Я у мамы инженер

— Удачи с расследованием тайны запертой комнаты, — крикнул я в сужающуюся дыру.

И с чувством хорошо выполненной работы повернулся к публике, расставив руки как Тони Старк на известном фото. Вышло как-то не очень — и Беляш, сидящий на перевернутом кресле и пленник сферы смотрели мимо меня. На что-то, находящееся за моей спиной.

— Ну что там, блять, ещё? — застонал я, неохотно поворачиваясь.

Чтобы тут же подпрыгнуть на месте, словно ужаленный в задницу — на противоположном конце острова, раскинув крылья, высился огромный, похожий на крылатую подводную лодку гидросамолет. Носовая его часть, вместе с крохотными, по сравнению с остальной тушей, иллюминаторами кабины, была свернута набок, открывая черное нутро трюма. Из него выпрыгивали и бежали в нашу сторону темные фигурки бойцов.

— Обознатушки — перепрятушки, — сказал я, стараясь сохранять спокойствие, — никогда не любил отдых на море.

После чего поднял разомкнутый обруч портала вертикально, снова соединив концы. Делал я это без спешки, хотя коленки предательски дрожали. До бегущих в нашу сторону солдат было еще метров триста, так что время у меня было. Хотя и не очень много — минута, не больше.

О том, что солдаты начнут стрелять, я старался не думать. Если бы хотели — то уже стреляли бы. Разделяющие нас три сотни метров ничего не значили для расположенных на крыльях гидроплана турелей с крупнокалиберными пулеметами.

Включившийся портал дернулся и замер, зафиксировавшись в пространстве. По ободку пробежала знакомая уже волна огоньков, которые замерли, высветив знакомые символы. Машинально окинув взглядом обруч врат, я обратил вниманиена то, что цвета миров отличаются от уже ставшей привычной световой схемы.

И отличие было не только в том, что голубым, вместо желтого, теперь светился знак -. Как и следовало ожидать, при смене базового мира, они с $ поменялись цветами. Но тут таким же желтым цветом светилась и 卐. После передислокации врат мир фашистов стал доступен для посещения.

Может быть были и другие отличия, но мне было не до того. Найдя символ ★, втопил кнопку, активировав врата. И на секунду ослеп от ударившего в лицо потока солнечного света. Заслоняя лицо рукой, я всмотрелся в открывающийся мне мир, откуда веяло жаром как из открытой печки.

И не увидел ничего, кроме слепящего потока света, в сравнении с которым освещенный полуденным солнцем пляж казался темным коридором. Но что-то менять уже было поздно — бегущие к нам солдаты, хоть и вязли в песке, успели преодолеть треть пути.

Поднапрягшись, я пропихнул в новый мир спальный мешок, из раскрытого ворота которого сыпались продукты, швырнул ящик с инструментами, за ним последовал всё еще находящийся в ступоре кот. После чего я перекатил шар, внутри которого аккуратно переступал ногами нахохлившийся пленник и только потом посмотрел в сторону атакующих нас солдат.

После чего в спешке разомкнул врата, перетащив обруч через пространственный водоворот. И начал в панике пританцовывать около закрывающихся врат, мечтая о том чтобы они быстрее закрылись. Прямо передо мной, можно сказать что в шаговой доступности, лежало на боку забытое кресло.

Кресло было моё. Удобное. Привычное. И я, если бы был хоть немного расторопнее, мог бы его спасти. Нужно было сделать всего шаг — схватить кресло за ручку, пока портал еще был широким. Но когда портальное окно было широким — я колебался. А когда я решился — оно уже стало узким.

«Собственно, этот паттерн повторяется во всем, что я делаю, — мрачно подумал я, — я опаздываю на минуту, и мне вечно не хватает доллара».

Обернулся я только тогда, когда стремительно сужающаяся дыра водоворота наконец схлопнулась. Мы находились на вершине песчаной дюны, ничем не отличающейся от окружающего нас миллиона одинаковых дюн. Где-то далеко, у самого горизонта, виднелась зубчатая полоска безжизненных гор. Прямо над головой, в кобальтово-синем небе сияло солнце, заставляя окружающий нас песок нестерпимо сиять.

— Так себе мирок, — сказал я, натягивая на голову капюшон и поднимая сидящего на куче вещей кота, —валить отсюда надо.

Кот ничего не ответил, так как был занят — дышал, вывалив язык. А потом и вовсе отключился, потеряв сознание от жары — много ли ему надо, при его-то весе?

Аккуратно убрав тельце кота за пазуху, в относительную прохладу, я повернулся к железной клетке. Песок обжигал мне ноги даже через подошвы кроссовок и я запоздало вспомнил о босых ногах эльфа. Впрочем, все оказалось не так страшно — уперев в стенки ноги, пленник продолжил методично пилить клетку ножовкой.

— Меня зовут Эллахар, — почувствовав мой взгляд сказал он, не прекращая пилить.

То есть, на самом деле он конечно сказал не «Эллахар», а что-то вроде совершенно непроизносимое, навроде «Йэллахоэ» — но мой тренированный чтением фэнтези мозг автоматически подобрал из бэкграунда подходящее имя.

