Как это будет

— Предоставим думать об этом английским журналистам, которых я найму. Так какие газеты Вы бы мне порекомендовали купить?

— На ум пока приходит только Эвенинг Стандарт, тираж которой падает и падает. Владеет ей лорд Бивербрук, с которым я знаком и могу дать Вам рекомендательное письмо. Но в качестве нового владельца газеты нужна солидная фигура и она у меня тоже есть на примете. Это Джон Скотт, фактический владелец Манчестер Гардиан, который не прочь выйти на лондонские просторы. Чтобы купить Эвенинг Стандарт, у него недостаточно денег, но если мы ему поможем, то он будет, конечно, считаться с нашими пожеланиями. Он, кстати, живет сейчас преимущественно в своем лондонском доме и, значит, досягаем для телефона. После обеда я с ним свяжусь и назначу встречу, на которую могу пригласить и Вас, мсье Костен.

В этот момент дверь открылась и в нее заглянул секретарь.

— Иду, иду, мсье Поммери, — заверил посол и стал подниматься из-за стола, помогая себе тростью.

— Проклятые боши, — сказал он. — Прострелили мне ягодицу и задели седалищный нерв. Иногда он мозжит — как сегодня. В итоге без трости я не могу толком двигаться.

— Могу я Вам помочь дойти до машины?

— Сам дойду. Мне главное не потерять равновесие. Ну, можете посетить нашу столовую в нижнем этаже — английские блюда не годятся для французских желудков и потому мы завели в посольстве свою кухню — а я поеду вкушать обед, приготовленный женой: она не терпит, когда я ем где-то на стороне.

В посольской столовой было людно и весело. Ото всех столов неслись шутки, смех и гомон — вероятно потому, что преобладающий возраст служащих был от 25 до 40 лет, причем присутствовали и девушки (в возрасте от 20 до 30) в соотношении 1:4. Пока Сергей стоял с подносом на раздаче, он поймал периферическим зрением немало любопытных взглядов, а когда повернулся к залу в поисках свободного места, то не встретил ни одного. Место, тем не менее он углядел, подошел, извинился и сел рядом с улыбающимся массивным брюнетом (провансалец? гасконец?), напротив которого расположились два его веселых земляка.

— Из Нормандии? — спросил его брюнет. — Новый водитель?

— Машину я вожу, — осторожно сказал Костин, — но вообще-то я атташе по культуре.

— Атташе? Так что же Вы здесь делаете? Ваш зал напротив общего. Там с официантками обслуживают....

— Оплошал, — усмехнулся Сергей, — Позвольте с вами сегодня пообедать.

— Так-то пожалуйста. Но если секретарь Поммери Вас здесь увидит, то обязательно выскажет.

— Но не уволит же? Чему вы только что смеялись?

— Увы, господам из высшего эшелона этого знать не положено, — сказал один земляк.

— Иначе нашему Жерому и одной девчонке не поздоровится, — сказал другой.

— Я никому не скажу, зуб даю, — заверил Сергей.

— Ты, конечно, не похож на этих рыб замороженных, но береженого бог бережет, — сказал Жером.

— Да я примерно представляю твою тайну: ты подкатывал к одной из служащих, а она почему-то упиралась?

— Это потому, что она меньше его в три раза! — захохотал первый земляк. — У Гастона все с ней получилось, а нашего Гаргантюа она забоялась!

— Эх, весело вы здесь, в нижнем эшелоне живете. А в верхнем девушки есть?

— Откуда? Это в СССР, говорят, есть женщины-начальницы, а здесь у нас еще капитализм с пережитками феодализма! Да оно и слава богу: дам нельзя к власти допускать, тотчас скурвятся.

— Верхние на этот счет не переживают, нашими пользуются, — сказал второй земляк. — Этих дур и уговаривать не надо, деньги и власть и так их манят. Так что, мсье атташе, скоро они тебя начнут атаковать — тем более что ты парень видный и молодой. Да и с деньгами, раз на своем кабриолете приехал.

