Илья хотел что-то ответить, но предпочёл пока помолчать, засовывая в рот кусок мяса и придавливая его ложкой капусты. Через пару минут, когда он, наконец, отдышался, в голове зашумело, а в теле появилась какая-то ватная мягкость. Зато проснулся аппетит, и он с жадностью набросился на закуски, стоящие на столе. Через десять минут, когда все утолили первый голод, и было налито по второй, Илья оглядел зал. К его удивлению, там было довольно много людей, которые ели, пили, рассказывали что-то друг другу. Две официантки носились по залу, едва успевая расставлять по столам выпивку и закуску.

— А что, Гриня, нет ли здесь дурных женщин? — обратился к переводчику Палач, дружески обнимая его за плечи.

— Я бы не стал этого делать, — спокойно объяснил Григор.

— За наш моральный облик переживаешь? — с пониманием спросил Док.

— Моральный облик ваш мне глубоко безразличен, да и сложно ожидать высоких моральных устоев от людей, чья профессия — военное наёмничество. Просто в этих местах довольно слабое представление о медицине и гигиене.

— Можно триппер намотать? — поинтересовался Араб.

— Скорее, банальных вшей и чесотку, всё излечимо, но приятного мало, лучше поищите проституток в более цивилизованных местах.

Аргумент был признан существенным, желание любовных подвигов сошло на нет. Вместо этого снова, уже без тоста, сдвинули стаканы и выпили. На этот раз спирт пошёл уже легче. Несмотря на то, что Палач наливал понемногу, от силы по тридцать грамм, Илья уже чувствовал сильное опьянение, а Палач тем временем завёл какую-то путаную историю про свои военные подвиги в одном из локальных конфликтов. Рассказать целиком ему не дали, к их столу подошёл человек от соседнего и начал что-то быстро говорить. Никто ничего не понял, все повернулись к Григору. Тот только улыбнулся в бороду и объяснил:

— Этот человек ищет конфликта.

Палач обрадованно кивнул и стал вставать из-за стола. По мере его вставания, глаза мужика округлялись, а желание драться убывало. Когда великан выпрямился во весь рост, несостоявшийся задира затравленно оглянулся на своих друзей за столом. Те как-то сразу опустили глаза и сделали вид, что его не знают.

— Он сожалеет о сказанном, — перевёл Григор его невнятное бормотание.

Палач, усмехнувшись, потрепал оппонента по плечу и ласковым шлепком огромной ладони придал ему правильное направление движения. Тот упал за стол и, переведя дух, приложился к бутылке.

— Даже подраться не получилось, — сокрушённо сказал Палач, разливая спирт, — давайте, что ли, по третьей, за тех, кто...

Все встали, встал и Илья, ему тоже было кого помянуть, хотя бы тех, кто сходил с ним в злополучную экспедицию. Выпили, не чокаясь. Илью развезло ещё сильнее.

— Мне, пожалуй, хватит, — сказал он, отодвигая стакан.

— Да ты пей, не бойся, как упадёшь, я тебя отнесу в номер, а блевать, если что, с крыльца, — Палач был на удивление оптимистичен.

— Всё равно, пропущу пару раз, — блевать с крыльца ему не хотелось.

— Дело хозяйское.

По мере того, как закуски подходили к концу, официантки ставили на стол новые блюда и уносили старые. Кнут даже поинтересовался у Григора, хватит ли денег? Тот утвердительно кивнул и сообщил, что хватит даже на завтрак и опохмел.

В зале заиграла музыка. Живой оркестр, если можно так назвать одинокого старого скрипача и средних лет даму, худую и с нездоровым лицом. Скрипач играл, она пела. Слов никто не понимал, но голос был приятный и в ноты она попадала. За неимением лучшего, вполне приятная музыка.

Выпили ещё по одной. Илья окончательно расслабился и откинулся на спинку стула. Всё окружающее виделось, словно через толстое стекло. Звуки стали глуше, зато за мелодичным пением он стал различать речь людей. Толку от этого было мало, языка он не понимал, но и интонация о многом могла сказать.

