Практическая антимагия

— Как вы это делаете? — спросил маг.

— А ты думал, колдунов и некромагов я убивал голыми руками? Только никак в толк не возьму, чем лично тебе я так насолил, что ты хотел меня сжечь.

— Я не... — начал он в замешательстве.

— Перестань. Кого ты хочешь одурачить? Человека, который попробовал на вкус магию всех известных школ? По-твоему, я не заметил, сколько силы ты вложил в эти огни? Значительно больше, чем в прежние.

Магические частицы стремительно понеслись к его ладоням. Он ждал наказания. Ждал и готовился защищаться. От страха совсем голову потерял. Именно так и погибали его собратья, тратившие на меня магию до последней капли.

— Послушай, я не собираюсь тебя наказывать, — поспешил успокоить его я. — Не за тем я просил тебя вспомнить заклинания, чтобы ты испытывал их на мне. Понял?

Он кивнул, магиата в его ладонях начала потихоньку таять.

— Теперь наколдуй то, что я от тебя требовал: слабые огни.

Остатки магиаты в руках колдуна приняли единый цвет и, слипаясь, стали выплывать на волю в виде огоньков величиной с грецкий орех. Другое дело.

— Хватит. Передохни. Скоро, — я покосился на Ворлана, — вы оба понадобитесь... Эрик, Буверт!

Они подошли, наблюдая за неспешным движением огней. Любознательный Мирмак, в отличие от Ворлана, не стал покидать место удивительной тренировки и лишь немного отступил от бегущих огней.

— Дотроньтесь до них ... Нет, постойте.

Я ощутил сильный источник магии за воротами. Повернулся к нему и зажмурился, стараясь понять, кто направлялся в нашу сторону. В том, что к замку приближался колдун, сомнений не было. Просто хотелось разглядеть его получше. Пока он был далеко от нас, около двух тысяч шагов. Ехал в карете, изрядно заляпанной магией. Последняя мешала увидеть его ясно. Крупные белые и коричневые пятна висели в темноте, окружая колдуна со всех сторон. Если я ничего не путал, то к нам направлялся опытный маг, собаку съевший на заклинаниях Ожившая земля и Невидимые руки.

Я открыл глаза. Ученики и маги смотрели на меня с удивлением. Непонятно, какого демона он, Анхельм Антимаг, вдруг смежил веки? Не то решил вздремнуть, не то сотворить известное лишь ему заклинание, непременно требующее темноты.

— Карета! Карета! Карета!

Солдаты забеспокоились. Обосновавшиеся у катапульты агенты спешно покинули уютное место и взбежали на северную стену; совсем скоро они уже стояли над воротами, глядя на экипаж во все глаза. И маги, и ученики тоже засуетились. Мы жили в замке Пяти мечей как на необитаемом острове: никто к нам не приезжал, да и мы не покидали стены. Поэтому такая бурная реакция на появление экипажа легко объяснялась.

— Не отвлекайтесь. — Я указал на огоньки. — К нам едет колдун. Всего лишь колдун. Не будем уделять ему столько внимания. Он того не заслуживает. Продолжим урок.

Они с неохотой оторвали взгляды от ворот и уставились на тухнущие огни.

— Дотроньтесь до них. Осторожно. Кончиками пальцев.

Буверт смело ткнул указательным пальцем в один из огней и с изумлением обнаружил, что тот прилип к нему. Дворянин затряс ладонью, пытаясь избавиться от желтого шарика, но тот, покачиваясь, остался на кончике пальца.

— Хм, — подивился Буверт, изучая прилипший огонек.

Убедившись, что магические огни не причиняют никакого вреда дворянину, Эрик наконец-то последовал моему совету.

— Тепло, — сообщил пекарь, когда огонь прилип к его пальцам. — Будто руку в горячую воду опустил.

— Вот этим вы и отличаетесь от магов, — начал пояснять я. — Были бы вы колдунами, огни непременно обожгли бы вас, как обжигают раскаленные угли. Кроме того, ни один колдун, даже самый могучий, не в силах управлять сотворенным заклинанием, с чем вы сейчас прекрасно справляетесь. Поэтому они нас так боятся. Верно, Мирмак?

