Иллюзия жизни или последняя надежда Альдазара.

  — Спасибо!

  Мужчина расслабился, откинувшись на подушку, и даже улыбнулся. А я пошла дальше. Прошло чуть больше часа, когда ко мне подошла Касуми.

  — Прибыли первые пострадавшие, нас просят пройти в операционную.

  Мне показалось, что я уже более-менее освоилась. Но это чувство было только до того времени пока не увидела вновь прибывших. Грязные, в окровавленной одежде, с наложенными временными заплатами на обрубленные конечности. Одни стонали, другие подвывали от боли, некоторые тихо плакали, качаясь из стороны в сторону, были и те, кто без сознания. Встречал их на входе Луи — Натан. Одних отправлял в общий зал, выкрикивая имя врача который должен был их тут же посмотреть, других, отправлял в бокс или говорил в какую каюту отнести и подготовить к операции. Но были и те, кому он закрывал лица покрывалами и кивком головы показывал что всё. Я первый раз видела мертвецов. Нет, когда жила в общине у нас были похороны. Но тогда все выглядела как-то иначе. Другое восприятие. Сейчас же... на глаза набежали слезы. Я со страхом всматривалась в каждое лицо, страшась узнать в нем Антона.

  — Успокойся, им и так тяжело. Если же они будут видеть растерянность или страх медперсонала, то им станет еще хуже. Ну же, возьми себя в руки. И пошли, мне нужна помощь.

  Постаравшись незаметно вытереть слезы, я натянула улыбку на свое лицо. Им действительно гораздо страшнее меня. И страшнее, и больнее. Нельзя раскисать. Держалась улыбка у меня, пока не переступила порог каюты, в которой пациент ждал операцию. Хорошо, что он был или без сознания или под снотворным и не увидел моего лица при первом взгляде, брошенном на него. Помимо мужчины на операционном столе, здесь была еще одна медсестра. На вид женщине было лет пятьдесят, возможно чуть больше. Ловкими движениями она уже почти полностью срезала всю одежду с пострадавшего и нашему взгляду открылась резано-рваная рана на животе, через которую вываливались внутренности прямо на стол. Желудок сжало в неприятном спазме. Хорошо, что он был пустой.

  — Если мы не поторопимся, он умрет. Так что пошли руки мыть, пора его собрать в кучу и заштопать.

  Я перевела испуганно-вопросительный взгляд на главврача, удивляясь и тому, что мужчина еще жив с такой-то травмой и тому, что Луи-Натан решился зашить его вручную? Если получится, то это будет невероятно.

  — Не лучше ли его поместить в бот? — задала вполне резонный вопрос после увиденного.

  — Лучше, но свободных нет. В них пациенты с еще более тяжелыми травмами. Ты с нами?

  На секунду закрыв глаза я глубоко вздохнула.

  — Да.

  Больше лишних разговоров не было. Первая операция длилась больше двух часов. Но прошла успешно и это главное. На ней я больше следила за показателями данных и пульсом пациента, а также за работой второй медсестры, чем помогала.

  Не успели мы закончить, как место первого раненного занял второй. У этого было раздроблено бедро. Кость пришлось собирать по кусочкам. В этот раз уже ассистировала я. Ажара только страховала меня. Поняв что я справляюсь, она ушла. Следующие шесть часов мы работали вдвоем с Луи — Натаном. Раненые шли непрекращающимся потоком. Я уже не отличала одного от другого. Слушала только короткие реплики врача, подавала необходимые инструменты, отсасывала или промокала кровь, держала зажимы, запаивала или зашивала раны в конце. Одного, второго, третьего.

  Когда унесли очередного пациента и у нас появился небольшой перерыв, прислонившись к стене опустилась медленно на пол. Устала. Положив голову на колени, закрыла глаза. Мне надо отдохнуть, хотя бы немного.

  — Даш...

  — Что?

  Шевелиться сил не было, поэтому задала вопрос не поднимая головы. И так по голосу узнала Сергея.

