Маруся. Попасть - не напасть

Да!

Благодаря оказавшемуся в поезде магу земли.

Знать бы еще кто это и откуда он там взялся...

Маг воздуха, штатный сотрудник полицейского управления Березовского, прибывший на место происшествия, написал отчет. Клялся и божился, что ни один пассажир в поезде не может быть магом земли.

С другой стороны...

Налетчики были на лошадях, может, кто-то из них? Видно же, что с места происшествия кто-то удрал. Кстати — странное заклинание. До сих пор его опознать не могут. Вроде как школа-то земли, но есть там что-то и от магии воздуха. Но универсалов не бывает. Значит, скорее всего земля.

Или было два мага?

В это Романов верил с трудом. Скорее уж один маг, которому все осточертело, который увидел для себя удобный случай удрать... к примеру, решил покончить с преступной жизнью и заодно покончил с товарищами? И такое бывало... всякое случалось. Мага можно затянуть в преступную группировку, чего уж там, святых нет. Можно поймать, шантажировать, просто предложить много денег...

Магией обладают не только аристократы, и монополия на магов не только в юртах.

Всякое бывало.

И с крестьянскими девками погуливали, и не только с крестьянскими, и дети бывали... разные. Не будешь же бегать по всем огулянным тобой бабам?

Обычно с такими криминальными магами разбирались быстро и жестоко, показательно, чтобы уроком стали для других. Но... все не угадаешь.

— Я бы сказал, вам очень повезло, Сергей Васильевич.

— Не жалуюсь. Вы же знаете, что случилось с моим грузом.

— Да. Не знаю, правда, что вы такого перевозили...

Глубоко посаженные глаза Демидова полыхнули мрачной ненавистью.

— Почти никто не знал! Я сам все решил малым не в последний момент!

— Список тех, кто знал, вы мне предоставьте, — мило улыбнулся Романов. — Для дружеской беседы.

Демидов кивнул.

Он понимал, нападение произошло из-за него, но пострадали простые люди. И поезд... государь гневается, и он в своем праве.

Романов требует голову виновника, и он тоже в своем праве. И лучше с ним не ссориться, к добру такая ссора не приведет. А что Демидов постарается найти виновника сам и лично оторвать ему голову... ну, есть вещи, которые все понимают. Но зачем же вслух-то о них говорить?

— А что вы перевозили, если не секрет?

— Не секрет, конечно. Березовский — мой город. И банки там мои, и ценные бумаги, и кое-что фамильное... из драгоценностей.

От Романова не ускользнула заминка, и он задумчиво поглядел на Демидова.

Правды этот скользкий глист ему не скажет. А вранье слушать неохота, лучше он сам докопается... или послушать? Мало ли что ляпнет заводчик?

Демидов понял взгляд правильно.

— Игорь Никодимович... семейный секрет. И рад бы рассказать все, но не могу, клятву на крови давал. Вы уж поверьте, вещь эта ценная и сильная.

Романов пожал плечами.

— Допустим. Список вы мне предоставите...

— Разумеется.

— И что там за история с вашей невестой?

Вот этого Демидов точно не ожидал.

— С княжной Горской?

— Насколько я помню, вы были с ней помолвлены?

— Не состоялась помолвка, — заметно помрачнел Демидов. Явно ему это было не по душе. — Княжна попала в больницу.

— По причине активизации боевого артефакта. 'Искорка', кажется так?

Демидов помрачнел.

Никодимов развел руками.

— Сергей Васильевич, это все тоже в моей компетенции, поэтому... рассказывайте. Прошу вас душевно...

Ага, а может попросить и ЗАдушевно. Это когда берут за душу и вытряхивают из нее все содержимое.

А рассказывать-то и не хотелось. Ну, часть высказать можно. Ту, о которой все и так знают.

— Вы, Игорь Никодимович, в курсе нашей семейной проблемы.

Романов кивнул.

