Третий шаг. Книга 3. Очарование Ремиты

Кокроша сидел в своей привычной позе, прислонившись спиной к лиане. Остальные, как обычно, спали тесно прижавшись к друг другу. Рядом с собой Олег с недоумением обнаружил Джулию, хотя твердо помнил, что ложился вдали от нее. Встал, с наслаждением потянувшись.

Только-только начинало рассветать, и первые солнечные лучики высекали из капелек сконденсировавшейся повсюду воды яркие брызги.

Итак, начались пятые сутки их пребывания в сельве. Они привыкли к бесконечной дороге, и даже Лоркас начал демонстрировать чудеса эквилибристики на скользких кочках. Казалось бы, можно и дальше идти и идти, но, прислушиваясь к потаенным сигналам своего организма, Олег начал подмечать какую-то особую усталость. Каждое движение хотелось делать максимально экономно, и становилось муторно на душе при одной только мысли высоко прыгнуть или побежать изо всех сил. Да и пахнуть он, кажется, стал совсем по-другому...

За весь оставленный за плечами путь никто из них серьезно не заболел, не поранился. Лишь Лоркас сплошь покрылся маленькими красными пятнышками. Кокроша сказал, что это обыкновенное кожное раздражение: те ямы, в которые учитель постоянно падал в начале пути, были не что иное, как своеобразные желудки, в которых одни обитатели сельвы переваривали других. Человеческая кожа не может выдержать частые атаки агрессивной среды.

У Лены опухоль рассосалась. След от удавки дерева-рыбака на шее у Джулии также пропал. Хорошо, что тогда наставник среагировал мгновенно. Никто ничего еще и понять не успел, а Кокроша подскочил к теряющей сознание девочке и перерубил удушающий ее отросток. Когда все пришли в себя, учитель сказал, что та ловчая ветка и сама отпала бы, когда поняла, что ухваченная добыча несъедобна. Якобы не было еще случая гибели людей от дерева-рыбака. Однако все с тех пор на всякий случай обходили стороной растения, похожие на то, коварно выбрасывающее хищные отростки и сильно испугавшее их.

— Вон, посмотри на Змея, — сказал Кокроша. — Длина его, я думаю, метров пятьсот, не больше. Совсем молодой.

— Где Змей? — удивился Олег и, задрав голову, увидел, как высоко-высоко в небесной синеве плывет длинная змейка. Бахрома по ее краям хищно колыхалась.

Что-то было не так. Что? Ах да, раньше под сплошным зеленым покровом они не видели ни кусочка чистого неба.

— Вероятно, мы подошли к границе сельвы, — сказал Кокроша в ответ на вопросительный взгляд Олега. — Местные деревья стали ниже и растут значительно реже. В темноте, устраивая привал, мы этого не заметили. Сегодня мы должны наконец-то встретиться с людьми. Надо бы поспешить. Если мы видим небо, значит, и нас могут заметить сверху.

Олег, вооружившись длинным листиком, стал щекотать Лену по шее и за ухом. Девочка встревожено зашевелилась, тщетно отмахиваясь. Потом проснулась и с возмущенным криком, прерываемым смехом, набросилась на Олега якобы для достойного отмщения. Джулия под этот шум проснулась, но сделала вид, что спит, в ожидании, что и ее будут будить подобным образом. Тщетные надежды: Олег не мог спокойно даже смотреть в ее сторону.

Бесконечные безапелляционные просьбы и какие-то не относящиеся к делу вопросы, бабьи ужимки и капризы, ахи и охи, постоянные попытки как бы невзначай прикоснуться, прижаться сделали свое дело: Джулия смертельно надоела ему. Вначале Олег гадал, что с ней произошло и по какой причине так резко изменилось ее поведение. Потом одна только мысль о ней стала в тягость, и он стремился вообще ее не замечать. Все бы ничего, так ведь она даже в его сны каким-то образом пролезла!