Дальнейшие события он запомнил плохо. В зале кто-то пытался плясать под скрипку, в дальнем углу вспыхнула драка, которая тут же угасла, поскольку оба драчуна были мертвецки пьяны. Палач посадил певицу себе на колени и пытался с ней петь дуэтом, получалось плохо. Во-первых, пели они на разных языках, а во-вторых, голос Палача напоминал рёв медведя, страдающего сильнейшим запором. Попутно пулемётчик шарил своей огромной рукой по телу дамы, тщетно пытаясь отыскать грудь. Кнут и Григор сидели на противоположном конце стола и о чём-то тихо беседовали. Док, отгородившись от мира тёмными очками, снова подключился к космосу. Остальные члены группы о чём-то спорили, временами наполняя рюмки. Потом наступила темнота.

Глава двенадцатая

Утро выдалось тяжёлым. Нет, похмельем Илья по-прежнему не страдал, но выспался плохо, голова была тяжёлой, кроме того, нестерпимо хотелось пить. Он встал с кровати, но тут же упал. Ноги наступили на что-то мягкое. В окно пробивался слабый свет зимнего солнца, который позволил рассмотреть, что на полу лежит огромная туша пулемётчика. Его можно было принять за труп, если бы не оглушительный храп, от которого тряслись стены. С соседней кровати поднялся Араб, скривился, поглядев на свет, но решил всё же встать. Вместе с Ильёй они вышли из номера и спустились вниз в поисках туалета, где можно было справить нужду и умыться. Сельский сортир они нашли во дворе, а комната для умывания нашлась за кухней.

— Как чувствуешь себя? — странным чужим голосом спросил Араб.

— Жить буду, — Илья отмахнулся, — пить только хочется.

— Воду не пей, — предупредил Араб и отправился в номер.

— Ещё чего? — бросил Илья ему вслед.

Войдя на кухню, он обнаружил жестяной бак с водой и стоящую рядом кружку. Зачерпнув, стал с жадностью пить. Вода была ледяная, от холода скоро заломило переносицу. Но и жажда ушла после второй кружки. Предупреждение Араба казалось смешным, пока он не начал подниматься по лестнице. В голову ударил хмель, не просто отголосок вчерашнего, а вполне серьёзное опьянение. Впрочем, хуже точно не стало. Поднявшись в номер, увидел мутные лица коллег.

— Говорил же, — усмехнулся Араб.

— Ладно тебе, всё равно на морозе всё выйдет, — успокоил его Палач, да и позавтракать нам нужно.

На завтрак спустились быстро, трактирщик накрыл стол, правда, куда более бедный, чем вчера. Но и каша с мелкими кусочками мяса оказалась вполне годной к употреблению. Коллектив выглядел хоть и помятым, но вполне бодрым. Сказывалось крепкое здоровье бывших военных.

После завтрака и недолгих сборов, вся группа вышла в путь. Привратник равнодушно открыл им ворота форта, которые потом с громким стуком захлопнул. Идти им снова пришлось по глубокому снегу, туда, куда лежал их путь, старатели ходили нечасто, натоптанной тропы не было. Лыжи проблему решили. Стоило им, однако, отойти на пару сотен метров от стен форта, как впереди послышался крик. Это напоминало крики утопающего о помощи. Все насторожились и подняли оружие, стоявший в воздухе туман не позволял видеть далеко, поэтому источник звука долгое время был не виден. Григор даже снял шапку, чтобы лучше расслышать крики.

Минуты через две из тумана вынырнула собачья упряжка, несущаяся со скоростью автомобиля. Собаки выглядели перепуганными до смерти, а каюр на нартах и вовсе походил на сумасшедшего. Это он вопил во всё горло. Одет он был легко и, по идее, должен был сильно замёрзнуть, но это его волновало меньше всего.

— Что он кричал? — спросил Кнут, повернувшись к хранителю.

— Звал на помощь, в подробности не вдавался. Думаю, нам следует вернуться.

— А стоит ли? — усомнился Кнут, — может, у него белая горячка?

— Люди склонны переживать из-за малозначимых угроз, но вот собакам такое поведение не свойственно. Они были напуганы не меньше его, думаю, нужно вернуться.