Он сделал вид, что не расслышал. Глаза его лезли на лоб при виде огней, прилипших к пальцам антимагов. В Академии ему о таких чудесах вряд ли рассказывали.

— Ну а теперь попробуйте забрать их. Испейте магию!.. Не переживайте, я буду видеть ее путь, и если что...

Качающиеся на пальцах огни мелко задрожали и начали медленно впитываться в кожу. Желтые ручейки потекли вдоль костей, смешиваясь с кровью, растворяясь в ней. Магические частицы, похожие на золотую пыль, исчезали в телах. Пока все шло замечательно.

На радость Мирмаку, пекарь вдруг ойкнул и схватился за живот. Маг зло хохотнул, а Эрик согнулся и закрыл ладонью рот. Щеки пекаря надулись, и я понял: его вырвет. Очевидно, несколько магических частиц попали в желудок, и тот пока не принимал неведомое горячее блюдо. Предупреждал ведь, не нужно наедаться перед занятием. Во всяком случае, перед первым занятием. Так нет, не послушался. Пускай теперь пеняет на себя.

— Блу, блу... — вырвалось сквозь плотно сжатые губы пекаря, и его стошнило.

— Фу, Эрик, — пристыдил его Буверт. Дворянин был доволен, что у него впервые что-то получилось лучше, чем у этого дурно воспитанного и трусливого толстяка. — Хоть бы отвернулся, что ли.

— Не успел, — оправдался пекарь. — Извините, — виновато пробубнил он и вытер рукавом потное лицо.

Я подошел к Эрику и похлопал его по плечу.

— Ничего, такое бывает.

— А это не опасно?

— Нисколько. Просто ты еще не привык пить магию. Поверь, спустя некоторое время ты ее не будешь даже замечать, — подтвердил я. — Ворлан, Мирмак, идите за мной, — позвал я магов, решив сменить тренировочное место, испорченное пекарем. — Эрик, Буверт, вы — тоже. Наступило время самого сложного занятия.

Это было действительно так. Одно дело поглощать огни, свободно плавающие перед тобой, и совсем другое — магиату, запертую в колдовских телах. Сейчас даже и не вспомнить, сколько времени убил Фихт на то, чтобы я наконец-то смог испить чистой магии из его тела.

Я остановил колдунов и антимагов в десяти шагах от катапульты.

— Эрик, встань напротив Мирмака, ты, Буверт, — напротив Ворлана.

Они распределились по парам, и я продолжил:

— Итак, до этого вы работали лишь с измененной магией. Дыхание гор, Бегущие огни — все это измененная магия. Любое заклинание — измененная магия. Теперь же вам предстоит попробовать на вкус магиату.

Колдуны, естественно, и слыхом не слыхивали о ней, и потому с опаской взирали на меня.

— Что это такое? Редкие творцы волшбы знают о ее существовании. Однако ни один из знакомых мне колдунов никогда ее не видел. В отличие от меня, — ткнул я пальцем в грудь. — Магиата — чистая магия. Она похожа на облако разноцветной пыли и сама по себе не может причинить вреда. Но именно ее колдуны и некромаги превращают в смертельно опасные заклинания. Магиата рождается с ними, она живет и умирает вместе с ними. Именно этим они и отличаются от обычных людей. Она — неотъемлемая часть каждого мага. Поэтому стоит колдуну лишиться магиаты, и он — мертвец. Ни человек, ни эльф, ни любое другое существо не выживет, если его обескровить. Для колдунов магиата сродни крови.

Колдуны смотрели на меня как на идиота. Понятное дело, им-то об этом в Академии не рассказывали. Возможно, кое-что говорили про таинственных Близнецов, способных хранить в собственных телах огромное количество магии, но про магиату — ни слова.

Послышался топот копыт. Колдун приближался.

— Думаете, я вру? Мирмак, признайся, ты любишь творить огненные заклинания, несмотря на то, что познаешь совсем другую школу. Разве не так? Я же видел, как заблестели у тебя глаза после моей просьбы. А с каким удовольствием ты вогнал огненный шар в чучело!