  — Там твоего мужа привезли.

  Резко вскинувшись, вопросительно посмотрела на неонатолога. В ответ встретила извиняющийся взгляд. Неужели он ... он... Спрашивать было страшно. Поэтому я просто смотрела. Смотрела и ждала.

  — Он жив, но ему недолго осталось. Он сильно пострадал.

  — Я могу его увидеть?

  Задавая вопрос я перевела вопросительный взгляд на Луи— Натана.

  — Конечно. Тем более тебе все равно надо отдохнуть.

  С трудом поднявшись, я на негнущихся ногах пошла за Сергеем. В голове было пусто и только набатом звучало 'ему недолго осталось'. Старалась сдерживать слезы. Он не должен видеть меня плачущей. Это мне удавалось плохо. Сказывались потрясения сегодняшнего дня и усталость. Последняя новость меня добила окончательно, и слезы потекли по щекам. Как же так? Нам обещали новую счастливую жизнь в колонии и где она? Что здесь вообще происходит? Идей, откуда взялись или кто и чем нанес те ужасные раны, с которыми мне сегодня пришлось иметь, не было. Это не были ни ножевые ранения, ни пулевые, ни тем более лазерные. Непонятные химические ожоги, раздробленные кости, разорванные ткани, мышцы и сухожилия. Кто или что могло их наносить?

  — Даша, он не знает что умирает. Дай ему спокойно уйти.

  Мы стояли перед дверью в какой-то отсек. Здесь я еще не была. Значит, обреченных держат отдельно от раненых. Скорее всего, это правильно.

  — Если хочешь, я дам тебе успокоительное, или можешь вообще туда не идти. Он выглядит не лучшим образом.

  — Нет, не хочу быть заторможенной. Подожди минутку. Сейчас я успокоюсь.

  В очередной раз размазав слезы по лицу уперлась лбом в холодную металлическую стену. Вдох, выдох, еще раз, глубже, спокойнее. Мне понадобилось немного больше минуты, но я все же успокоилась.

  — Что с ним?

  Хотелось заранее знать, к чему готовиться.

  — У него нет рук, разворочена грудная клетка, оторвана нога, большая кровопотеря, — нахмурившись, слушала Сергея, пока он перечислял повреждения мужа. Вроде бы ничего смертельного. С этим всем сможет справиться бот, восстановив все. — Но хуже всего, что в его кровь попал яд, с которым мы не можем справиться. У нас нет антидота. От него внутренние органы начинают гнить и быстро разлагаться, превращаясь в кашу.

  Значит все же нет ни единого шанса.

  — Кто это с ними делает? Кто нападает?

  Задавая вопрос я посмотрела в глаза стоящему рядом мужчине.

  — Все живое вокруг.

  — Как это? — непонимающе нахмурилась. Такого ответа я точно не ждала.

  — Мы сами не понимаем как. Первые пару месяцев все было спокойно. Поселение разрасталось. Все шло по плану. Мы подумали, что вытянули джекпот. Но не долго длилась общая радость. Первые нападения представителей местной фауны были безобидные. Тупые насекомые лезли на периметр и погибали партиями. Нас это устраивало. Не надо было далеко ходить за продовольствием, оно само шло к нам. Но вскоре появились первые смертельные случаи с нашей стороны. Они нас не насторожили. Но на всякий случай, капитан приказал усилить охрану и перенастроить напряжение периметров с обездвиживания на смертоносное. Вскоре пропала целая группа охотников. Поисковая бригада обнаружила только сломанные остатки снаряжения и кровавые пятна рядом. Чем дальше, тем чаще случались нападения со смертельным исходом. Что самое непонятное, нападали не только на людей, но и на технику, и на роботов, на все принадлежащее или сделанное нами. А также уничтожались наши посевы. Вскоре к фауне присоединилась и флора. Те растения, которые мы еще недавно использовали как для строительного материала, так и в пищу, стали ядовитыми. Пришлось вернуть все разведывательные и геологические экспедиции. Они нам поведали, что природа агрессивно ведет себя только около поселений или лагерей разбитых на длительное время. Уступать отвоеванное, или перемещаться на другое место и начинать все с начала, никто не собирался. Тем более смысла в этом не было. Не можем же мы бегать с места на место?! Так же как и покинуть планету. Поэтому было решено зачистить территории вокруг поселений и полей на километр. До сегодняшнего дня все думали что это удачное решение и мы нашли выход из сложившейся ситуации. Если до этого нападения были точечные и вразброс, то в этот раз они напали на близлежащее поле и когда туда были отосланы резервы на помощь, случилось нападение на поселение у корабля. А после на все дальние поля. Им мы не смогли оказать помощь, так как были заняты здесь. Там все погибли, а те, кто выжил, в состоянии не намного лучше твоего мужа. Выкарабкаться нет шансов ни у кого. Помимо этого, все посевы уничтожены. Продовольствие осталось только то, что в хранилище этого карыта. И теперь не понятно как добывать новое, не подвергая людей опасности. И при всем при этом разумной жизни на планете мы не обнаружили.

