни рассыпались в разные стороны, скрываясь между стволами деревьев. Тварь не обратила на них никакого внимания. Она стала снижаться по спирали, высматривая именно Дария, он чувствовал это.

— Дарий! — прохрипел ему на ухо обратившийся человеком Зарт. — Это ледяной дракон. Нужно бежать!

Парень перетек в человеческий облик и извлек из ножен унал и дайши.

— Беги, Зарт. Я останусь.

Зарт схватил парня за перевязь с ножами.

— Дурак, он убьет тебя! Ты не сможешь его одолеть! Эту тварь никакое оружие не берет!

Дарий молниеносно закрепил рукоять унала на сгибе правого локтя и схватил когтистой левой рукой горло вожака, клыкасто оскалившись ему в лицо.

— Не смей путаться у меня под ногами! — яростно прошипел он, отталкивая от себя Зарта и вновь перехватывая унал.

Дракон сделал еще два коротких круга и резко упал вниз. Громовой волк внимательно следил за каждым его движением. Короткий взмах, тварь сложила крылья и рухнула прямо на него. Дарий резко отскочил, пропуская огромную лапу мимо себя, и рубанул по ней дайши. Хрустальный звон возвестил о кончине клинка. Сталь рассыпалась мелкой крошкой, словно была сделана из стекла. Отбросив оставшуюся в ладони рукоять, Дарий перехватил в правую руку унал, наблюдая, как дракон снова набирает высоту. Ему было бесконечно жаль отцовский клинок и ужасно не хотелось, чтобы он последовал судьбе дайши. Неожиданно рукоять унала потеплела, чуть заметно начав пульсировать в ладони. Меч словно ободрял своего хозяина и о чем-то просил. В клинке проснулась душа.

"Возьми сам, что тебе нужно. Я сейчас не способен понять тебя", — мысленно обратился он к уналу.

Рукоять мелко задрожала. Тонкая нерешительная ниточка энергии потянулась к руке. Дарий интуитивно перехватил нить, объединив ее со своей энергетикой. Дракон уже камнем обрушивался на него, когда лезвие унала вспыхнуло тысячами ярких электрических разрядов. Эту магию ничто не подавляло. Ограничение в скорости исчезло, громовой волк немыслимо изогнулся, пропуская над собой жуткую холодную тушу. Рука сама, как на тренировке, совершила замах, распарывая широкое кожистое крыло.

Дракон взревел от ярости и боли, оглушая всех вокруг своим неестественным, жутким воем. Он сделал еще несколько тяжелых взмахов, каждым из которых все более расширял себе рану. С крыла вниз срывались вязкие синие капли крови, падавшие на травы и кустарники с ядовитым шипением. Потом резко снизился и тяжело опустился на землю.

Сжавшийся от ужаса на дне овражка Зарт, удивленно приподнял голову. Со спины твари соскочила какая-то тень, резко отпрыгивая в сторону. Дракон словно освободился от какого-то неестественного контроля. Он дернулся, обиженно заревел, пытаясь дотянуться до раненого крыла раздвоенным языком, и дробно застучал по земле шипастым хвостом.

— Дарий! — подполз к тяжело дышавшему от прилива адреналина парню Зарт. — Уходим отсюда, скорее. Дракон — это весенний цвет по сравнению с Ночной Хозяйкой. Она здесь, я видел ее. Против нее у тебя нет шансов, это точно, поверь мне!

— Непослушный мальчишка! — Неожиданно раздался прямо над его ухом глубокий бархатный голос. — Если знаешь, что меня не победить, должен знать — что и убежать не получится. Как ты смог уйти от моей власти?

Зарт резко отскочил от возникшей прямо за его спиной женщины. Дарий выставил перед собой меч. Как она была красива! Густые черные волосы падали волнами с ее плеч, оттеняя бледную, словно мраморную, кожу. Стройная фигура, обтянутая черным охотничьим костюмом, антрацитовые, слегка раскосые глаза отражали в себе свет искрящегося в руках Дария унала. Сердце больно кольнуло в груди. В том замке, где он провел детство, сохранился ее портрет. Она ничуть не изменилась.

— Так вот, куда ты пропала, — хрипло выдавил из себя он. — Ты пала...

— Мальчик мой, я пала задолго до твоего рождения! — расхохоталась она в ответ. — Но я даже подумать не могла, что ты все-таки сможешь обратиться. Все магические тесты говорили, что у меня родился самый обычный ребенок. Знай я тогда, что ошиблась — ни за что не оставила бы своего ледяного волчонка!

— Я не ледяной! — Нахмурился Дарий. — Или ты уже не способна чувствовать свет?

— Ну, почему же. Чувствую. Но все это ненадолго. Пойдем со мной!

Она сделала шаг вперед, но парень отскочил. Ночная Хозяйка удивленно подняла одну бровь.

— Ты не в том положении, чтобы сопротивляться. Через несколько минут мой дракон залечит свою царапину, и ты улетишь со мной. Темный будет очень рад, что этот наш эксперимент неожиданно оказался удачным.