Он молчал. Не подтверждая и не опровергая мои слова. Конечно, согласиться с антимагом, даже если он говорит сущую правду, равносильно предательству всего колдовского племени.

— А знаешь, почему я приказал тебе творить огненные заклинания? Потому что в твоей магиате желтых и красных частиц куда больше, чем других. Только поэтому, а не потому, что мне вдруг так захотелось... Впрочем, верите вы или нет, не имеет никакого значения. — Я немного помолчал, собираясь с мыслями, затем повернулся к ученикам: — Пить магиату труднее, чем магию. Но моя задача обучить вас всему, что я знаю. В том числе и поглощению магиаты. Замечу, что я сам далеко не сразу сумел вытянуть чистую магию из колдовского тела. Так что если у вас не получится, не переживайте. Рано или поздно этот дар придет. Приступайте.

Я покосился на ворота. За ними двинулось яркое и густое магиатическое облако. Колдун ненадолго покинул запятнанную магией карету. А он хорош. Не каждый день приходится видеть носителей такой превосходной магиаты. Что ж, будет на ком серьезно тренировать учеников. Да и самому неплохо было бы поупражняться немного.

— Открывайте! — крикнул Пронт солдатам, скучающим возле ворот.

Надо взглянуть на долгожданного гостя. Что он за маг, уже понятно, но какой он человек, предстоит еще выяснить. Он, несомненно, знал, куда направляется: в замок, где находится известный убийца колдунов и некромагов. А чтобы решиться на подобный шаг, маг должен быть либо настоящим храбрецом, либо большим глупцом, либо...

Либо убийцей, подосланным собратьями по волшбе.

— Не отвлекайтесь, — предупредил я учеников, заинтересовавшихся гостем. — Продолжайте. Я отойду. Ненадолго.

...О нет! Я ужаснулся, узнав возницу. Кто угодно, только не он!

Каретой правил Грэк, просиявший при виде своего спасителя. А я уже было возрадовался, что избавился от его общества навсегда. Пришлось кивнуть ему ради приличия.

Едва карета очутилась во дворе, как Маркус приказал закрыть ворота. Обычная карета — не чета той, в которой меня доставили сюда. Я остановился шагах в двадцати от нее и приготовился к встрече. С магами иначе нельзя: нужно все время держать ушки на макушке.

Смелости колдуну было не занимать. Он открыл дверцу и даже глазом не моргнул при виде меня. Пропитанное магией сердце продолжало биться ровно; белые и коричневые частицы остались лежать на ладонях; магиата и не думала приливать к рукам. Не сказать, что колдун был стар, но и молодым его назвать было нельзя. В темных длинных волосах и тут и там белела седина, пока не тронувшая усов и густой бороды, расчесанной надвое. Светлые одежды, расшитые зелеными и синими нитями, прятали худое тело. Из-под кустистых бровей внимательно взирали на мир большие темные глаза.

Прежде чем выйти, колдун поглядел вниз и, обнаружив там огромную лужу, ткнул в нее посохом. После чего, опершись на него, ловко пролетел над водной преградой и крепко встал на ноги. Выпрямился, вонзил острый блестящий конец посоха в землю и ожег мое плечо взглядом.

Расстояние между нами заметно сократилось. Пока он не спешил, изучая местность и людей. Я наблюдал за ним, а он с нескрываемым интересом следил за моими учениками, что мне совсем не нравилось. Так продолжалось несколько минут. Покуда напряженную тишину не разбил тихий стон.

Сердце дрогнуло. Я обернулся: Мирмак шатался, магиата брызгала из его тела. Будь я проклят, у пекаря получилось! Да еще как!

— Эрик! — крикнул я, но было поздно.

Рядом стремительно пронеслась молочно-белая кудрявая волна, немного забрызгав меня магией. Она накрыла дворянина и пекаря, сбила их с ног и понеслась дальше, поднимая мелкие камешки и брызгая водой из луж. Заклинание Невидимые руки в действии.

