Олег Борисов Золото

— Вот и помылись, — вздохнул Толла-Ка, помогая капитану крепить паруса. — Была у нас шхуна — и нет ее. Были "громыхатели" — и тоже больше нет. Знаешь, в следующий раз надо команду побольше, чтобы не они нас убивали, а мы им глотки порвать успели.

— Будет у тебя команда, — прошептала Алрекера, со слезами на глазах разглядывавшая зарево за кормой. — Клянусь самой Тьмой, я соберу всех, кто может вынуть меч из ножен и поднять топор над головой. И мы отомстим этим падальщикам! Мы дойдем до самой столицы проклятого королевства и вырвем сердце у каждого, кто попадется нам по пути! Я, Ледяная Ведьма, клянусь в этом! И сдержу данное слово, чего бы мне ни стоило!..

* * *

Яркие капли крови тянулись тонкой прерывистой дорожкой от груды щебня к драной парусине, подобно оборванному крылу, валявшейся на снегу. Сидевший на обломке мачты Ягер прижимал комок снега к разбитому лицу и изредка сплевывал сукровицу. Сил на что-либо еще просто не было.

Рядом с разбитым баркасом суетились солдаты, добывая из-под камней перевозимое имущество. До городской стены оставалось буквально три сотни шагов, когда перегруженный крохотный летучий кораблик застонал и начал валиться с высоты вниз, на серые голые ветки. Просто чудо, что молодой капитан сумел как-то проскользнуть на узкую лесную дорогу и уронить кормильца в наметенный метелями сугроб. Только благодаря этому и сам Ягер, и двое сопровождающих отделались лишь ушибами. Ну и бывшему уже повелителю неба крепко досталось по лбу отлетевшей деревяшкой, подарив глубоку рану и пустив кровь.

— Отлетался, родимый, — вздохнул коротконогий охранник, примчавшийся от Хапрана на подмогу. — Поди, одна лодка-то была?

— Одна, — мрачно отозвался Ягер, разглядывая то, что еще десять минут назад носило его под облаками.

— Ну, артефакты-то восстановить можно. Говорят, на другой корпус знающие люди за треть цены переставят.

Отбросив алый холодный комок, юноша поморщился от боли в отбитых ногах и покосился на сани, куда уже загрузили последний армейский ящик. Потом повернулся к словоохотливому стражнику и ответил:

— Нечего там восстанавливать. Вразнос пошли артефакты, какой день лодку перегружали. Вот и не выдержали. Видишь, остатки палубы вспучило? Как ветром качнуло в последний раз, так и все. Часть камней вырвало вверх, часть — в труху. Нет теперь у меня ни баркаса, ни артефактов...

— Так ты в ратушу сходи, подай прошение. Должны компенсировать, я считаю. Должны, ага... Ладно, до города-то дойдешь? А то пора нам уже.

Ягер медленно поднялся, размял шею и убедился, что головокружение уже прошло. Как и унялась кровь из разбитого лба.

— Дойду. Спасибо, что пассажиров подобрали.

— А как же иначе, они же, как и мы, — служивые, положено... Бывай, парень... Но в ратушу я бы все же сходил...

Сани медленно тронулись, увозя все ценное, что пытались доставить по небу и теперь волокли по земле. Рядом с грудой досок остался лишь щебень и куски парусины. Сидевший на упитанной лошадке чиновник из городской управы поколупал пальцем кривые строчки на клочке бумаги и недовольно уставился на Ягера:

— Значит, груз не доставил, людей чуть не убил... За этот рейс оплаты не будет.

— А за разбитую по вашей вине лодку кто заплатит?

— Это еще посмотреть надо, по чьей вине... Ишь, наглец — мы еще и виноваты! Летать не умеет, старье гнилое для армии выставил и требовать что-то еще будет! Ты подожди, я докладную напишу, с тебя еще за аварию и потерю имущества взыщут!

Увидев, как бывший летун потянулся к чужим поводьям, стоявший рядом охранник вытащил на ладонь меч из ножен и с лязгом вернул его назад. Вздрогнув от громкого звука, Ягер остановился и зло ответил:

— Я к начальству армейскому тогда пойду. И посмотрим, кто это приписками по грузам занимался и заставлял с перегрузом камни для ремонта возить. Вот там у дознавателей и пообщаемся.

