Наёмник

— Всем пиздец!!! — глубокомысленно заявил попугай и полез прятаться в мешок с орехами. — Киррюша молодец! — раздался приглушенный писк птицы.

* * *

Рыболовный сейнер медленно подходил к берегу, полчаса назад с его борта спустили шлюпку, которая теперь двигалась впереди корабля, указывая ему безопасный путь. В шлюпке сидело двое моряков, один греб веслами, а второй промерял глубину длинным шестом.

— Держись Керчь, раньше смерти не умрем, — подбадривал я товарища.

Ванек нервно кусал нижнюю губу и болезненно морщился. Ему совершенно не нравился мой план. Странно?! План отличный: всех приезжих бандитов мочим, захватываем судно и сваливаем на нем отсюда.

— Бро, ну давай их издалека расстреляем, — в очередной раз попросил Болтун. — Не смогу я ножом в живого человека ткнуть!

— Не ной, — прекратил я дальнейшее нытье товарища. — Если ты его не прирежешь, то он тебя распластает. Не можешь его зарезать, ударь по башке прикладом или камнем, — предложил я.

По моему замыслу двое моряков в лодке должны были причалить к пирсу первыми, соответственно, их надо было убить без лишнего звука. Если они останутся стоять на пирсе и не пойдут к берегу, то мы их не тронем, а если они все-таки двинуться по причалу в нашу сторону, то, как раз в том месте, где причал изгибается перед выступом скалы, за которым мы сейчас с Ваньком прятались, турок и встретим ножами.

Хорошо, конечно, если сейнер причалит к пирсу, все турки соберутся в одном месте, станут плотной группой и Петрович расхреначит их из пулемета, но, что-то мне подсказывает, что этого не произойдет и еще неизвестно кто кого переиграет через пару минут. Мы турецких моряков или они нас. На их стороне явное численное преимущество, на нашей фактор внезапности. Кстати, на носу сейнера виднелась штуковина, сильно смахивающая на пулеметную установку, защищенную самодельным щитом.

Лодка медленно подплыла к причалу, один из моряков выбрался на дощатый настил первым, помог взобраться второму. Я сжал рукоять ножа и сделал глубокий вдох и медленный выдох.

Надо успокоиться! Успокоиться! Надо быть хладнокровным и спокойным. Как только они приблизятся, я дерну одного на себя, передам его Ваньку, второго тут же ударю ногой в пах или колено, опять дерну на себя, под прикрытие скального выступа и тут же зарежу. Человека зарезать не сложнее, а даже легче чем свинью. Это я себя сейчас так успокаивал, все-таки намного легче стрелять, чем пластать ножом.

Один из турок остался на окончании причала, а второй пошел к берегу, таща за собой лодку.

Уже хорошо, с одним будет разобрать легче.

Моряк медленно шел по причалу, периодически оглядываясь через плечо и смотря как сейнер медленно подходит к берегу. Как раз в тот момент, когда он поравнялся с нами, турок остановился и оглянулся назад. Я дернул его за руку на себя и тут же вонзил нож в правый бок — в печень. Моряк дернулся, по его телу прошла дрожь, я выдернул нож и тут же вонзил его в горло турка. Кровь ударила фонтаном в лицо Болтуну и тот тут же согнулся в рвотных позывах.

— Ёпта, Керчь нашел время блевать. Спрячь тело! — прорычал я на напарника.

Сбросив обмякшее тело под ноги, блюющему Ваньку, перекинул автомат из-за спины. Похоже второй турок не последует примеру своего мертвого товарища и останется стоять на причале. Ну и ладно!

Сейнер подошел к причалу, с судна бросили швартовый, турок из шлюпки поймал конец и намотал его на кнехт. С корабля выпрыгнул еще один матрос и вдвоем они примотали к кнехту еще один канат.

Похоже в этот момент турки заметили пропажу своего товарища, тем более что лодка, которую покойник тащил на веревке, потеряв управление, медленно крутясь отплывала от причала.

— Керчь, харэ над покойником издеваться и блевать на него! Возьми себя в руки, ща будем стрелять!

