Приплыли мы к тебе в поселок. Ты нас не хотел пускать от греха подальше. Но мы тебя и твоих родичей побили, и остались тут жить, потому как нам надо лодки починить. А тебя вот, послали выменять кожи для лодок, вот на этот вот кинжал, и велели никому не говорить про себя. Но ты, человек правильный. И потому первым делом побежал сообщить про нас хорошим парням аиотеекам. ...Главное не забудь про награду почаще спрашивать. Тогда точно дадут. Запомнил?

...Ну-ка, давай еще порепетируем, — это магия такая, чтобы все у тебя получилось. Если несколько раз повторить одно и тоже, то, коли рядом с тобой будет Великий Шаман, можно даже Духов обмануть, и это станет почти правдой. Понял?

Да, репетиции явно были необходимы, Потому что считать и врать Бирк"кек не умел одинаково. Для него и без всякого вранья, нас было ровно "много". Так что как не пыжься, а чего иного из него не вытянешь. Главное, чтобы он не ляпнул про то что у нас лодки большие, в которых тоже по "полмного", а то и вовсе "много" народа входит. Так что исходя из числа лодок принятого тут размера, — нашу численность враги должны определить человек в двадцать-двадцать пять. Соответственно и пришлют проверить что это за наглые уроды осмеливаются грабить их подопечных, не более двух десятков человек.

К сожалению нашим соглядатаем не удалось выяснить точную численность оуоо в лагере-крепости. Но исходя из привычных пропорций, — их там скорее всего где-то около полутора-двух десятков и будет. И естественно, — их-то, как наиболее мобильный вид войска, нам и стоит ожидать.

А кинжал аиотеекской работы, взятый в прошлом году в качестве добычи, — послужит дополнительной приманкой. Супостат обязательно должен заинтересоваться где это неведомые пришлые негодяи, смогли разжиться таким раритетом.

Ну а если враг придет к нам куда большими силами, — Нит"кау с Тов"хаем, высланные вперед дозором, нас об этом известят, мы сядем в свои лодки, и удерем восвояси. Такой вот план. Теперь главное, чтобы и аиотееки, придерживались задуманного мной сценария.

Место для засады мы тоже выбирали несколько дней. Во-первых, — по моему замыслу, оно должно было находиться где-нибудь поближе к поселку Бир"кека, чтобы, если даже кто и сбежит от наших копий, у нас все равно оставался бы некий запас времени, чтобы скрыться. Во-вторых. — оно должно быть достаточно далеко от поселка Бир"кека. На таком примерно расстоянии, когда супостаты еще не ожидая вот-вот встретить врага, будут больше думать о скорости передвижения, чем об осторожности. Ну и наконец третье, — место должно быть таким, чтобы по пути сюда аиотееки точно бы его не миновали, а с другой стороны, — все-таки удобное для засады и последующего боя.

Увы, но всем этим условиям, местность вокруг поселка Бир"кека, соответствовать отказывалась напрочь. У них тут, изволите ли видеть, — степь да степь кругом. Так что "путь далек", лежит там где самому бегуну или всаднику приглянется. Было правда одно место, с одной стороны зажатое берегом моря, а с другой каким-то болотцем, которое спешащие сюда аиотееки точно не минуют, но спрятаться там толком было негде. Как я понял, эти степные болота, появившиеся на старицах рек да на бывших озерках, — весьма коварная штука. И даже если не брать в расчет комарье и прочую мошку. — спрятать полсотни воинов в камышах надолго бы не получилось.

Промучились с поисками мы целых четыре дня, и наконец решили сделать по-другому. — Аиотееки-оуоо, идущие дозором, как правило всегда заезжали на высокие холмы, чтобы оглядеть окрестности. Как впрочем делали это и степняки, — обычная предосторожность степного жителя.

