Одна жизнь (1 - 9гл из 18)

И как маг угадал, когда просил разместить мои апартаменты рядом с комнатой Элен?

— А Алистер тоже маг? — не вытерпела я, пытаясь рассмотреть силуэты растений и узор на ковре в приглушенном на ночь до минимума свете торшеров.

Девушка в ответ на мой вопрос рассмеялась, ее голос, похожий на журчание и плеск ручья, эхом отразился от стен.

— Конечно, нет. Я просто не закрыла портал, и он смог пройти. На самом деле, магов не так много, ты за свою жизнь, даже будь она долгой, едва ли встретишь больше четверых. Дориан такие встречи по пальцам рук пересчитывает, а живет он очень и очень долго.

— А почему твоя пентаграмма другого цвета?

— Магия — воплощение силы четырех стихий, силовые потоки каждой из них выглядят по-разному, по-разному ощущаются и по-разному действуют. Я — маг воды. В отличие от Дориана, мне подчиняется одна эта стихия. Да и то, используя магию, я могу пользоваться только его порталами. Свои создавать пока не научилась.

— А он? В смысле, Дориан ведь не водный маг?

Забавно осознавать, что рядом с тобой, оказывается, живут люди, способные на настоящее волшебство. Когда в числе таких знакомых оказался Дориан Лоуренц, мое любопытство молчало. Не в моих правилах расспрашивать тех, кто явно в перспективе может навредить. Но уж поскольку и Элен тоже оказалась магом, благоразумное чувство самосохранения капитулировало без боя перед явным неуемным интересом.

— Он давно нашел способ приручить все четыре стихии. И даже больше того. Но врожденный дар у человека может открыться только к одному из направлений магии. В моем случае это — вода.

— Хм, и какая у него врожденная стихия?

— Сила соответствует характеру, и чем сильнее в человеке воля, тем сильнее живущий внутри мага источник. Может, попробуешь угадать сама?

— Огонь?

Девушка утвердительно кивнула.

Вампиры, маги... Дориан, кажется, говорил что-то об оборотнях и Фейри? Как же все оказывается чертовски сложно. Еще несколько часов назад я не знала, что подобные существа реальны, три дня назад не думала, что возможно влюбиться в вампира и десять лет из прожитой мной жизни не ведала, что по земле ходят живые трупы, пьющие кровь. Что же будет завтра? Сознание подкинуло робкую мысль и тут же ощерилось множеством острых игл. Нет... однозначно — вампиром я не стану!

— Ну, вот и пришли. Да, может хочешь что-то перекусить?

— Не стоит.

— Как скажешь, — пожала плечами Элен, — Зайду за тобой утром.

При мысли о мягкой постели ноги подогнулись, и я поняла — сил не хватит даже на то, чтобы принять душ. Не включая свет, я скинула обувь и рухнула на постель. Как только щеки коснулась приятная мягкость покрывала, я провалилась в сон.

* * *

Проснулась я среди ночи от невыносимой жажды. Туман застилал сознание, пить хотелось почти до физической боли, горло горело. Я сползла с кровати, пытаясь прокашляться, не помогло. Надо срочно попить воды. Надо идти...

Зачем-то накинув поверх снейкскина взятый со стула халат, я вышла за дверь. В коридоре по-прежнему горел приглушенный свет. Его вполне хватало, чтобы не натыкаться на предметы мебели. Сколько же времени? Никого из слуг не видно, и некого попросить проводить меня.

Я прошла до конца коридора и застыла. Лестницы здесь не было. Глухая стена. Странно... развернулась и пошла в обратном направлении. Каково же было мое удивление, когда и с этой стороны лестницы не оказалось! Бред.

Я подошла к стене и приложила к ней руку. Ошибки быть не могло!

Покашливание за спиной отрезвило.

Оглянувшись, встретилась с внимательным взглядом Дориана Лоуренца. Маг был без пиджака и галстука, в расстегнутом жилете. Закатанные по локоть рукава открывали бледные сильные руки, в которых мужчина держал чашку белого фарфора с блюдцем. Дверь одной из комнат за его спиной была распахнута. Из проема лился неяркий желтоватый свет.

