Некондиционный

Тронулись с места, побежали.

А дела здесь были намного хуже, чем у нас. Вертолёт упал на кабину пилота, превратив её в стальное месиво, из которого торчала окровавленная рука пилота — наверное, единственная уцелевшая часть тела. Мы с Рутландом в четыре руки оторвали двери пассажирского отсека, откуда тут же раздался выстрел какого-то осла… едва не вышиб мне мозги.

— Вы что там, совсем охренели?! — хрипло заорал я. — Свои!

— Свои… Свои! — заголосил кто-то в вертолёте. — Парни, у нас тут…

Да, было видно, что «у нас тут» целая куча раненых. Корпус машины был пробит очередью насквозь. Пулям приходилось прогрызать себе путь через кубометры металла и живой плоти, но они похоже очень легко с этим справились.

— Теннант! Капитан! — крикнул кто-то внутри. — Убили! Теннанта убили!

Вот, значит, как… Капитан всё-таки успел сбежать, однако лишь для того, чтобы быть застреленным несколькими минутами позже. Я захотел взглянуть на лицо этого человека, чтобы запомнить его. Но нам с Рутландом на руки сгрузили какой-то бесформенный ком в обугленной форме капитана полиции с опалённой до полной неузнаваемости головой, от которой ужасно пахло горелыми волосами.

Рутланд принял тело, не кривясь, что было удивительно — как быстро этот чистюля сумел побороть брезгливость. Эта ночь изменила нас всех. Но она ещё не кончилась, нужно было бежать. Снова бежать, притом подальше. Теннант был мёртв, я, похоже, остался единственным живым командиром группы, значит мне и карты в руки.

— Рутланд! Морган! Эй! — я щёлкнул пальцами перед невидящим взглядом моего помощника. — Всё хреново. Прорываться всем сразу не имеет смысла. Надо дробиться на группы. Бери с собой половину людей. Эй! — Рутланд понимал мои слова и кивал, но смотрел при этом совершенно бессмысленным взглядом. Его лицо было вымазано гарью и кровью. — Рутланд! Слушай меня внимательно! Нужно рассыпаться! Встречаемся в доках, терминал пять, пароль от ворот два-пять-ноль-один…

19.

Глазастик вернулся от Рутланда, утирая кровавые сопли. Мы торчали в заброшенном здании, подготовленном к сносу. Окраина, но разросшаяся на три яруса ввысь благодаря заводам и сопутствующей инфраструктуре. Мы, как нетрудно догадаться, в самом низу. В темноте, грязи и мусоре, то и дело прилетавшем сверху, из домов счастливчиков, сумевших забраться повыше. Им хорошо, у них хотя бы солнце видно. Чёрт, да тут снег падает реже, чем пустые бутылки. Освещение — только старые неоновые вывески и чудом уцелевшие фонари. Контингент — работяги с заводов, неудачники на пособии, мигранты и бандиты. Ну и, разумеется, мы.

Когда мы заселялись, Рутланд сказал, что тут можно было бы зависнуть подольше — уж больно удобное место. Тихое, неприметное, без полиции и вообще какой-либо власти. Трущобы, сэр, в самом классическом понимании. Мы выгнали из этого здания целую толпу бродяг — голодных и оборванных, зато вооружённых и постоянно жующих героиновую жвачку. Можно сказать, что мы решили вопрос мирно только благодаря ребятам из SWAT, выглядевшим достаточно грозно для того, чтобы с ними сразу же расхотелось иметь дело.

Так вот, Глазастик вернулся от Рутланда, утирая кровавые сопли.

Я сидел, закинув ноги на подоконник, на скрипучем деревянном стуле, едва не развалившемся под моим весом, и пытался вычислить периодичность, с которой коротит неоновую вывеску «Liquor» за окном. Где-то рядом находился бар, в котором круглые сутки кому-то били морды, с соответствующим звуковым сопровождением.

Где-то над нами светило солнце, била ключом жизнь, мчались по автострадам машины, гудели монорельсовые поезда, набитые пассажирами. Но не здесь. Мы снова оказались в мире вечной ночи.