А объяснение происходящему было самым тривиальным. Джулия действовала исключительно по холодному расчету. По известной ей и очень веской причине она решила влюбить в себя Олега и упорно добивалась поставленной цели. Сравнительно недавно она, пользуясь своими особыми отношениями с миссис Макгорн, взяла у воспитательницы книжку, отсутствующую в школьной библиотеке, про то, как молоденькая девушка вскружила голову солидному мужчине, и в полном объеме применила приемы, придуманные той героиней, к своей ситуации. Бедная! Ее неопытность и незнание психологии сыграли роковую роль. Полученный ею результат оказался прямо противоположным: Олег возненавидел ее.

Дело в том, что мужчины различной возрастной категории ищут в женщинах совершенно разное. В молодости — покорную исполнительницу их желаний и внимательного слушателя, чтоб было кому рассказывать о своих бедах и искать поддержки. В среднем возрасте — верного и надежного жизненного попутчика, мудрого советника. А пожилым часто хочется лелеять и до изнеможения восторгаться красотой ускользающей от них зари мира. Вот почему юноши часто по уши влюбляются в поживших женщин, а стариков сводят с ума взбалмошные нимфетки. По-настоящему, однако, счастлив лишь тот, у кого хватило ума не вдаваться в крайности и выбрать золотую середину. Джулия не знала ничего этого и приняла неверную тактику действий.

Кокроша, дождавшись, когда поднимется Лоркас, сухо приказал всем быстро умыться в текущем рядом ручье и незамедлительно двинуться дальше.

Где-то через час пути сельва совсем оскудела. Пропали высокие растения и грибные наросты. Одна малицеллия бурно шла в рост.

— Ты чувствуешь, какая теплая земля? — спросила Лена Джулию. — Сегодня, наверное, будет очень жарко.

— Не знаю. Не думаю, — по-светски ответила Джулия. — Солнце прячется за облаками. Как бы дождь опять не хлынул, а нам и спрятаться-то некуда.

Они перешли вброд маленький ручей — сколько таких еле заметных водных струек и настоящих лесных речек им пришлось преодолеть за время пути! — и отчетливо стало ясно, что почва под ногами гораздо горячее воздуха.

— Быстрее, быстрее, — поторапливал Кокроша.

— У меня такое чувство, словно с меня сняли всю одежду, — сказал Олег неизвестно кому. Наставник внимательно посмотрел на него, но ничего не ответил, только ускорил шаг.

Они почти бежали, когда заросли малицеллии внезапно кончились, и перед ними предстало необъятное свежевспаханное поле. Олег замер в восхищении. Он и представить себе не мог подобные масштабы работ.

— Ух ты! — воскликнула Лена. — Здесь, наверное, поработал настоящий великан. Вон там вдалеке — видите? — его трактор. Мы туда пойдем?

— Нет, — ответил Кокроша. — Это полностью автоматизированный плуг. Он нам не нужен. Мы пойдем во-он к тому агрегату.

— А там что? — спросила Лена, вглядываясь в еле заметную точку на самом горизонте.

— Насколько я понимаю, это универсальный комбайн. Как правило, он работает под наблюдением людей.

Ходьба по безбрежному вспаханному полю рождала необычные ощущения. У Лены разыгралась фантазия:

— Вот было бы здорово, если б здесь действительно жил великан... Нет, чтобы мы были лилипутиками, людьми особой породы, гораздо меньше ростом, чем остальные. Тетя Поля рассказывала нам сказку про такую девочку. Вместо дома она жила в цветке, а питалась нектаром цветов. Как интересно! Помнишь, Юля? — Джулия в ответ лишь высокомерно фыркнула: она-то знала, что ничего хорошего от такого не было бы. — А может, и на самом деле мы очень маленькие? Потому-то нас и держали в заточении...

И Лена, и Олег, и даже Джулия сейчас в глубине души называли свою прежнюю жизнь в школе, изолированной от всего остального мира, не иначе как заточением.

Их ждали. Около огромного и непонятного агрегата высотой в добрых три человеческих роста стоял незнакомый человек, широко расставив ноги. Приблизившись к нему, Олег не сумел сдержать робость и спрятался за широкую спину наставника.

— Добрый день, — сказал Кокроша.