Кнут, вздохнув, скомандовал разворот. Когда группа вернулась в форт, там, на небольшом пятачке пространства, игравшем роль главной площади, стоял тот самый мужик с саней, на которого кто-то заботливый уже накинул полушубок. Собравшейся толпе он рассказывал что-то, произнося по десять слов в секунду. Нельзя сказать, что его не слушали, наоборот, в толпе началось беспокойство, многие даже оружие приготовили.

— Переводи, — приказал Кнут.

— Волколаки, — хранитель предпочёл пересказать своими словами, — собрались в стаю и сожрали всю его бригаду, собаки с перепугу рванули, он успел догнать сани и поэтому спасся.

— Это те мохнатые твари, что с вампирами дружат?

— Нет, просто волки. Только крупные.

— Насколько?

— С носорогов. Если я правильно понимаю их повадки, то это животные-одиночки, объединяются только в пары для размножения, но зимой, когда мало корма, они могут сбиться в стаю.

— Не понял, — сказал Кнут, — одиночкам корма мало, а стае хватит?

— В стаю они сбиваются не для охоты на оленей, им нужны мы, добыча вкусная, но умеющая огрызаться. Они умны, скоро придут по следу саней и атакуют форт.

— Твою ж мать! — прорычал Кнут, — нам только этого не хватало, что делать теперь?

— Градоначальник уже расставляет посты обороны, нам тоже достанется, готовьте оружие.

Что-что, а оружие у них всегда было наготове. Им поручили занять оборону на противоположном от ворот участке стены, в помощь выделили того мужичка, что пытался устроить драку вчера в кабаке. Никто на него косо не смотрел, а Григор сказал пару фраз, после которых тот удовлетворённо кивнул и занял позицию. В руках он держал странную винтовку, представляющую собой очень длинный револьвер с прикладом. Вещь, возможно, очень полезную, но вряд ли эффективную против крупного зверя. Палач привычно разложил сошки пулемёта. Чингиз, удивив всех, спрыгнул вниз и пробежался вдоль стены, вкапывая что-то в снег. Запасы мин у него были небольшими, но повод их использовать был куда как серьёзным. Достал свой дробовик и Илья.

— Насколько прочная шкура? — поинтересовался он у Григора.

— С ружьями на них охотились, хотя винтовка лучше, — ответил тот, выцеливая из ружья кого-то невидимого.

Над фортом повисла тишина, люди затаились, словно надеясь, что хищники, не услышав их, пройдут мимо. А вокруг стоял всё такой же туман, скрывавший всё, что дальше ста пятидесяти метров от стен. Чингиз с помощью короткой верёвки вернулся на стену и поднял автомат. Кнут, порывшись в рюкзаке, выудил оттуда гранату и протянул её Илье.

— Возьми, на крайний случай, умеешь бросать?

— Да, смогу, если надо будет, — Илья сунул ребристый кусок металла в карман, немного подумав, достал бубен и положил себе под ноги. Так обращаться с оружием было нежелательно, но в разгрузку он не помещался, а специальной полки здесь не было.

Ожидание выматывало, время шло уже к обеду, начал сыпать мелкий снежок. По рядам защитников ходили женщины и раздавали сухой паёк. Какие-то плюшки с мясной начинкой. Не особо вкусные, зато есть их было удобно.

В этот момент из тумана раздался вой, настолько громкий, что у Ильи встала в горле комом еда. Хищникам мало было атаковать форт и съесть людей, они решили предварительно помотать им нервы. Вой повторился уже в другом месте, теперь в тумане были видны огромные серые силуэты. Огня пока никто не открывал, не желали тратить патроны, да и дальнобойного оружия у защитников было мало. Только Док решился ускорить события. Он навёл прицел на ближайший силуэт. Его пуля точно пробьёт шкуру, нужно только попасть, но на меткость он никогда не жаловался.

Очередной сеанс громкого волчьего воя прервал одинокий выстрел и последовавший за ним визг. Но зверь определённо мучился недолго, визг перешёл в стоны, а те вскоре затихли. Для остальных это послужило сигналом к атаке. Однако твари и впрямь оказались умными и не стали атаковать в лоб. Стая, довольно приличная, не меньше полусотни особей, стала бегать по кругу, но выходя на видимое пространство, то снова скрываясь. Со стен раздались выстрелы, сначала редкие, но вскоре застучали с частотой пулемёта. Мало кто в кого попал, разве что небольшая пушка, установленная над воротами, мощно ухнула картечью и выбила из волчьих рядов одного или двоих, да ещё одна пуля Дока нашла цель, хотя и не убила.

