Книга вторая. Готские Войны

— Правильно — подтвердил я — нужно послать человека к Твердиславу, но кого то другого, тебя могут убить.

— Я старик, и воин, я давно должен был умереть, но вот живу, а знаешь почему? — спросил дед Боя, а потом сам ответил на свой вопрос — а для того чтобы увидеть, как наш народ восстает из пепла аки птица феникс.

Вот ни хрена себе дед загнул, он сейчас мне еще про Гари Поттера тут расскажет, откуда он про птицу Феникс знает, а может это древняя легенда и её тут все знают.

— Через седмицу выезжаем к Гореславу, я, Цветана, дед Боян и Радомир со своими людьми, подберите себе коней, если седла готовы, то заберите, а кому не хватит седла то поедете как и раньше — я хлопнул рукой по столу — это конечно хорошо, но работа должна продолжаться. Всем старшим цехов работать в три смены и днем и ночью. Как приеду чтобы пять десятков броней и пять десятков новых самострелов были готовы. Кроме того Креслав тебя оставляю старшим в Полоцке, организуй людей, немедля заняться заготовкой леса и строительством четырех больших домов внутри острога, корабли вынести за ворота, пусть лежат на берегу. Скоро река вскроется ото льда, начинайте смолить и конопатить доски кораблей, как Радомир вернется, нужно готовить поход на Руян. Для лошадей нужно ставить две большие конюшни.

— Сделаем — кивнул воевода.

— И вот еще что — я обвел всех взглядом — времени у нас в обрез. Как только оружие, что мы продали попадет в руки Казмиру все может пойти по непредсказуемому пути.

— По какому, такому пути? — не понял дед Боян.

— А ты представь, что мои слова таки дойдут до Казмира, о том что ни Казмир, ни его союзники не готовы еще к войне с Кугумом и как думаешь, что бы сделал правильный вождь у которого есть почти тысяча воинов. Вот если бы ты был Казмиром, что бы ты сделал?

— Я бы пришел за своим золотом, твоих мастеров бы заковал в рабские ошейники и заставил мне добывать много железа и делать мечи.

— Вот видишь, так почему ты думаешь, что так не сделает Казмир? — спросил я — но не все так плохо, нас спасет только весенний ледоход. И поэтому у нас есть несколько лун. Но это еще не все, я хочу знать где Аркх? — я уставился на Радомира.

— Как где, сидит на Смолянке, что в пяти днях пути от Гореслава — так просто сказал Радомир, как будто мой вопрос был глупым и наивным, будто я должен все это знать.

А я то как раз и должен был знать, если Чеслав с 12 лет плавал с братом, то все его зимники и схоронки знать должен, но я то не Чеслав и что за Смолянка такая.

Вот я и спросил.

— Что за Смолянкая такая?

— Так зимник наш, мы там всегда зимуем — ответил Радомир — там сосны и хороший берег, там смолы много и мы там ладьи смолим, вот и назвали нашу стоянку Смолянкой.

Блик, опять в глазах свет, а потом темнота, я проморгался и увидел как на меня смотрят с подозрением все присутствующие. Вот же, это получается бандитское зимовье под названием Смолянка, через пару сотен лет станет городком Смоленск, а потом этот городок будет костью в горле почти всех западных захватчиков и Литвинов и Поляков и Французов с Немцами.

Я показал рукой на шрам на голове.

— Ты не пугайся Радомир, это у меня после топора, так воспоминания тяжело беспокоят. А ты можешь отправить человека на конях к Аркху?

— Могу, а что тут такого прямо от Гореслава вверх вдоль берега и пойдут, двоих отправлю, а зачем?

— Так мне люди нужны, а твой Аркх имеет три судна, значит полсотни воинов у него есть.

— Даже если и нет у него сколько, то можно найти, серебро у тебя есть, так найми людей.

— Радомир — я посмотрел на брата — ты скоро пойдешь на судах в море купцов погонять и поторговать, дед Боян уйдет к Твердиславу, Аркху накажем, чтоб реку Данаприус стерег, а как увидит воинов Казмира, то пусть нас сразу оповестит. А вот кого отправить за наемниками и куда?