В общем, нашли мы одну подходящую балочку, в которой можно было спрятать кучу народа, в пределах видимости одного такого холма. И примостили рядом с ней небольшую хижинку-шалаш. Постарались сделать его достаточно незаметным, однако хорошенько потоптали землю вокруг, развели костерок, — остроглазые аиотееки, не заметить такие явные признаки точно бы не смогли.

А коли заметят, — обязательно захотят проверить. Это ведь братцы вам не Москва, чтобы игнорировать чье-то присутствие, а уж тем более жилище. Тут каждый человек на пересчет, так что просто проехать мимо такого явления, не смогут даже спешащие на дело аиотееки. ...Тем более, что в хижинке поселился один из моих свежепоявившихся смертельных врагов.

...Но я то ведь поначалу это в шутку предложил! Кто ж думал что местные будут воспринимать каждое мое слово как откровение божие?

Короче, этот Вотай, был совсем еще молодым парнем. Или выглядел таким молодым. Какого хрена его занесло в армию бородокосичников, я так и не понял, — ведь у него еще толком даже и борода не росла. — Чистое гладенькое, почти девичье лицо, разве что с подростковым пушком на лице. ...Ну я в шутку и предложил нарядить его девицей, чтобы значит, аиотееков наверное подманить. Но у товарищей Вотая, с пониманием исходящих из уст Великого Шамана, шутками, был явный напряг.

Да, как-то нехорошо получилось. — парень видать и так комплексовал из-за своей внешности, а тут еще такая подляна, — бродить день за днем вокруг шалаша, в платье одной из жен Бир"кека, под насмешливыми, (местный юмор весьма не притязателен), взглядами своих сослуживцев. — Ему этот "подвиг" еще долго припоминать будут. Так что не удивительно что поняв, что откосить от этой миссии ему никак не удастся, он одарил меня таким "благодарным" взглядом.

Ну да ничего. — В балладе я это я постараюсь обернуть как-нибудь так, чтобы все остальные бородокосичники еще и позавидовали, что это их в платья не нарядили!

Ну вот, уже под вечер третьего дня, наконец-то раздалось условное карканье. ...Я правда не врубился что оно "условное". По мне тут любое карканье, оно карканье и есть. Но судя по тому как насторожились мои соседи, — враг был на подходе.

Потом они появились, как и ожидалось, — выехали из-за того самого приметного холма и направились к хижине.

А Вотай в это время, как я его и учил, стоя на коленях и эротично оттопырив в сторону врага задницу, старательно раздувал угли костра. Да. — понимаю, примитивно, пошло и банально, такой сюжетный ход впору лишь для убогой комедии положений, или вообще для завязки порно. Но у местных, изысканность вкусов и эротизма, на уровне павианов. — Чем краснее и больше зад, тем изысканнее и эротичней.

Тьфу, прости господи. — оставим эту тему, тем более что наш парнишка сумел сыграть правильно, вовремя выждал время и дистанцию, чтобы припуститься спасть бегством свою девичью честь.

Да. — все воинство из двенадцати верблюжатников за ним не ринулось. — много чести. Но парочка вояк пустила своих зверюг вскачь, чтобы успеть перехватить прекрасную беглянку. А остальные тем временем, не забывая подбадривать преследователей криками и добрыми напутствиями, неторопливо подъехали к шалашу, чтобы хорошенько осмотреться.

Впрочем, парочка аиотееков-оуоо направилась к ближайшему холмику, чтобы с него обозревать окрестности. Все правильно, — за окрестностями надо приглядывать. ...Впрочем, мы ждали этого.

Фигуры прекрасной беглянки и ее злобных преследователей скрылись в балке. И вскоре оттуда раздались мужские крики, отнюдь не символизирующие удовольствие. Думаю даже аиотееки сразу догадались что одна единственная девчонка, пусть и весьма крепенькая на вид, причинить какой-либо обиды двум крутым воякам не могла, и насторожились. Но было уже поздно. — Из балки на них полезли бородатые воины в доспехах, да и из травы и кустов, балку окружающих, так же появились некие личности с романтичными гребнями на головах и неприятно радостно-кровожадным выражением на лицах. ...А тут еще и верблюжьи ноги вдруг начали проваливаться в замаскированные в траве ямки, да спотыкаться о натянутые в высокой траве окрест шалаша, веревки. Конечно это было не так чтобы смертельно, однако всерьез сгруппироваться и разогнать своих зверушек им это помешало.