— Ну вот, не зря я с вами пообедал: теперь знаю — что, почем и как. Благодарю, мсье. Кстати, кем вы здесь работаете?

— Мы — электрики, а Жером сантехник. Девчонки же в основном машинистки.

Глава тридцать восьмая. Серж и Скотт покупают газету

Встреча с манчестерским издателем состоялась в ресторане на Стрэнде, вблизи собора св. Павла. Трем господам предоставили отдельный кабинет, куда принесли бутылку коньяка и коробку сигар. Когда Сергей увидел Джона Скотта, то поразился: этот 60-летний шотландец был удивительно похож на киноактера Шона Коннери! Такая же мягкая чуть ироничная улыбка и такой же проницательный взгляд карих глаз. Сергей сразу преисполнился к нему симпатией, что не прошло мимо нового знакомца.

— Вы, Серж, как будто меня уже видели? — спросил он по-английски. — Где это?

— Я знал очень похожего человека во Франции, в Провансе, — сказал Сергей. — Но наше знакомство было недолгим. В Британии же я впервые.

— А язык где учили? В лицее?

— И в Сорбонне, — добавил Костин. — Только плохо выучил.

— Я мало знаю французов, владеющих английским языком. Даже мой друг Шарль на нем спотыкается.

— Но у Вас тоже есть акцент, — вдруг сказал Сергей.

— Еще бы ему не быть: я ведь шотландец. Но живя в Великобритании будь добр — владей английским. Таковы законы метрополии.

Тем временем пожилые господа стали выпивать и курить сигары. Серж Костен выпил полрюмки (коньяк как коньяк, ничего особенного) а от сигары отказался. Завязался, наконец, и разговор по-существу.

— Я давно мечтаю завести свою газету в Лондоне, — сказал с ноткой мечтательности Скотт. — Сидя в Манчестере, свою волю политикам не навяжешь.

— Вы ведь либерал, Джон? — спросил Кобрен. — При власти тори лучше прикинуться консерватором с некоторым либеральным уклоном. Тогда Вы сможете манипулировать консервативными политиками как пожелаете. А будучи на стороне оппозиции, Вы будете вызывать только ярость власть предержащих.

— Не люблю кривить душой, господа: Черчилль для меня не лучше Чемберлена.

— Давайте посмотрим на этих политиков с практической точки зрения, — вклинился Сергей. — Надо четко осознать, что мир стоит на грани всеобщей войны. Агрессоры, собравшиеся под знаменами Антикоммунистического пакта, дурят миру голову. Их цель — вовсе не СССР и подпольный Коминтерн, а самые влиятельные страны мира: США, Британия, Франция. Только они могут противостоять этим тварям: Гитлеру, Муссолини и императору Хирохито. Их решительные военные действия (при поддержке многих стран-сателлитов) могут быстро сокрушить военные формирования пакта. Но Чемберлен избрал политику, присущую всем трусам: угрожать, но не нападать, сдерживать, уговаривать агрессоров, уповать на Лигу наций, которая вообще никуда не вмешивается. В итоге Гитлер в Европе будет бить всех противников по одиночке: начнет со слабых (Австрию уже захватил, на очереди Чехословакия), потом разгромит средних (Польшу, Бельгию, Голландию и Югославию), а потом обрушится на Францию. Англия же имитирует помощь малыми силами и самоизолируется на острове, уповая на мощный флот и авиацию.

— Ну и страсти Вы тут изобразили, Серж, — покачал головой Скотт.

— Вспомните как началась только что прошедшая мировая война: без особенных причин, по ничтожному поводу. И когда и чем она закончилась: десятки миллионов убитых и раненых и разрушенная экономика. Эта война, если ее затянуть, будет пострашнее. Поэтому самое верное решение: начать ее самим, защищая своих слабых союзников, и крушить с моря и с воздуха промышленные предприятия, порты и коммуникации Германии. Италию надо показательно не трогать, и она сама не захочет воевать. Так вот Черчилль, в отличие от Чемберлена, сможет поднять Британию на такую превентивную войну, он понимает губительность трусости. Именно его и надо поставить во главе государства в этот решающий год.