— Ты!.. — Глазастик сжимал кулаки и пытался найти слова, достаточно оскорбительные для того, что я сделал. — Ты!..

Не знаю, наблюдал ли за нами Азимов — когда я последний раз смотрел в его сторону, андроид сидел в углу, прислонившись спиной к старым фотообоям, изображавшим горную речку. Он вообще старался не выходить из гибернации без особой нужды.

— Ну ты и урод! — прошипел разъяренный напарник. Кровь из носа стекала по его подбородку, капала на гавайскую рубашку. В темноте она выглядела чёрной.

— Что такое? — я напряг весь свой артистизм для того, чтобы задать этот вопрос как можно более удивлённым и оскорблённым голосом.

— Не притворяйся! Ты обезвредил её! — Глазастик ткнул в меня костлявым указательным пальцем. Жуткое зрелище, честно говоря. Дреды, глаза-очки, кровь из носа… Бр-р.

— Что?.. Я не знаю, о чём ты, — сама невинность.

— Пошёл ты! — он отворачивается и выходит, бормоча себе под нос: — Сукин сын…

С тех пор мы с ним не разговаривали.

Я знал, что этот случай ещё аукнется, и оказался прав. Когда Рутланд построил остатки Организации в длинном обшарпанном коридоре и объявил о том, что ищет добровольца, Глазастик ткнул в меня пальцем и сказал, гнусно ухмыляясь:

— Эйдер пойдет.

— Ну ты и мудак… — выругался я вполголоса, так, чтобы наш великий лидер этого не услышал.

— Отличная идея, — кивнул Рутланд. — Морт как раз то, что надо. Пойдём со мной! Остальным разойтись!

Мы прошли в комнату Моргана. Она ничем не отличалась от остальных — колченогая табуретка, вонючее тряпьё, используемое в качестве кровати. На полу пакеты из-под фастфуда и консервные банки, пара винтовок прислонены к стене, рядом цинковые патронные ящики.

— Что я должен сделать?

— Устроиться на работу, — судя по ухмылке, Морган явно не имел в виду что-нибудь вроде «Ты свободен. Построй карьеру, женись и настрогай детей».

— А если подробнее?

— Сейчас расскажу…

Тремя днями позднее я сидел на уютном диванчике в роскошной приёмной офиса компании «Электросистемы Холла» и делал вид, что непринуждённо листаю каталог её продукции.

Неплохо, очень красиво с виду, но я мало что понимал во всех этих технических терминах и характеристиках. Рутланд рассказал, что компания производила новые тела. Вот так вот запросто — теперь природа людей вообще никак не ограничивала. Главное — есть ли у тебя на это деньги. Например, можно было пересадить свой мозг в тело стройной голубоглазой блондинки. Я усмехнулся при мысли об этом. Старые толстые извращенцы, наверное, просто с ума сходили.

Модели и впрямь были что надо. На любой вкус и цвет. Я залюбовался, листая каталог.

Видно, «Электросистемы Холла» и впрямь практиковали индивидуальный подход к каждому клиенту и не задавали лишних вопросов, помогая стать человеку тем, кем он хотел.

Хочешь — будь идеалом. Как скульптура древнегреческого бога: ничего лишнего, только красота и гармония. Хочешь добавить чего-нибудь — пожалуйста. Если ты мужчина, будут тебе мускулы «Мистера Вселенная» или метровый член, если женщина — слепят любые параметры фигуры, даже самые нереальные.

Листая каталог, я наткнулся на специальные модели тел для разных фриков: огромные зелёные орки, всякие монстры, инопланетяне, человеко-рептилии… Полная коллекция ночных кошмаров. С ума сойти можно.

Вообще, всё это было очень заманчиво. Даже я присмотрел себе модель, хотя «родное» тело меня, в общем, устраивало. Было бы здорово однажды лечь на стол, закрыть глаза и проснуться кем-то другим. Со всеми твоими старыми внутренностями, только клонированными, свеженькими, не изношенными. Без кариеса, смол и никотина в лёгких, с печенью, не грозящей внезапно вырасти, сердцем… Нет, с сердцем у меня был полный порядок. Тут не придраться.