В общем аиотееков-оуоо в главную ловушку, попало восемь человек, а нас было почти три десятка. Так что наибольшая опасность, которая нам грозила, — это было подавить друг дружку торопясь добраться до врагов.

Тактику мы отрабатывали еще там, в Мос"кве, благо верблюды, и люди умеющие на них ездить, у нас уже были. Работали как правило парами. — Один с длинным копьем и второй с протазаном. Первый связывал всадника боем, а второй зацеплял его крюком и стаскивал на землю. Первоначально я предлагал протазанщику рубить верблюду ноги, (у меня в свое время это неплохо получалось), но коалиция наших верблюдофилов во главе с Лга"нхи, понабравшиеся от аиотееков нехороших замашек, — с гневом и негодованием отвергла мое предложение, как негуманное и упускающее прибыль..., в поголовье ирокезских верблюдов.

Но так или иначе, а самое главное, — привычку не бояться верблюда и работать с его всадником, наши тренировки выработали. Мы этому даже успели обучить леокаевых вояк. Так что в том что у них двое убитых и восемь человек раненных, — это совсем даже не наша вина. Впрочем, — все раны кроме одной были несерьезные. Так что если их обладатели все будут делать правильно и если в прошлом они никак не прогневали своих предков, — зарастут довольно быстро.

Ах да, — мое участие в битве, ограничилось в основном воинственным размахиванием протазаном и подбадривающих криках. — Коли тут и без меня дураков подставлять свою голову под аиотеекские копья хватает, так чего спрашивается, лишний раз нарываться на неприятности? Я же не Лга"нхи, который вылез из балки со свежим скальпом на поясе, и очередным пленником под мышкой. — Коварный красавец Вотай, навел своих ухажеров аккурат на его лежку. Так что брательник оттянулся, даже не дав другим поучаствовать в забаве.

А тех двоих, что дозорили на холме, очень аккуратно взяли Нит"кау с Тов"хаем и еще парочкой ирокезов. Мало того что ребята были опытными копейщиками, и гениально прятались в трае, так еще и в костяки играть умели превосходно. У дозорных не было ни единого шанса.

Так что у всех нас, был повод устроить грандиозный праздник. Тем более что бородокосичное воинство действовало не очень аккуратно, и серьезно поранило парочку верблюдов. — Животных пришлось добить, чтобы они не мучились, когда оголодавшие и разгоряченные запахом крови вояки, начнут резать их на куски и жарить на костре.

...А я.... Ну я как обычно. — зашиваю порезы, замазываю раны мазями, заливаю йодовой примочкой, добиваю неудачника схлопотавшего копьем с длинным широким наконечником в брюхо, предварительно научив его правильному Пути за Кромку, и снабдив советами и верительными грамотами к предкам. Обихаживаю остальных покойников. — Короче, — развлекаюсь как умею.

Глава??

Наша лодка неторопливо и очень осторожно заходила в бухту. Дор"чин капитан нашей лодки, временно занявший место Кор"тека, сидящий на носу, и бдительно вглядывающийся в пучину, чуть ли не ежеминутно отдавал приказы поворачивать, а то и сам начинал подгребать веслом, корректируя движение лодки. — Мы входили в Змеиную Бухту.

Да уж, воистину "змеиная", в том смысле, которое вкладывают в это слово местные ребята, имея ввиду глубоко отрицательный персонаж своего фольклора. — Весь проход был усеян рифами и торчащими со дна клыками скал, трудно проходимыми даже на маленькой верткой лодочке, не говоря уж об одной из самых больших наших однокорпусных посудин, вмещающей зараз целую дюжину человек, и примерно с пол тонны товара.