— Не спится? — насмешливо спросил он и отхлебнул из чашки.

Я совершено точно ощутила насыщенный аромат кофе.

— Просто искала лестницу, мне казалось...

— Зачем она вам, Моника?

Странный вопрос...

— Меня немного мучает жажда.

Маг усмехнулся.

— А лестница вам зачем, мм?

— Чтобы выйти на улицу, — не задумываясь выпалила я.

Поморгала... А действительно, зачем это мне понадобилось идти куда-то среди ночи? Рядом с кроватью, кажется, была дверь ванной комнаты. На худой конец можно попить воды из-под крана.

После этих мыслей разбудившая меня жажда пропала без следа. Только шея нестерпимо ныла, вытесняя из разума туман дремоты.

— Я... я захотела пить, — ответила и замолчала, чувствуя себя полной идиоткой. А действительно ли хотела?

— И для этого вам понадобилось выйти на улицу?

Вопрос прозвучал скорее как утверждение. Маг сделал еще несколько глотков ароматного напитка.

— А хотите кофе? — улыбнувшись краешками губ, щедро предложил он.

Окончательно проснувшись, я поняла — не хочу. Вообще не хочу пить. И, кажется, не хотела...

— Нет. Спасибо. Я, наверное, пойду.

Мага такой ответ, казалось, совершенно не удивил. Он снова усмехнулся, окончательно возвращая на блюдце пустую чашку.

— Идите-идите, время позднее.

И он, разумеется, был прав.

Опустив взгляд на руки мужчины, я заметила на белоснежной ткани закатанного рукава крупное бурое пятно.

— У вас, кажется, кровь... — ляпнула я.

Маг с недовольным видом опустил взгляд, было видно, о пятне он знал.

— Порезался, когда брился, — даже глазом не моргнув, соврал мужчина. — Ступайте в постель.

Я кивнула, в очередной раз ощутив себя полной дурой, и поплелась назад в комнату.

На пороге оглянулась, Дориан все еще стоял посреди коридора и смотрел мне вслед. А вот за его спиной совершенно точно виднелась лестница!

Мотнув головой, зашла в комнату, решительно прикрыв за собой дверь. Заснула я довольно быстро.

* * *

Солнце заливало комнату, создавая иллюзию тепла. Я не смогла сразу открыть глаза, таким ярким мне показался солнечный свет. Попыталась отвернуться от окна и застонала, окончательно просыпаясь. Шея зверски болела. Я так и не помазала на ночь рану, и до самого дома Медичи теперь придется терпеть. Как вариант, можно попросить мазь у Дориана, если он вернулся и не спит. Стоп... мы же виделись ночью, или мне все привиделось?

Все больше склоняясь ко второму варианту, я расстегнула снейкскин, нащупывая вздувшееся место укуса. Зеркало на комоде отразило синевато-багровые раны с сеткой тонких черных сосудов. Выглядел укус еще хуже, чем вчера.

— Капец, — Призналась своему отражению и поползла в душ. Вода вернула мне радость солнечного утра и само желание жить. Одноразовая зубная щетка, шампунь, лосьоны и тоники, не говоря уже о божественно мягком халате. Я попала в настоящий рай земной. Мне понадобилось не меньше получаса, чтобы выбраться из ванной. Шея по-прежнему болела, но голова казалась ясной, а желудок настойчиво требовал свой завтрак.

В шкафу висела пара пустых мешков для одежды. Проблема. Не обидятся ли хозяева, если я приду к завтраку в банном халате?

В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату заглянула Элен.

— Привет. Я почувствовала, что ты уже проснулась. Можно?

— Конечно, — как можно более бодро ответила я.

Сегодня на Элен была длинная темно-синяя туника, открывающая плечи, и черные облегающие штаны. В ярком свете укрытой лучами утреннего солнца комнаты волосы девушки казались почти рыжими. Две голубые капельки сережек жизнерадостно покачивались в такт ее движениям.