— Кошмар! — ужаснулся медиамагнат. — Я надеялся всего лишь приобрести влияние с помощью газеты, а тут получается, что надо становиться рупором пропаганды войны?

— Мне кажется, что если мы хотим помочь Черчиллю, — сказал Шарль Кобрен, — то следует сначала связаться с ним и выяснить почетче его позицию, а также разработать совместно стратегию газеты, готовой работать на него.

— А мне кажется, — вяловато сказал Скотт, — что эта газета станет приносить мне одни убытки, а также преследования со стороны правительства.

— Пусть убытки Вас не беспокоят, — сказал посол. — Мы компенсируем их из своих средств. Только не проговоритесь, что вас финансирует чужое государство.

— А что касается преследований, — добавил Серж, — то разве либеральную прессу не преследуют?

— Представьте себе, нет, — сказал с улыбкой Скотт. — Она защищена от этого законом, поскольку официально объявила себя оппозиционной. Зато консервативную газету сочтут предательницей — если она начнет противодействовать правительству.

— Но Черчилль — член партии тори и депутат парламента. И у него немало сторонников....

— У Чемберлена их пока что больше. Впрочем, я решился: попробую. Но сначала переговорим с Черчиллем.

На встречу с важняком Скотт пошел один.

— Не надо, чтобы Черчилль заподозревал наше участие, — сказал посол Сержу. — Джон ситуацию усвоил и все уладит сам. Главное, чтобы Уинстон согласился на помощь газеты и сам писал время от времени передовицы.

И они оказались правы: теневой лидер тори весьма воодушевился заиметь свой газетный рупор (хотя ему до времени не сказали название газеты) и согласился на все условия Скотта. После чего Скотт стал зондировать лорда Бивербрука на предмет продажи газеты. Лорд смекнул, что запахло деньгами и завысил цену. Тогда Скотт разыграл разочарование и проговорился, что у него есть другой вариант. Через два дня лорд ему позвонил и сказал, что готов к конструктивным переговорам. А через три дня Скотт стал владельцем "Эвенинг Стандарт". Половину суммы за нее внес Шарль Кобрен.

Скотт не хотел видоизменять формат газеты, но Серж (в качестве теневого редактора) его переубедил и настоял сделать первый лист цветным, с шикарным снимком Вестминстера и Биг-Бена. Цветные снимки вообще были по любому поводу, причем пришлось сменить несколько издательств, прежде чем нашлось такое, что обеспечило хорошее качество снимков и печати. Это, конечно, стоило кучу дополнительных денег, но за все заплатил Серж, и Скотт только пожал плечами. Зато первый номер "Эвенинг Стандарт" резко выделялся в киосках на фоне черно-белых газет и раскупался соответственно.

Передовица газеты, написанная Черчиллем (со снимком его внимательных глаз), сразу привлекала внимание. В ней он вопрошал Чемберлена, отчего он детей не поставил в Лиге наций вопроса по поводу беззаконного аншлюса Германией Австрии. Неужели (спрашивал он) теперь достаточно будет призыва лидера радикальной группировки (ранее никому неизвестного) и Германия вновь пошлет ей на помощь свои войска? Например, в Судеты, по призыву какого-то Хенлайна? А потом куда? В Богемию, бывшую провинцию Австрии? В Венгрию, ее составную часть? В Хорватию? В Словению? В Галицию? В Данцигский коридор? Далее шла квалификация Германии: это такой же явный агрессор как и ее далекий союзник — Япония, которая, попирая все международные законы, оккупирует одну провинцию Китая за другой и везде сеет смерть пленникам, бесчестье их женам, горе их детям. Агрессорам надо давать жесткий отпор, а не уговаривать их быть помягче. Гитлер пока действует мирно, но с позиции силы. Нам что, стоит позволить ему захватить мирно пол-Европы? Кто будет ответственен за этот захват? Несомненно, миротворец Чемберлен. Резюме: долой правительство Чемберлена, оно сведет нас тихо, как дудочник детей в подземелье, полное крыс.

