Терракотовые дни

"... Ведь я столько раз помогал вам", — хотел он сказать. Но не сказал.

Бойко все понял и так...

-//-

От управы до центральной церкви было недалеко: всего-то на три квартала подняться почти к комендатуре, затем свернуть направо и пройти еще один квартал.

Но по старой привычке Бойко пошел наискосок, дворами. Ланге следовал за ним.

На Хорст-Вессель-штрассе вышли чуть ниже банка. Прошли мимо бакалеи...

— Скажите, Володя, отчего у вас магазины называются так однообразно: "Продукты". Фантазии не хватает, не так ли?..

В ответ Бойко только пожал плечами.

Из ворот магазина рабочий выкатил тачку и покатил ее на пустырь, к оврагу. Тачка была допотопная, с колесом необрезиненным, громыхающим. Стыки листов проржавели, и теперь то и дело на мостовую падали комочки глины. От магазина к пустырю тянулась желтая дорожка.

Бойко и Ланге прошли выше, почти у самой площади Ланге остановился, будто что-то вспомнив:

— Владимир?..

— Чего еще?..

— Вы никогда не копали винный погреб?..

— Нет... Исключительно могилы...

Из плечевой кобуры Ланге вытащил свой "Вальтер".

— Оружие при вас?.. — спросил он Бойко.

А, действительно, при нем ли?.. Бойко похлопал себя по карманам, выбил "парабеллум" себе на ладонь.

— Поработаем?..

-//-

— А все же не понимаю, как вы догадались? — пожал Бойко плечами, осматриваясь в подвале.

— Я же вас спрашивал, копали ли вы винный погреб.

— Ну я помню... Я ответил, что копал только могилы.

— Правильно. А какая выемка идет при копании могил?

— Ну надо посчитать. Копаем в глубину где-то на полтора метра, грубо два на полметра. Получается... — Бойко прищурился, задумался. — Ну да. Полтора куба.

— И сколько роют могилу?

— До обеда можно легко управиться...

Ланге зажег от спички вторую керосиновую лампу, снял пиджак, галстук, отдал одежду Бойко:

— Подержите...

Бойко одежду принял, но сказал:

— Не лазили бы?.. Ведь завалит — я вас сам не откопаю...

— Пообещаете нашим шахтерам отпущение грехов — они откопают.

Ланге стал на четвереньки и полез в нору. Его голос стал глуше и тише:

— Могилу ведь роют в стесненных обстоятельствах. Начинают двое-трое, заканчивает один. Ведь так.

Владимир кивнул: в яме лопатой не помашешь — это факт. Ну и что с того: это значило только то, что Ланге когда-то копал могилу или смотрел, как это делают другие. Отто молчал. Бойко взглянул в туннель, уж не случилось ли чего с немцем. Свет лампы колыхался, значит, тот лез дальше:

— Ведь так, Владимир? — переспросил Ланге.

— Положим, что так...

— А винные погребки копают хором. Собирают людей и за пару дней все готово. Значит, если работает один человек, то так тому удобней.

— ...Или людей не хватает.

— Чушь и блажь. Один ли человек копает или десяток людей, надо вынуть один и тот же объем. Стало быть, если платить почасово, то согласно учебнику арифметики придется заплатить одну и ту же сумму. А если исходить из реальности — то даже меньше. Потому что рыть изо дня в день — один человек выдохнется. Земляные работы, кажется, самые трудоемкие. Это раз.

Голос стало слышно лучше. Скоро Ланге появился в подвале.

— А есть и второй?

— Фактор номер два. Если мы роем просто подвал, то в равных долях будет и глина и ваш знаменитый чернозем. Но на дорожке от магазина я видел только желтый грунт. Из чего вывод: рыли в глине.

— А вы раньше рыли винные погребки.

— Да.

— Где? У себя в Германии? У вас там есть виноградники? — Владимир выглядел откровенно удивленным.

— Вы читали "Фауст" Гете?

— Не читал...