— Я принесла тебе вещи, — она развернула сверток, что держала в руках, демонстрируя простое облегающее зеленое платье, темно-синие леггинсы и голубую футболку. — То, что точно подойдет тебе по размеру. Я бы выбрала платье.

— Не имею ничего против, — кивнула в ответ и поморщилась от боли.

Элен сочувственно поджала губы.

— Ты не мазала рану?

— А есть чем?

Девушка подошла к комоду и продемонстрировала прозрачную квадратную коробочку мутного-зеленого стекла. Я просто не заметила ее спросонья!

— Эд под утро приезжал, — лукаво улыбнулась магиня, — переживал.

Она открутила крышечку и щедро набрала мази на палец. Я чуть оттянула ворот халата, было бы обидно испачкать его в этой дряни. Тонкие пальцы пробежались по шее, обжигая блаженным холодом. Невесомое касание, как от птичьего перышка, заскользило по коже, проникая в кровь, разнося по венам долгожданную прохладу и умиротворение.

— Знаешь, Моника, он хороший парень. Единственный, наверное, в своем роде вампир, поступающий по совести.

В моей груди зашевелилась ревность, и Элен, похоже, это почувствовала.

— Мы пересекались в прошлом, он несколько раз помогал мне. Один раз даже едва не пошел против воли старшего Медичи, просто чтобы не допустить несправедливости. И если я хоть что-то понимаю в поведении вампиров, ты действительно стала дорога ему.

Она закончила втирать мазь, но с места не сдвинулась.

— Почему ты... так думаешь?

Элен не спеша обошла меня и присела на край кровати.

— Ради тебя он приехал к Дориану за мазью. Привел тебя в святая святых Медичи. И, наверное, говорил тебе, будто все это пустяки. Нет, Мики, не пустяки, не ерунда. Я точно знаю, он спорил с отцом, и Лазарус Медичи не одобрил его решения привести в их дом будущую Борджи. Эдуард рискует ради тебя и печется о твоем здоровье. Это не в характере таких существ, а значит, ты зацепила его. Я не убеждаю, что это к чему-то тебя обязывает, просто считаю, ты, как минимум, заслуживаешь знать правду. А выводы делай сама. Подожду за дверью.

Она уже почти вышла, когда я все же решилась спросить.

— Элен. А чем он расплатился с Дорианом за мазь?

Девушка понимающе улыбнулась.

— Дориан много экспериментирует, и ему всегда нужна свежая кровь вампиров. Это вечная проблема, так как в рамках вампирского сообщества кровь старых и старших очень ценна.

Ее слова многое прояснили для меня.

— Поторопись.

Она вышла из комнаты.

Боль в шее отступала медленнее, чем прошлый раз, и воспаления казались более явными. Но я уже не вздрагивала и не морщилась от малейших прикосновений к ране, большой плюс.

Зеленое платье оказалось с биркой, значит, до меня его не носили. А может, купили лично мне? Проверила футболку и леггинсы, тоже новые. Нет, вряд ли на меня так потратились... Вспомнилась добрая улыбка Элен, и на сердце сразу потеплело. Вот уж кому я точно доверяю полностью.

Всю дорогу моя провожатая таинственно улыбалась и, признаться, когда мы дошли до самой дальней двери коридора, я уже серьезно начала нервничать. Как оказалось, зря.

Элен с некой торжественностью толкнула тяжелую двустворчатую дверь, и я потеряла дар речи.

Залитая ярким солнечным светом комната напоминала райский сад.

Пальмы, живые лианы, оплетающие столбы, тянулись узорными листьями к потолку, божественно пахли цветущие розы, летали яркие бабочки. Несколько лимонных деревьев, усыпанных спелыми плодами, укрывали под своей кроной чувствительные к солнцу папоротники, соперничая с похожими на розы камелиями. Я сделала шаг на плитку дорожки, стилизованную под натуральный камень, и замерла, не веря своим глазам. Солнце попало на лицо, лаская робким поцелуем.

Ветка цветов орхидеи, свисающих с декорированной под скалистый склон колонны, дыхнула в лицо ванилью и озоном. Я пораженно уставилась на белоснежный цветок. Всегда думала, что орхидеи не пахнут.