Кто-то, может, и не в курсе, а ему по должности положено, работа такая. Точного текста проклятия у него не было, но кое о чем он догадывался, кое-что маги подсказали, примерно механизм он представлял. И Демидова понимал.

Род вымирает.

Тут и с кобылой свяжешься, не то, что с княжной. Лишь бы получилось... но могло ли оно получиться?

Проклятия — штука сложная. Смотря кто проклял, как проклял, какая сила в проклятье вложена... иное и не отклянешь назад, только помирать останется.

Хотя...

Есть оговорка.

Чтобы проклятие легло правильно и хорошо, нужно исключение. Как в детской сказке. 'Жить тебе до конца дней твоих чудовищем невиданным, неслыханным и уродливым, коли не найдется краса-девица, которая полюбит тебя за душу добрую да за сердце светлое'. Вроде бы условие есть, проклятие можно снять. На словах.

А на деле... много вы таких девиц знаете?

Вот Игорь Никодимович — ни одной.

Правильно составленное проклятие просто так не снимешь, это уж вы поверьте. И несколько поколений смениться успевало, пока дорожку нащупывали. Бывало...

— Княжна Горская?

— Оказалась сильным магом земли. Поэтому я решил попробовать еще раз. Вдруг в этом случае мне бы повезло?

Романов мог понять. А понимала ли это княжна?

— Княжна была против?

— Что вы хотите от молоденькой девушки? — развел руками уже Демидов. — Им в этом возрасте подавай не основательность и заботу, а романтические ухаживания, вздохи под луной и серенады...

Романов сдержал улыбку.

Ага, забота и основательность.

О племенной кобыле тоже заботятся, основательно так, в лучшем деннике держат, лучшим овсом кормят, но ни выбор пастбища, ни выбор седока не доверяют.

Увы...

И чего это княжна взбунтовалась?

— Думаете, кто-то был у нее? Из тех, кто... пел серенады?

— Князь клялся, что не было, — задумался Демидов. — И я потребовал освидетельствования у врача, княжна была девицей.

Романов поставил еще один плюсик.

Если у княжны кто-то был, конечно, она взбунтовалась. А кто бы на ее месте остался равнодушен? Но даже если и не был. Положа руку на сердце, Демидов не являлся предметом девичьих грез. Разве что в плане кошелька и статуса, но оценила бы их княжна?

Неизвестно.

Надо, надо допросить слуг в доме Горских.

— Сергей Васильевич, я ведь о прогулках под луной говорю, а не о... последствиях. Серенады из девушек женщин не делают.

Демидов задумался всерьез. Такая мысль ему в голову не приходила. Не в силу глупости, просто... его это не интересовало. Девственность есть, князь согласен, княжна... да кто ж девиц-то спрашивает? Что за глупости?

У них и ума-то нет, чтобы рассудить, родительским им жить положено.

— Полагаете, мог быть кто-то...

— Не думаю, что у Горского все шкафы в доме 'искорками' забиты. Вы сами-то видели, как это произошло?

Демидов усмехнулся.

— Если б я видел, мы бы не разговаривали. Я-то не маг.

— Да, я помню. Спящая кровь.

— Примерно так. Может, если бы княжна мне сына родила, он бы способности раскрыл. А так...

Горе Демидова, тем более, показное, Романова не тронуло. Ни разу.

— А кто видел?

Демидов задумался.

— Пожалуй, что и никто.

Он вспоминал тот день. Медленно, шаг за шагом, каждую минуту прокручивал в памяти.

Он ждал в храме. Домовой храм Горских, маленький, в загородном поместье, все случилось не в городе, а именно там...

Княжна шла от дома до храма одна, так принято. В знак добровольности принятого решения и покорности. Уже в храме ее встретит отец, поведет к алтарю, отдаст жениху...

Одна.

Не считая нескольких слуг, они же охранники, они же конвой, которые незаметно сопровождали княжну по пути к храму.

Двое не выжили.

Княжну спасти удалось, а у них ожоги, и сильные. В саду до сих пор воронка.

