Демченко Антон Витальевич " Небесный артефактор

Полёт на "Резвом" подействовал на меня успокаивающе. Раздражение, вызванное воспоминанием о неугомонном германце, улеглось, так что домой я вернулся спустя шесть часов в самом радужном настроении, хотя и уставший. Ничего удивительного, как бы дружески мы ни общались с Ветровым в обычной обстановке, как только дело доходит до учёбы, он снова превращается в жёсткого наставника-перфекциониста.

Зато, я смог убедиться, что Святослав Георгиевич действительно находится в "особых" отношениях с воздушной стихией. Думаю, если бы он родился в моём прежнем мире, то сейчас был бы, как минимум, старшим "воем", если не "гриднем".[5] Но увы, Эфир, или мировая энергия, здесь слишком "плотная", чтобы можно было рассчитывать на появление в этом мире знакомых мне бойцов-стихийников. С другой стороны, у меня-то кое-что получается, хотя нынешнее тело явно не приспособлено к классическим техникам... Тут нужно подумать, очень хорошо подумать.

За размышлениями на эту интересную тему, я и не заметил, как уснул. А утром меня разбудил звонок будильника... третий! А это значит, что у меня осталось всего четверть часа до занятия с мастером Фенгом, и если я на него опоздаю, то... домой вернусь в состоянии нестояния. Старый катаец терпеть не может "легкомысленного отношения к своему телу, своей душе и, самое главное, своему наставнику", если цитировать его довольно корявый русский. А ещё, он очень любит доказывать этот постулат с помощью бамбуковой трости, коллекция которых, по-моему, у него просто бесконечна. По крайней мере, как минимум, десяток таких тростей, он уже об нас с Мишкой измочалил, а они всё не заканчиваются. Гадство!

Успел! Честное слово, я успел! Так что, тренировка прошла без эксцессов и была куда мягче, чем я даже смел надеяться. Впрочем, тут моей заслуги не было. Как оказалось, мастер решил поберечь своих учеников, поскольку одному из них, в ближайшее время предстояла "вылазка на бимсы". Иными словами, Мишка успел получить взыскание в Классах, и будет отбывать его в куполе одного из учебных судов, ползая в "шкуре" по шпангоутам и бимсам, чтобы проверить их состояние. Впору посочувствовать бедолаге. Что я и сделал. Правда, в голосе моём, наверное было недостаточно того самого сочувствия... или слишком много злорадства, поскольку в ответ получил только невнятный хмык. С чего я злорадствовал? Так, эта скотина, мой лучший друг, пригласив меня на празднование своих именин, которое должно состояться через неделю, совершенно забыла сообщить, что помимо здешних знакомых, на праздник так же приглашены его кузины. Хотя, какое "забыл"?! Он просто придержал эту информацию до тех пор, пока я не согласился прийти. А потом... "О, Света с Ирой будут очень рады тебя видеть". Тьфу!

— Кирилл, добрый день. Что-то случилось? Вы выглядите расстроенным, — встретивший меня у входа в дом, Брин, как всегда спокойный и невозмутимый, окинул меня долгим взглядом.

— Н-нет. Всё в порядке, Алексей Иванович. Просто, напряжённая тренировка, — вздохнув, я открыл тяжёлую герметичную дверь и сделал приглашающий жест. — Проходите, пожалуйста.

Кивнув, куратор, оказавшийся на деле очень толковым арт-инженером, из-за чего мы с ним довольно быстро стали приятелями, вошёл в холл купленного Завидичем дома и, дождавшись, пока я закрою дверь, двинулся следом за мной в кабинет, где мы продолжили уже ставший обыденным спор о рунах и их применении. И ведь понимаю, что всё обсуждаемое нами, непременно оказывается в отчётах седьмого департамента, и всё равно делюсь с ним своими находками и наработками. Не всеми, конечно, но кое-что, как тот же штурманский стол с аппаратом геопозиционирования или рунный лазер, я ему "отдал". И не жалею. Взамен я получил огромное количество информации о практическом применении некоторых рунескриптов, разжился добрым десятком приёмов, использовать которые при построении тех же рунных кругов мне и в голову бы не пришло, ну и про обычную выгоду забывать тоже не стоит. Если бы не Брин, то ни о каком контракте с военными и речи бы не было... В общем, жалеть не о чем.