— Добрый-добрый, — с какой-то кривой усмешкой произнес незнакомец. — Кто вы такие и откуда?

— Да-а, — Кокроша небрежно махнул рукой. — Туристы, одним словом. Поломали всю свою технику, и сейчас вот уж которые сутки выбираемся в цивилизованные места.

— Туристы, говорите? Ваше лицо мне вроде бы знакомо. Как вас зовут?

— Кокроша, потомственный дворянин. А ваше имя?

— Я Свен Варга, простой крестьянин, — заволновался Свен. — Не ожидал, что когда-нибудь встречусь с вами, адмирал. Мой внук бредит вашими подвигами. Какая неожиданная встреча! Для меня большая честь...

— Не надо пустых слов, — перебил его наставник. — Перед вами всего лишь пятеро измученных людей, нуждающихся в немедленной помощи. Нам нужен лит.

— И принять ванну. Переодеться во что-нибудь чистое. Привести себя в порядок. И поесть человеческой пищи не мешало бы, — капризно сказала Джулия.

— Да-да, — засуетился Свен. — Прошу вас, садитесь. Я сделаю все, что в моих силах.

Арест

Как только они забрались внутрь, Свен занял место рулевого, и огромная машина покатила на удивление быстро и плавно. Кокроша сразу прошел в особую кабинку, где находились терминалы дальней связи. О чем и с кем он говорил, слышно не было. Когда он вернулся ко всем, Свен сокрушенно сказал:

— Не знаю, что и делать. Все мои улетели в Мифополь отдохнуть от сельской жизни, походить по театрам. Я на время перебрался сюда, в полевой домик...

— Неужели у вас даже помыться негде? — забеспокоился Лоркас.

— Ну как, негде. Есть кое что, но, боюсь, вас не устроит. Всего две ванные комнаты...

— Ничего, нам хватит. Будем мыться по очереди.

— Не уверен, хорошо ли отлажены бытовые автоматы, смогут ли они изготовить ту одежду, к которой вы привыкли. Ох, а литы...

— Что — литы? — встревожено спросил Кокроша.

— Здесь, на ферме, остался только один, и тот грузовой. Загружается на центральной усадьбе и одновременно проходит регламентный осмотр. Боюсь, что вам будет неудобно лететь на нем. Вызвать из города пассажирский?

— Не надо, — быстро сказал Кокроша.

— По времени вы ничего не теряете. Мой аппарат будет готов не раньше чем часа через два.

— Ничего. За это время мы приведем себя в порядок. Скажите-ка, Свен, в последнее время к вам на ферму наведывались посторонние?

— Нет, никого не было. Все как обычно. Много летало вокруг...

— Кто-то все же к вам приезжал?

— Ну, был новый врач. Старый-то в город подался. Потом... контролер нашего графства со своими новыми помощниками...

— Сколько было этих помощников?

— Четыре человека. Но на ферму они не заезжали, а занимались установкой какой-то аппаратуры экологического контроля.

— Где?

— Да везде. В основном по периметру прилегающих к сельве участков. Вы должны были заметить датчики.

Кокроша вопросительно посмотрел вначале на Олега, потом на Лоркаса и девочек. Отрицательно покачал головой один учитель. Девочки же даже не поняли, что от них хотят.

— Ладно, — сказал наставник Олегу, — будем надеяться на чудо.

— Вот обрадуется Ник, когда узнает, что у нас в гостях сам адмирал Кокроша! Можно, я вызову его сюда, чтобы он мог хотя бы автограф взять у вас на память?

— Ник — это ваш внук?

— Да.

— Послушайте, Свен Варга, — Кокроша говорил совсем спокойно, своим обычным голосом, но у Олега почему-то мурашки побежали по спине — я попросил бы вас дня два-три держать нашу встречу в тайне ото всех. Никому ничего не говорите, не совершайте необычных действий. Я обещаю, что при первой же возможности встречусь и с вашим внуком, и со всеми другими вашими родственниками. Договорились?

— Да-да, — забормотал фермер. Его взгляд скользнул по обнаженным рукам Лоркаса, обильно покрытым красными воспаленными точками. — А вам, между прочим, желательно было бы показаться врачу.