— А меня Алексей, — сказал я, машинально протягивая руку.

Потом немного смутился, так как руку, для рукопожатия пришлось просовывать в клетку, но Эллахар и бровью не повел. Рукопожатие его было уверенным, а рука сухой и холодной.

— Алексей, сюда приближается что-то большое, — спокойно, словно комментируя погоду, сказал он.

— Мы уже уходим, — отозвался я, поднимая обруч врат, — в смысле большое?

Смысл сказанного дошел до меня не сразу. Но, когда дошел, сумел переполошить. А кто бы не переполошился, оказавшись в раскаленной пустыне на другой планете? Да, да, я тоже вспомнил про Шаи-Хулуда.

— Это, большое что-то, оно вообще живое? — спросил я, возясь с вратами, — этот мир кажется безжизненным.

Вопреки ожиданиям, обруч не складывался — не хватало одного звена. «Неужели я обронил его в другом мире?» — от этой мысли я у меня по спине, игнорируя жару, побежал ледяной пот.

— Везде, где есть пригодный для дыхания воздух, есть жизнь, — пожал плечами Эллахар, — а там, где есть жизнь, есть и дыхание Риллифэйна. Здесь оно совсем слабое, это скупой на жизнь мир. Но сейчас сильный источник движется в нашу сторону. Мне незнаком рисунок этой силы — могу только сказать, что это какое-то животное. Одно или несколько.

Все время, пока мне читали эту лекцию, я погружался в бездну отчаяния, вороша сначала носком кроссовки, а потом и руками обжигающе горячий песок. В голове роились мысли о людях, которые погибали, запертые в сауне, о брошенных в огонь трех юношах из библии, и даже о сварившемся насмерть царе из Конька Горбунка.

И тут одновременно произошли два события — я нащупал рукой недостающее звено и вершина расположенного на расстоянии полусотни метров холма взорвалась облаком сверкающего в лучах солнца песка.

«А вот и Шаи-Хулуд, — меланхолично подумал я, — накаркал, блять!».

Хотя, если честно, самого обитающего в песке червя я не видел. Так что не берусь утверждать что это был именно он — это мог быть и его меньший братец олгой-хорхой, или вообще черт знает кто.

Выяснять я не стал. Вставив недостающее звено в обруч, я ткнул пальцем в первый попавшийся горевший символ и бросился, не дожидаясь открытия врат, за стальной сферой. Сидящий в ней пленник перестал пилить и уперевшись руками и ногами в стенки приготовился к перемещению. Ножовку при этом он, словно абрек, держал в зубах.

«Мне бы его выдержку, — успел подумать я, поднимая сферу, — я бы в подобной ситуации уже пару сотен кругов успел намотать, бегая как хомячок в шаре».

И повернулся к порталу. Открывшийся новый мир, представленный плохо видимым из-за летящего в дыру вместе с потоком горячего воздуха песком каменистым склоном, понравился мне с первого взгляда. Не ледяная пустыня и не море — что еще нужно страннику для полного счастья.

Просунув в портал сферу, я сделал шаг назад, чтобы забрать ящик с инструментом и мешок с продуктами. Но, замер, остановленный сухой, тощей, но неожиданно цепкой рукой, ухватившей меня за локоть.

— Стой, — сказал Эллахар, — это большое что-то уже совсем близко!

— Лады, — сразу согласился я, махнув рукой на вещи.

Если честно, мне совершенно не хотелось возвращаться в огненную пустыню. Что до вещей — новые куплю. Не жили богато, не стоит и начинать.

Разомкнув портал, я втянул обруч в новый мир и замер, наблюдая в сужающееся отверстие за брошенными на песок вещами — вернувшееся ко мне с переходом на твердую почву любопытство требовало чтобы я посмотрел на Шаи-Хулудахотя бы одним глазком.

И я увидел — оставленный на горячем песке мешок с продовольствием, вдруг начал тонуть в песке. Неожиданно, видимо под влиянием вибрации или проходящего через него газа, песок стал словно жидким.

— Спасибо, друг, — сказал я, дождавшись закрытия портала, — на месте мешка мог оказаться я.

Эльф молча кивнул, продолжая пилить решетку. Я вытащил из-за пазухи бесчувственное тельце кота и аккуратно дунул ему в нос. В медицинских, естественно, целях.

— Где это мы, Мамочка? — спросил кот, приподняв голову.

«А и верно, — запоздало подумал я, — в каком мире мы сейчас оказались?». Конечно, я прекрасно помнил, что нажал на иероглиф (_*_) — вот только, что он означает? Сначала я было решил, по аналогии с миром ( • )( • ), что это мир победившего гомосексуализма.

Что-то вроде Афона, — но не того Афона, что гора, остров и монастырь, а родины Этана — героя Лоис Буджолд. Но сейчас, оглядываясь по сторонам, я решил что не всё так очевидно. Мы находились на поросшем умирающим лесом склоне горы — вокруг нас, словно памятники самим себе, высились окаменевшие остовы деревьев. Но не это было самым странным — и тут и там, застряв в переломанных ветвях, висели побитые и исцарапанные бытовые предметы — стулья, газонокосилки, холодильники и автомобили.