— Почитайте на досуге.

— Пренепременно.

— Я и не сомневался...

— Не сомневались, что прочту?

— Не сомневался, что вы так ответите. Так вот, там в самом начале, в погребке Ауэрбаха, в Лейпциге пьют рейнское...

Ланге выглядел неважно: под рубашку насыпалась земля, куски глины застряли в волосах.

Брюки, которые помнили пьянящий воздух берлинской Under der Linden сейчас были измазаны жирным украинским черноземом и более интернациональной желтой глиной.

Кроме того Ланге был человеком роста высокого, братья-саперы — коротышками. В туннеле Отто было тесно, жарко, и теперь он пытался отдышаться, обтрусить землю с одежды.

— Дайте ей подсохнуть. Так вы только размажете, — посоветовал Владимир.

Ланге кивнул: пустое. Владимир осмотрелся вокруг — подвал был небольшой, чуть больше обычного, деревенского, где крестьянки хранят разносолы, купорку, традиционную бутыль с самогонкой. Здесь же стояла только бочка с водой. В полумраке подвала она казалась просто черной.

Возле бочки стоял шанцевый инструмент. Лопатки, саночки, на которых, вероятно, вывозили землю.

— Ну вот и все, — задумчиво проговорил Владимир.

Отто улыбнулся и сказал:

— Нет, не все... Это только начало. Теперь я знаю, что ваш Колесник или кто там еще действительно решил ограбить банк.

— Но ведь его план сорван. Или не так?..

— Не так... Это был отвлекающий маневр.

— Простите?.. — немец удивлял Владимира все больше и больше.

Ланге улыбнулся еще шире: сегодня был день его триумфа.

— Как вы думаете, как далеко отсюда до банка.

— Метров тридцать-сорок я думаю.

— Надо будет замерить, но, думаю, где-то так... Я только что осмотрел туннель. Знаете сколько он длинной? Десять метров. Может быть, двенадцать.

— Я думал длинней.

— Это обман зрения — из-за темноты и узости.

— Так мало?..

— Да. Прежде чем рыть подкоп, им надо было углубиться, подготовиться к выему земли. Пусть выемка велась по кубическому метру в день. Тогда туннель должен быть закончен через две недели. Но золота не будет уже через неделю. Теперь смотрите — туннель в поперечнике имеет где-то один-полтора квадратных метров. О чем это говорит?

— Это говорит о том, что двум людям в нем не разминуться... — задумчиво пробормотал Бойко.

— Правильно! То есть движение могло идти в одну сторону. Прошедший первый, прежде чем пуститься в обратный путь, должен был дождаться, пока из туннеля не выберутся все, кто за ним следовал. Организовать живую цепь они не могли по причине малочисленности, да и те, кто находился бы под землей, в туннеле, быстро бы уставали.

— Они могли сделать вроде канатной дороги.

— Могли, но вы ее видите? — рукой Ланге обвел подвал, будто приглашая Бойко указать на нее.

— Ее могли собрать в другом месте. Разобрать на детали. Привезти сюда. Собрать здесь.

Из рук Бойко Отто забрал свой пиджак:

— Выбираемся отсюда.

Бойко по лестнице поднялся первым, затем помог выбраться Отто. Вдвоем вышли в зал магазина.

Владелец и землекоп со связанными руками стояли в углу. Когда они оказались рядом, Бойко заметил, что они довольно похожи. Ну да, так и есть: братья, если не близнецы. Вероятно, рыли по очереди: когда один уставал, второй его сменял. А тот, кто рыл доселе землю, изображал из себя владельца магазина.

Кроме них, в помещении было полдюжины солдат. Дойдя до магазина, Ланге остыл, вернул оружие на место. Оставил Бойко на перекрестке, сам сходил в банк, оттуда позвонил в комендатуру, вызвал солдат. Всей компанией и вторглись в магазин. Без лишних разговоров положили хозяина лицом на невымытый пол, пробежали по зданию. Нашли вход в подземелье. Туда привела все та же желтая дорожка. Землекоп сдался без сопротивления. А что толку с него было бы? Загнанный в угол — самое точное слово про него...