Начать новую жизнь. По-настоящему с чистого листа.

Но, к сожалению, такого количества денег мне не видать. Только не в этой жизни.

— Мистер Карстоун! — прощебетала секретарша, пронзив меня взглядом огромных голубых глаз и ослепив вырезом на белоснежной блузке. — Проходите, вас ожидают.

Мистер Карстоун — это я, если что. И я прислал в «Электросистемы Холла» резюме, гласящее, что я, бывший полицейский с блестящим послужным списком, не замаравшийся во время бунта, желаю устроиться к ним на работу. На чрезвычайно ответственную, высокооплачиваемую и перспективную должность ночного охранника.

— Веди себя естественно, — сказал Рутланд. — К твоему досье они не смогут подкопаться, ты чист. Так что если кто-нибудь начнет кричать и требовать немедленно во всём признаться — не ведись, они просто берут тебя на понт.

Мне предстояло беседовать не с начальником службы безопасности, а с его заместителем — толстым мужиком, носившим усы и ухоженную бородку, судя по виду, каждый день подбриваемую. От него на весь кабинет несло одеколоном.

— Проходите, присаживайтесь. Мистер...

— Карстоун, — представился я, уверенный в том, что толстый ублюдок досконально изучил моё резюме и просто притворяется, что выполняет свои обязанности спустя рукава.

Я сел в кресло и ответил на несколько стандартных вопросов о моём полном имени, образовании и опыте работы.

— Вы пьёте, мистер Карстоун? — вот это уже ближе к делу, начиналось настоящее собеседование.

— Нет, сэр. Я завязал не так давно, — тут я даже не соврал.

— Насколько недавно? — сарказм в голосе моего будущего начальника был так тонок, что им можно было резать хлеб. — День? Два?

Я сделал вид, что колкость меня не задела:

— Что-то около недели.

— Да, это похоже на правду, — кивнул толстяк, ухмыляясь так мерзко, что мне захотелось врезать ему по морде. — Вы говорили, что работали в седьмом районе, так?

— В пятом, сэр, — детская попытка подловить. — Отдел убийств, — я решил не давать боссу шанса задать ещё один вопрос с подвохом.

— В пятом... Ну-ну... Слушай, приятель, давай начистоту. Кто делал тебе документы?

Если бы Рутланд не предупредил заранее о попытке расколоть меня таким вот образом, то я бы наверняка повёлся. Толстяк был чертовски убедителен.

— Департамент кадров, сэр, — это подразделение Нейрокорп выдавало паспорта всем жителям Нейро-Сити.

— Не смешно. Я знаю, что никакой ты не Карстоун и в пятом районе ты не служил.

— Где же я тогда служил, сэр? — спросил я с каменным лицом и невинными глазами.

— А вот это хотелось бы от тебя услышать. Я сам служил в пятом районе. Представь себе, в убойном отделе, — будущий босс придвинулся ко мне, сверля взглядом, запах одеколона стал ещё сильнее, хотя мгновением ранее я был уверен в том, что это невозможно в принципе. — И тебя я там не видел за все двадцать лет, что отпахал детективом.

Я молчал и хлопал глазами.

— Слушай, если ты запачкался во время бунта полицейских — это не моё дело, — толстяк решил сменить фальшивый гнев на не менее фальшивую милость. — Мне просто нужен новый охранник. Но врать не надо. Лжецов я тут не держу.

Прекрасная актёрская игра. «Хороший коп» вызывал доверие, но я готов был спорить на деньги, что вслед за моим признанием последует звонок в полицию и арест.

— Я не вру, сэр. Мне нечего скрывать. В бунте полицейских я не участвовал, мои документы — настоящие. Это всё, что я могу сказать, — я развёл руками как можно искреннее.

— Пошёл вон отсюда, — голос начальника был полон презрения. — И скажи спасибо, что я не сдам тебя копам с твоей фальшивкой прямо сейчас.