— Кстати, Кирилл, я ведь не просто так зашёл, — протянул лейтенант, и на устах у него мелькнула еле заметная улыбка. Просто феерия эмоциональности, да.

— Вот как? И что же вас привело, кроме продолжения давешнего спора?

— На следующей неделе в Китеже открывается политехническая выставка, — произнёс Брин. — У меня есть несколько билетов на церемонию открытия. Составите мне компанию?

Глава 5

Родственные души

Сделать закладку на этом месте книги

Хельга от посещения выставки отказалась, а вот дядька Мирон был обеими руками "за". Мало того, он умудрился выбить место для участия нашей мастерской в этом мероприятии. А в качестве ответственных за наш шатёр, он поставил мастера, в помощь которому был придан Ярик, жутко довольный тем, что ему удастся попасть в парящий город. Казанцев, правда, ворчал, что его отрывают от работы, но по нему было видно, что старый мастер доволен. Ещё бы, не каждый день результат твоей работы представляют на международном уровне. А Китежградская политехническая выставка, была именно что международным мероприятием. Есть повод для гордости.

Правда, побегать для оформления необходимых документов пришлось изрядно. И уж тут на помощь мастера и Ярослава, рассчитывать не приходилось. Но тем не менее, мы справились, и небольшой шатёр мастерской Завидичей занял своё место в одном из залов выставки. Жаль только, что нам не удалось пробиться в квалификационный список участников, а значит, никакие награды нам не светили. Но добиться большего за какую-то неделю до начала выставки, было просто невозможно. Ну и чёрт с ним. Эта выставка не последняя, а наши разработки и так уже на слуху у новгородцев. И если те же пылесосы, ввиду сугубой утилитарности, не вызывали у жителей желания как-то ими хвастаться, то кондиционеры... О, это совсем другое дело. Как со смехом рассказывал дядька Мирон, в Новгороде появилась новая мода. Счастливые владельцы этого "чуда техники" стали требовать у мастеров-установщиков, чтобы те размещали охлаждающие короба на фасадах их домов, на самых видных местах. Мастерской пришлось даже скооперироваться с одним строительным бюро, чтобы хоть как-то вписывать эти самые короба в стиль дома. Про корпуса кондиционеров на заказ, я и вовсе молчу! Краснодеревщики на них озолотились! Теперь, наличие в доме кондиционера, это показатель зажиточности, не хуже чем гараж на два мобиля. И смех и грех, в общем.

Выставка оказалась очень немаленькой. В трёх доках транзитной зоны разместилось больше сотни участников со всей Европы. Как частных изобретателей, представляющих свои, зачастую весьма заковыристые поделки, так и серьёзных производителей выставивших образцы своей продукции. В отличие от Брина, меня заинтересовали именно изобретатели-одиночки. Почему? Всё очень просто. Заводская продукция, это всегда оптимизация, а оптимизация, зачастую означает упрощение. Мне же, в отличие от дядьки Мирона, заинтересовавшегося изделиями возможных конкурентов, больше хотелось взглянуть на уникальные приборы, авторы которых, создавая свои "шедевры", не скупились на оригинальность конструкций и любопытные находки в рунных схемах. И я не был разочарован.

Брин застал меня у стенда, на котором был выставлен очень странный образец чьей-то фантазии. Больше всего, он напоминал обычную "шкуру", если бы не одно "но". Эта штука, напяленная на манекен, вела себя, как натуральный хамелеон. Правда, на то, чтобы изменить пигментацию, маскируясь под стоящий позади предмет, рунам требовалось несколько секунд, а значит, ни о какой моментальной маскировке и речи не шло, но сам принцип!

Очевидно, изобретатель этой схемы и сам неплохо представлял её минусы, так что представленный образец служил прежде всего этакой "завлекалочкой" для любопытных, а основные образцы были представлены внутри шатра, у входа в который и расположился хамелеонистый истукан.