По свидетельству оставшихся в живых, вдруг что-то полыхнуло, аж земля содрогнулась, и пошли вспышки.

Красная — фиолетовая — синяя.

Только по ним артефакт и опознали.

А если бы это произошло в храме, осталась бы там воронка. Ну, может стены и уцелели бы, а вот люди... Демидов не обольщался. Столько сил у него не было.

Хоронить бы нечего было.

Урезанную версию он и рассказал Романову.

Княжна шла, потом что-то взорвалось, все выбежали смотреть... княжну нашли в эпицентре взрыва, потому и догадались. И срочно доставили в больницу. Хотя она даже не дышала какое-то время, потом князь начал вливать в дочь ману, и та вздохнула, сердце забилось...

Сразу начал?

Нет, не сразу, минут через пять-семь. Но разве это важно?

Романов махнул рукой. Нет, не то, чтобы важно... князь не говорил, откуда у его дочери такие интересные вещи? Нет?

Демидов признался, что не говорил. Да его это и не слишком интересовало — к чему? Вот способность девушки родить лекари ему подтвердили, а что еще надо?

Романов согласился, что больше ничего, и поинтересовался судьбой невесты Демидова. И тут-то Сергей Васильевич помрачнел.

— Не знаю.

— Как?

— Вот так. Ее отец сам не в курсе, похоже, эта сопля сбежала из больницы.

— Невероятно! Там же люди, охрана...

Демидов только рукой махнул.

Что такое больница после теракта? Это даже не бордель, это намного хуже. Не хватает — всего и разом. Персонала, операционных, коек, палат... да ничего не хватает! В такой момент оттуда мог кто угодно сбежать, хоть бы и три княжны разом.

— И вы не представляете, куда она могла сбежать? К кому?

— Об этом вам лучше поговорить с Горским, — набычился Демидов.

— Обязательно. А вы все-таки не знаете?

— Понятия не имею. Знал бы — вернул бы обратно, чтобы впредь неповадно было.

Романов сочувственно покивал. Да-да, такой позор, такой кошмар, весь свет в курсе, и что будет говорить вдовствующая императрица...

Только когда Демидов ушел, он позволил себе ненадолго сбросить маску.

— Маг земли... с проявленными активными способностями. Маг, которого никто не учил? Или учили? Но кто? И где вы сейчас, княжна? Хотелось бы с вами пообщаться.

Ответа не было.

А увязать два в одном?

Нападение на поезд и мага земли, который там поработал с княжной Марией Горской? На такое у Романова просто фантазии не хватило.

Не стоит его за это осуждать, в его понимании, княжна не должна была бежать на территорию ненавистного жениха — это первое. Если уж сбежала, то должна сидеть тише воды ниже травы, это второе. А сама не поймет, так друзья или любовник, кто там есть, подскажут, это третье...

Мысль о том, что княжна сбежала одна, положившись на удачу. Что Истоков выбрал Березовский просто потому, что туда шел ближайший поезд и удалось договориться с проводником.

Что Мария растерялась, когда ей пришлось защищать свою жизнь, и наворотила дел...

Да кому бы такое пришло в голову?

Это даже не бред, это что-то худшее.

А уж привязать ко всему этому кошмару гибель Истокова?

С какого перепугу?

Романову опять-таки и в голову не могло прийти, что княжна пойдет бродить по ночам и познакомится с умирающим ротмистром. По мнению Романова, при благородной девице должны были неотступно находиться служанки, какой там ночной променад? А что Ольга Горская об этом 'позабыла'... к чему княгине были лишние траты и хлопоты? Все равно падчерицу есть за кого замуж сплавить, была бы девушкой, а Демидов ее возьмет с любой репутацией, у него положение безвыходное.

Опять недостаток информации.

И странная дружба умирающего с новорожденной, и их разговоры, и совместный побег из больницы... последний побег.

Сбежало двое, вернулся один. Возвращался.