— И чье слово верх возьмет? — расхохотался толстяк, медленно поворачивая лошадь в сторону городских стен. — Ладно, парень, что с тебя взять. Голытьба одна с ваших дворов мотается, ни откупиться, ни кораблем нормальным разжиться. А кто поумнее, так до весны все у "сыроедов" пузо набивают... Значит, я тебя из списков вычеркиваю, можешь больше не отмечаться. А если в самом деле что требовать вздумаешь, то не забудь цены на судебные издержки посмотреть. Я ведь человек подневольный, даже в рожу тебе сунуть не могу. Так бы разок дал — и все, все проблемы закончились. Но ведь нет, на любую бумажку придется тебя к начальству вести, а там за жалобу с тебя спросят по полной. Камень на ремонт привез? Нет. Солдат чуть не угробил? Да, чудом живы остались. Так что радуйся, что по-хорошему расходимся. А то ведь мог бы и штраф схлопотать...

Все самые гадкие пожелания, которые только мог придумать Ягер, он произнес молча, с ненавистью разглядывая медленно удаляющуюся спину. У парня хватило мозгов понять, что он в самом деле расстался с городскими властями без существенных потерь. Хотели бы — вообще без штанов оставили.

Но вот с погибшим баркасом надо было что-то делать. Потому что зима только началась, а официального заработка Ягер лишился. И через какое-то время у соседей могли зародиться нехорошие мысли: откуда у парня до сих пор деньжата водятся? В небо не ходит, на стройках булыжники не ворочает. Непорядок...

Вечером этого же дня Ягер сидел в крохотной комнатке, заваленной остатками мебели и хламом. Когда-то шурин Клопа Лигга занимался ремонтом домашней утвари. Но потом начал крутить дела намного более серьезные, а времени и желания разобрать мусор никак не мог найти.

— Лигг сказал, что я могу у братства помощи попросить, если совсем плохо станет.

— Где теперь это братство? Все серьезные капитаны на зиму поразбежались, в Хапране никого и не осталось. Лишь такие, как ты, голозадые, кого на стройку подрядили. Солдаты выгребли все, до последней летающей доски. Я даже продукты теперь вынужден возить санным обозом.

— Да я на лодку и не претендую... Мне бы до "сыроедов" добраться. Я бы там или в ватаге твоего зятя переждал, или сумел у кого из местных другой баркас сторговать.

— Это ты хватил, к "сыроедам". В самую непогоду. Чтобы в дороге еще раз с небес навернуться или на месте о скалы разбиться.

Перестав чертить закорючки на пыльном боку прислоненной к стене исцарапанной столешницы, Ягер попытался зайти с другой стороны:

— Я там местного купца знаю. Перед тем, как мне домой возвращаться, он все жалобился, что пушнина у него лежит. И грозился в цене прилично уступить. Сейчас как раз затишье после первых штормов. Морозы только ударили, самое бы время вернуться домой с мягкой рухлядью. Подумай только, сколько сверху наваришь, когда по набежавшим в город такой товар продашь. Мерзнуть никто не хочет. А богатых фермеров понаехало — доходные дома в центре просто лопаются.

Теперь настал через задумчиво ковырять пальцем стену хозяину дома. Прикинув возможные неожиданные доходы, мужчина переспросил:

— Говоришь, купец в самом деле готов был цену сбросить и есть, что предложить на продажу? Вроде за тебя и твое слово Лигг в письме ручался.

— Так я той пушниной с ним и рассчитывался за услуги. Поэтому и товар сам видел, и уболтать купца смогу. Мне бы только до места добраться.

— До места... Места... Значит, так решим. Я сам туда не пойду. Но вот с хуторов знакомцы собирались в гости на север слетать. Поэтому завтра вечером, когда патрули угомонятся и не будут глаза мозолить, ты ко мне зайдешь. Как раз, как солнышко сядет... Я тебя на хутор переправлю. А оттуда уже до Форкилистада с приятелем моим отправишься. И письмо Лиггу с собой захватишь. Насчет пушнины и прочего... Может, он тебя и в самом деле к себе на зиму пристроит в команду. Нам головастые парни нужны. Да и должны соседи помогать друг другу, должны...