— Правда же, тут здорово! — прошептала Элен.

От ее искренней улыбки потеплело на сердце. Я растерянно улыбнулась в ответ.

— Правда, — честно призналась я и неспешно пошла дальше.

Щебет птиц и плеск воды становились все громче. Дорога петляла недолго, она быстро расширялась, открывая выложенную декоративным камнем площадку, залитую слепящими лучами утреннего солнца. Виднелись оплетенная алыми розами беседка и небольшое искусственное озерцо с белыми кувшинками. Тут было видно высокий стеклянный потолок и подвешенные к нему лампы. Значит свет солнца был ненатуральным?

На раскидистых ветвях пальмы висели клетки с крикливыми Амадинами. Белый какаду, цепляясь за ветку ближайшего лимона, распушил пышный хохолок и, выжидая, скосил на меня глаз, будто напрашиваясь на комплимент.

— Ты очень красивый, — сказала я, и птица засеменила ножками по ветке, что-то проворчав.

Ну разве можно было спокойно на все это смотреть? Мы смеялись вместе с хозяйкой дома. Признаюсь честно, давно у меня на душе не было так легко и радостно.

На выложенной камнем площадке был накрыт на троих плетеный из лозы стол.

Элен налила мне и себе ароматного чая.

— Спасибо, — искренне поблагодарила я, понимая, что с того момента, как зашла в этот зимний сад, мое лицо не покидает улыбка.

Сделав глоток, прикрыла от удовольствия глаза. Может, все это лишь прекрасный сон, а я лежу в уютной постели, скрытой от всех проблем и тревог?

— Спасибо, — еще раз прошептала я, обращаясь теперь даже не к Элен, а к мирозданию, подарившему мне эти волшебные минуты.

Мы съели невероятно вкусную яичницу с беконом и по паре тостов с маслом, болтая о пустяках. Элен без помощи прислуги наливала чай и очень обижалась, когда я пыталась намазать хлеб маслом или мармеладом самостоятельно.

— Ты наша гостья, — говорила девушка, щедро водружая на белоснежный с рыжиной кусочек хлеба апельсиновое варенье. — Печь я не умею, дай тебя хоть тостом с мармеладом порадовать.

Я откусила кусочек из вежливости, подозревая, что весь хлебец в меня уже просто не влезет.

— А стол накрыт на троих, Дориан к нам не присоединится?

Улыбка Элен мгновенно увяла:

— Конечно, он придет. Вот только, подозреваю, новости принесет не очень приятные.

Я снова откусила поджаренный хлеб и отложила оставшийся кусочек на край тарелки.

— Почему ты так думаешь?

Она едва заметно скривила в улыбке губы и пожала плечами.

— Он не появился до завтрака.

Будто в подтверждение ее слов, на импровизированной дорожке возникла статная фигура мага. Он шел не спеша, в одной руке Дориан нес планшет, двумя пальцами другой держал кофейную чашку, нажимая мизинцем на экран десктри. Едва оторвав взгляд от планшета, он отсалютовал нам чашкой с кофе. Я приветливо кивнула, неожиданно получив в ответ кривоватую ухмылку.

Чувство самосохранения мгновенно сделало стойку, и кусочек тоста застрял в горле. Нет, наверное, показалось, кровожадность, мелькнувшая в его взгляде, не должна иметь ко мне отношения.

Одет Дориан был в жемчужно-серый костюм с жилетом. Рукава белой накрахмаленной рубашки закатаны по локоть. Пиджака и галстука не было. На плечах густой волной лежали немного влажные темно-каштановые волосы. Привычные бежевые перчатки из тонкой кожи вместе с утренней газетой он нес под мышкой. Похоже, после ночного происшествия мужчина успел принять ванну и переодеться. Ни следа усталости, ни тени намека на тяжелую бессонную ночь.

Без очков его лицо выглядело моложе, эмоциональнее, лишенным безжалостной холодности, а глаза казались еще более странными. Невероятно яркий и живой, этот мужчина действительно отражал суть своей стихии.