Настал момент, когда волки выбрали слабое место в обороне и кинулись на штурм. Стены форта были крепкими, но тварям такого размера ничего не стоило запрыгнуть на них. Целью их атаки был кусок стены справа от группы, там, по мнению волков, было легче всего проникнуть за стену. Атака была стремительной. Огромные волчьи фигуры выскочили из тумана и с вызывающей оторопь скоростью приближались к стене. Пулемёт Палача разразился непрерывной очередью, застрочили и автоматы, Илья также всадил в набегающую волну несколько зарядов картечи, хоть и сомневался, что от этого будет толк.

Пули не пропали даром, несколько животных упали на снег, орошая его своей тёмной кровью, но остановить всю массу даже их огонь был неспособен. Первый огромный зверь, приблизившись к стене, прыгнул с расстояния в четыре метра. Когтистые лапы ухватились за край, ещё секунда и он перебросит своё тело внутрь. Но пулемётная очередь в правый бок поставила крест на этих попытках, с хриплым бульканьем раненый волк сполз вниз. Его собрату повезло ещё меньше, прыгнуть он успел, но за секунду до прыжка задел "подарок" Чингиза, поэтому, когда его передние лапы уцепились за кромку стены, задних лап у него уже не было, а из разорванного осколками живота вываливались внутренности. Четыре гранаты синхронно прилетели в гущу волков и своими разрывами сбили волну атакующих, как ни странно, волки оказались далеко не глупыми и отступили, чтобы атаковать снова в другом месте. На снегу осталось восемь волчьих трупов, ещё пять или шесть были серьёзно ранены и оставляли за собой кровавые следы.

Вой повторился, но прежнего эффекта уже не оказывал. Защитники серьёзно приободрились, да и звучало волчье пение уже не так угрожающе, не было в нём прежнего торжества, теперь в голосе сквозили голод и боль. Бойцы торопливо заряжали магазины, Палач заправил новую ленту. Илья сменил магазин и начал заполнять патронами пустой. Док продолжал целиться в туман, но твари теперь были умнее, и отошли дальше, не желая подставляться под дальнобойное оружие. Кнут даже высказал предположение, что они уйдут совсем, но Григор только покачал головой, сказав, что еды им взять больше негде, либо они захватят форт, либо умрут с голоду.

Атака повторилась через полчаса. Теперь цель была далеко от группы и поддержать защитников они не могли, разве что мины, установленные подрывником, были и там, но вряд ли они остановят зверей. Получилось всё как нельзя более плохо. Первые залпы со стены убили двух волков, но остальные, не обращая внимания на ранения, продолжали бежать. Док и Палач, высунувшись за стену, пытались стрелять под неудобным углом, даже так нанося урон, но судьба защитников уже была решена. Сразу три огромных зверя кинулись на стену, разбрасывая стрелков. Всё, враг внутри стен. Отчаянно матерясь, Палач в обнимку с пулемётом спрыгнул вниз и побежал на помощь.

Выпалила пушка от ворот, стрелял артиллерист картечью, при этом навесом, но умудрился не задеть своих, которых в том месте уже не было. Зато отсёк хвост волчьей лавы. Часть волков, не успевшая запрыгнуть, не стала ждать, пока место освободится, и кинулась вдоль стены, но тут их ждали мины, четыре разрыва охладили их пыл. А в месте прорыва уже безостановочно стучал пулемёт. Палач успел угомонить двоих, а третий, сместившись в сторону, совершил невообразимо длинный прыжок, сбивая пулемётчика. Палач откатился на несколько метров, а волк, забыв обо всём на свете, кинулся к добыче. Только к этому времени рядом уже был Илья. Ни на что не надеясь, он просто стрелял. Выпускал один за другим заряды картечи, целясь в голову. Должно быть слабое место. Глаза? Уши? Нос?