— Ничего, я потерплю, — сказал учитель, — нам действительно надо как можно быстрее добраться до Мифополя.

— Хорошо, вам виднее. Я простой крестьянин и не играю в ваши игры. Не желаете привлекать к себе внимания — пожалуйста. Со своей стороны я сделаю все, что в моих силах.

Меж тем их машина обогнула очередной холм, и их взорам предстала высокая бетонная стена, уходившая, казалось, до горизонта.

— Это что такое? — обеспокоенно спросил Лоркас.

— Мы же в приграничном крае, — пояснил Свен. — Жилую зону необходимо огораживать, чтобы земные растения не начали бесконтрольно распространяться. Там, за стеной, стоит мой полевой домик, да несколько хозяйственных построек. На той стороне от огороженного пространства — отсюда не видно — завод по производству биоконцентратов. Я ежегодно отправляю в Мифополь до сорока тонн экспортной продукции... Вот мы и приехали.

В сплошной стене образовалось отверстие, и они въехали во внутренний двор.

"Небольшой полевой домик" Свена Варги на деле оказался трехэтажным особняком, окруженным тенистым садом. Внутри — все удобства, до которых додумался человек в своем стремлении к безудержной неге. Казалось невероятным, что подобное может оказаться в такой глуши.

Девочки объявили, что им необходимо минут двадцать-тридцать для того, чтобы как следует подготовиться к принятию ванн, и предложили мужчинам первыми пройти очистительные процедуры.

Вдоволь наплескавшись под обжигающе горячим душем, переодевшись во все новое, Олег, отдуваясь, вышел на веранду. Там вокруг длинного стола, сплошь заставленного тарелками со всевозможными яствами, возбужденно крутился хозяин, потчуя Лоркаса.

Учитель с неимоверной быстротой поглощал предлагаемую пищу, и жир струился по его подбородку, капал за ворот рубахи.

— Присаживайтесь, молодой человек, — обратился к Олегу Варга, — ешьте, пожалуйста.

Олег, чувствуя как его рот наполняется слюной так, что невозможно сказать ни слова, молча уселся напротив учителя и принялся за еду.

Первый кусок он проглотил, не заметив. На третьем спохватился: помнится, в прочитанных книжках много говорилось о том, что очень голодному человеку нельзя сразу есть много и быстро. Поэтому он взял нож и с подчеркнутой аккуратностью стал педантично выполнять все те неестественные движения, которым их обучала миссис Макгорн. Глядя на него, Лоркас тоже начал проявлять сдержанность.

— У вас удивительно вкусное мясо, — сказал Олег, чтобы заполнить воцарившуюся тишину. — Вы готовите его каким-то особым способом?

— Особым? У меня обычный кухонный агрегат. Секрет в ином, молодой человек... простите, как вас величают? Олегом? Очень хорошо. Моего зятя так же зовут.

— А какая у вас семья? Сколько человек?

— О, много, — махнул рукой Свен Варга. — Я да Софья, моя жена. Трое сыновей с невестками, да дочка с мужем. Итого — десять взрослых. А внучек у меня шесть, внуков — пока трое...

— Как я вам завидую! — воскликнул Лоркас.

— Да, жизнь не обделила меня радостью, — степенно произнес Свен Варга и гордо огляделся.

— А вам никогда не надоедало крестьянствовать? — спросил Олег. — Никогда не хотелось стать, скажем, дворянином?

— Мальчик, что я забыл во дворянстве?!

— Ну... быть бароном почетно. А графом и подавно. Управляешь своими землями, правишь справедливый суд. Все тебя уважают...

— И что прикажешь делать с этим уважением? Повесить его на стенку? В печку засунуть? Запомни, пожалуйста, что внешний блеск — это ничто. Главное — это то, что у тебя внутри. Да, кстати, почему ты считаешь, что я за свою долгую жизнь не добился никакого уважения? Смею заверить, что и здесь, на Ремите, и тем более за ее пределами я гораздо известнее, чем все твои графья вместе взятые!