— Спасибо, сэр, — я поднялся и направился к выходу из кабинета.

— Стой! — будущий босс окликнул меня у самых дверей. — Вернись.

Глупо было бы предположить, что на этом проверка окончена. Со мной ещё говорили, пытаясь подловить на нестыковках в моём рассказе, но уже не так активно, как раньше.

— Хорошо, мистер Карстоун. Вы приняты. Можете приходить на стажировку завтра к девяти вечера. Не опаздывайте. Я предупрежу старшего смены, чтобы вас впустили и провели надлежащий инструктаж.

Рутланд выдал мне денег на первое время. Этого хватило на то, чтобы на месяц вперёд оплатить недорогую комнату в том же районе, где теперь обитала Организация, только ярусом повыше. В принципе, всё то же самое, но поменьше всякого отребья, изредка было видно солнце да от проезжающего монорельса стёкла сильнее дрожат.

А вот условия, надо сказать, показались мне королевскими — окна целы, тараканов и крыс почти нет, постель мягкая, комната достаточно чистая и потолок не грозит рухнуть на голову. С бытовой техникой полный порядок — даже стена-экран есть. Красота.

К стажировке я подошел ответственно. Не ожидал этого от самого себя. И за короткое время прослыл прямо-таки образцово-показательным работником. Приходил заранее, не опаздывал. Не пил.

Я серьёзно.

Даже не тянуло. Наверное, отшибло после того случая с «Городом счастья», за который Рутланд крупно поимел Глазастика. А тот не упустил случая подписать меня на очередное задание, с шансами на возвращение равными нулю. Ах, как жаль, что не получилось пристрелить Рутланда…

— Привет, парни! — поздоровался я с охранниками, сидевшими в «аквариуме» возле входа.

— Ага, и тебе, — кивнул один из них — толстый и сварливый, с непроизносимым именем, которое я, в принципе, и не собирался запоминать. — Переодевайся поскорее.

По пути в раздевалку я прошёл через несколько рамок-сканеров, никак на меня не отреагировавших. Спустя десять минут после того, как я надел белую рубашку с жетоном службы безопасности компании и быстренько покурил, за мной и напарником закрылись двери «аквариума». Смена началась.

Ничего сложного — сиди себе, смотри на мониторы, куда выводится картинка с камер наблюдения и датчиков движения, пей кофе литрами и раз в час прогуляйся по этажу с фонариком. Почти всё было автоматизировано — датчики, сигнализация, камеры и ещё бог знает что. Казалось, что люди тут были явно лишними.

— Первый этаж, час ночи. Всё спокойно, через минуту пойдём на обход. — Передал напарник центральному посту.

Молодой блондинчик, какой-то спортсмен, кажется, «рукопашник». Не служивший в полиции, а получивший лицензию после обучения в одном из частных «центров подготовки охранного персонала». Никогда не воспринимал подобные конторы всерьёз — один мой знакомый, чей IQ был равен размеру ноги, закончил подобное заведение едва ли не с отличием. Уж не знаю, чему там учили. Возможно, правильным позам для сна на столе, алгоритму включения фонарика и разгадыванию кроссвордов.

— Кто пойдет? — спросил напарник, желая услышать в ответ: «Я пойду. Протирай штаны дальше».

— Я пойду. Протирай штаны дальше, — улыбнулся я, вызвав у Крутого Профессионала кривую ухмылку.

Да, приятель, тебе придётся проглотить это. Так что сиди тут и смотри в Сети видео вроде «Десять лучших боёв Крутого Каратиста». А когда вернусь, косись на меня, типа, вот какой я молодец, вот чем я интересуюсь, ты заметил? Заметил. Точно так же, как и то, что ты слишком выпячиваешь своё увлечение напоказ, а следовательно, не достиг в нём никаких успехов. Сраный малолетний показушник.

Да, я накручивал себя, потому что сегодня, скорее всего, мне придётся его убить. Как и многих других охранников, что встанут на пути между мной и прототипом скелета Mark-1114.