Возвращаясь домой, Ягер лишь зло чертыхался, вспоминая довольное лицо собеседника и жадный взгляд:

— Да, конечно. Помню, как вы соседям помогали. Что Клоп Лигг всю пушнину тогда выгреб и не подавился, что ты — за простейшую просьбу готов шкуру с соседа содрать. Хотя и считается, что я с вами на одной улице живу и честно десятину плачу. Кровопийцы. Что эти, что в управе, что у вояк. Все лишь о своей выгоде пекутся... Нет, улетать отсюда надо. Как только сюда еще война нагрянет, так вообще станет не продохнуть... Покупать новый баркас и убираться южнее. Как можно скорее...

* * *

Снег был везде. Сверху. Снизу. Справа и слева. Сзади. Хуже всего, что он был и спереди тоже. Там, куда надо было идти. Шаг за шагом, волоча за собой кусок доски с привязанным туда горе-"алхимиком".

Метель неожиданно переросла в настоящий буран. И как Карл ни пытался, но небольшую лодку мотало по облакам словно былинку. Снасти моментально обледенели, из парусов удалось поставить только крохотный носовой стаксель. Но и его хватило, чтобы крепко сбитый баркас мчался в снежных зарядах подобно дикому зверю. Одно счастье, что столь неожиданно налетевшая буря тащила беглецов именно на север, в сторону Форкилистада.

Путешествие закончилось быстро. В очередной раз белая пелена раздалась в стороны и лодка со всего размаху влетела в крону усыпанного снегом дерева. Гулкий удар и беспорядочное падение. А затем — лишь свист ветра над головой. И снег, снег, снег...

— Если останемся здесь, замерзнем, — прохрипела Алрекера, замерзшая до синевы и как никогда похожая на свое прозвище.

— Нас мотало почти сутки. Куда идти? К скалам?

— Боги любят тебя, абордажник, — еле шевеля потрескавшимися губами, ответила женщина. — Ты умудрился влепиться в том самое дерево, под которым мои парни три года назад завалили кабана. Нас за это чуть самих не освежевали... Этот лес — собственность ярла. До города мы не дойдем, но в получасе отсюда старые шахты и мастерские. Алхимик должен про них помнить.

— Я помню... — лежавший скрюченной гусеницей липовый мастер попытался сесть, но снова завалился в сугроб. — Давайте туда, там помогут. Я там каждую сволочь знаю... И помогите мне встать, я...

Потерявшего сознание мужчину в итоге пристроили на куске бывшего борта, к которому приделали веревки. Алрекера пошла вперед, проваливаясь в снег по колено. Толла-Ка и Карл тащили за ней импровизированные сани. Когда высокие деревья закончились, сугробы стали выше и дорогу пришлось пробивать уже бывшему гладиатору. А Карл лишь тащился следом, с надсадным хрипом хватая ледяной воздух. Шаг за шагом. Вперед и вперед...

Дремавший у плотно закрытой двери охранник прислушался к странным звукам за стеной. Помедлив, жестом подозвал помощника и аккуратно отодвинул засов. В распахнутую дверь ввалилась невысокая фигура, похожая на ожившего снеговика. Рухнув на пол, путаница промороженных шкур и меха закашлялась и вытолкнула из себя:

— Ради ярла и всех богов... Там, за мной... Тащите их к огню, или нам всем головы посшибают...

Дождавшись, пока второй сторож пригонит звеневший железом тревожный десяток, командир охраны двинулся в метель по пробитой в снегу тропе. Через пять минут еле живые путешественники уже лежали на полу рядом с горячо пылающим очагом. А еще через полчаса начали медленно возвращаться в реальный мир, растертые травяными настоями и напоенные горячим чаем с приправами.

— Что у вас тут происходит? — спросил охранников мрачный бородач, заглянувший в ярко освещенную комнату. Вместе с ним в зал ворвались запахи дыма, пота и пересушенной кожи.