— Неэффективно, — высказал своё мнение Алексей Иванович, остановившись рядом со мной.

— В таком виде, несомненно, — кивнул я. — Слишком много времени требуется для смены пигментации. Гвардейца в таком костюме успеют пристрелить раньше, чем он сможет укрыться от глаз противника. Хотя, если использовать вместо "шкуры" плащ, егеря его с руками оторвут. Для засад лучшего артефакта и не придумать.

— Ну, если только егеря... — неопределённо протянул Брин и тут же сменил тему. — Как вам выставка, Кирилл?

— Любопытно, — кивнул я в ответ. — Много интересных разработок, много идей. Есть о чём подумать. Если бы ещё господа изобретатели не смотрели на меня волками, когда я пытаюсь расспросить о рунах использованных в их изделиях... было бы совсем замечательно.

— Их можно понять, — спокойно заметил Брин, но в уголках его губ я заметил намёк на усмешку. — Рунные схемы — их хлеб, так с чего бы им делиться с возможными конкурентами?

— Пф. Я же с вами делюсь!

— Так ведь не бесплатно, а? — вот теперь он точно улыбается.

— Согласен, — с лёгким сожалением ответил я. — Но уж на этот раз, я своего добьюсь!

— Могу помочь, — совершенно невозмутимо, даже с лёгкой ленцой произнёс куратор. Я удивлённо воззрился на него, что не осталось незамеченным. — Что? Неужели я не могу помочь коллеге?

— Безвозмездно? — "Удивился" я.

— Сочтёмся, — увильнул от прямого ответа Брин. Вот, всегда с ним так.

Тем временем, куратор подошёл ко входу в шатёр и, оглянувшись на меня, поманил за собой.

К моему удивлению, внутри было поразительно тихо. Несмотря на полотняные "стенки", сюда не долетал гам царивший в выставочном доке, вообще. Впрочем, заметив еле видимые рунные цепочки выписанные прямо на стальной поверхности пола, по периметру шатра, я перестал удивляться. Барьер отсекающий звуки, довольно простой, хотя и энергоёмкой конструкции. Около трёх десятков единиц, неудивительно, что его не используют в машинных залах дирижаблей, где каждая крошка энергии на учёте.

— Отец! — Брин окликнул возящегося у одного из стендов, высокого мужчину с окладистой бородой, наряженного в строгие чёрные брюки и однотонный жилет с белоснежной сорочкой, рукава которой, мужчина безжалостно закатал. Ни пиджака, ни галстука на нём не было.

Мужчина обернулся и, сдвинув на лоб очки-"консервы" с добрым десятком опускающихся на один из окуляров линз, неожиданно широко улыбнулся.

— Лёшенька! Здравствуй, сынок, — отбросив в сторону ветошь, которой он вытирал ладони, мужчина в считанные секунды оказался рядом с Брином. Куратор только крякнул в медвежьих объятьях отца. Тот хохотнул и, опустив сына наземь, принялся крутить его из стороны в сторону, словно манекен. — Смотрю, жив-здоров, а? Что ж про отца-то забыл?

— Работа, — с напускным смирением в голосе, откликнулся Брин. Наконец, отец прекратил теребить сына и перевёл взгляд на меня.

— Ох, прошу прощения... Алексей, не познакомишь меня со своим спутником? — всё с той же улыбкой и извинительным тоном произнёс изобретатель, и куратор тихо хмыкнул.

А я вот только порадовался. Со здешними правилами этикета, общение с незнакомцами обычно превращается в натуральную пытку, по крайней мере, для меня. Все эти расшаркивания, контроль выражения лица, на котором непременно должно быть "доброжелательное выражение с толикой лёгкого интереса к собеседнику"... бр-р. Манера отца нашего куратора, мне куда ближе, честное слово.

— Разумеется, отец. Кирилл Миронович Завидич, знакомьтесь, мой отец — Иван Карлович Брин. Арт-инженер первого класса и частный изобретатель.

— А вы, Кирилл... ученик моего сына, как я полагаю? — осведомился старший Брин. Но ответить я не успел. За меня это сделал его сын.