Еще больше этих предметов, изломанных так, словно они свалились с большой высоты, покрывало каменистую почву во всех направлениях. Выглядело это так, будто какой-то великан собрал всю бытовую мелочь из города и высеял её в лес. Великан… или вихрь?

Возможно ли что я смотрю на последствия сильного урагана? Или, что более вероятно, последствия цунами — сильного потока воды, который пронесся через лес, предварительно опустошив лежавший на его пути город? В пользу второй версии указывали промоины, оставленные промчавшейся через лес водой.

И занесенные песком кости кита, лежащие неподалеку.

— Этот мир отравлен и умирает, — сказал Эллахар, — вода, воздух, и всё живое здесь полны яда.

И тут до меня дошло. Мир, в котором мы находились, вовсе не был миром победившего гомосексуализма. Это было мир победившего пиздеца — мир, которому пришла жопа, если вы понимаете о чём я.

— Насколько всё плохо, — спросил я, поворачиваясь к собеседнику, — как скоро мы умрем?

— Несколько часов мы можем провести здесь без особого вреда для здоровья, — пожал плечами Эллахар, — если не будем пить местную воду и есть местную еду. Но если мы задержимся здесь дольше, то заболеем. И умрем, если не покинем этот мир или эту местность.

— Хреново, — сказал я, — но ничего страшного. У нас есть еще один мир в запасе.

— Подожди, — сказал Эллахар, — дай я решетку допилю. Несколько минут ничего не решит.

— Ой, что же ты раньше молчал, — воскликнул я, — я об этом постоянно забываю. Неудобно-то как!

И взявшись за пилу, в несколько движений перепилил прут решетки. И следующий. И еще один. После чего сумел, разогнув оставшиеся прутья, освободить сидящего в клетке пленника. Который, выйдя на свободу, словно как-то раздвинулся, разложился, как высвободившаяся из кокона бабочка — оказавшись, в конце метаморфозы, стройным, высоким — выше меня — мужчиной. Худым, конечно, как жердь.

И голым.

Самого Эллахара нагота, кстати, не волновала. Выбравшись наружу из клетки, он сдержанно поклонился мне, после чего начал разминаться, сгибая и разгибая длинные, как у паука, конечности.

Я не стал ему мешать — у меня были и собственные задачи, нужно было выбираться из мира апокалипсиса. Подняв врата, я активировал их… и застонал, от острого чувства разочарования.

Мир, в котором мы оказались — был тупиком. Все загоревшиеся на ободе врат символы сияли красным. Кроме двух — голубого (_*_) и желтого $. Врата из мира пиздеца открывались только обратно, на Землю.

— У нас проблемы? — спросил подошедший ко мне эльф.

— Видимо да, — вздохнул я, — отсюда врата открываются только в мой мир. А там, если ты не забыл, нас ждет целая куча злых до безумия стражников. Врата открываются только в мою квартиру, увы и ах.

— Это не проблема, — как-то нехорошо улыбаясь сказал эльф, — Я вижу деревья с застрявшим в них металлом. Ты можешь сделать мне пару коротких копий? Стражники в твоем мире слабы и ленивы…

— Нет, нет, нет, — замахал руками я, — давай обойдемся без смертоубийств. По возможности, — добавил я после паузы, вспомнив что случаи разные бывают.

— Хорошо, — кивнул эльф, — я и сам не люблю бесцельно убивать.

— Вот и славно, — в первый раз после начала всей этой заварушки улыбнулся я, — слушай мой план: как ты сказал, мы можем находиться в этом мире без существенного вреда для здоровья несколько часов. Вот мы их и просидим — переждем бучу. Стражники не будут торчать у меня дома вечно — они устроят обыск, а потом смоются к себе в отделение, опечатав моё жилище большой и страшной печатью. И мы сможем спокойно вернуться, взять новые запасы и спокойно проследовать в мир ( • )( • ), где предадимся неге и покою.

— Несколько часов, — сказал Беляш как только я закончил говорить, — это много. Я уже пить хочу.

Я застонал, вздевая к закрытому низкими тучами небу руки.

В мире (_*_) все шло через (_*_).

Глава 11 Локация: «(_*_)»

Воду чтобы напоить кота я совершенно неожиданно нашел у себя в кармане, когда начал соображать куда сложить разобранные врата для перемещений. Давным-давно, еще в прошлой жизни — час назад, собираясь в рейд, я машинально надел свой жилет для путешествий на велосипеде. В котором, помимо фонарика, складной антисобачьей дубинки, и универсального ключа, была бутылка с водой, пачка печенек и шоколадка.

Которые я тутже отдал Эллахару, всосавшему их вместе с крошками за считанные секунды, запивая водой из найденной бутылки. В отличие от еды, воду эльф пил аккуратно, маленькими глотками, вежливо выпив при этом ровно треть бутылки.