— То не беда, людей найдут, вон Гореслава и отправь — Боян махнул рукой — его в низовьях реки все знают и у него ладьи есть, вот пусть как лед уйдет и спускается за наемниками. Только ты на долго не нанимай, так до листопада хватит, а там лучших отберем и к себе в дружину возьмешь.

— А сколько нам это обойдется сколько наемники возьмут? — спросил я.

— По гривне до листопада возьмут и придут самые оторвы, такие и воинов Казмира не у бояться — произнес Боян.

— Хорошо, скажи Гореславу, пусть две сотни нанимает и в своем остроге сажает, оружие и припасы для осады мы ему подкинем, но чтобы ни один воин Казмира мимо его острога не прошел — согласился я, двести гривен серебра, это конечно много, но я могу лишиться вообще всего, даже головы.

А еще меня беспокоили люди Радомира, если братец поймет, что я потерял хватку и удачу, то он может меня прирезать и всю казну себе прихватить и смыться куда подальше, поэтому пусть идет в море и там купцов грабит. На мощь стен недо-крепости Гореслава я не надеюсь, но готские вожди по крайней мере там остановятся, или оставят часть войска. Много сюда воинов не придет, им нужно будет Буссовы рода контролировать, чтобы не сбежали, охранять границы от роксоланов. И так, я думаю, что воевать мою землю могут прийти пять-шесть сотен воинов Казмира, это как раз те самые профессионалы, что есть у готских вождей.

Я уже в голове прикинул план войны, немного сдержим врага на Данаприусе у стен острога Гореслава, потом немного сдержим врага у стен острога Бажены, туда тоже сотню воинов посадить можно, а еще есть Витьбовский поселок, там можно стены укрепить и держать оборону. Таким образом до Полоцка меньше половины врагов дойдет. В наших болотах они все и передохнут, правда не сразу, сначала кони, а потом и готы. А еще есть Аркх, мне нужен этот проворный парень, вон как быстро он дослужился до командира эскадры речных разбойников.

Аркха я отправлю вниз по Днепру, пусть спуститься до порогов и продаст пару десятков сабель новых и наконечников для копий аланам Кугума. А местные кочевники, что пороги стерегут обязательно поинтересуются, от куда такое оружие, вот тут то мой Аркх и должен сработать. Он должен сказать, что есть за болотами княжество где правит князь Чеслав и вот такие дивные сабли он производит для великих воинов, но злой самозванец Казмир, что называет себя вождем всех готов, не даёт торговым судам ходить к царям много уважаемого народа роксолан Кугуму. Посмотрим, как долго Казмир проживет после такой информации.

Мы успели форсировать реку Янтарную (Западную Двину) еще по льду и поехали на юго-восток напрямик через лес к селению Бажены, а за нашей спиной уже текли несмелые ручейки таящего снега, идет весна.

Я не знаю когда тает снег в Белоруссии, и поэтому просто начал считать, что наступил март. Хотя тут не всё так просто. Вот местные тоже делят год на месяцы, только на лунные месяцы, и по разному их называют.

Например все четко говорят: "через луну" — это означает почти как через месяц, но лунный месяц. То есть полный оборот луны, это двадцать восемь дней, вот все местные довольно точно считают отрезки времени года по лунным месяцам и получается, что в современном мире 13 лунных месяцев в году, а не двенадцать как у вас. 365 дней делим на 28 и получаем 13 месяцев и еще один день, день Перуна или день весеннего равноденствия, то есть просто праздничный день.

И вот сейчас я ехал и думал о том, что какие то ученые в 21-м веке нашли еще один тринадцатый знак китайского зодиака, получается, что местный календарь более точный и сразу рассчитан ровно на 13.

Всю дорогу Цветана ехала молча, я сказал, что отправляю посольство к её отцу, и предложил со мной прогуляться, так сказать, проводить послов, забрали всех её охранников, тёток помощниц и тронулись в путь.