Но даже если допустить, что княжну где-то спрятал Истоков, у него уже не спросишь. У его родных?

Романов пометил себе уточнить, без особых шансов на успех. Слишком уж неправдоподобно.

Скорее всего, у княжны был возлюбленный, возраст такой. Как ни стереги молодежь, все равно просочится где-нибудь. Так что надо допросить слуг в доме Горских, кто-то что-то да видел или слышал. Вот, с ним княжна и удрала.

Куда?

Найдем, так разберемся.

Смерть Истокова тоже вполне объяснима. Ротмистр был обречен, и предстояло ему умирать медленно и мучительно. На его месте Романов тоже пошел бы искать приключений на свою голову. Лучше уж умереть в бою, чем гнить от проклятия.

А маг...

Искать надо лучше.

Романов и тут не сомневался, что это кто-то из преступников. Бывает...

Игорь Никодимович раздал всем задания и опять сосредоточился на главном.

Покушение на цесаревича...

Ладно. Расспросим слуг в доме Горских, найдем, за какую ниточку потянуть. Никуда княжна не денется... рано или поздно все находятся, и она найдется.

Лишь бы не было поздно.

Глава 8.

Рыбы, пресмыкающиеся и прочая фауна.

Аринка умчалась.

У меня была только одна надежда, что Карп осточертел детям намного больше меня.

Так что девчонка побежала не погулять, а за околоточным, и скажет ему все, как нам надо. Не дура ведь! Я бы на ее месте и не сомневалась... мамаша-то уже старая, а Аришка молодая, мало ли что придет в голову пьяной скотине?

В ворота продолжали ломиться. И орать непристойности на всю улицу. Я вздохнула, и открыла калитку.

Стоящий за воротами мужик в нее просто не проходил. Только боком.

И рождает же земля-матушка таких... медведей!

Здоровущий, рост под два метра, в обхвате, наверное, те же два метра, черная бородища залита вином, на рубаху, кто б сомневался, красную, тоже попало немало, а уж сколько внутрь, и вовсе думать страшно, лицо красное и злое, кулаки сжаты, общее впечатление — кошмар. С таким ночью встретишься, так помчишься, не разбирая дороги.

Не знаю, кого он ожидал увидеть, но — не меня.

Потому что на пару минут даже застыл. Видимо, информация шла от глаз до спинного мозга.

— Т-ты хто?

— Маша.

— Анька хде?

— Уехала. Навсегда.

— Чаво?!

— Анна уехала и просила вас больше не беспокоить, — медленно и раздельно повторила я.

В маленьких глазках неопределенного цвета что-то мелькнуло.

— Врррешь!

— Вам здесь делать нечего. Уходите.

Я была предельно вежлива и спокойна. А краем глаза отмечала появившихся соседей. Видимо, пьянки этой рыбки тут были не в новинку. Поорет под воротами, мамаша его впустит, и гудят они дальше. А тут что-то новенькое? Сбой в программе?

Интересно...

Вот и подглядывали. И хоть бы кто вмешался!

Хотя последнее — точно нет. Это не коммунизм, когда все лезли к соседям, как к себе домой, боролись за каждого алкаша, на собраниях пропесочивали...

Здесь и сейчас в чужую семью лезть не принято. Я по деревне помню...

Да, все и всё знают, все понимают, но чтобы лезть?

Свои собаки грызутся, чужая не влезай! Вековая мудрость, написанная кровью неосторожно влезших.

— Вы пришли в чужой дом. Идите к себе домой.

Я понимала, что это не подействует, но говорила медленно и раздельно. Мне надо протянуть время — и только.

Я понимаю, что это не человек. Это пьяная пакость, которой плевать, что ломать, калитку или мои ребра, я понимаю, что рискую, я все понимаю... выхода у меня другого нет. Мне необходимо дождаться околоточного и сдать этот рыбзавод в участок.

— Я уже пришел! Где Анька?

Пошло по второму кругу.

— Уехала.