— Нет, отец. Кирилл — наш коллега. Правда, класса не имеет, поскольку самоучка. Но чрезвычайно светлого ума.

— Завидич... постойте, мастерская Завидичей, вы имеете к ней какое-то отношение? — встрепенулся Иван Карлович. Я чуть заторможенно кивнул. Энергичность отца куратора сбивала с толку. — Хо-хо! Молодой человек, я надеялся встретиться здесь с владельцами или инженерами этой мастерской, но даже подумать не мог, что мой сын сам приведёт вас в мой шатёр. Так... но что ж это мы стоим? Прошу, друзья мои, проходите за ширму, я сейчас сделаю чаю, и мы подробно обо всём поговорим. Давайте-давайте...

— Эм-м, прошу прощения, Алексей Иванович, а ваш отец, он всегда такой... — начал было я, когда старший Брин чуть ли не силком рассадил нас за маленьким круглым столиком, скрытым от общего пространства шатра высокой ширмой в восточном стиле.

— Активный? — с лёгким вздохом, закончил за меня куратор и кивнул. — Да... к сожалению.

— А мой сын весь в мать, — с усмешкой сообщил старший Брин, появляясь из-за ширмы с чайником в руке. — Такой же тихоня. Но хоть в "стенке" смог меня заменить.

— В "стенке"? — недоумённо спросил я.

— А вы не знаете самую весёлую праздничную забаву Новгорода? — удивился Иван Карлович.

— Кхм, я довольно долго жил вдалеке от столицы, — пожал я плечами в ответ. — И приехал в Новгород около года назад. Да и то, большую часть времени провёл в рейсе, в качестве юнца.

— О, понятно, — покивал старший Брин. — "Стенка", это командные кулачные бои, проводимые по праздникам. Уличане собирают бойцов, состязающихся между собой. Лучшие входят в кончанские ватаги, ну а в итоге, победители сходятся сторона на сторону в Большой стенке на Великом мосту. "Софийцы" против "Торговских". Не хвастаясь, скажу, я восемь раз участвовал в Большой стенке, и четырежды мы били "софийцев". А вот сынок мой переехал в Загородье и теперь колошматит своих же "торговских".

— Отец! — воскликнул тот.

— Ладно-ладно. Не закипай. Я же, любя! — раскатисто засмеялся старший Брин и, повернувшись ко мне, подмигнул. — Кроме нашей семьи из уличанских ещё никто до Большой Стенки не добирался... ну, в последние лет пятьдесят. Хотя, возможно это скоро и изменится. Я тут пару ребятишек натаскиваю... будет кому с Алёшки спесь сбить, через годик!

— Ничего-ничего. Вот будет возможность, мы с Кириллом на пару в стенку встанем, — тихо пробурчал куратор. — Увидим тогда, кто кого по мосту раскатает.

— Неужто так хорош? — неожиданно посерьёзнев, отец Брина окинул меня изучающим взглядом. А его сын только кивнул.

— Более чем. Меня в схватке скрутил, я и сделать ничего не успел, — пояснил он, вгоняя меня в краску. Не от похвалы, от стыда. Было дело, сошлись мы с Брином в спарринге, после одного очень жаркого спора. Быстрый, жёсткий и очень сильный противник. Если бы не тренировки у мастера Фенга и руны на теле, вряд ли я смог бы ему что-то противопоставить. Да и с рунными цепями пришлось повозиться, и даже так без эксцессов не обошлось. До сих пор стыдно, что не смог его победить без ущерба. Бедняге Брину потом еще месяц пришлось в лубках проходить. Эх...

— А по виду и не скажешь, — протянул Иван Карлович. Я покосился на куратора.

— Про меня тоже нельзя сказать, что я могу лошадь поднять, — чуть заметно улыбнулся Алексей.

— Рост в мать, кость в отца, — с явной гордостью кивнул старший Брин и тут же переключился на другую тему. — Кирилл Миронович, я ведь не просто так искал встречи с кем-то из вашей мастерской. Вопрос у меня имеется, важный. Не знаю, сумеете ли вы на него ответить...