На лошадках было идти самое то. Красота, если пеший переход мы делали всего по 30 км в сутки и этот отрезок пути назывался "ристалищем", то есть один пеший переход, который делает дружинник за сутки. А вот при путешествии на конях мы сделали два ристалища в сутки, поэтому до Бажены мы добрались за трое суток. Это небывалая скорость передвижения.

Сутки просидели у Бажены, я отошел в болото и откопал свое ожерелье. Я его спрятал давно, тогда я ещё не знал как обернется моя судьба, а вот теперь пришло время достать символ власти.

— Бажена, собирайся — сказал я старейшине — на обратной дороге мы забираем тебя со всеми людьми в Полоцк, тут останутся десяток воинов, охранять селение и торговать с песьголовыми. Сколько у тебя сейчас людей.

— Почти полторы сотни — ответила Бажена — но в основном бабы и дети, мне зимой песьеголовые сами детей своих приводили и просили купить, так я всех забрала, товаром отдавала и запасами. А еще два рода вендских прибились, что по льду через болота прошли.

— Не переживай, я тебе в Полоцке работу найду, там много работы, к тому же вместе жить безопаснее, у нас тут очередная война намечается, а там река и корабли, если что и рыба будет и товары привести из стран заморских сможем.

— Да я поняла всё, давно поняла, что не оставят нас в покое, ты железо делать начал, а сам того не ведаешь, что тут за десяток наконечников для стрел можно девицу купить, а за топор додрый песьеголовые двух здоровых рабов продадут — произнесла Бажена. А ты тут торговлю с ними как с равными наладил, неж-то будут такое соседи терпеть, они ведь местный народец вообще за людей не считают, и дерут с них в три шкуры за каждый железный наконечник стрелы или нож, а ты другой.

— Я такой же как и все, я просто пока людям верю — сказал я — пока они соблюдают те правила, что я указал вождям племен, я с ними торговать буду как с равными, но если кто посмеет на моих людей нападать или меня начнет обманывать, перережу всех, не пожалею ни стариков, ни детей. И это не я такой, это время такое, в этих болотах выживает только сильнейший.

— А что весту свою выгоняешь? — спросила Бажена — или сама уходит?

— А ты что заметила? — спросил я.

— А как же, вон смотри она тут уже день сидит, а на тебя не смотрит, а бабы твои с самострелами с тебя глаз не сводят, того и гляди сейчас на слюну изойдут все.

— Так это воины мои, им положено так на князя смотреть.

— Вот ты дурной вождь, а еще князем называешься — захохотала Бажена — ты бы избавился от них, а то они тебе всех вест распугают, вон эта Цветана бежит от тебя как нечисть от огня.

— Да пусть бежит, если боги порешат, так назад вернется.

— А сам ты что? — спросила хитрая баба.

— В каком смысле сам? — не понял я.

— Так нужна она тебе или нет?

— А я от куда знаю, за ней род стоит почти три сотни воинов — я посмотрел на Бажену — но есть и другие рода и больше и богаче, у князей на девицу не смотрят, у князей выгоду считают.

Мы доехали до Гореслава через сутки, а подъезжая к деревянному острогу слышали как трещит лед на Днепре. Ледоход это плохо, быстро переправить Цветану по льду не получилось, это плохо, но и враги теперь по льду не придут, а это уже хорошо. А когда весенняя распутица превратит все эти земли в непроходимые болота, то ни о каком нападении речи быть не может. Теперь до лета можно передохнуть.

Десять дней мы стояли в селении Гореслава, ждали окончания ледохода и все это время, я закатав рукава работал. Мы рубили лес, ставили срубы и сторожевые вышки, этот маленький форпост должен первым встретить врага, это ключ в мои землям.

— Слушай Гореслав у меня к тебе задание есть — подошел я к своему наместнику — возьмешься ли за трудную работу?

— Так ты скажи Чеслав, что за работа — молодецки проговорил Гореслав — посмотрю, осилю ли?