Ланге молча прошел через магазин на улицу. На ходу дал знак солдатам: выводите арестованных.

Магазин закрыли на замок, у дверей на всякий случай поставили часового.

— А что будем делать с туннелем? — спросил Бойко.

— Я слышал, на аэродроме бетонируют полосу? Пусть дыру в подвале заколотят досками, привезут раствор, пробьют вот здесь отверстие, — Ланге показал на тротуаре где именно. — И будут лить, пока не потечет через верх.

Статья Ланге

Еще во времена гражданской войны Миронов так часто переходил из рук в руки, что карты коммуникаций то ли пустили на самокрутки, то ли сожгли в камине, то ли просто потеряли.

В следующие годы было все больше не до канализации и водопровода. Не хватало продуктов, лекарств. Не хватало абсолютно всего, и прокладку нового водопровода отложили до лучших времен.

Наступления таковых все откладывалось — мешали гипотетические враги народа, вполне реальное воровство и вера в то, что все обойдется. И сантехники ремонтировали поломки по наитию и все больше честным словом, благо чугунные трубы с дореволюционных мануфактур давление держали исправно.

Войдя в город, немцы уже на следующий день запустили водонапорную станцию. Комендант открыл кран — оттуда потекла ржавая вода. Он ожидал, что ржавчина стечет, но прошел час, второй, а вода оставалась рыжей. С комендантом случилась истерика.

Сначала он попытался озадачить людей Тодта-Шпеера, но те только отмахнулись: им было не до того.

Тогда из Германии выписали электрический насос и возле комендатуры стали рыть колодец.

Но выкопать удалось всего ничего — на глубине полуметра нашли скелет.

Вызвали Ланге и Бойко.

Земля была суха, и Бойко тут же спрыгнул в яму.

— Убит, — сделал он вывод. — Удар в голову. Вероятно, топором. Убийца был ростом с жертву. Скорей всего правша... Или обидекстер...

— Убийство? Будем искать преступника, — улыбаясь, спросил Ланге, подавая руку Бойко.

— А зачем? — ответил тот, отряхивая со штанов пыль.

Убитый, вероятно, бывший городской голова. Мундир сотлел, но нагрудный знак остался. Он пропал, кажется, в 1913 году. До сего дня считали, что он сбежал. Тогда еще в кассе нашли недостачу. Свалили на него...

— И кто его убил?..

— Тут сложней... Но лет пять назад здесь был дом одного старика. Милый такой дедушка, хороший, приятный. Был... А оказывается он еще и убийца. Вот он убил и закопал у себя на огороде, сажал редиску над покойником. Больше никто этого сделать не мог.

— Ну да ладно. Будем считать дело закрытым?..

— Я заслужил премию? — пошутил Бойко.

Ланге отмахнулся. Мужики, что копали колодец, наконец-то, вмешались:

— Так что нам делать-то?

— Засыпьте эту яму и копайте колодец рядом.

— Да как-то не по-божески...

— Ну раз так, вытаскивайте кости, ищите гроб, тащите покойного на кладбище.

Мужики переглянулись:

— Оно нам надо?..

В яму посыпалась земля...

-//-

— Чем заняты?..

— Пишу статью.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросил Бойко.

— Да. Постарайтесь мне не мешать...

Бойко пожал плечами и сел в углу. На столе рядом валялась кипа немецких иллюстрированных журналов, формата такого же, как и советский "Огонек". Бойко пододвинул их к себе, стал листать один за другим. Разглядывал картинки — на них была совсем иная жизнь.

После войны Ланге намеревался защитить докторскую степень. С темой он пока не определился, впрочем, и война будто бы затягивалась. А ведь после нее определенное время должно уйти на установление нового порядка...