Зато за этой подводной гадостью, — открывалось воистину шикарное местечко. — Широкая просторная бухта, хорошо укрытая от любых ветров высокими скалами и возвышающимися вдали холмами, защищенное от ветров пространство между которыми, поросло густыми рощами и перелесками.

Да, тут было и где поселок поставить, и из чего, и даже чем его отапливать. Хватало земли для сельского хозяйства, выпаса скота, да и благодаря бухте под боком, всегда была возможность обеспечить себя рыбой, съедобными водорослями, и прочей морской живностью. Так что не удивительно, что и местные жители поставили тут довольно большой поселок, да и аиотееки присмотрели его для своего лагеря-форпоста. Если бы тут еще и был подходящий проход в бухту, — зуб даю, вскоре на этом месте выросла бы вторая Вал"аклава!

— Ух... Наконец-то.... — Наша лодка ткнулась в берег, и я наконец-то смог утереть пот со лба. ...Рука наткнулась на непривычный головной убор из перьев, что был надет на моей голове. ...Похожие были на всех головах нашего экипажа, и это хоть как-то утешало, — не один я страдаю!

Да уж, — пришлось приложить усилия, и без помощи соплеменников никак не обошлось. — Ирокез на голове аккуратно поделен на пробор, расчесан к ушам, и закреплен тем самым запрещенным мною лаком для волос, рецепт которого однако, бунтари-ирокезы, верно хранили в своих сердцах. (Вероятно на случай когда зануда-шаман подохнет, и наконец-то никто не сможет им помешать вволю развернуться на поприще гламура и внешнего великолепия. Сволочи.). Поверх этой расчесанной и намазанной гадости закреплялась налобная повязка, щедро утыканная перьями разных невинных птичек, попавших в силки, или подбитых ударами палок. Поскольку охотиться с копьем на птичек было не очень удобно, местные не слишком-то жаловали птичье мясо. Зато и птички тут были достаточно непуганые. В общем, — подобные наряды были весьма и весьма необычны, и от них веяло удивительной экзотикой.

Дабы усилить это ощущение экзотики, — свое тело и тела моих товарищей, я щедро разрисовал узорами из белой глины. И в качестве завершающего, убойного штриха, — наши чресла прикрывали юбки-килты из пестрой материи, сверху закрепленные воинскими поясами. ...Вот только обувку пришлось оставит прежнюю, — никто не пожелал ходить в созданных моим вороватым дизайнерским гением, сандалиях-вьетнамках.

Наконец, видок наш стал достаточно экзотичным даже для этой местности. Так что, прежде чем тронуться в путь, мне пришлось заставить своих подопечных ходить так несколько дней подряд, чтобы хоть чуточку привыкнуть к этому наряду. Да и за время плаванья не снимать всю эту гадость. — А они плевались и проклинали меня!

Я впрочем, и сам плевался и проклинал. — вспотевшие под непроницаемым для воздуха лаком головы дико чесались, и блестели словно соплями обмазанные.

Но честное слово, — я не виноват. Они сами меня вынудили.

Когда первая эйфория после битвы прошла, все наконец-то подъуспокоились, и малость пришли в себя. И как обычно, перед этими, весьма далекими от светлого образа русского интеллигента, личностями, встал вопрос не "Что делать", а "Как сделать еще".

Как сделать так, чтобы скальпов на их знаменах и поясах стало бы больше, а аиотееков по эту сторону моря, значительно меньше.

Легкая, с их точки зрения, победа, (всего трое убитых, по сравнения с двенадцатью аиотееками), окрылила наших бойцов, увеличив длину и диаметр шила в заднице, как минимум вдвое.

Зануду шамана, никто больше не слушал принципиально, — все слушали только самих себя, и свои гениальные планы, как пройти победным маршем до края земли, защищая мир и добро и надирая задницы всем встречным.