На следующих страницах шло описание концентрационных лагерей (Сергей дал их по памяти), в которых томятся уже десятки тысяч евреев со всей Германии (в Дахау под Мюнхеном, Бухенвальде под Веймаром, Заксенхаузене под Ораниенбургом, Флоссенбюрге на границе с Чехословакией) и умирают массово в газовых камерах. Смонтировал он и фотографии надписей на их воротах: "Едем дас зайн" (Каждому свое) и "Арбайт махт фрай" (Труд делает свободным). Далее шел репортаж о боях в Испании со снимками бомбежек "Юнкерсами" и разрушений после них. Очень кстати пришлась похвальба пленного летчика (со снимком!), который утверждал превосходство арийской расы и сулил всем скорое рабство в пределах всеевропейского Третьего рейха. Затем шел репортаж из Китая (запоздалый, конечно, но уж очень впечатляющий) о взятии японцами Нанкина и небывалом массовом расстреле пленных китайцев из пулеметов, а потом о поголовном изнасиловании женщин и девочек этого столичного города. В довершении картины был репортаж из Эфиопии, где итальянцы играли в футбол головой пленника и насиловали толпой одну девушку (перепечатки из других изданий). На спортивной странице были снимки боя Джо Луиса с немцем Шмеллингом (двухлетней давности) и подробный рассказ о победе Джо. А на последней, юмористической странице красовались комиксы боя Черчилля с Чемберленом, (изображенным в шутовском колпаке Панча) с финальным бегством последнего. Амен.

Глава тридцать девятая. Праздничный прием в посольстве Франции

Помещать в ежедневной газете только забойные материалы было, конечно, невозможно и потому Серж договорился со Скоттом и Аланом Бартоломью (новым главным редактором), что политические вбросы будут делаться по субботам — с тем, чтобы предвосхитить лондонцев накануне читки ими воскресных газет и журналов. Передовицу к субботнему выпуску написал сам Серж (но подписался "Реставратор") и посвятил ее истории восхождения Гитлера на Олимп власти — начиная с неприятия его в ряды художников, мыканья в окопах Восточного фронта, отираний по пивбарам Мюнхена, где велись жаркие дискуссии о дальнейшем пути Дойчлянда, первом удачном выступлении перед бывшими солдатами, внезапной популярности его как оратора, пивном путче 1923 года и т.д. Серж помнил очень много фактов из его жизни (которых еще не знали современники Гитлера) и потому в два листа не уложился. Тогда вторую половину статьи он пообещал дать через неделю. В итоге следующий субботний номер был раскуплен влет, но Серж это предсказал, Скотт распорядился напечатать его в двойном количестве — и поимел дополнительную кучку денег.

Во второй половине статьи много места было уделено интимной жизни Гитлера, и мир узнал, какой он порочный тип. Соблазнил племянницу Гелю, жил с ней в течении 6 лет и стал склонять к извращенным актам (в том числе дефекация, золотой дождь...) — в итоге она покончила с собой. Уговорил кинозвезду Ренату Миллер на акт любви, но заставил хлестать его плеткой — после чего актриса наотрез отказалась с ним встречаться. Карьера ее пошла вниз и Рената в 1937 г покончила с собой — а возможно была убита за разглашение той самой сцены. С 1932 г. его постоянной любовницей является Ева Браун, которая тоже успела совершить попытку самоубийства. Но бывают в его постели и другие женщины, среди которых оказалась даже англичанка по имени Юнити (фамилия, естественно, скрыта автором). Еще факт: в рейхсканцелярию ежедневно приходят письма от молодых женщин и девушек, которые хотят родить от Гитлера ребенка — не подозревая, что он извращенец и слабак. В конце статьи был анонс: читайте в следующем субботнем номере статью о Муссолини. В результате продажи "Эвенинг Стандарт" продолжили расти.