— Сейчас, — прохрипел керчанин, — минутку.

С сейнера выбралось еще несколько матросов и одного в руках было помповое ружье. Турки принялись кричать и переругиваться, один даже гневно стукнул другого по макушке.

Чего это у них там происходит? Корпоративные разборки?

А дальше произошло такое, что охренеть — не встать! Запертый в каменном сарае Косой выбрался наружу и принялся справлять большую нужду на пляже. Нисколько не смущаясь, он снял портки и уселся срать на камнях возле моря. Турки, понятное дело заметили засранца и тут же принялись кричать и возмущаться, мало того, они ломанулись дружной компашкой по причалу в сторону берега.

— На три, хреначим длинными очередями! — прорычал я. — Три!!!!

Высунув ствол автомата из укрытия, нажал на спуск. 'эМка' разрядилась длинной свистящей очередью, мгновение и тридцатизарядный магазин опустел. Автоматная очередь, как косой стеганула по настилу и смела матросов с него.

— Блятьььь! А когда было раз и два! — выкрикнул Ванек, он высунулся из-за моего плеча и точно так же разрядил магазин одной очередью.

Я сменил магазин в автомате, вскинул М-4 к плечу и только было собрался открыть огонь, как заметил, что на носу сейнера движение в районе пулеметной установки.

— Назад! — дернул я Болтуна за ремень.

Едва только мы с керчанином нырнули под защиту скального выступа, как по нам ударил пулемет. Фонтан каменного крошева ударил в разные стороны, грохот стоял такой, как будто по скале били огромной кувалдой.

— Сууукааа! — простонал Иван, падая на колени. — Бляяяя!!!

— Помогай, — крикнул я, перекрикивая грохот.

Подхватив подмышки труп, Керчь схватил его за ноги, и мы выкинули мертвое тело на настил причала. Тело шмякнулось на доски и тут же в него ударила пулеметная очередь. Тяжелые пули крупного калибра разорвали труп турецкого матроса на части: голова лопнула, как переспелый арбуз, правую руку и ногу оторвало и бросило на нас, левая половина тела, отлетела в море. Кровища и кровавое месиво покрыла нас с ног до головы, как будто побывали в забойном цеху мясокомбината.

— Бр-бл-рррыыыы!!! — Ванек вновь согнулся в рвотных порывах, его трясло и колбасило.

Уловка с выброшенным телом сработала, вражеский пулемет перестал стрелять. Во внезапно наступившей тишине было слышно, как перекрикиваться турки на сейнере. Судя по крикам, те, что остались на корабле пытались докричаться до тех, что лежали на помосте. И похоже, что на причале кто-то выжил, было слышно, как там стонут и просят о помощи.

— Кто-то выжил, — прошептал керчанин. — Слышишь стонет и чего-то мычит.

— Зовет на помощь, — объяснил я. — Того, что за пулеметом зовут — Мусса.

— Надо добить!

— Добьем, — хмыкнул я. — Вот только вопрос: кто кого? Они нас или мы их? Их крупняк расхренячит эту скалу на раз, два, три.

— И чё делать?

— Разбери настил и прыгай в воду, доберешься до берега, вылезешь справа и взберешься на скалу, а там ползком к сейнеру. Надо достать пулеметчика. Понял?

— Понял, — отозвался Болтун и принялся выламывать доски, посеченные пулями.

Я глянул на каменный сарай, возле него уже никого не было. Видимо Косой, хоть и был в зюзю пьяный, но все равно сообразил, что лучше срать в другом месте.

Интересно почему Петрович со своим пулеметом молчит? Убит? Струсил? Хрен его знает....

Ладно попробуем как-нибудь сами.

На сейнере раздались гортанные возгласы, потом какой-то металлический скрежет и на настиле радостно закричали. Осторожно выглянув из-за края скалы я увидел, что с корабля выбрался один матрос, вооруженный автоматом, и осторожно двинулся по настилу причала. Один из турок лежавший в крови на продырявленных досках, пополз навстречу к своему товарища. Пулеметная установка была развернута в мою сторону.