  Я слушала, но не верила. Разве такое может быть, чтобы растения и животные вдруг начали нападать и убивать? И не ради пропитания, а просто так, без видимой причины. Это просто невозможно. Этому нет логического объяснения. Есть причина или нет, но факт остается фактом, мой муж умирает, так же как и десятки других мужчин. Это если не считать тех, кто уже умер. И если судить по сегодняшнему дню, погибших очень много.

  — И что теперь будет? — я растерянно посмотрела на неонатолога, надеясь, что он скажет, что все будет хорошо. Даже пусть это неправда. Я согласна и на ложь!

  — Не знаю, — мужчина пожал плечами. Обманывать или успокаивать он не собирался. — Так ты идешь к мужу?

  Обхватив свои плечи руками чтобы успокоить дрожь сотрясающую мое тело после рассказа Сергея, кивнула чтобы он открывал дверь.

  Переступив порог каюты увидела бледного Антона лежащего на кровати. Для меня мы виделись вчера, когда прибыли на Кейрос. А вот для него прошло полгода. За это время он очень изменился, похудел. Я рада, что кроме лица все остальное закрыто покрывалом, и я не вижу его изувеченного тела. Только родное лицо. Не удержавшись, провела пальцем по дуге бровей. И вздрогнула, так как Антон тут же открыл глаза затуманенные лекарствами.

  — Даша. Дашенька, родная моя. Как же я по тебе соскучился. Спасибо что хоть в бреду пришла. Я уже и не надеялся. Не уходи только, побудь со мной немного.

  — Антоша, я не уйду. Не переживай.

  Наклонившись поцеловала его в лоб. И незаметно вытерла побежавшую по щеке одинокую слезу.

  — Даша, они тебя разбудили? Ты пришла на самом деле? — его глаза прояснились, и сначала в них мелькнула радость, а потом испуг. — Нет! Даша, скажи, пусть тебя вернут в капсулу. Сейчас еще слишком опасно здесь. Уходи. Быстрее. Скажи им. Опасно. Очень опасно.

  — Шиии, не переживай. Меня разбудили потому, что много пострадавших. Нужна была моя помощь. Потом я вернусь назад в капсулу.

  Я попыталась успокоить мужа.

  — Конечно, ты же, как всегда, думаешь о других. Знаешь, Даш, а я больше не смогу играть. Этот гад откусил своими клешнями мне обе руки. И даже после того как их восстановят я все равно не смогу больше играть. Пальцы не будут такими чувствительными как надо.

  Господи, он умирает и все равно думает о своей музыке.

  — После того как нас разбудили я ни разу не взял инструмент в руки. Знаешь почему?

  — Почему? — сев на стул рядом с Антоном, я перебирала его слипшиеся от грязи и крови волосы.

  — Потому что тебя не было рядом! Я не мог и не хотел играть без тебя. Ты моя муза! Прости меня.