— Может, выберешь себе противника подостойнее, — бросил я колдуну, наблюдая, как перепуганные ученики поднимаются.

— Я никогда не нападаю сзади, — ответил он твердо.

Светлое Небо, никто из учеников серьезно не пострадал. Вроде бы. Хотя одежды теперь придется стирать. Краем глаза я заметил, что Маркус хотел было уже вмешаться, но Пронт его остановил. Тем хуже для колдуна.

Эрик и Буверт смотрели на меня широко раскрытыми глазами. Оба были напуганы.

— Стойте там, — спокойно сказал я и повернулся к колдуну.

В тот же миг еще одна волна покатилась по двору. Высокая. Быстрая, как эльфийские скакуны. Готовая снести все на своем пути. Невидимая ни для кого во дворе, кроме меня. Как раз этим сильные и опытные колдуны и отличаются от желторотых магов. Колдун сотворил подряд два мощных заклинания, а магиаты в его теле почти не убавилось.

Я ждал волну с улыбкой. Через секунду она разбилась о меня, словно о скалу, и, к изумлению колдуна, не пошла дальше. Миллионы и миллионы белых, как снег, магических частиц вихрем закружились вокруг меня, постепенно исчезая в теле.

Великолепно! Я вдыхал магию полной грудью, пил крупными глотками, наслаждаясь ее крепостью. Подчиняясь моей воле, магические частицы просачивались сквозь кожу и собирались в ладонях, чтобы совсем скоро понестись в обратную сторону.

Мои руки полностью утонули в белых облачках. Магия все еще наполняла меня, но ее уже хватало для того, чтобы создать ту самую волну, и я резко выбросил руки вперед, очищая их от магических частиц.

Колдун насторожился. Но с запозданием понял, что произошло. Белая волна бросила его в лужу и понеслась дальше, качнув карету и испугав Грэка, который все это время следил за схваткой с козел. Надо отдать должное магу, такие чудеса его не остановили. Он вскочил на ноги и, грозно бормоча под нос, чиркнул посохом по земле. В колдовских ладонях уже буйно кружились коричневые частицы. Потихоньку они начали прибывать к незримой черте, скатываясь по посоху.

Обожаю этот момент. Маг еще и волшбу не сотворил, а я уже знаю, какой гадости ждать. Ему-то невдомек, что я вижу каждый шаг. Как сейчас. Так и не назвавшийся маг решил забросать меня камнями и землей, а я уже видел, где вздыбится земля. И мог в любой миг остановить колдовство. Но не хотел...

Коричневые частицы продолжали скользить по посоху, исчезали в земле, скапливались под ней в ожидании приказа. Я едва не зевнул от скуки...

Наконец маг замолк, особенно грозно проговорив последнее слово, и земля вокруг нас сотряслась. Мгновение, и она уже пошла трещинами, пугая неподготовленную публику.

Частицы густо полезли из трещин, словно муравьи из муравейника, поднимая камни, сдирая крупные пласты земли, подбрасывая их на шесть локтей. Я сосредоточился на магии и, направляя ее рукой, приказал свободному колдовству вернуться к создателю. Повисшие в воздухе булыжники и огромные клочья земли качнулись, словно качели, а дальше...

В этот раз маг успел-таки увернуться. Грэка с кареты как ветром сдуло. Вздыбленная земля застучала о ее стенки, оставляя заметные пятна.

— Да что же это! — завопили слева.

Я отвлекся, и безобразные парящие пласты земли вместе с грязными камнями начали глухо шлепаться на двор. Из-за кареты выглянул Грэк. Пронт и Маркус направились к побежденному и промокшему колдуну, как, впрочем, и маги. Последним теперь было за кого держаться.

— Да что же это! — повторил Гидар, с ужасом осматривая двор.

Сейчас смотритель был страшнее любых магов; глаза его горели яростью, кулаки подрагивали в воздухе. После нашей схватки двор и впрямь выглядел так, будто его неумело перепахали. Я стыдливо отвел глаза и поспешил к ученикам. Не хотелось бы, чтобы Гидар считал меня виновником этого кощунства.