Бля, как не вовремя! Керчанин никак не успеет добрать до скалы. Пока доплывет до берега, потом пока взберётся на скалу, потом еще ползком по ней до удобной позиции. Дай бог, чтобы через час управился.

Ползущий по настилу турок неожиданно закричал, потом принялся дергаться всем телом и вдруг затих, и как-то обмяк. Сдох?! С чего бы это? Не понял? Сердце не выдержало или болевой шок? Чё за херня?

Идущий к нему навстречу матрос ускорил шаг, он тоже не понимал, что происходит и чего бы это его товарищ, еще мгновение назад активно ползшим навстречу, вдруг забился в конвульсиях и умер.

Турок с автоматом не дошел до умершего пары метров, когда у его ног деревянный настил сыпанул деревянным крошевом. Кто-то стрелял из-под настила. Кто? Да, кто еще кроме керчанина, мог это сделать! Автоматчик вскрикнул и тут же упал лицом вперед.

Пулеметчик на сейнере сообразил, что да как, он тут же наклонил пулемётную установку немного вперед, чтобы можно было стрелять вниз, но выстрелить не успел, из окошка каменного сарая по нему ударил пулемет. Длинная очередь стеганула по щиту, за которым прятался пулеметчик, но турецкий стрелок проявил завидно хладнокровие и вначале выпустил несколько пуль по деревянному настилу в том месте, где только что застрелили его товарища и только потом развернул ствол пулемета в сторону берега. Крупнокалиберный пулемет на носу сейнера зашелся частыми короткими очередями, и стены каменного сарая раскрасились каменным крошевом от попадания тяжелых пуль.

Если Петрович не укрылся, то ему гарантированный пиздец. Тяжелым пулям большого калибра пробить стены сарая, как два пальца обсосать!

А дальше я выкинул один из тех дебильных поступков, за которые обычно себя ненавижу. Выдернув кольцо из ручной, наступательной гранаты, я выскочил из-за укрытия и бросился бежать, что есть мочи к сейнеру. В голове мелькнула только одна мысль: Дебил! Сейчас пулеметчик слегка повернет ствол пулемета и снесет тебя к херам собачьим с этого помоста. Пули не просто прошьют хрупкое человеческое тело, как шило папиросную бумагу, а разорвут его на части. Пятидесятый калибр попадая в руку или ногу отрывает её на хрен, а грудную клетку раскурочивает в фарш. Перескочив на бегу через мертвые тела, я взмолился об одном — не поскользнуться на мокрых от крови досках и не споткнуться о вывернутые выстрелами деревянные обломки.

В том месте, где лежал зарезанный турок, море, потемнело от крови, я сразу подумал, что скорее всего Ваньку из Керчи хана и клятый пулеметчик, все-таки достал его.

Время остановилось, я как будто попал в тягучий кисель, ствол пулеметной установки медленно, но неотвратимо поворачивался в мою сторону. Дырявый кожух 'браунинга М2', тонкий ствол и пламягоситель дымились от недавней стрельбы.

Все, пиздец, приплыли! Ща он шибанет и полечу я навстречу к родителям! Разжав пальцы, сжимающие яйцо гранаты — предохранительный рычаг отлетел в сторону. Я сделал еще два шага вперед, в слабой надежде успеть и сократить хоть немного дистанцию, а потом метнул гранату вперед. Пулемет закончил разворот небольшой, черный зрачок ствола увеличился до размеров луны, а потом и вовсе взорвался взрывом вулкана — дульная вспышка. В этот момент я уже летел головой вниз в воду, возможно боженька сжалиться над таким дебилом как я, и не даст мне сегодня увидеться со всеми умершими родственниками.

Тугая волна горячего свинца пролетела совсем близко, но понять попало в меня или нет я не успел — ухнул в холодную, морскую воду. Тысячи раскаленных иголочек холода впились в кожу рук и лица. Сбруя и подсумки с боеприпасами тут же потянули вниз. Блядь, дебил тупорылый, надо было сбросить все это перед забегом!!! Пальцы судорожно забегали по застежкам ремней, но расстегнуть и сбросить с себя тяжесть амуниции не получалось.