  — За что?

  Неожиданно Антон закашлялся. На губах появилась пена, и тоненькая струйка крови побежала из уголка его рта. По моей щеке потекла еще одна слеза.

  — За все это! Ты оказалась права. Вам с Даней здесь делать нечего. Если бы я мог что-то исправить, вернуть время назад!...

  — Это не твоя вина, ты ничего не мог сделать. Нам просто не повезло.

  Слезы уже полностью застилали мои глаза. Остановить их не могла, а вытирать не имело смысла. Да и прятать тоже, так как Антон закрыл глаза.

  — Ничего. Мы справимся. Мы же вместе! Помнишь, когда я сообщил тебе что выиграл билеты, ты у меня спросила, смогу ли я заботиться о вас, построить дом и все в нем делать? Тогда я не понимал о чем ты. Сейчас понимаю. Хочешь услышать мой ответ?

  — Хочу.

  — Тогда спроси меня еще раз.

  Антон закашлял. На губах опять появилась кровавая пена. Говорить мне было тяжело, но он же просит.

  — Антон, ты сможешь стать нам с Дениской защитой и опорой в этом новом мире? Я смогу положиться на тебя?

  Ответа так и не услышала. И тогда я поняла, что могу больше не сдерживаться. Не надо уже. Не для кого. Упав на колени перед кроватью, завыла белугой. Оплакивая и прошлое, и настоящее и смерть родного человека. А когда немного успокоилась, легла на пол, скрутившись и поджав колени к груди. Что с нами будет? Что будет с Даней? Что мне дальше делать? Как выжить и не дать чтобы с сыном случилось тоже самое что и с его отцом?

Объект АРН 3265. 3279 год

  Проснулась разбитая, вроде как и не отдыхала. Перед глазами до сих пор стояли картинки из прошлого. Последние данные, просмотренные на хроне, угнетали. Я даже не подозревала, что все было настолько плохо. Столько смертей! Нельзя допустить повторения того ужаса. Мы должны понять причину происходящего. Буду надеяться, результаты анализов дадут хоть какую-то зацепку.

  Вскочив я побежала в лабораторию. Есть не хотелось. Да и кусок в горло не полез бы. Первым делом просмотрела данные по своим анализам. Чувствовала я себя неплохо, но все же хотелось убедиться, что меня ничем не заразили.

  Первоначально, не поверила увиденному. Не могли же они меня стольким накачать. Успокаивало только то, что воспалительных процессов связанных с каким-либо заражением, в моем организме не было. Но вот всего остального... Сев за стол стала разбирать данные. Начала с проб тканей с раны на спине. Точнее с того что осталось от нее (я имею в виду рану). Заживление шло очень быстро. Судя по показаниям, мне вкололи лошадиную дозу обезболивающего. Теперь понятно почему и жжение после укуса асыра так быстро прошло и я ничего не чувствовала пока Наумов ковырялся в разрезе. По-видимому, насекомые, вводя личинки, также впрыскивают природный ингибитор циклооксигеназы. В свою очередь фармакологическое ингибирование циклооксигенеза ослабляет симптомы воспаления и боли. Значит... Это же... Мне нужен асыр на исследование! На Земле только у грифолы курчавой встречается природный ингибитор. Невероятно! И так быстро действует! Жертва ничего не чувствует пока личинки не распространятся по организму носителя.

  Проверяя и перепроверяя данные, я не заметила как пролетело несколько часов. Оторвал меня от этого занятия стук в дверь.

  — Сашка, ты что, решила назло Захарову от истощения умереть? Так поверь мне, ему на это наплевать.

  Непонимающе уставилась на Димку.

  — Ты не завтракала, поэтому я принес обед. Надеюсь, ничего против не имеешь?

  Конечно же ничего против я не имела. Поднимаясь, почувствовала, как жар опалил щеки. Такое дружеское внимание, да и любое другое, для меня было в новинку. Освобождая место для тарелок, не знала куда смотреть.