— Твой помощник вернулся, Брокк. Вроде живой. Хотя и увечный.

— Вернулся? Нутт с утра в кузне и никуда не уходил.

— Не, этот... Как его...

Шагнув вперед, оружейник посмотрел на белое от боли лицо одного из спасенных и презрительно скривился:

— А, понял... Живой хоть?

— Лекарь сейчас будет. Похоже, ногу он сломал.

— Охрану выставить не забудь. И чтобы — никуда не таскались с ними по округе, здесь на месте все решат. Как раз Дядька скоро будет, вот ему и решать.

Развернувшись, Брокк уже собирался уйти, когда его догнал ехидный комментарий Карла:

— А за "громыхатели" тебе спасибо, мастер. Мы ими и рейдер в небесах разобрали махом. И потом десант на складах сшибли.

Карл не видел, как незнакомый ему мужчина вернулся назад, лишь почувствовал волну кислых запахов, в которых смешалась и вонь давно не мытого тела, и оттенки жженой "гремучки".

— Ее я помню, человека из ватаги обучал. И за Ведьму сам ярл готов поручиться. А тебя не помню.

— А я его знаю! — обрадовался один из стражей, сунувшийся поближе: — Это же южане! Они семерых бузотеров Сверра Кривобокого положили на пиру! Раз-два — и только трупы у столов валялись!

— Я смотрю, кто-то и сам хочет трупом стать, — процедил Брокк и покосился на отшатнувшегося воина. — Здесь чужакам не место. Мало того, что один малахольный сюда им дорогу показал. Так еще и бахвальство их выслушивать. Рейдер должна была Алрекера захватить... Должна...

Удивленный мастер шагнул к гревшейся у огня женщине и посмотрел на ее злое лицо. Потом снова повернулся к Карлу и задумчиво стал поглаживать бороду, соображая, кого и откуда могли притащить темные боги.

— Я была помощником капитана на шхуне этого контрабандиста. Он учил меня и команду, как управлять кораблем побольше драккара. И как пользоваться твоими проклятыми железками.

— Шхуна? И сколько "громыхателей" взяли на борт?

— Четыре маленьких, — тут же отозвался Карл, с интересом отметивший, как резко изменилось настроение настоящего алхимика. Похоже, собеседнику действительно было важно получить информацию об использовании оружия из первых рук. — Драконарии, как их "огневики" называли.

— Дистанция боя?

— От ста до семидесяти шагов. Картечь. С зажигательной смесью в части зарядов. Все — в упор... Рейдер запылал после двух залпов. Похоже, мы удачно зацепили его собственные горшки с маслом. А потом, когда уже на складах попали под атаку абордажников, там в пещере долбили через взломанные ворота. Но я это не видел, только слышал по звукам. Ну и взорвали все в итоге. Вместе с чужаками и остатками охраны...

Брокк не успел задать следующий вопрос, как его перебил другой голос:

— Всех четверых — в малый зал, рядом с литейкой. Ты, ты и ты — отвечаете за то, чтобы никто рядом не шатался: ни кузнецы, ни подмастерья. Лекарь ждет уже там. Там же мне все и расскажете: как так случилось, что вместо шхуны с экипажем вернулись только четверо.

Обернувшись к Дядьке, алхимик посмотрел на старика и задумчиво произнес:

— Когда закончишь, я хочу распросить капитана. Похоже, у него голова работает куда как лучше, чем у твоих вождей, не способных с десяти выстрелов попасть в висящую рядом чужую лодку.

Наставник ярлов лишь раздраженно отмахнулся:

— Получишь ты его, не волнуйся. Но сначала — надо с проблемой разобраться... Все слышали? Чего стоим? Увечного на носилки, остальным помогите дойти до места.

Подождав, пока суета чуть уляжется и охрана начнет выводить спасенных из караулки, Дядька придержал Карла и прошептал, разглядывая его белесыми глазами:

— Я только удивляюсь, почему из кучи народа выжил лишь ты. И именно в тот момент, когда надо было абордажников потрошить. Так что хорошенько подумай, что именно станешь мне рассказывать.