Несмотря на то, что активно греб руками, пытаясь всплыть, медленно шел ко дну. Пальцы все-таки нащупали пластиковые язычки замка и мне удалось расстегнуть один из ремней. Пояс с подсумками, набитыми магазинами ушел ко дну. Стало легче, и я смог выгрести наверх. Вынырнул из воды, жадно глотнул воздуха и тут же нырнул обратно. До сейнера было метров пять — шесть.

Проплыл за минуту разделявшее меня от корабля расстояние и вновь вынырнул. Огляделся. Вынырнул с правого борта, обращенного к морю. Подплыл к автомобильной покрышке, висевшей вдоль борта, ухватился за неё, подтянул себя наверх, но не смог удержаться и тут же плюхнулся обратно в воду.

Плюх и фонтан брызг получился сильный. Всю конспирацию псу под хвост! Ёбаный твой в рот! Ну, что за хрень-то такая?!

Еще раз вынырнул из воды, сильно ухватился за канат, которым была привязана покрышка к борту, подтянулся, ухватился за борт, оперся ногами на покрышку и рывком перекинул свое тело на палубу сейнера.

Оглядеться и отдохнуть мне не дали, ко мне метнулся здоровенный мужик с окровавленной головой и железякой в руках.

— А-ааа! — ревел нападавший размахивая своим дрыном.

Перекинув из-за спины 'эМку' направил ствол автомата на турка, нажал на спуск. Пиндосовская трещотка щелкнула и не выстрелила.

Сука?!

Приняв удар на выставленный автомат, крякнул от боли и тут же пнул здоровяка по ногу, тот взвыл и вновь замахнулся. Пнул его еще раз, в этот раз уже не по ноге, а между них, прямиком в пах. Турок закричал, как резанный и со всего размаху опустил железяку на меня, в последний момент успел уклонится. Железная труба ударила по палубе совсем рядом с моей головой, металлический грохот набатом разлился в голове.

— Да, гребанный твой Экибастуз! — зло выплюнул я и вцепился пальцами в руку врагу.

Дернул его на себя, тут же ткнул ему пальцами второй руки в лицо, нащупал глаза и что есть сил рванул веко и бровь, все, что попалось в жменю. Турок ревел как оглашенный, мутузил меня руками, но как-то истерично и неумело. Я подтянулся, держась за врага, его кровь из разорванной глазницы брызгала в разные стороны. Не отпуская одну руку, так и продолжая вгрызаться пальцами в глазницу, второй рукой ухватился за кадык турка. Хрящ, прикрывающий горло, хрустнул, здоровяк захрипел, несколько раз ударил мне в голову, но я продолжал давить горло и глаз, из разорванной гортани брызнуло кровью мне в лицо, а еще через мгновение турок принялся дергаться всем телом, пытаясь вырваться из моих захватов. Хрена тебе лысого!!!! Зарычав, как дикий зверь, я усилил напор, кровища из горла хлынула полноводной рекой, соленый фонтан ударил мне в лицо, здоровяк захрипел, дернулся в последний раз и обмяк.

Сбросив с себя мертвое тело, перевел дыхание и кое-как стер с лица зловещую, кровавую маску. Поднялся на ноги. По всей видимости этот здоровяк и был пулеметчиком. Скорее всего граната взорвалась где-то поблизости, осколки ранили стрелка, оглушили его и повредили пулемет. Иначе ничем не объяснишь его замедленные движения и вялые попытки меня одолеть, вон он какой здоровый, а дрался, как тюфяк.

— Бро! Бро! Ты жив? — окликнул меня из воды Ванек.

— Ёпта, жив?! — обрадовался я. — Вылезай, — я помог Болтуну забраться на борт сейнера. — У тебя автомат остался?

— А как же? Вот, — продемонстрировал мне свой М-4 Иван.

— Отстегни магазин и вытряхни из него воду, — посоветовал я. — И дай мне пестик, а то мой автомат вот этот здоровяк изуродовал, — я кивнул в сторону мёртвого турка.

— Ни хрена его гранатой изуродовало, — поразился Иван. — Глаза и горла нет! Как же он тебе автомат испортил?