— Ты знатный воин и тебя по Данапрасу многие рода знают — проговорил я но сам смотрел в другую сторону, наблюдая за поведением Цветаны, а та стояла и смотрела как уходят последние льдинки, вот же, не терпится ей — хочу отправить тебя вниз по реке за людьми, только не за рабами, а за воинами.

— За воинами? Я понял, что ты людей набираешь, мне уже рассказали — промолвил Горесла — а сколько звать то и на какой срок?

— Я дам две сотни гривен серебра, а ты мне скажи сколько людей набрать можно и на какой срок.

— Вот это да — удивился Гореслав — так ты Чеслав и вправду везучий ватажник. Ты только скажи, что меньше чем за год заработал такую кучу серебра, так к тебе люди и так побегут и просить будут что бы их к себе взял.

— Мне воины нужны, которые готов и роксолан не у бояться, а людей что сами захотят ко мне идти, ты не прогоняй, пусть с родами своими идут всех приму.

— Бывшие вояки все сейчас в селениях своих сидят на всём готовеньком, их одевают, кормят, холят и лелеют. Те никуда не пойдут, а зачем, свою славу они уже завоевали, теперь за счет неё и живут, а вот молодежь, так те до забав готовые, может и пойдут в наём. За две сотни гривен серебра я тебе найму сотню лучших воинов на год, только нам ведь сотни мало — почесал бороду Гореслав.

— Тогда набери две сотни до первого снега.

— Если ты войны ждешь, то первый снег тебя не спасет, как раз, как лед встанет, так и жди ворога — с сомнением произнес Гореслав.

— Я не хочу обманывать людей, если летом не отобьемся, то умрем все как один. А если лето отстоим, то зимой нас уже вожди готские побить не смогут, я всех дружинников в брони одену, прогоним поганых Германцев до самых степей, где роксоланы правят, а там людишки Кугума ворогов и без нас побьют. Скажи Гореслав — спросил я — а кто за тебя останется старшим, как ты уйдешь?

— Вон Орша, он воин хороший.

И тут опять блик, и темнота, аж повело чуток. Да что это за флешка там в голове такая кривая? Память подгружается, с вирусами какими-то, это наверное опять знакомое слово услышал, аж в глазах искры. Выходит память моя среагировала на имя Орша. Я помню кино про Великую Отечественную смотрел, так там город Орша, немцы штурмовали и стоял он на Днепре, а тут такое совпадение.

— Знаешь Гореслав, я тебе другой городок после войны дам, там ворогов много, дикари лесные часто шалят их песьеголовыми зовут. Там и руда есть, из которой железо доброе делают и торговля хорошая. Удержишь ли от ворога?

— Ты мне селение Бажены отдать хочешь? — спросил Гореслав — а её с родом куда?

— Её я в Полоцк со всеми родовичами заберу, а ты людей, что ко мне захотят всех собирай и в лесную крепостицу веди, будешь там вождем, а наемников тут в селении Орши оставишь, пусть сам его от ворогов защищает.

Цветана в последние дни не разговаривала даже с прислугой однако старая бабка ведунья всё не отходила от неё. Тётка Миронега всячески пыталась разговорить свою подопечную и развеять её плохое настроение.

— Что стало с тобой дитя мое, чем ты так расстроена? — спросила Миронега

— Я думала, что еду к мужу доброму, который будет думать о роде своем — грустно ответила Цветана — однако Чеслав лишь о войне думает, а вместо суженной своей с грязными девками возлягает.

— Да что ты говоришь Цветанушка? А я вот от баб слыхивала, что после нашего приезда никто из девок полоцких в светлицу княжескую не захаживал.

— Нешто ты думаешь, что такие дела только в светлице творить можно — возмутилась Цветана — Чеслав ни разу ко мне не пришел, ни разу уд свой не обнажил и с женою своей не возлег, неужто я так некрасива, что он меня за всё это время не возжелал? А хватать девок помойных за не пристойные дела ему охота?