Но вот беда — соискатель докторской степени должен был обладать определенным количеством публикаций. Ланге, вроде бы, договорился со своим однокашником, что тот пристроит его в какую-то газетенку.

Работа была скучна.

Статья была еще не написана, но какой-то тираж ей уже был обеспечен. Ланге мог бы схалтурить, поэтому он просто заполнял словами страницу за страницей, не слишком беспокоясь о творческой стороне вопроса.

"Они говорят: Мир хижинам — война дворцам". Но, завоевав дворцы, они селятся в них, не в хижинах.", — написал Отто. Задумался, перечитал фразу внимательней. Звучала она неплохо, но совершенно не подходила по смыслу к статье. Ее пришлось вычеркнуть, но прежде он аккуратно переписал ее в записную книжку. Вдруг пригодится в будущем.

Его статья касалась преступности в послевоенном, грядущем, Тысячелетнем Рейхе...

"...

Построение расового общества нового типа в обозримом будущем даст искоренение преступности, поскольку арийская нация не склонна к социальным девиациям.

Но в период становления нового социса существует вероятность перерождения преступности.

Вероятно, что в Новой, объединенной Рейхом Европе, преступность так же обретет черты схожие, взяв самые опасные черты национального криминала.

И здесь мы, как и на остальных фронтах, должны бороться с интернационализмом, как с понятием, совершенно чуждым национал-социализму

..."

Ланге прихлебнул из чашки чай и, не прекращая писать, спросил:

— Вы знаете, какой был один из первых практических случаев использования бунзеновской горелки?

— Простите?.. — переспросил Бойко.

— Эффект горения металла в кислороде.

— Это автоген (30) что ли?

— Ну да. Он.

— Нет, не знаю.

— В конце прошлого века ею разрезали сейф при ограблении банка. Кажется, это было в Чикаго.

— Надо же какой ужас, — лениво заметил Бойко. — В жизнь бы не подумал.

— По сути, — продолжал Ланге, — то преступление было инновационно, если хотите — интеллектуальное. Скажите, подобное было на вашей памяти?

— Хм... Как-то трактором выдернули решетку из камеры хранения. А однажды вор-домушник следовательницу окрутил во время допросов.

— Банально, Владимир, банально. Даже преступления у нордических рас более высшие, разумные. Кстати, смею заметить, Бунзен был немцем. Наверняка арийцем.

— А что, Бунзен был бандитом? Просто странно вообразить, будто он мотается из Германии в Чикаго, единственно, чтоб разрезать сейф. Опять же, сомневаюсь, что он изобретая резак, думал только о том, чтобы заменить обычную воровскую отмычку.

— Это вы к тому, что гений и злодейство — несовместимы. Думаю, эту фразу придумал какой-то гений, исключительно чтоб отвлечь внимание от своего злодейства. Если бы Леонардо знал, сколько будет стоить его "Джоконда", он бы наверняка сделал несколько копий и через подставных лиц продал бы их в разных уголках Европы. Таким образом, мы бы лишены нужды ездить через всю Европу, чтобы посмотреть на то или иное полотно. Шедевров бы хватило на все столицы. Я думаю так: если у тебя есть какой-то дар, умение, которое выделяет тебя среди прочих, — твой долг использовать его как можно чаще. Во-первых, это благотворно для дарования, оно развивается. Во-вторых, он выделяет носителя из общей массы, возвышает его...

Ланге обмакнул перо в чернильницу и продолжил:

"...

Славяне — это древнее низшее арийское племя.

Бытует заблуждение, что у низших рас и преступность имеет характер примитивный, бытовой.

Это не совсем так. Напротив, порой поведение славянских преступников наполнено такой хитростью, которую трудно встретить в Европе.

Следует так же отметить иррациональность, нелогичность отдельных русских преступлений. Это вносит определенный элемент хаоса.

Что это — звериное чутье?

..."

А действительно, что это? — задумался Ланге. Самостоятельно ответа не нашел. Решил спросил у Бойко. Перевел и прочел эту часть Владимиру: